The Elder Scrolls. На изломе времён

— Вместо того чтобы меня колотить и брать мои гроши, лучше бы занимался настоящими преступниками, тупой ты свин! Вон там — поклонница даэдра, она в секту заманивала, когда приходила в бедняцкий квартал! Поймай её, уродец, и может тебя повысят, будешь в нормальном районе ничего не делать! — внезапно протарабанил малец и ткнул пальцем на меня, — Давай, собачий сын, выполняй свою работу!

— Стоп, это вы что, про меня? Погодите, я, между прочим, целительница со стажем, я училась в лучших школах Алинора...

— Ах ты ж паскудная тварь! Не только даэдропоклонница, но и альтмерка ещё, проклятые остроухие! — забрызгал слюной бравый стражник, отпустив мальца, который тут же скрылся, — Ты, мерзкая шлюха, твоё место в борделе! Я тебя сейчас арестую, потом позабавлюсь с тобой, ну а потом отправлю в тюрягу, а потом ещё раз позабавлюсь! — в предвкушении стражничек двинулся в мою сторону.

— А малец и впрямь на твой счёт был прав, ты и вправду тупой свин! — дерзко ответила я, — Силушки-то на такой "подвиг" хватит?

На самом деле я не помню, что я тогда сказала, ведь это было более двухсот лет назад, да и весь этот диалог я помню смутно, так что могут быть небольшие неточности, ну или большие...

Но этот похотливый пень мне не ровня, и когда он ко мне подошёл, мне осталось лишь коснуться его и применить заклинание поглощения запаса сил, сейчас его уже почти не используют, особенно в Скайриме. После применения заклинания, редкий кадр органов правопорядка изволил немощно пасть к моим ногам, полагаю, от моей безмерной красоты, ну или же от полного упадка сил. В общем и целом, мой, х-м-м-м, "противник" не смог бы ещё часа четыре и пальцем шевельнуть. Ну, а теперь за мальчишкой...

Отыскать его было сложнее, чем победить эту пародию на солдата. Я предполагала, что многие нищие спят в канализации, но для ребёнка это очень опасное место. Я слышала, что там живут не только крысы и крабы, но и гоблины, а может ещё и вампиры. Поэтому, скорее всего, он не заходит очень глубоко в тоннели. Я успела заметить, куда он сбежал, и примерно представляла, где находится вход в катакомбы. Так что его лежанку из соломы внутри северного тоннеля канализации, прямо около входа, я нашла примерно через час, как и его, дрыхнущего с блаженной ухмылкой на лице (какой поистине крепкий сон). Впрочем, его неровное дыхание выдавало у него какую-то лёгочную болезнь, предположительно — хрипунец. Ну, мать моя, Мара, как тут не помочь маленькому больному мальчику, да ещё и с такой милой мордашкой, взыграл во мне резкий приступ благородства и доброты, не смотря на все прошлые "каверзы" ребёнка. Впрочем, его лицо после внезапного пробуждения доставило мне много злорадного удовольствия.

— Ну что, скампов хвост, и что же теперь мне, знаменитой на весь город даэдропоклоннице и остроухой дряни, сделать с тобой, мелочь пузатая?

— Ах ты, эльфская ш-шлюха, от-тродье Малаката, да я тебе с-сейчас...

— Ой-ой, я смотрю, хоть прыть ты свою поубавил, а на язык также остёр остался, мальчишка. Даже не знаю, что же мне такого с тобой сотворить, о, сначала я тебя...

— НЕЕТ, пожалуйста, только не убивайте меня, прошу, не делайте из меня всякую нечисть, я буду вам полезен, клянусь, я буду служить вам верой и правдой, только не превращайте меня в нежить! — внезапно залился слезами мальчик и ухнулся на колени, вся его прыть в момент улетучилась. И всё из-за глупой веры в то, что я поклоняюсь даэдра.

— Нежить, фу, мерзость какая, не говори глупостей и не оскорбляй меня! Я целительница, а нажить вообще терпеть не могу!

— Так вы не убьёте меня? — всё ещё дрожа, спросил паренёк.

