Морская Львица

— Как поставлена охрана сверхсекретного объекта?! — накинулся Гонсалес на второго солдата. — Где начальник караула? Дежурный офицер?! Немедленно приведи этих мерзавцев ко мне! Бегом, марш! — и для усиления впечатления комиссар несколько раз выстрелил вслед. Потом вернулся в машину, и "ситроен" двинулся прямиком на летное поле, где выстроились готовые к взлету боевые машины Единого Фронта. Фамке некоторое время придирчиво рассматривала их, пока не велела комиссару остановиться.

— Этот подойдет, — решительно заявила она. — О-15. Двухместный перехватчик, "Made in Soviet Russia". То, что нужно.

Возле самолета копошился механик.

— Машина заправлена? — поинтересовался Гонсалес.

— Так точно, товарищ комиссар, заправлена и готова к вылету, — доложил техник. — Но это самолет капитана Родригеса, он будет очень недоволен...

— Пошел вон, — прозвучало в ответ. Комиссар не стал стрелять — он уже успел удовлетворить свою жажду крови у ворот аэродрома.

Техник правильно понял его настроение и мгновенно испарился, оставив позади себя тонкое облачко пыли. Фамке и Гонсалес тем временем забрались в кабину самолета, где Фамке принялась немедленно щелкать рычажками приборов и стучать по циферблатам. Очевидно, простукивание и щелчки удовлетворили ее, потому что очень скоро она объявила:

— Запускаю двигатель.

И... ничего не произошло.

— В чем дело? — забеспокоился Эрнесто. — Чего мы ждем?

— Стартер, — прошептала она. — Пороховой стартер... он пуст. В нем нет патронов. Механик обманул нас.

Комиссар выглянул наружу — к самолету уже бежали солдаты, размахивавшие оружием и издававшие нечленораздельные звуки.

— Дай сюда свой пистолет, быстро! — неожиданно воскликнула она. Гонсалес немедленно подчинился, хотя ему стоило немалых трудов вытащить пистолет из кобуры в тесной кабине. Фамке вытащила магазин и принялась выщелкивать патроны.

— Пятерых должно хватить, — прошептала она и вцепилась зубами в пулю первого патрона. Расшатала, выдернула, выплюнула и высыпала порох прямо в зарядную камору стартера. Потом следующий. Последний патрон с откушенной пулей Фамке торопливо запихнула прямо в казенник "астры", закрыла затвор и вставила ствол пистолета в ту же зарядную камору, утопив дуло в горке бездымного пороха.

— Сейчас бы помолиться, — добавила она. — Ладно, и так сойдет. КАЙЗЕР БАНЗАЙ!!!

Кабину самолета осветила яркая вспышка. Комиссар едва успел прикрыть глаза. Прикрыть уши он не успел, и потому в ближайшие минуты мало что слышал.

Двигатель чихнул, закашлялся, а потом, как-то внезапно и неожиданно — взревел. Вовремя — первый из подбегавших охранников попал под лопасти и был отброшен в сторону. Вряд ли он пострадал серьезно — это был всего лишь один из первых оборотов. Второму охраннику повезло меньше — комиссар явственно видел, как его голова и рука с револьвером разлетаются в разные стороны. Третьего Фамке просто переехала. Остальные солдаты немного отстали от первой тройки, и теперь поспешно вскидывали карабины, готовые стрелять вслед. Позади них офицер в летной куртке заламывал руки — очевидно, это был капитан Родригес, переживавший потерю любимого самолета. А может быть и не он — мало ли в Испании Родригесов?

Так или иначе, несколько долгих секунд спустя похищенный О-15 оторвался от земли и ринулся в небо. Пули, просвистевшие следом, уже не могли его остановить.

