Университет Волшебных Наук

— Я Хеймдалль, — назвал он своё имя с придыханием, — Декан факультета Призыва и измерений в УВН. Хотя основная моя работа — это охранять мост Биврёст.

Я осмотрелась. Обычный такой кабинет со столом в углу, никого кроме декана нет. Разве что дальняя стена будто вся была покрыта тёмной корой. Но никакого моста не было.

— А где этот мост находится? — хрипло спросила я и утерла глаза грязным платочком. Таким ведь его обратно не отдашь, и я украдкой положила его в сумку.

— Он перекинут из Асгарда в восемь миров Иггдрасиля, — с удовольствием говорил Хеймдалль, — Как раз сзади ты видишь маленькую часть Великого Ясеня.

Значит, эта стена — просто часть огромного мирового дерева. Нормально, чё. Я вспомнила про белку. Как она могла уйти? И я заметила небольшое отверстие у потолка близ дерева. Вот как. Получается, оттуда эта тварь может и вернуться.

— Меня зовут Ренеция Теренс. Можно просто Рен, — представилась я и поклонилась. Хеймдалль мне уже понравился. Он добрый.

— Приятно познакомиться. Если ты уже в порядке, то давай немного поговорим, ладно?

Я кивнула и улыбнулась.

— Факультет Призыва и измерений многогранен, — начал рассказывать Хеймдалль, — Здесь ты можешь узнать как правильно призывать разных существ с разных миров. Ты узнаешь их классификацию. Если это разумные существа, то ты познаешь тонкости общения с ними, дипломатию для каждого измерения. Ты поймёшь, откуда появились эти измерения, и как туда попасть. Здесь обучают разведчиков, первооткрывателей и воинов. В отличие от факультета Существенного волшебства, мы занимаемся большей частью разумными и опасными тварями. Теми, к кому действительно нужен особый подход.

Декан остановился, проверяя, заинтересовала ли меня эта информация. Да, заинтересовала. Поэтому я спросила:

— А какие именно профессии можно получить на вашем факультете?

Он ободряюще улыбнулся, довольный тем, что мне стало интересно.

— Смотря, что тебя именно заинтересовало, Рен, — весело ответил он, и я почему-то смутилась.

Я прочистила горло и, смотря на дырку в потолке, пояснила:

— Дипломатия, наверное. Разведчиком быть слишком опасно, как и воином. В этих профессиях от меня будет мало пользы. Но говорить я люблю.

Я снова посмотрела на него. Его глаза лучились тёплым светом.

— Пока ты не попробовала быть воином или разведчиком — рано говорить о своей неспособности помочь. Но если дипломатия тебя по-настоящему интересует, то давай попробуем заняться этим направлением.

Я кивнула и уставилась на мраморный пол, не смея поднять глаза на этого мужчину. Я вспомнила, кто он такой. Это бог, хранитель Радужного моста. Он прекрасный воин и храбрый, как лев. "Светлейший из асов", который может видеть будущее. Сын Одина и девяти матерей — воплощений девяти миров в кроне Иггдрасиля. Я знаю о нём и из-за увлечённости комиксами Marvel моего брата Мика. Он пролистал всю Википедию в поисках информации о скандинавских богах и потом рассказывал мне, сравнивая с информацией в комиксах. Но, главное, я знаю конец этого бесстрашного стража богов.

— Я тоже это знаю, Рен, — грустно улыбнувшись, ответил Хеймдалль. И почему-то я не рассердилась, что он прочитал мои мысли. Наверное, потому что они были слишком громкими, как до этого говорила мне Афина.

— Извините, — прошептала я.

Хеймдалль покачал головой и сказал:

— Сейчас неизвестно будет ли Рагнарёк на самом деле. Ведь в мифах не сказано, что я буду учителем. — Он коротко хохотнул. — Но если Götterdämmerung наступит, я готов принять смерть, — уже серьёзно закончил он. И снова заулыбался. (Как я заметила, этот бог — оптимист и любит улыбаться, хотя по мифам этого и не скажешь.) — Сейчас важно, чтобы ты знала — на нашем факультете тебя научат скрывать свои мысли более тщательно, ведь это очень важно и для дипломата, и для разведчика, и для воина. И, конечно, для призывателя, профессию которого я забыл указать.