— Ну, это я ещё не решила, — начала было я, но увидев выражение его лица, шутить передумала, — Ладно, парень, я же шучу, да и вообще, давай расставим всё на места. Во-первых, я не даэдропоклонница и даэдра на дух не переношу. Во-вторых, я НЕНАВИЖУ нежить, всё по той же причине. В-третьих, я целительница, в который уже раз говорю, я СПАСАЮ людей, а не травлю их или там... в секту заманиваю. В-четвёртых, если ты хотел меня задержать, то лучше бы натравил кого посильней этого думающего не тем местом мужика. И в-пятых, судя по всему, ты изголодался, тебя кто-то избил, да ещё и у тебя лёгочная болезнь, так что я тут по адресу.

Я провозилась с ним больше часа, меняя восстанавливающие заклинания одно за другим, так что измоталась я ой как. Меня посетил вопрос: "Зачем я делаю всё это, бесплатно лечу нищего мальчика, который мне никогда не отплатит?" Я не смогла ответить на него и просто оставила всё как есть. За всё это время мой сосед ни разу не заговорил со мной и подозрительно таращился на меня. Когда я закончила и попыталась встать, паренёк вскочил, помог мне подняться и прокричал:

— Спасибо вам, тётя!

— Да на здоровье, маленький негодник, да и какая я тебе тётя, мне всего...ой, чуть не ляпнула, сколько мне.

— Но вы выглядите взрослой тётей! — совершенно иначе заговорил парень, и куда только весь его норов делся?

— Ну, если принять, что средний возраст человека около 80 лет, а средний возраст альтмера — около трёхсот-трёхсот пятидесяти, то переводя методом пропорции, мне около десяти, — подсчитала я и удивилась, как просияло лицо слушателя, — Чего это ты так радуешься?

— Так получается, я тебя старше! Ну, раз я старше, то тогда с тобой можно общаться! Меня зовут Гистеллус, мне двенадцать!

— Приятно познакомится, Гистеллус, меня зовут Лаффориэль.

— Лаффорель, Лиффиэль, это слишком сложно, я буду звать тебя Лафф, — дерзко и самоуверенно сказал Гистеллус.

— Что же, тогда я буду звать тебя Гист, Гист Непоседа, тебе такое имя подходит, — заухмылялась я, — Гист, слушай, а где твои родители, не родился же ты в этой дыре?

— Так, то, что ты красивая, из знатного рода и моя подруга не значит, что ты можешь оскорблять мой дом! А во вторых, моих родителей я не помню, я рос на улице всю свою жизнь, а это место я отвоевал у крабов и крыс, так что это теперь мой дом!

— Прости меня, друг мой, я не желала оскорблять твой дом, но скажи, почему ты попрошайничаешь? Почему не пойдёшь работать, как хорошие мальчики и девочки?

— Больше это стражье дерьмо слушай! Я в порту работаю, грузчиком и носильщиком, ещё работаю посыльным у местных торгашей, — начал перечислять Гист, а я аж смутилась от собственной бестактности.

— И снова извини, друг мой, ты очень много работаешь, видимо, ты копишь монеты, а на что?

— Ты очень догадливая, Лафф, — удивился маленький собеседник и посерьёзнел, — Я хочу поехать в Альд'Рун!

— Ух ты, это случайно не город в Морровинде? — стараясь не показать своей неосведомлённости, процедила я.

— Именно, один из моряков рассказывал, что это город посреди пустошей, и что там учатся и живут самые сильные и отважные воины всего мира! Я хочу поехать туда, я непременно туда поеду, вступлю к ним и стану как они, как настоящие воины!

В тот момент я почувствовала себя странно: эта дикая мечта всё это время двигала маленьким мальчиком, хотя он вряд ли понимал, что консервативные данмеры едва ли примут в свои ряды чужака. Но, разумеется, у меня духу не хватило ему рассказать это.

— Так что я много работаю, вместе с сегодняшним уловом у меня будет 60 монет! — гордо продемонстрировал Гистеллус небольшой мешочек! — Часто, у меня забирает выручку стража или местные старшие ребята, но последним я спуску не даю!

— Невероятно, Гист, ты просто молодец! — пришлось подыграть ему, — Такими темпами, я думаю, ты свою мечту осуществишь! И, знаешь что, посидев у тебя, я поняла, что у тебя дома гораздо уютнее, чем на первый взгляд.

