Не дареный подарок

Слушать меня никто не стал и вместо ностальгического брожения по памятным местам, я болталась в сумке и провожала взглядом знакомые деревья.

— А вон там я чуть без головы не осталась! — довольная тем, что мы проходили как раз мимо векового дуба с низко опущенными, тяжёлыми ветвями. — Меня там три ниры поделить не могли. Представляешь? Сами худющие, лапищи холоднющие и хвосты облезлые. У них как раз линька началась, а во время смены чешуи характер у этих гадов портится страшно. А я нечаянно на глаза попалась, хвост одной отдавила, другой по пальцам прошлась...ссслучайно. Дааа, хорошее было время.

— А третья? — полюбопытствовал светленький.

— Чего?

— Третьей нире ты что сделала?

— Ааа, ничего. Говорю же, характер у них во время линьки поганый становится. Она просто за компанию решила со мной разделаться. Крови змеюке белоглазой захотелось.

Минут пятнадцать мы шли в молчании, пока я не приметила знакомую полянку.

— Ооо, а здесь, а здесь меня чуть оживленец не поймал.

— Чего? — рыжий приостановился, прекратив ломиться вперёд и удивленно обернулся.

— Ну, вы же в курсе, что в этих лесах полсотни лет тому наши бравые войны на голову разгромили Варалийских захватчиков? — я об этом узнала совсем недавно, из директорской книги, и когда пару лет назад на меня вывалился разложившийся, раздувшийся и воняющий труп, не знала, что это кто-то из воинов и повела себя не очень почтительно. Зато теперь могла с важным видом вещать о своих исключительных заслугах. — И один из погибших во время сражения поднялся. Представьте только, полсотни лет пролежал где-то и не развалился.

— Скорее всего, на нем защитный амулет был, — светленький слушал меня с интересом, что льстило, — вероятно, он был поврежден и магия, заключенная в нем, повела себя своеобразно. Это очень помогло бы умертвию...

— Теперь-то ему уже ничего не поможет. Как оказалось, без головы оживленцы утрачивают всякую способность шевелиться.

— Ты снесла ему голову? — усомнился рыжий.

— Если хочешь, могу показать его тело. Не думаю, что за два года оно успело куда-то деться, — запальчиво предложила я, точно зная, что они не смогу узнать, что голову ему открутила не я, а сам незадачливый труп умудрился расстаться с ней, неудачно свалившись прямо у моих лап. Даже защита амулета не смогла оградить его ткани от разложения. Прогнившие мышцы и связки не выдержали и порвались. Не удерживаемая ничем голова укатилась далеко в кусты, а я не успела толком испугаться, как оказалась героической победительницей нежити.

Доказательств рыжий не хотел и мы продолжили путь. От меня требовалось изредка корректировать курс, сообщая бредущему впереди Тайсу, что за вон тем вот переломанным деревом нужно повернуть направо, или от того разросшегося куста строго вперёд. И я исправно исполняла обязанности проводника, в тайне гордясь своей важностью.

Спустя два часа хождений по лесу и ещё четыре ностальгических воспоминаний о бурной молодости, я предприняла ещё одну попытку размять мышцы.

На просьбу мою пустить засидевшуюся рагру побегать, Илис ответил категорическим отказом.

— Но почему? Светло же уже. И все видно. Я бы и в темноте не потерялась, а уж сейчас подавно. Я вообще не теряющася. Честно!

— После того, что ты рассказала, я тебя не то, что из поля зрения, из сумки не выпущу, — непреклонно заявил он.

Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что Илистара я больше не люблю. И любить не буду ещё пару часов, о чем и сообщила широкой общественности.

— Я тебя, хазяин, четыре часа за это любить не буду.

— А раньше любила? — удивился он. Искренне так удивился, мне даже обидно стало.

— Шесть часов! — увеличила срок и замолчала, громко сопя.

