Пока пацаны обдумывают услышанное, я споро принимаюсь за еду. За четыре дня сильно оголодать не успел, врать не буду, но смотрится и пахнет принесенный официанткой бургер очень аппетитно. К тому же, обедать я сегодня не останавливался, перекусил копченым мясом прямо на ходу, чтоб не сбавлять темп и успеть в Никольск до закрытия ворот. Успел. И теперь балую себя свежим пивом и жареным мясом. Что еще человеку нужно для счастья?

Твою дивизию! Сам спросил, сам и отвечу. Еще человеку очень нужно, чтоб пожрать ему дали спокойно. И мне в этом прямо сейчас конкретно не повезло. Негромко хлопнула входная дверь и из уличной темноты в тускло освещенный зал 'Кружек' вошел мой старый знакомец — Цыган. Старший того самого автопатруля, что мне на пути в Никольск повстречался. И вроде как начальник наглого щенка по кличке Мотыль, которого я тогда хорошим манерам учил. Причем пришел он сюда явно не просто так, не выпить и не закусить. Вошел, и тут же башкой крутить начал, словно пытаясь кого-то в тусклом освещении разглядеть. И, разумеется, в строгом соответствии с законом подлости, искал он меня. Потому как углядев, сходу на мою физиономию навелся, и рванул к нашему столу, будто спринтер на стометровке, разве что стулья по дороге не сшибая. Ну, насчет скорости я, возможно, и приврал слегка, но не сильно: шел к нам Цыган действительно быстро и целеустремленно. Одно радует: пришел один и выражение на роже пытается изобразить более-менее дружелюбное. Были бы у меня проблемы — тут уже десяток 'дружинников' вокруг обретались, с хмурыми мордами и автоматами наизготовку.

— Вечер в хату, Франт, приятного тебе...

Если честно, очень хотелось ответить что-нибудь из серии: 'Приятно — было...', но — к чему обострять на пустом месте? Неторопливо отправляю в рот последний кусок булки с остатками соуса, котлета, к моему великому сожалению, уже закончилась, запиваю пивом, и вежливо киваю в ответ.

— Вечер добрый. Благодарю. Хотел чего, или просто поздороваться зашел?

— Тебя Гвоздь заглянуть просил. Срочно.

Очень интересно. И зачем я 'князю' понадобился? Обстоятельства моей охоты на мелкую банду с Пустошей ему точно не интересны. Равно как и моя разборка с Цыганом и Мотылем. Не его уровень. Но зачем-то я ему срочно понадобился. И именно я, а не просто 'хэдхантер', потому как я всего пару часов назад пришел, а тот же Кенни — тоже охотник за головами не из последних, да еще и с парой учеников, в Никольске уже несколько дней обретается. Но прислали Цыгана конкретно за мной. Значит, нужен не просто охотник за головами, а именно Франт, Александр Александрович Татаринов.

— Раз просил, — я разом заливаю в себя остатки пива, — значит зайдем. Давно 'князь' из похода вернулся?

— Уже неделю как, — торопливо отвечает Цыган, переминаясь с ноги на ногу и всем видом показывая, что, мол, поспешить бы нам.

Ну-ну, торопыга... Это для тебя Гвоздь — 'царь, бог и воинский начальник'. А вот я ему не подчиняюсь. Впрочем, настраивать хамским поведением против себя одного из самых сильных, но, при этом, как ни странно, наиболее вменяемых вологодских 'князей' — не стоит. Жестом показав возвращающемуся к столу Игорю, мол, нормально все, не волнуйся, встаю и иду следом за Цыганом. Про оставленный возле стола ранец свой и говорить не стал ничего, тут и без слов все понятно — приглядят. С собой я только оружие взял, и то, не столько из опасений, сколько потому, что 'по статусу положено'.