Я робко улыбнулась и спросила, каков будет тест. Он лукаво ответил:

— А ты порассуждай о чём-нибудь. Например, о водородной бомбе.

Я с удивлением посмотрела на него. При чём тут водородная бомба? УВН хочет скинуть на кого-то водородную бомбу или как?

Судя по всему, мои мысли по громкости равнялись взлетающему самолёту, потому что декан вдруг начал дико хохотать. Ну, ладно. Сейчас я ему покажу! Не так давно в школе проходили. Активно жестикулируя, я начала рассказывать:

— Если хотите знать, то первую водородную бомбу создала группа учёных из СССР во главе с Курчатовым в начале шестидесятых при Хрущёве. В термоядерном оружии используются реакции деления и синтеза. Основную мощь даёт реакция синтеза гелия из трития и дейтерия. А реакция деления, допустим, ядер урана, даёт необходимую температуру для реакции синтеза. "Царь-бомба" или "кузькина мать" была самой разрушительной бомбой, когда-либо взорванной на Земле. Ныне пытаются создать термоядерный реактор-токамак, но безуспешно, так как КПД не может превзойти затраченную энергию.

Больше я не знала, что добавить.

Хеймдалль удовлетворённо кивнул головой и добавил:

— Ты ошиблась, сказав, что водородную бомбу создал Игорь Курчатов. Это был Андрей Сахаров. Но, главное, ты меня убедила, что можешь убедительно говорить. К тому же много чего знаешь. Ты принята, Рен.

Поначалу расстроившись из-за ошибки, сейчас я почувствовала невообразимую радость. Я принята! И, что важно, меня это устраивает! Я не против стать дипломатом и путешествовать по мирам, призывать волшебных существ и вообще иметь дела с волшебным миром. Как будто камень с плеч, честно.

Мой недавний звериный оскал счастья вернулся и приклеился обратно на лицо. Хеймдалль сказал мне:

— А сейчас удовлетвори своё любопытство и попробуйся на других факультетах. Если ты потом будешь не против поступать в мой факультет — придёшь сюда. Составим тебе расписание.

Я была удивлена таким ответом, но согласилась с ним и вышла из кабинета. Я была счастлива. Мне кажется, что необходимости проходить собеседования на оставшихся факультетах больше нет. Но любопытство терзало воображение, и я отправилась на факультет Укрощения стихий.

Когда я вошла в зал ожидания перед этим факультетом, передо мной предстала куча народу. Тут были и русалки, и ящероподобные гуманоиды, и феи со стрекозиными крыльями, и низкорослые гномы. Но совсем мало обычных людей. Я присела рядом с Тесифой, сидевшей неподалёку. Та не обратила на меня внимания, поскольку беседовала с другой девушкой со светло-оранжевыми чешуйками по всему телу. Именно здесь я больше всего почувствовала себя не в своей тарелке. Немало по-настоящему волшебных существ поигрывало магией. Кто зажигал пламя на своих приятелях и смеялся, кто бегал и брызгался водой, взявшейся ниоткуда. Непонятные порывы ветра поднимали юбки краснеющим девушкам, и я порадовалась, что надела брюки. Только несколько гномов, собравшись в кучку, яростно перешёптывались, с недоверием поглядывая по сторонам.

Худой бледный молодой человек вышел в центр зала и робко крикнул:

— Дети стихий! — несколько присутствующих обратили на него внимание и только. — Д-дети стихий! — выкрикнул он уже громче, и зал стих. Только юноша собирался улыбнуться, что его заметили, народ вдруг начал смеяться. Юноша стал пунцовым. Но он взял себя в руки и с закрытыми глазами продолжил говорить. — Прошу д-детей стихий оставаться на местах и подождать, пока мы проведём собеседование с людьми. Так будет для всех уд-добнее!

Недовольный гул прошёлся по залу. Всё ещё красный паренёк добавил: "Прошу людей следовать за мной!"