* * *

Удалившись от аэродрома на несколько километров, Фамке развернула машину строго на север. Она не хотела лететь к французской границе — туда первым делом устремится погоня. С другой стороны, преследователи с таким же успехом могли выбрать северный маршрут — они ведь знали про блуждающий в Бискайском заливе айсберг-авианосец. Но туда ли направлялась Фамке? Едва самолет пересек береговую линию. как она снова круто развернулась — на сей раз на северо-запад. Неужели айсберг забрался так далеко в океан? Весь смысл его существования — быть поближе к берегу и выплевывать стаи тяжелых бомбардировщиков. Нет, здесь что-то другое, подумал комиссар.

Прошло еще некоторое время, и на горизонте показался столб дыма. "Обычный "маленький" авианосец, — предположил Гонсалес. — И наверняка очень устаревший — вон как дымит. Данорвежский, небось. У них много такого металлолома, вплоть до броненосцев береговой обороны".

Комиссар никогда не служил на флоте, но прекрасно разбирался в боевых кораблях, не раз затыкая за пояс бывалых моряков, когда речь заходила о главных калибрах и прочих узлах.

Столб дыма тем временем все увеличивался и увеличивался в размерах. Нет, корабль не может так дымить. Если только его не подбили. И даже тогда... Черт побери, это не корабль. Это остров!!! Здесь, в этой части Бискайского залива?! Гонсалес был уверен, что хорошо знает географию. Остров? Откуда?! Да еще с вулканом...

Фамке описала круг вокруг вулкана и пошла на посадку. Самолет пропахал узкую полоску пляжа, мотор еще раз чихнул и замолчал.

— Где мы? — поинтересовался растерянный Гонсалес, выбираясь из кабины вслед за пилотом.

— Как, ты не знал о его существовании? Неудивительно, — ухмыльнулась она. — Готова поспорить, что тебя не посвящали в секреты такого уровня — потому что не доверяли. Ты был на грани разоблачения! Генерал-капитан Гальярдо отправил своего человека не за только за мной — он собирался арестовать тебя. Но раз уж добыча сама вызвалась добровольно явиться в мышеловку... Черт побери, я начинаю говорить штампами. Не люблю штампы. Постереги машину, я пока сбегаю за топливом.

-???!!!

— Тут неподалеку бьет нефтяной ключ, — пояснила Фамке. — Это, конечно, не чистый керосин, но для наших целей сойдет. Никуда не отходи и остерегайся саламандр. Пули их не берут. Только вода.

-???!!!

— Ты знаешь другой способ бороться с огненными саламандрами, которые живут в кратере вулкана? — удивилась фрекен ван дер Бумен. — Ладно, расскажешь потом!

Ошеломленный комиссар остался на берегу, в полном одиночестве, если не считать О-15. Вокруг был грязный песок и битый камень, высоко над его головой дымился вулкан. Его склоны не были украшены ничем, кроме застывших потоков лавы.

Фамке вернулась быстро, Гонсалес даже не успел прийти в себя.

— Примерно пять месяцев назад, — принялась рассказывать она, заливая густую маслянистую жидкость в баки самолета. — На этом самом месте французский республиканский крейсер "Жермен де Сталь" обнаружил и атаковал нашу подводную лодку. Это была "Дэдзима", экипаж которой на девяносто девять процентов состоял из японцев. Экспериментальная машина, с урановым двигателем. Во время атаки лодка была серьезно повреждена, существовала угроза захвата. И тогда они поступили как настоящие слуги Оранской династии. Передали в эфир последнее "КАЙЗЕР БАНЗАЙ" и вынули из реактора все регулирующие стержни. Оба корабля немедленно превратились в пар, но самое интересное только начиналось. Ударная волна пробила земную кору, и наружу хлынула расплавленная магма. И вот результат — вулканический остров, на котором мы стоим. Лучший в мире памятник погибшим морякам двух наций! Больше здесь никто не будет плавать.

Моряк, обходи стороной

Страшный Бискайский залив,

Их было пять сотен, идущих на бой —

И все переплавились в риф.

Мы так его и называем — "Дэдзима", "Искусственный остров". Ну, вот вроде бы и все. — Фамке отбросила пустую канистру и закрутила колпачок топливного бака. — Можно лететь. К сожалению, придется экономить на всем. Иначе мне не дотянуть до Британии.