Ого, а вот это интересно! Я, если честно, предполагал, что мы пешком пойдем, благо — тут недалеко совсем, по Советской в сторону центра городка и километра не будет. Но на улице нас ждала машина. И не давешний 'кадавр': древняя 'жигулина' плохо опознаваемой модели, непонятно каким местным автомобильным 'доктором Франкенштейном' воскрешенная, а вполне себе пристойного вида армейский УАЗ. А приглядевшись к транспорту чуть внимательнее, я сам себя поправил: не просто пристойного — отличного: протектор на колесах практически не стертый, да и по кузову — никаких царапин или следов ржавчины. Понятно, что не новая машина, но — с хранения, складская. Что-то глубоко внутри мне подсказывает, что не просто так 'князья' куда-то в совместный набег ходили. Явно из свежих трофеев машина, не было у Гвоздя таких раньше. Опять же — мне сигнал: приглашают со всем уважением, вон — 'такси' прислали. Да и статус Цыгана в иерархии 'дружины' тоже разъяснился: кому попало новую машину не доверят. Значит Цыган — из числа 'особ приближенных'. Снова хорошо, с ним мы в прошлый раз разошлись нормально, это Мотылю молодому-тупорылому перепало и по самолюбию, и по башке.

Как я и говорил, до базы Гвоздя и пешком-то идти было всего несколько минут, а на УАЗе вообще мгновенно доехали. Не буду врать, база Гвоздя в Никольске вызывает уважение. Солидное такое здание, основательное. Толстые кирпичные стены, окна с полукруглыми арками. Фасад всякими 'архитектурными излишествами' украшен. Словом, это вам не кирпичная хрущевка и не брежневских времен 'панелька' пятиэтажная. Чувствуется, что тут архитектор старался. Получилось красиво. Говорят, раньше тут школа была. Чисто внешне здание выглядит построенным где-то в середине девятнадцатого века, разве что фронтон с пятиконечной звездой над центральным входом меня смущает и 'из образа' выбивается... Или эту звезду на фронтон уже позже налепили? Или весь фронтон пристроили? Впрочем, нет, вот как раз фронтон из общего стиля не выбивается, он тут почти наверняка изначально был. В отличие от звезды на нем. Вокруг здания — забор. Построен, точно, одновременно со всем остальным и выглядит таким же прочным: высокий и широкий кирпичный цоколь, столбы квадратные, тоже из кирпича — не обхватишь, в пролетах между ними — ажурная металлическая решетка. В том же стиле двустворчатые распашные ворота, позади которых — широкий асфальтированный двор. Думаю, в прежние времена именно тут все торжественные школьные линейки проводили...

Вот только все это я видел за последние годы неоднократно. И вовсе не архитектура приковала мое самое пристальное внимание. А еще я понял, что совсем недавно здорово ошибся. Присланный за мной УАЗ не был вежливостью. Он был намеком, маленькой демонстрацией силы. А большая... Большая прямо сейчас во внутреннем дворе бывшей школы двигателями утробно порыкивала, да сизым выхлопом коптила.

Сейчас площадка между стеной парадным входом и монументальным забором совершенно не походила на школьный двор, пусть даже и бывший. Скорее — на строевой плац небольшого, но серьезного воинского подразделения прямо перед полевым выходом, или даже войной. Борт к борту, впритык стояли бронированные грузовики, да не простые, а 'Тайфуны', те самые, что буквально за пару лет до начала войны начали в войска поступать, бронетранспортеры, БМП, и даже одна БМД. Кстати, и на двух БТР-80 видны эмблемы воздушно-десантных войск...

Так вот с кем, получается, 'князья' толпой воевали, вот какого 'батьку' им скопом оказалось бить легче. Плохо, очень плохо. Если все это великолепие, по виду судя, со складского хранения, новыми послевоенными условиями эксплуатации и ремонта не ушатанное, сейчас у Гвоздя (да и не только у него, думаю) на подворье — значит разбили 'князья' десантников. И стали сильнее. А вот количество тех, кто мог бы им окорот дать, наоборот, уменьшилось... Осталось выяснить, чего от меня хочет Гвоздь. Он и без того — не последний человек среди бывших уголовников, что семь лет назад на Вологодчине верховодить начали, а теперь, при всей этой 'броне'... В общем, невеселые перспективы рисуются. Но способ приглашения в гости все же внушает осторожный оптимизм. Попала к Гвоздю сейчас какая шлея под хвост, и меня сюда волоком на веревке за УАЗом приволокли. Нет, понятно, что кого-нибудь я с собой прихватил бы однозначно. Но с автоматом против 'восьмидесятки'... Не, тут наши не пляшут.