Илис моей нелюбви не убоялся, не раскаялся и пересматривать своё решение не стал. До заболоченного озёра, где я имела счастье столкнуться с илистым котом, мы дошли в молчании. Час моей нелюбви прошёл, а хозяин не выказал по этому поводу никаких эмоций. Казалось, он об этом вообще забыл.

— Вот здесь меня чуть не сожрали, — оповестила я боевиков и замолчала. С удовольствием бы рассказала подробнее, но нелюбовь к хозяину мне серьезно мешала.

— И где кот? — недовольно полюбопытствовал рыжий.

— Понятия не имею. Ищите, — безразлично предложила я. После нашего знакомства с котом, мне на память остался длинный шрам на задней лапе, не до конца заросший мехом.Повторной встречи мне бы не хотелось.

Последовав моему совету, боевики сложили сумки под деревом, бросив сверху вспыхнувший красным кристалл, и разбрелись в поисках следов кошачьего здесь пребывания.

— Ты, — Илис помог мне выбраться из сумки и усадил рядом с кристаллом, — сидишь здесь, от защиты не отходишь и ждешь нас.

— Думаешь, рядом с каким-то красным каменюкой мне будет безопаснее, чем с тобой? — хозяин рисковал лишиться моей любви ещё на несколько часов. Я не хотела оставаться одна, не хотела, чтобы меня бросали, не хотела, чтобы считали совсем бесполезной.

— Это не просто каменюка, — усмехнулся он, почесав меня между повисших ушек, — а защитный кристалл.

— Ну хазяяяин...

— Сиди здесь, — велел Илис и, не слушая больше мой скулеж, ушел вслед за товарищами. Обернулся, у границы кустов, убедился, что я сижу там, где меня оставили и скрылся с глаз.

Минут десять я послушно сидела на месте, дожидаясь когда вернется хозяин, или хотя бы кто-нибудь из его друзей.

Не дождалась, зато в кустах что-то закопошилось. Что-то небольшое и безобидное. Что-то, что я могла бы легко поймать и съесть.

— Хазяин запретил уходить, — тоскливо протянула я, голодными глазами уставившись на такие манящие кусты.

Моя аппетитная жертва ещё раз шевельнулась, а я вспомнила, что хозяина мне ещё пять часов не любить, а раз не любить, то зачем слушаться? И завтраком меня не накормили, потому что недогадливые кадеты академию покинули раньше, чем тот самый завтрак начинался. Решение прокормить себя самостоятельно, было принято меньше, чем за минуту.

В кустах, ошибочно принятый мною за безобидную жертву, копошился щенок варсов.

Мелкий, но очень громкий гаденыш испугался, увидев меня, и завизжал, сообщая родственникам, что его потревожили.

Попятившись, я вывалилась из кустов и уже собиралась укрыться под деревом и защитой кристалла, оставив мелкого в гордом одиночестве.

Не успела. На зов щенка, прямо передо мной, выскочило сразу два варса.

Их проклятущий стайный инстинкт бросил на защиту детёныша сразу всех, кто был поблизости и слышал его вой.

— Хазяииин! — мой истеричный вопль оценили все. И боевики, не успевшие забрести достаточно далеко, и варсы, и их детеныш, и какая-то птица, которой после этого на ветке спокойно уже не сиделось.

Инстинкт самосохранения оказался сильнее здравого смысла. Я бросилась в кусты, стремясь затеряться среди деревьев и кустов, вместе того, чтобы попытаться прорваться к кристаллу. Кошки не отставали, упрямо решив поймать мелкую нахалку, посмевшую напугать их малыша.

Проскочив под колючими ветками какого-то ядовитого кустарника, я скрылась в зелёной листве. Варсы в кустарник вломились громко, стремясь нагнать добычу, а не остаться незамеченными.

Бросившиеся вслед за кошками боевики, дополнили общую картину, проломив себе путь магией.

За мной по пятам гнались варсы, боевики и треск ломаемых веток.