Людей. Обычных людей. Почему именно люди?

Я встала и с виноватым видом подошла к неуверенному молодому человеку. Тот переминался с ноги на ногу, ожидая пока ещё семь человек подойдут к нему. Потом мы прошли к широким дверям тёмно-вишнёвого цвета, и нас запустили внутрь.

В приёмной комиссии было восемь человек. Семь из них сидели за столом, а восьмой копошился в углу, сидя на кукурках и ремонтируя какой-то механизм. Юноша обратился к нему:

— Профессор Кандаон! Я привёл первую партию!

Профессор Кандаон ещё несколько секунд не отрывался от работы, но потом встал и развернулся к нам. Это был могучий широкоплечий мужчина с мужественными чертами лица под густой бородой. Его вьющиеся тёмно-рыжие волосы отрасли и закрывали шею сзади. Он был в синем комбинезоне и белой футболке, сильно измазанными сажей. Гаечным ключом он почёсывал правую бровь.

— Значит, это просто люди? — басом спросил он у помощника. Тот ответил положительно. — Ну, тогда ладно. Начнём!

На мгновение его заволок красноватый туман, и вдруг он предстал пред нами в тёмно-сером костюме с иголочки, абсолютно чистый и сияющий. Только волосы не изменили своей длины, включая бороду. Хромая, он подошёл к столу и уселся на ближайший стул. И заговорил, обращаясь к нам:

— Тут, на этом факультете, людей обучается мало, поэтому мы вас запустили первыми, чтобы побыстрее закончить с первым видом проверки. Вы, люди, отличаетесь по овладению огнём и тому подобным от большинства детишек на моём факультете. Те, оставшиеся — это элементали. Каждый их вид владеет только своей стихией, а эта магия отличается от людской. Людей-то мы учим по-другому и проверяем тоже. Ну, что начнём?

Он нагнулся и потёр ладони. На нас, абитуриентов, посыпались искры. Я и ещё несколько человек вскрикнули, испугавшись, что одежда загорится, но ничего подобного не произошло. Я почувствовала, что некая энергия скопилась в моих пальцах.

— Ну, что, почуяли? — добродушно улыбаясь, спросил профессор.

Мы нестройно ответили: "Да".

— Ну, вот, детишки. Я дал вам немножко сил, чтобы вы смогли создать свой элемент. Получится — вы поступили. Нет — тогда пробуйтесь на других факультетах.

Во мне всколыхнулось предвкушение. Неужели я теперь сама смогу поколдовать? Прямо, не верится! С горящими от восторга глазами я слушала профессора.

— Ну-ка! Давай ты первый! — сказал он смуглому парню справа от меня. Тот вздрогнул и спросил, что нужно делать. — А ты представь, что сила в твоих пальцах выстреливает в меня и всё.

Парень кивнул и закрыл глаза. С необычайно долгую минуту ничего не происходило, пока мы не увидели, как тонюсенькая огненная струйка не выстрелила в бороду профессора. Парень снова вздрогнул и испуганно посмотрел на мужчину. Но тот просто рассмеялся и пальцами затушил искрящиеся волосы.

— Молодец! Принят! Иди к столу.

Повеселевший парень подошёл к столу, где с ним заговорили другие преподаватели.

Следующим был другой юноша, и, как он ни старался, ничего у него не получилось. Профессор удручённо мотнул головой, и парень вышел. Следующей была я. Сердце бешено билось в груди, но я закрыла глаза и представила, что что-то вырывается из моих пальцев и летит в бороду этого мужчины. Когда он ойкнул, я раскрыла глаза. Профессор держал маленький чёрный шарик из тумана с фиолетовой начинкой между своих пальцев. Он с уважением посмотрел на меня.

— Стихия смерти. Нечастое явление. Иди к столу.

Дрожа, я поплелась туда, куда сказал мне идти господин Кандаон. Пожилая женщина усталым взглядом посмотрела на меня и пробормотала:

— Вы можете стать ловцом снов, валькирией или работником в смертной сфере. Что выбираете?

Я напряглась.

— А что это значит?