— Тебе? — машинально переспросил Эрнесто.

— Ты все правильно понял, дорогой, — ухмыльнулась она. — Тебе придется остаться здесь. Не беспокойся, наши ученые уверены, что этот островок еще долго простоит. И здесь столько всего интересного! Не только нефтяные ключи или огненные саламандры. Сам все увидишь, не буду портить сюрприз. Скучать не придется, поверь мне!

Комиссар был настолько ошеломлен и подавлен, что даже пальцем не пошевелил, чтобы как-то ее задержать.

Самолет давно скрылся за линией горизонта. Солнце столь же давно перевалило через зенит и медленно стремилось к той же самой линии. А комиссар Эрнесто Гонсалес по-прежнему стоял на берегу и в его ушах звучала музыка. Грустная и прекрасная одновременно. Что-то из далекого детства, давно не слышанное и едва не позабытое...

...Где среди пампасов бегают бизоны,

Где над баобабами закаты, словно кровь,

Жил пират угрюмый в дебрях Амазонки,

Жил пират, не верящий в любовь;

Но однажды утром, после канонады,

После страшной битвы возвращался он домой,

Стройная фигурка цвета шоколада

Помахала с берега рукой.

Там, где любовь,

Там, где любовь,

Там, где любовь,

Там всегда проливается кровь.

Словно статуэтка, девушка стояла,

И пират корабль свой к ней направить поспешил,

И в нее влюбился, и ее назвал он:

"Птичка на ветвях моей души".

Но однажды ночью с молодым ковбоем

Стройную креолку он увидел на песке,

И одною пулей он убил обоих,

И бродил по берегу в тоске.

И когда под утро, плача о креолке,

Чувствуя, что страсти не унять, не потушить,

Выстрелил в себя он, чтоб навек умолкла

Птичка на ветвях его души.

Эпизод 4. Скала.

..................... .............................

Главный Фашистский Штаб. 11 декабря 1941 года.

* * *

— Дамы и господа, — начал гросс-адмирал ван дер Люкс. — Запомните этот день. Хорошенько его запомните. — Быть может, двадцать лет спустя... — он запнулся и снова оглядел присутствующих — здесь были люди самых разных возрастов. — Двадцать, тридцать или сорок лет спустя вы будете сидеть у камина, окруженные внуками и правнуками, и вспоминать этот день. День, когда вы одержали величайшую победу в нашей истории — я не говорю про нашу империю, я говорю про всю нашу планету. День, который станет вашим Азенкуром, вашим Аустерлицем, вашим Клонтарфом. И даже те из вас — те из нас, кто не увидят даже восхода следующего дня; те из нас, кто еще до полуночи будут стоять у ворот, охраняемых ключником Петром — будут знать, что ответить, когда придет время отвечать на вопрос "Что делал на свете ты белом?" "Я был при Клонтарфе", скажут они. Вот он, ваш Клонтарф.

Гросс-адмирал развернул карту.

— Вот он. Величайший алмаз в короне наших побед, ярчайшее светило созвездия. Не Британия, которая была легкой разминкой. Не Манила. Не Себальдиры. Даже не Кергелен.

Полководец сделал многозначительную паузу.

— Гибралтар!

"Сорок лет спустя? — подумала Фамке. — Аллах не допустит подобной несправедливости. Главное в нашем деле — вовремя уйти. В отставку или в могилу — неважно. Только бы не дослужиться до подобных чинов. Иначе и мне придется произносить столь же безумные пафосные речи. Я этого не вынесу".

— Капитан ван дер Бумен, вам поручено командовать передовым отрядом.

— Это большая честь, мин херц, — щелкнула каблуками Фамке, — но почему я? Я военный летчик, а не пехотинец.

— Every Marine a rifleman, — наставительным тоном заметил гросс-адмирал.

— Мы не в Америке, мин херц, — осмелилась заметить Железная Дева.

