Брат во Христе: Второе пришествие

— Как в кино всё, — Евсей встал рядом с Рэбом и смотрел в открытый люк.

— Слушай, Евсей, я завидую твоей выдержке. Ты хоть понимаешь, что теперь как было, никогда не будет? — Рэб посмотрел на мальчишку, на лице которого не было выражения вселенского горя.

— Я хотел, чтобы так было, — неожиданно ответил он.

Рэб чуть не поперхнулся.

— Вот так? Когда люди жрут друг друга?

— Мамку жалко, батя ее достал со своими пьянками и охотой, бил еще. А так, нет. Даже весело, что мы с тобой в танке. Давай вон тех, под деревом, постреляем. Они, кажется, кошку хотят съесть?

— Какой ты, постреляем? Тут не кино, есть такие твари, которые нас из этой скорлупы выковыряют и ох не скажут.

— Да?

— Да.

— Покажешь?

— Ё-мое, нам бы хоть один споран найти, чтобы не загнуться до вечера, а ты хочешь, чтобы я тебя, как по зоопарку поводил. Увидишь еще, и гарантирую море впечатлений. Поехали, натуралист.

— Кто?

— Натуралист. Любитель природы, — Рэб шлепнул себя по лбу. — Кстати, тебе же надо кличку придумать. Тут в Улье без нее нельзя, быстро загнешься. Она, как позывной у солдата. Хочешь, будем звать тебя Натуралистом?

— Нет, не обидно, но как-то непонятно, — Евсею явно не понравилась кличка, предложенная Рэбом. — А вот у тебя уже есть позывной.

— Есть, Рэб.

— Круто, а кто тебе ее придумал?

— Да, люди одни, которые меня нашли. Там, в общем, обстоятельства ее появления были не совсем героическими, — Рэб не стал распространяться.

Пустыши под деревом заволновались и расступились.

— Тааак, — Рэб приложился к оптическому прицелу, — а вот и кое-кто постарше.

Мощная тварь, похожая издалека на атлета, выращенного на ГМО продуктах, подбежала к дереву и прыжком оказалась на нем. Схватила что-то в листве и запихала себе в рот.

— У папки винтовка хорошо пристреляна? — спросил Рэб, прицеливаясь в верхнюю часть торса лотерейщика.

— Думаю, да. Он же чокнутый был на охоте.

— Сейчас это скорее достоинство, чем недостаток. Особенно для нас с тобой. Заткни уши, сейчас будет 'ба-бах'.

Рэб выстрелил. Тварь дернулась после попадания, резко соскочила с дерева и побежала. Ума ей еще не хватало, бежать за дома, она выбрала прямую дорогу, на которой могла реализовать свое преимущество — скорость. В сравнении со скоростью пули, это, конечно, преимуществом не было. Рэб выстрелил повторно и зацепил ногу. Тварь крутануло через правый бок. Она упала и прокатилась несколько метров. Рэб выстрелил еще раз, но пуля только высекла рядом с тварью искры, не задев ее.

Лотерейщик снова вскочил и, хромая на одну сторону, продолжил убегать. Даже с простреленной ногой он бежал гораздо быстрее человека. Рэб замер, удерживая руки от нервозной трясучки, вспомнил Пирата, как тот умел превращаться в статую перед выстрелом, попробовал и сам застыть. Четвертая пуля ударила лотерейщику под левую лопатку. Тварь упала мордой в асфальт, перекувыркнулась, попыталась встать, потеряла равновесие и упала снова.

— Залазь, — приказал Рэб мальчонке и сам нырнул в 'бардак' и закрыл за собой люк.

Евсей закрыл люк и вопросительно глянул на Рэба.

— Зачем?

— За лекарством.

Рэб разогнал 'бардак' под горку. Пустыши, глупо рискуя, направились на шум приближающейся машины, и пара даже попала под колеса, глухо ударившись о броню.

— Ого! — в глазах Евсея не было и намека на страх. Кажется, его восхитила возможность давить монстров бронированной машиной.

Рэб догнал ползущего лотерейщика, наехал ему колесом поперек спины и остановился. Тварь еще подавала признаки жизни, когда он выбрался из 'бардака'. Рэб огляделся и не увидел никакой другой опасности, кроме плетущихся пустышей. Мутант уже перерастал лотерейщика. Челюсти разрослись, из них торчали мощные клыки, ногти загрубели и больше напоминали когти. Кожу подернули грубые пятна образующейся на ней хитиновой брони.