Петляя между деревьев, я с безнадёжной ясностью осознавала, что отчаянно не успеваю. Кошки нагоняли, а никакой норки или дупла поблизости как не было, так и не появилось. Огромные, высокие деревья с массивными стволами и раскидистыми ветвями, нетронутыми исполинами возвышались надо мной. Густые, колючие кусты могли бы стать надежным убежищем, гонись за мной кто-нибудь менее гибкий и хитрый.

Прыжок нагнавшей меня варсы я почувствовала хвостом. Вильнув в сторону, проскочила под поваленным деревом, оставив кошку с носом.

И чуть не рассталась с жизнью, налетев на огромную, чёрную змею.

Та от возможности полакомиться вкусной, отъевшейся рагрой не отказалась, и забег по пересеченной местности мы продолжили в компании аспида. В отличии от варсов или боевиков ему кусты не мешали, а через валежник он перескакивал, вспархивая в воздух чёрной лентой.

И быть бы мне съеденной змеюкой, от которой даже дупло не спасло бы, не выскочи мне на встречу ещё одна варса. Целенаправленная кошка каким-то чудом умудрилась обогнать всех, включая жертву, и оказаться впереди.

Единственное о чем я думала, проскочив под лапой хищницы и скрывшись под её брюхом, было то, что меня сейчас сожрут. Вот прямо так. Со шкуркой и всеми моими планами на будущее.

Весомость этим пессимистичным мыслям придал ощутимый пинок. Нечисть, испугавшись, что добыча может уйти, предприняла безумную попытку меня остановить и лягнула. Попала.

Я отлетела в сторону, впечаталась всем телом в ствол огромного дерева и на несколько мгновений потеряла связь с реальностью.

А варса никуда не делась и риск превратиться в не особо сытный обед, у меня все ещё был.

Наверное, меня бы и съели, если бы не аспид. Голодная нечисть налетела на кошку сзади, обвив ее сильными, блестящими кольцами. Яростный рык хищницы захлебнулся жалобным воем и сухим треском ломаемых костей. Варса обмякла и осела на землю, изломанная и неживая.

В ушах звенело, после сильного удара я слишком медленно приходила в себя.

Мне было страшно и очень плохо, а аспид, будто специально, медленно разжал кольца, сползая с поверженной жертвы.

Съесть меня он не успел. Морозные искры настигли его в броске, прожгли чешую в нескольких местах и отбросили в сторону. Раньше варсов к нам подоспели боевики.

Меня можно было официально считать спасенной. Боль постепенно отступала, уходя вслед за страхом.

И забег можно было бы считать успешным — я целая и невредимая на ручках у отличившегося молодца — если бы спас меня хозяин.

Но нет. Пока Илис доказывал обиженным кошкам почему нельзя жрать чужих питомцев, из палой листвы меня выкопал светленький обладатель шикарной косы. Той самой косы, которую я так хотела потрогать.

— Длиииннайааа, — восхищенно прошептала я, легко забыв о недавней опасности и разглядывая эту прелесть. Жива, здорова и ладно. Удобная потертая кожаная куртка легко позволяла удержаться на её носителе. Что я с удовольствием и сделала, устроившись на чужом плече.

Горячо дыша в ухо своему спасителю, я не могла прекратить щупать его мягкие, гладкие волосы.

Боевик косил на меня темным глазом, улыбался и молчал, изредка порываясь поддержать мою пушистость, когда я переступая лапками, тянулась пощупать больше. Это была любовь с первого взгляда.

— Сима, — осуждающе позвал Илистар, все всем доказав и вспомнив о своей нечисти. И это было неудивительно, вся остальная нечисть сбежала.

— Прости хазяин, — прижавшись щекой к уху моей неземной любви, с придыханием сообщила, — я от тебя ухожу.

— Что? — Илистар непонимающе уставился на мою любовь. — Керст, что ты с ней сделал?

— Ничего особенного, — посмеиваясь, он погладил меня по спине, заработав громкое, благодарное мурлыканье, — но, кажется, твоя нечисть поняла, кто здесь главный...

— Самец! — громко согласилась я, подтянув к себе косу. Желание завернуться в нее было сильнее здравого смысла. И я завернулась, прижимая к груди кончик.