— Не имеет значения, юфрау капитан, — отрезал ван дер Люкс. — Вы получили соответствующую подготовку, вы справитесь. Вы справитесь с этим заданием лучше, чем любая траншейная крыса. Потому что вы и ваши товарищи — элита элит нашей империи, ее доминионов и всей великой белой расы. Воздушные рыцари, которые поднялись в небо на крыльях огня, чтобы...

Фамке мысленно заткнула уши и принялась перебирать в уме всевозможные планы и варианты грядущего сражения.

* * *

*

— Ну, долго еще? — спросила она у проводника.

Проводник не ответил. Это начинало раздражать.

— Ты считаешь себя бессмертным, обезьяна? — прошипела Фамке. — Собираешься жить вечно?

Проводник снова ничего не ответил. Больше того, он совершенно не обиделся. Кто же обижается на правду?

Проводник на самом деле являлся обезьяной.

* * *

Операция была спланирована самым тщательным образом.

Когда на африканском берегу пролива появилась 3-я Армия Люхтмахта, англичане восприняли это как должное. Оранжисты собираются начать воздушное наступление на Скалу? Пусть так. Им придется попотеть. Тем более что с тыла Гибралтар поддерживают союзные — в кои-то веки! — испанцы.

Парашютисты? Морская пехота? Нет, ничего подобного в Марокко не появилось. Следовательно, о высадке в ближайшее время можно не беспокоиться.

Кто мог предположить, что белголландцы используют в качестве штурмовых отрядов "спешенную" авиацию?!

Не говоря уже о способе доставки.

...Не исключено, что Гибралтарским туннелем пользовались еще неандертальцы. Потом — карфагеняне, при чем в их времена туннель был так широк, что по нему спокойно проходили боевые слоны. После падения Карфагенской империи туннель был заброшен — погибающие пуны сумели сохранить тайну от победителей-римлян. И вообще, всякий, кому удалось узнать тайну, тщательно ее охранял — а в исторических хрониках появлялись стандартные нелепые рассказы о морских путешествиях.

Вновь великим подземным ходом воспользовались только вандалы в пятом веке от Р.Х. — так им удалось вторгнуться в Африку и успешно завоевать ее. Потом вестготы, наследники вандалов, тщательно охранявшие африканский вход в подземный лабиринт. Только благодаря предательству вестготского хранителя, графа Юлиана, туннель стал известен магометанам, шедшим покорять Испанию. Позднее туннелем воспользовались Альмохады и Альморавиды, и, наконец, последние защитники Гранадского эмирата, отступившие в Африку в 1492 году.

При испанцах туннель вновь пришел в запустение, хотя им некоторое время пользовались контрабандисты. Но в 1755 году все было кончено. Великое Лиссабонское землетрясение вызвало сдвиг тектонических плит, и туннель сплющился — в самом буквальном смысле. Теперь по нему больше не могли проходить боевые слоны. Разве что обезьяны-маготы, постоянно мигрировавшие из Африки в Европу и обратно. Туннель был окончательно забыт и превратился в красивую легенду, в которую не верил никто из серьезных ученых и исследователей. И если бы не древний мавританский документ, случайно обнаруженный в Касабланке опытным имперским разведчиком...

Белголландские военные инженеры были готовы немедленно начать работы по расширению туннеля, но имперское командование совершенно справедливо опасалось, что крупномасштабные работы привлекут внимание противника. Тогда британцы поймут, в чем дело, и приложат все усилия, чтобы отыскать вход в лабиринт на своей стороне и запечатать его. И тогда о вторжении можно будет забыть. Придется воспользоваться туннелем в его нынешнем состоянии — теперь, когда он больше напоминал змеиную нору, через которую никак не мог протиснуться полностью вооруженный и снаряженный имперский легионер. Да что там, даже невооруженный взрослый мужчина не смог бы перебраться через это угольное ушко из Африки в Европу!

А миниатюрная Фамке — могла. Поэтому ей и поручили командовать сводным штурмовым отрядом.