Руки Рэба помнили каждое движение, необходимое для вскрытия споровой сумки. Острым ножом проделал аккуратное отверстие, запустил в него пятерню и вынул два спорана. Евсей смотрел на действия Рэба со смешанным чувством страха и брезгливости.

— А ну назад! — прикрикнул на него Рэб. — Команды вылезать не было.

Мальчишка скрылся в машине и хлопнул люком. Рэб забрался через боковой люк.

Раскрыл ладонь и показал Евсею два шарика, добытых из головы лотерейщика.

— Вот, это то, что даст нам сил и здоровья.

Евсей скривился.

— Я видел, откуда ты достал их. Я не буду их есть.

— Будешь, иначе помрешь. Хотя, если ты собрался помереть, выбирайся из машины и уходи, долго ты не протянешь среди новых жителей твоего города.

— Мм, не, я пока останусь.

— Хорошо. Я тут покашеварю немного, а ты смотри по сторонам.

Евсей кинулся к люку.

— Нет, балбес, по смотровым приборам, если не хочешь, чтобы тебе башку откусили.

Мальчишка промолчал и принялся выглядывать в смотровые щели триплекса, задерживаясь у каждой на пару секунд. Рэб достал бутылку водки, вылил ее в приготовленный для растворения и фильтрации споранов прибор, изготовленный по его чертежам. Внешне он походил на шейкер, в котором бармены готовят коктейли. Только внутри его прибора имелись два отделения, одно для растворения споранов, и отделенная от него фильтром емкость для слива приготовленного живца. На шейкере имелся клапан, соединяющий обе половины прибора.

Рэб положил два шарика в водку и сглотнул слюну в предвкушении. Он знал эффект и потому был в предвкушении. Закрыл прибор крышкой и принялся активно трясти им. Евсей отвлекся на него.

— Коктейль готовишь?

— Ага, панацею от всех болезней.

— Мой батя тоже всякую ерунду мешал, хотел, чтобы наутро не болеть.

— Жаль, что ему не пришлось попробовать такую ерунду, которую я приготовил.

— Не жаль, — коротко ответил пацаненок, по его ответу Рэб понял всю суть взаимоотношений с отцом.

Рэб не стал строить из себя нравоучителя, понимая, что ни черта не смыслит в воспитании детей. Открыл 'шейкер' чтобы проверить, как растворились спораны. В нос ударил отвратительный знакомый запах, который все равно казался притягательным. Спораны почти растворились. Рэб потряс еще с полминуты и открыл клапан. В нижнюю емкость зажурчала тонкая струя отфильтрованного живца. Рэб досчитал до ста, закрыл клапан, раскрутил 'шейкер' и сделал большой глоток получившегося напитка.

Тепло пошло по телу живительными струями. В голове прояснилось до звона, брюшные мышцы расслабились, тошнота отступила.

— Ааах, — Рэб утерся. — Кайф. Держи, полегчает.

Рэб протянул Евсею живец. Мальчишка взял в руки металлическую емкость и понюхал напиток. Его скривило и передернуло.

— Воняет гадостью.

— Это поначалу. Как только ты поймешь, что дает живец, ты полюбишь этот запах и вкус. Смелее. Смотри, как я сразу расцвел.

Рэб почувствовал, как задорно потекла по жилам кровь, как выровнялись удары сердца.

— Я нос зажму?

— Зажимай, но только проглотить не сможешь с закрытым носом. Я тебе забыл сказать, живец со временем откроет в тебе суперспособности.

— Не ври, — не поверил мальчишка. — Я не малыш, чтобы меня на такое разводить.

— Как знаешь. Один раз ты мне не поверил, а все случилось, как я сказал.

Евсей задышал, как алкоголик перед рюмкой, которую надо выпить, чтобы снять симптомы.

— Знаюхать есть? — неожиданно спросил он.

— Блин! — Рэб подскочил и кинулся к своим припасам.

Вынул из них банку кильки в томате, пробил ножом крышку, отогнул ее и отдал банку мальчишке. Евсей понюхал кильку, задержал дыхание и сделал глоток живца.