— Ушастая, — угрожающе позвал хозяин.

— Касимора, — напомнила ему, погладив Керста по щеке, сообщила, — для тебя, мой мягкий, просто Сима.

— Допрыгаешься, — с угрожающим смирением пробормотал Илис, решительно подходя к нам.

— Ничего не знаю. У нас любовь, не мешай.

Я и возмутиться не успела, как меня выпутали из чужой косы, встряхнули и куда-то решительно понесли, небрежно удерживая за шкирку.

— Хазяин, вот почему ты такой, а хазяин? Я же твоей любви не мешаю. Так и ты моей не мешай.

— Какой любви, ушастая?

— Неземной! — рявкнула я, пытаясь извернуться и в последний раз взглянуть на боевика.

Ответом на моё признание было обидное фырканье. Илистар не верил в искренность моих чувств, что обещало сделать мою неземную любовь ещё и несчастной.

Убежать я успела далеко, умудрившись преодолеть все пять километров спасаясь от варсов.

Мы уже минут пять брели вперёд, оторвавшись от остальных кадетов метров на сто, и тихо сопели.

Вернее, Илис просто шел, а я сопела так и болтаясь подвешенная за шкирку. И даже не возмущалась, понимая, что бесполезно.

Я уже готовилась страдать от неразделенной и всеми обсуждаемой любви. Страдать я собиралась молча. Мужественно, не доставляя синеглазому злодеюке удовольствия.

Своевременное воспоминание о том, что хозяина я снова начну любить уже через четыре часа привело меня в восторг.

Трагедия должна была получиться просто шикарная.

Сумки лежали на месте, сложенные неровной, съехавшей стопкой под мерно сияющим кристаллом, а рядом, символом естественного недовольства обитателей лесов, которым не позволили проинспектировал такие заманчивые вещи, остывала небольшая кучка. В методах проявлении своих негативных чувств я была не одинока.

Пока мы бегали по лесу, кто-то попытался поживиться кадетским добром, но не смог.

Под защитой кристалла и правда было безопасно.

— Предлагаю перекусить, — выбравшийся из кустов вслед за рыжим, Керст с интересом осмотрел кучку и помог Илису перетащить вещи подальше от неё.

— А у вас есть еда? — оживилась я, как самый ценный груз, устроившись на плече у хозяина.

— Бутерброды, — подтвердил Тайс. И на свет был извлечен бумажный кулек с бутербродами. С сыром, с прокопченной колбаской, с тонко нарезанным мясом. И яблоко.

Мне понадобилось четыре минуты, чтобы вновь обрести внутреннюю гармонию и набить брюхо.

— И чего, кота не нашли? — развалившись на земле, пузом кверху, между хозяином и Керстом, я бездумно разглядывала высокие, сходящиеся кроны деревьев.

— Как раз наткнулись на след, когда ты закричала, — Тайс, придирчиво оглядел свой бутерброд, прежде чем откусить от него кусок.

— Я велел тебе сидеть рядом с кристаллом, — Илис, в отличие от меня ел без особого аппетита, страдая над одним бутербродом уже пять минут.

— Кушать захотелось, а в кустах кто-то очень заманчиво шуршал, — я была сыта, ленива и благодушна, — кто же знал, что там копошится щенок варсов, а у вас, оказывается, провизия есть.

Боевики выразительно переглянулись, но вслух выражать свои мысли не стали.

Я задремала и, кажется, мне даже что-то начало сниться, когда совсем рядом раздалось хлопанье крыльев, а потом знакомый голос сообщил:

— Они здесь.

Хозяин чертыхнулся и я проснулась.

— Только не это...

На нижней ветке, прямо над нами сидела сова. Огромная капская сова, с вечно голодными рыжими глазами, синеватым налетом на сером оперении и огромными когтями.

Показавшийся вслед за ней директор меня даже не удивил.

— Пикник на природе? — ехидно поинтересовался он, осматривая притихших боевиков и ошалевшую рагру. — Для этого вы взломали охранное плетение и активировали портал?