— Я знал, что тебе тут понравится! Хочешь, завтра я покажу тебе часть подземелий, там очень страшно, но я тебя защищу! — совершенно искренне предложил хозяин "дома".

— Прости, друг мой, но мне уже пора покидать этот город, я потратила тут все свои начальные сбережения, так что, пока я не растратила всё остальное, я пойду навстречу новым городам.

— Так ты путешествуешь! Можно я пойду с тобой, Лафф, обещаю, я тебе обузой не буду!

— Прости, непоседа, но мой путь лежит на юг, Альд'Рун же находится далеко на востоке, так что нам не по пути.

— Тогда позволь хотя бы помочь тебе: я знаю тут одного мужика, он ко мне очень хорошо относится, он отвезёт тебя за меньше монет!

На том и порешили, на следующее утро, у главных ворот Имперского города, настало время покинуть столицу, в которой прошли несколько тяжёлых месяцев. Мужчина, о котором говорил Гистеллус, был бродячим торговцем, у которого подрабатывал парень. Когда тот узнал, что я еду в Лейавин, то решил подвезти меня бесплатно, вместе со своими товарами.

— Лафф, ты сказала, что у тебя нет денег, у меня их не много, но 20 монет я могу тебе одолжить.

— Нет, что ты, друг мой, я не могу принять от тебя денег, ведь нельзя брать в долг у друзей.

— Правда? Тогда можешь не возвращать! — совсем запутал меня Гист.

— У меня нет кошелька, да и меня постоянно обкрадывают, сделаем вот как: оставь их у себя для сохранности, ты их лучше сбережёшь!

— Подожди, стой! Лафф, я тебе сказать хочу, ты ужасно ругаешься, просто курам на смех, либо учись, либо не ругайся совсем!

— Ну, у меня хороший учитель, Гист. Напоследок, я дам тебе обещание: в следующий раз, когда мы встретимся, твоя мечта уже исполнится, и мы отпразднуем с тобой это, Гист, на те 20 монет, которые ты для меня сохранишь! Так что не унывай, я уверена, что у тебя всё получится!

Отъезжая от Имперского города, я видела, как маленький мальчик, этот скамп-пройдоха, стоит у ворот и машет своей маленькой ручкой мне вслед. Тогда я подумала, что мы вряд ли ещё с ним увидимся. Белые стены города всё удалялись и удалялись. Шёл 421 год третьей эры эпохи Акатоша, до Кризиса Обливиона оставалось двенадцать лет.

* * *

— Чего это ты в мою книгу смотришь, молчаливый парень? — обратилась к Варди Лаффориэль, — Ты разве не знаешь, что в женские дневники смотреть нехорошо! Вдруг увидишь страшную тайну, например, мой настоящий возраст!

— Да я только название успел прочитать, Лаффориэль...— смутился Варди, будто его застукали за подглядыванием.

— Во-первых, не Лаффориэль, а леди Лаффориэль, я тебе не сестра. Во-вторых, когда разговариваешь со знатной дамой необходимо вставать.

— Извините, леди Лаффориэль, — вскочил как ошпаренный, Варди, — Простите за неучтивость!

— Ха-ха-ха-ха, — разразилась громким хохотом леди — Эх, как ты вскочил, да тебе бы в имперской башне придворным быть! Да шучу я, молодчик, шучу. Можешь звать меня Лаффориэль или бабулей, как называют меня мои спутники.

После этого Варди вступил в общий разговор, забыв на время о своей позорной трусости на поле боя, увлечённо обсуждая с целительницей различные аспекты истории, благо, в сей науке он преуспел также хорошо, как в кузнечном деле. Потихоньку разговоры сошли на нет, и все пятеро улеглись спать.

Глава 4. Девять и Шестнадцать

Утро выдалось на редкость мрачным: моросил дождь, хотелось спать. А больше всего раздражал оптимизм Герберта, желание которого добраться до города превозмогало, казалось, все невзгоды.

Варди отошёл от места стоянки, чтобы умыться, но сделать это в одиночестве у него не получилось: Эйвинд также отошёл от лагеря с самым серьёзным выражением на лице. Тот даже не улыбался, что наводило на самые недобрые предчувствия.