— Ээээ, бррр, фуууу, — его скорчило, словно он съел целый лимон.

— Заешь скорее, — Рэб протянул мальчишке ложку.

Евсей взял ее, зачерпнул с горкой и закинул в рот. Потом вторую ложку, третью и так пока не доел все. Когда он отложил банку в сторону, на лице его застыло удивление.

— Я не болею, — произнес он неуверенно. — Совсем.

— Вот, а ты не верил. Теперь надо хорошенько подкрепиться, только свалить отсюда, а то мы с тобой, как три тополя на Плющихе, у всех на виду.

Рэб отогнал машину во дворы и поставил ее носом в сторону дороги, чтобы иметь возможность сбежать по-быстрому. Пока они ели с Евсеем, нафильтровалось еще немного живца.

— По глотку и все, а то с непривычки потравимся.

— Как скажешь, я уже тебе верю.

Рэб усмехнулся. Они выпили по глотку. Евсей пил живец гораздо смелее.

— Так что, как будем называть тебя в Улье? — спросил Рэб.

— Каком Улье?

— Таком. Мы теперь в другом мире, который называется, промеж тех, кто в него попал — Ульем. Это не Земля, мы теперь в каком-то другом месте Вселенной. Здесь происходит непонятное: то ли эксперимент какой ставят на нас, то ли игра продвинутая, то ли что-то такое, что нашими человеческими мозгами не понять.

— А мы-то как туда попали, это же наш город?

— Кусок города и скоро мы отсюда съедем, потому что сюда снова подгрузят свежих людишек.

Евсей молча жевал, пытаясь переварить еду и информацию.

— Мамка называла меня Бубка Гоп, за то, что любил прыгать, откуда попало.

— Бубка? Почему бы и нет. Хороший спортсмен. Рад знакомству, Бубка, — Рэб протянул ладонь.

Пятерня новоиспеченного обитателя Улья утонула в ладони Рэба.

— И я.

— Ну, теперь ты не просто человек, которого занесло сюда, а настоящий выживальщик, который каждую секунду помнит о том, что вокруг смертельная опасность.

— Угу, — согласился Бубка.

— Что, угу? Давай, к приборам, глазей по сторонам, обо всем подозрительном докладывай.

— А? Ага. Я понял, — мальчишка подскочил и прильнул к приборам наблюдения. — Никого.

— Хорошо, что пока никого. Запомни, долго хорошо в Улье не может быть по определению. Обычно, хорошо — это когда ты не видишь, откуда к тебе приближается плохо. Так что хорошо — это момент счастливого неведения. — Рэба под влиянием алкоголя, основного ингредиента живца, потянуло на философствования.

— А куда мы поедем? — спросил Бубка, не переставая перескакивать от прибора к прибору.

— А без разницы. Куда дорога выведет. Улей большой, возможностей погибнуть хоть отбавляй. — Рэб осекся, опасаясь неосторожной иронией напугать юного товарища.

— Прикольно, — ответил совсем не напугавшийся мальчишка. — Да кто нам в танке страшен?

— Тю, тут такие кобыздохи иногда попадаются, что и на настоящем танке страшно, а у нас консервная банка, по сравнению с ним. Чего там? — Рэб заметил, что Бубка замер у прибора наблюдения по правому сектору обзора.

Мальчишка обернулся. Лицо его было бледным, а глаза сделались по пятаку. Рэб сразу понял, в чем дело и приложил палец к губам. Бубка еле заметно кивнул и присел на корточки. Рэб, перегнувшись через него, прильнул к окуляру. Посреди двора, между пятиэтажками, прямо на детской площадке заросшей кленами, ходил кусач. Он явно примерялся к 'бардаку', обдумывая способ нападения. То, что он услышал в нем людей, было очевидно, иначе пустая железка его не заинтересовала.

— Это кусач, — шепотом произнес Рэб. — Помнишь, я говорил про него, что он может нам откусить резину с колеса?

Бубка кивнул. Похоже, он находился в прострации. Местные развитые мутанты и впрямь на первых порах вызывали у новичков схожие чувства. Природа словно знала, как перекроить тело человека, чтобы оно начало вызывать неконтролируемый ужас. Рэб сел на место мехвода.