Ожиданием меня мариновать не стали, даже оружие не отобрали, только магазин попросили, причем, вежливо попросили, отомкнуть. Я спорить не стал, убрал магазин в подсумок, а автомат за спину закинул.

— Пойдем, — указывает мне дорогу к 'княжьим палатам' Цыган.

Я лишь плечами молча пожимаю. Разумеется — пойдем, а иначе на кой мы вообще сюда приехали?

— Сан Саныч, — Гвоздь даже привстает немного из своего шикарного кожаного кресла, когда руку протягивает, проявляя уважение.

— Николай Дмитриевич, — отвечаю я на рукопожатие.

У меня эта тема давно уже, с 'князьями' я всегда по имени-отчеству, до прозвищ их мне, как бы, и дела нет. Те, кстати, в большинстве относятся к этому спокойно. Ну, а кому что не нравится... Со всеми претензиями — в письменном виде, в трех экземплярах, по четвергам ко мне в приемную. Не знаете, где она — так это ваши проблемы... Словом, если кто и недоволен, то мнение свое при себе держит, отлично понимая, что 'хэдхантеру' Франту на все недовольства — плевать с высокой башни. Более того, тот же Гвоздь со мной всегда общается, демонстративно избегая 'фени'. Хотя между своими порой выдает такое, что без толмача и не понять, чего сказать хотел, слышал пару раз. Тоже, считай, знак уважения и расположения.

— Хотел чего-то? — вежливо интересуюсь я.

— Только поговорить, — задумчиво тянет Гвоздь в ответ, словно до сих пор сомневаясь, стоит ли начинать разговор. — Но на очень серьезную тему.

— Слушаю самым внимательным образом.

— Мы тут, как ты в курсе, отлучались ненадолго. Слегка повоевали. Успешно...

— Да я уж вижу, — не очень вежливо обрываю я его. — Не свезло десантуре...

Вежливость — вежливостью, а вот про разгром базы ВДВ мне от бывшего рецидивиста слушать почему-то не хочется совершенно.

— Кто проболтался? — на мгновение глаза Гвоздя полыхнули злым ледяным пламенем, но с голосом он совладать смог, говорил по-прежнему спокойно и непринужденно, даже доброжелательно.

— У меня глаза есть, — также спокойно отвечаю я. — Эмблему 'войск дяди Васи' закрасьте, если источник происхождения 'брони' разглашать не хотите. И БМД в сарай какой-нибудь загоните. Они только у ВДВ на вооружении были.

— Нет, прятать мне ни от кого ничего не нужно. Просто показалось, что у меня в 'дружине' излишне болтливые люди завелись...

Гвоздь еще несколько секунд посидел молча, словно собираясь с мыслями и решаясь на что-то. И все-таки решился.

— Вот что Сан Саныч... И я тебя не первый год знаю, и ты на моей земле давно живешь. Мы, может, закадыками и не были никогда, но и подлянок друг другу за спиной не делали. Опять же, ты знаешь, меня в Чухломе не было... Мог бы пойти, но не пошел...

Молча киваю. Тут Гвоздь прав: в Чухломе были многие из тех, кто сейчас по всей бывшей Вологодской области 'князьями' сидит. И с ними мы по итогам той резни договор заключали, почти как Завулон с Гессером в известном фильме Бекмамбетова, чуть не посреди поля боя. Но Гвоздя там, и правда, не было. Он к договору уже позже присоединился, добровольно и без крови. Беспредельщиком Николай Дмитриевич Гвоздиков не был даже тогда, когда казалось, что имея оружие, можно творить все, что захочется. Да и сейчас, как я уже говорил, он не столько 'торгующий крышей' рэкетир из 'лихих девяностых', сколько реальный князь, из тех, что много столетий назад, самые первые... Которые, по сути, те же рэкетиры, но с замашками государственников. Для которых важно не только лично для себя и 'братвы' своей бабла настричь, но и чтоб народ ему это самое бабло нес добровольно, без угроз и принуждения, чисто 'за уважуху'. Кто знает, возможно, и выйдет у него что-то... Но смотреть на это у меня все равно ни малейшего желания. Закончу тут, встречусь в 'Двух кружках' с теми, кто со мной встречи ищет... А там или сначала контракт возьму, а потом — в Киров. Или, возможно, даже и не возьму. Тогда в Киров сразу.