Женщина вскинула на брови, но таким же равнодушным тоном ответила:

— Ловцы снов борются с ночными кошмарами наяву и занимаются делами сновидений. Валькирии помогают Одину и богам смерти собирать души особых умерших. Работники в смертной сфере работают в загробных мирах. Имеют дело с мертвяками.

— Всё время? — изумлённо спросила я.

— Ага, без учёта выходных и отпуска.

Всё время я не хочу быть в мирах смерти. Интересно иногда там появляться, посмотреть на знаменитых исторических личностей, но не более. И минимум мертвяков. И в кошмарах бродить не хочется. И за умершими гоняться тоже.

— Тогда я не хочу, — неуверенно ответила я и поскребла макушку.

— Пожалуйста, — всё так же сухо промолвила женщина и перевела внимание на следующего абитуриента.

Я снова очутилась в зале ожидания и прошла к коридору. Он вёл в следующий зал ожидания. Последний. Он весь был выполнен в тёмных тонах. На кожаном диване сидел мой знакомый долговязый. Увидев меня, он как будто смутился и попытался стать меньше. Я отвела взгляд и села на диван напротив. Глаза мои наткнулись на большие ветвистые рога на отрубленной голове оленя на стене. Как ни странно, олень оказался живым и активно мне подмигивал. Я посмотрела по сторонам и заметила, что некоторые тоже смотрят на другие живые головы. Это были волчья, кабанья и козлиная. Те тоже всем подмигивали. Я подошла ближе к оленю и тихонько спросила: "Чего ты от меня хочешь?" Но олень всё также продолжал мигать грустными глазами. Я помотала головой и пожала плечами, сказав, что не понимаю. Вдруг мужской голос промолвил прямо над ухом:

— Он хочет свободы.

Я резко обернулась. Высокий парень стоял совсем близко ко мне, подняв взгляд на оленя. Сердце испуганно забилось. Парень был одет в чёрные джинсы и рубашку. Под рубашкой блестел некий амулет, но какой он формы было непонятно. Его чёрные опущенные волосы блестели на падающем из окна свету, который заставлял его бледную кожу сиять. Под льдисто-голубыми глазами зияли тёмные круги, как будто он давно не спал. Этот парень, чем-то напоминающий какого-нибудь "ангела смерти" из аниме, посмотрел на меня и криво улыбнулся. Мне стало немного страшно.

— Я Гидеон Бастьен, — представился он уверенным тоном, — А ты Ренеция Теренс.

— Да, — с недоумённой улыбкой ответила я, — А как ты узнал?

Опасение ушло. Этот парень был вполне обаятельным.

— Сейчас назвали это имя, а никто не отзывается. Единственный, кто настолько увлечён разговором с чучелом, что ничего не замечает, — это ты.

Я продолжала мечтательно ему улыбаться, пока до меня не дошёл смысл фразы. Я вздрогнула и посмотрела на двери. Они были раскрыты, и недовольный аспирант выкрикивал оттуда моё имя. Я вихрем помчалась к нему, еле затормозив.

— Я здесь!

Аспирант с высокомерным видом оглядел меня с головы до ног и презрительно промолвил:

— Чего не отзываешься? Оглохла или как?

Я ощетинилась. Вишь, celebrity нашёлся.

— Не твоё дело, — также надменно сказала ему я и величественной походкой прошла в приёмную залу.

Ну, я попыталась пройти величественно. Но, конечно же, я запнулась и чуть не упала. Послышался чей-то смех. Надоело. Как много здесь надо мной смеются. Я же не смешная! Правда!

— Осторожнее, девчонка, — сказал мне мужчина в белоснежном костюме, сидя в кожаном кресле. Он вальяжно развалился на нём, закинув лодыжку на колено. Затем соединил кончики пальцев и с искорками смеха в глазах посмотрел на меня.

— Я знаю. Спасибо, — пробубнила я и, нахмурившись, поглядела в ответ.

Этот дядя снова рассмеялся.

— Какой каламбур! А знаешь ли, что значит твоё "спасибо"?

— Нет.

Да что же многих деканов тянет говорить на отвлечённые темы?