— Садись и держись крепко. Пора нам отсюда валить.

Глава 3

Тварь сразу почувствовала, что добыча собирается сбежать от нее. В несколько прыжков догнала 'бардак' и с ходу запрыгнула на него, молотя когтистыми лапами по крыше. Удары гулом раздавались по корпусу машины, будто били кувалдами. Рев мутанта перекрывал шум двигателя. Рэб завилял на полном ходу, пытаясь скинуть его, но 'бардак' был еще той машиной. Он слишком медленно выполнял команды.

Бубка вцепился в свое кресло, испуганно глядя на Рэба. Вид у старшего товарища сейчас был не самый обнадеживающий. Рэбу никак не удавалось скинуть тварь. Он решил наскочить на клумбу правым колесом, искренне желая верить в то, что военная техника выдержит такое надругательство.

— Держись крепче, сейчас прыгнем, как твой Бубка! — крикнул Рэб.

Бардак налетел правым колесом на белую гипсовую клумбу, в центре которой торчали кусты кучерявой розовой герани. Машина подскочила, но на удивление мягче, чем ожидал Рэб. В маленьком лобовом окошке на мгновение мелькнула крыша здания педуниверситета. 'Бардак' проехался на левой стороне несколько метров, серьезно напугав своих пассажиров возможностью завалиться набок, но все-таки вернулся на четыре колеса. Рэб налетел грудью на руль, но не почувствовал боли. Адреналин полностью ее нейтрализовал. Бубка не удержался и ударился о железную поверхность, разбив в кровь лоб.

Тварь слетела с крыши прямо под колеса. 'Бардак' перепрыгнул через нее. Рэб, не останавливаясь, проехал метров сто, остановился и развернулся посмотреть, что сталось с кусачом. Твари не было видно. Вряд ли ее задавишь даже такой тяжелой машиной, подранить, переломать кости можно, но не настолько, чтобы убить.

Рэб не знал, как лучше поступить, остаться и добить кусача, разжиться споранами на перспективу и горохом, или же уезжать из этого кластера, как решил раньше. В Улье как-то было принято не поддаваться на слишком очевидные вещи, потому что все легкое часто становилось началом тяжелых проблем.

— Держаться сказал, как следует, — Рэб протянул кусок тряпки Бубке, чтобы вытереть кровь с лица.

— Грязная, — мальчишка взял в руки тряпку, которой Рэб вытирал окошки в 'бардаке'.

— А чистых нет. Не бойся, столбняка в Улье не бывает, вытри и приложи, пока не остановишь.

Бубка смял тряпку в кулаке и приложил.

— Голова не кружится? — спросил его Рэб.

— Нет, ни капельки. Мы его задавили? — с надеждой в голосе спросил мальчишка.

— Не совсем. Они живучие. Пока в черепушку не залезешь, лучше считать их ранеными. Страшный?

— Вообщеее. Он на меня глянул, я чуть из танка не выбежал.

— Запомни, из танка никогда никуда не выходишь, пока я тебе не разрешу. Там, — Рэб махнул рукой в сторону, где должен был лежать кусач, — голодные твари, а ты слишком вкусный, чтобы пройти мимо. Запомнил?

— Да, — Бубка втянул воздух через зубы. — Болит.

— До свадьбы заживет, а точнее, через пару часов забудешь, что ударился.

Рэб поехал дальше. Свернул на улицу Горького, чтобы выехать к Уралу в районе автомобильного моста. Как он и думал, имея большой опыт жизни в Улье, кластер обрезало по руслу реки. Мост ровненько обрывался на противоположном берегу, так что по нему покинуть кластер не представлялось возможным. Берег в этих местах был пологим, с пляжем, на котором до сих пор лежали чьи-то вещи. Рэб сходу пустил БРДМ в реку. Проехал до половины, прежде, чем колеса перестали доставать дна.

В зеркале заднего вида отразилось движение, Рэб присмотрелся внимательнее. Могучая тварь провожала их с берега взглядом. Мутанты не жаловали воду из-за тяжелых доспехов, выросших на них и тянущих ко дну. Грозный противник был старше кусача, не младше рубера. Его скинуть с крыши 'бардака' было бы гораздо тяжелее.