— Варди, я хочу тебя спросить, — без приветствий и предисловий начал он, но продолжить не сумел.

— Я знаю, о чём ты меня хочешь спросить, и мой ответ — не знаю. Я не знаю, что я буду делать, когда столкнусь с настоящим противником. И да, мне очень стыдно, что я так бессовестно струсил и даже не смог достойно умереть. Во мне нет ни капли отцовской отваги и ни капли маминой харизмы. Так что скажу ещё раз, я не знаю, что мне делать. И прости меня, пожалуйста, что не смог тебе помочь...

— Я хотел спросить, где у тебя лососина лежит, но ты сам начал.

— Когда ты научился шутить?

— У бабули учусь, она очень интересная дама, жаль, что у нас разные цели похода, она могла бы очень нам помочь, как вчера.

— Спасибо, что выслушал мой бред, — пробубнил Варди и отвернулся.

— Да на здоровье, знаешь, совсем необязательно вот так сразу себя хоронить, я вот пока не собираюсь, но чтобы нам наверняка вернуться, советую тебе найти какую-нибудь железяку и прикрыть мне спину. И совершенно незачем извиняться, справились же! Только в следующий раз так не трусь, идёт?

— Ладно, ладно, идёт! Пойду собираться. А лососину ещё вчера доели...

Когда сборы были закончены, пятёрка путешественников двинула в путь и, когда солнце уже склонялось к горизонту, прибыла к воротам Маркарта, столицы всего Предела. Вчерашние события забылись, и даже Варди, кажется, стал меньше ныть. А вот к Эйвинду вернулось его былое сонное состояние, он еле волочил ноги и поминутно спотыкался, изо всех сил стараясь разлепить глаза и прозеваться.

— Ну ты и соня, да тебя даже шторм не разбудит! — потешался Герберт, — Смотри во время боя не засни!

— Герберт, дуралей, следи за языком, слишком уж ты много болтаешь!

— Кстати, бабуся, вас не смущает, что в пригороде Маркарта так пустынно, не то что рабочих, да даже собак нет, это очень смахивает на сцены из страшных сказок, где впоследствии из-по земли начнут вылезать мертвецы!

— Фу, мерзость какая, храни тебя Стендарр, Герберт, что за околесицу ты несёшь!

Попасть внутрь труда не составило, по виду раздражённой бабули было видно, что она не Изгой. А когда она представилась перед разодетым гражданином, представлявшим ярла, так он чуть из штанов не выпрыгнул.

К слову о штанах, да и обо всём облачении встречающего: данный субъект был одет в широкие шаровары, явно великоватые для него, к тому же совершенно не сочетающиеся с ярко-красной рубахой, будто снятой со скомороха, хотя скоморохов в Скайриме уже лет сто как не видели. На голове у него был надвинутый на ухо берет, а ноги украшали красные туфли со слегка загнутыми носами. В общем, перед героями предстал тип, очень смахивающий на шута, что выглядело крайне подозрительно.

— Миледи Лаффориэль, как же мы рады видеть вас целой и в полном здравии. После известий об участившихся нападениях Изгоев мы боялись, что ваше прибытие сюда сорвётся. Но где же мои манеры, моё имя Тициан Локус, я заместитель и ассистент управителя ярла, занимаюсь грязной работёнкой...

— То есть мало того, что ни ярл, ни даже его управитель не соизволили оторвать их замшелые задницы от стульев и прислали мне какого-то зализанного красавчика за сорок, так ещё и "грязной работёнкой" обозвал. Весьма прискорбные манеры, молодой человек. Но я предположу, что ничего не слышала, — смилостивилась Лаффориэль при виде пунцового пажа-переростка, — Когда мне будет назначена встреча с ярлом?

— Он не принимает, госпожа, ни вас, ни кого-либо ещё...

— Скажи, нам также нужно встретиться с ярлом по крайне важному вопросу, — резко встрял Варди, чем вызвал вздохи раздражения не только у Тициана, но и у Лаффориэль.

— К сожалению, ярл принимает только тех, кого сам выбрал, в результате ухудшения ситуации с Изгоями он опасается за свою жизнь.