Вместо ответа я только головой согласно мотаю, мол, помню, так и было.

— Так вот, — продолжает меж тем 'князь', — врагами мы с тобой не были никогда, скорее — наоборот, оба честно свою часть договора исполняли. Я не лютовал и не щемил народ попусту, ты — залетные банды с Пустошей громил, людям помогал... Да, друзьями мы не стали, и вряд ли смогли бы, но и вражды не было. Опять же, среди своих ты в серьезном авторитете. Потому и позвал сейчас тебя.

Заинтересованно заламываю бровь и неопределенно хмыкаю, намекая, что уже вполне можно перейти к сути.

— Вам нужно уходить!

В первый момент мне показалось, что я ослышался.

— Нам это кому? Мне и Кенни с учениками? И в чем причина? Ты ж вроде сам только что сказал, что отношения у нас ровные...

— Не вам четверым и не из Никольска. Вам всем и с Вологодчины.

После этих слов мне вообще как-то не по себе стало. Похоже, нехорошие предчувствия, что проснулись во мне при виде армейской бронетехники во дворе, меня не обманули. А Гвоздиков продолжил:

— Очень многие из наших, особенно из тех, что помельче и победнее, вас последние год-два просто терпели, причем — скрипя зубами терпели. Урок вы нам всем в свое время преподали серьезный, это наиболее ретивых и притормаживало. Но теперь... — Гвоздь кивнул в сторону выводящего во двор окна. — Теперь такое есть у всех, кто ходил вместе с нами. У кого-то больше, у кого-то меньше, но — у всех. Склады нам, и правда, достались очень серьезные, богатые, а вот охраны там было...

Я жестом останавливаю собеседника, давая понять, что слушать подробности истребления бывшей воинской части мне совершенно не интересно.

— Это было не на наших землях, — с каменной рожей продолжает Гвоздь. — Договор касался только Вологды, наши дальние рейды вас не касаются, и до них вам дела нет.

Возразить мне нечего. Все так и есть. Заключая тот договор, мы потребовали от будущих 'князей' спокойствия именно на этих землях, прекрасно понимая, что кусок большего размера нам просто не проглотить — не настолько нас много. Теперь вот, кстати, как выяснилось, кое-кто считает, что нам уже и этого много. Причем, 'кое-кто', имеющий на вооружении почти новые бронетранспортеры и боевые машины пехоты. Плохо дело, очень плохо! Но чего от меня хочет 'князь' Гвоздиков? Зачем позвал? Был бы он из тех, кто 'скрипя зубами', нас с Кенни через пару дней просто догнал на дороге БТР и покрошил бы в мелкий винегрет из КПВТ. Метров с трехсот, чтоб мы и огрызнуться в ответ не смогли. Но я — тут, сижу, и разговоры разговариваю, а не умираю быстрой, но лютой смертью.

— Дележ добычи и обратная дорога — дело небыстрое, многое обсудить успели, о многом поговорить. Мелочь, получив 'броню' и оружия с боеприпасами, раскрылилась не в меру и решила от вас избавляться.

— Только мелочь? — с нарочитым равнодушием хмыкаю в ответ я, хотя кишки мне в этот момент будто в узел ледяной скрутило.

— Почти, — так же спокойно отвечает Гвоздь. — Но я, Черномор, Рафа-маленький и Севостьян идею не поддержали. Вот только поддержавших все равно много. По отдельности они ни до кого из нас не дотягивают, но скопом... Да с новыми 'игрушками'... Причем войну с ними начинать из-за охотников за головами мы тоже не станем. Нас вы устраиваете, но не настолько, чтобы за вас в такой ситуации впрягаться. Жили рядом с вами, проживем и без вас, уж не в обиду.