| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Он открыл рот, собираясь попросить прощения, но почему-то сказал не то, что хотел:
— Мороженое любишь?
На него взглянули удивленные светлые глаза.
— Х-хочу, — неуверенно и немного невпопад согласилась Харикон.
Зверобой быстро выскочил из-за стола и спустя десяток минут вернулся со стеклянным высоким стаканом, доверху наполненным фруктами, сливками, карамелью и всевозможными посыпками.
— А мороженое? — не поняла феникс, принимая из рук черта ложку.
— Где-то там внутри, — он поводил пальцем напротив стакана. — Ешь.
Она опустила глаза и послушно принялась за еду, но покорность никак не избавила от его пристального взгляда. На смену малообъяснимой злости и периодическим вспышкам ярости пришло необъяснимое внимание. Харикон чувствовала себя словно букашка под стеклом на столе энтомолога. Зверобой изучал ее и не скрывал этого.
— О чем думаешь? — не выдержала она.
— О тебе, — нисколько не смутился спутник.
Девушка осторожно подняла глаза.
— Что обо мне?
— Тебе сколько лет?
Она недовольно поморщилась и вновь уставилась в стакан.
— Это значит "не скажу", — кивнул Зверобой. — Ну, нет, так нет. А родители твои где? И кто?
Она вся напряглась, словно к битве приготовилась. От черта не ускользнула странная реакция на, казалось бы, совершенно естественный и простой вопрос.
— Нет их, — наконец тихо процедила Харикон. — Я сама по себе.
— Одна?
— Одна.
— Давно?
— С рождения. Чего ты хочешь? — зло прошипела птица, вновь удостоив его взглядом.
Зверобой сощурился. В целом, он сам не понял, как догадался, отчего девчонка такая странная у Вселенной вышла, но не проверить догадку не мог. Проявить деликатность на сей раз ему помешала не злость, а нежность, поднявшаяся откуда-то из глубин сознания. Беззащитная, маленькая, вспыльчивая, ранимая, беспомощная, неосторожная и упрямая. Непостижимо упрямая! Черт обезоруживающе улыбнулся сердитой Харикон. Не иначе благодаря упрямству своему выжила.
— Ты когда злишься, щеки надуваешь — прокомментировал он. — Как хомяк.
Очаровательное личико феникса приобрело выражение крайней стадии бешенства.
— Мне нравится, — закончил мысль Зверобой, пока она не опомнилась и не сбежала. — Миленько.
Жар-Птица свирепо засопела.
— Я суть пламя, — прошипела она.
— Я тоже, — не смутился и не испугался угрозы наглец. — И немного флора. Цветы любишь?
Не дожидаясь ответа, он повернул руку ладонью вверх. Вспыхнуло холодное пламя, обрело форму, над поверхностью стола появилась великолепная синяя роза и тут же погасла, осыпавшись пеплом. Феникс насупилась. Фокус ей понравился, причем очень — Зверобой это понял. Но она попыталась скрыть истинные эмоции. Отодвинула стакан из-под мороженого и встала:
— Пойдем.
Вот так юная птичка выглядела особенно нежной и беспомощной. Черту захотелось обнять ее, прижаться к виску, почувствовать сильнее запах белых волос и не выпускать. Он открыл рот, собираясь рассказать ей, какая она очаровательная, но почему-то произнес не то, что собирался:
— Как прикажешь, моя маленькая госпожа.
Из кафе она почти выбежала и весь остаток пути до острова держала с чертом дистанцию не меньше метра.
Горица глубоко вздохнула, потянулась и повернулась на спину, прячась от ярких утренних лучей желтого карлика. Маниту ликовало, по телу волнами разливалась нега. Усталая и несказанно удовлетворенная она чуть поморщилась, наслаждаясь новыми, пока незнакомыми ощущениями и принимая их. Дрема отступила, стремясь вернуть хозяйке потрясающие воспоминания о прошедшей ночи.
Берегиню словно ледяной водой окатило. Она резко распахнула глаза и испуганно уставилась на пустующее рядом с собой место в кровати. В соседней комнате мурчали и звенели посудой. Будто рыба, выброшенная на берег, русалка начала отчаянно хватать ртом воздух в попытке совладать с паникой. Это была не ее квартира, не ее кровать, а из одежды на ней была лишь тонкая простыня.
Горица села. Зеркальная дверь шкафа напротив отразила ее во всей красе. Перепуганная, раскрасневшаяся, всклокоченная и совсем не изящная. И уж точно не хрупкая! Русалка прокляла себя за глупость. Она зажмурилась и с ужасом вспомнила ласки Иму, точнее с ужасом вспомнила, что совсем не боялась их и не стеснялась своего тела. Она почему-то вообще ничего не стеснялась ночью. От пережитого шока на глаза навернулись слезы.
Тихо шмыгая, кусая нижнюю губу и прижимая к себе простынь, русалка попыталась хотя бы волосам придать некое подобие красоты. За этим делом ее и застукал Иму, привлеченный подозрительными звуками. Аниото рассмеялся:
— Так и знал.
Горица испуганно взвизгнула и поспешно стерла предательские слезы с щек. Он стоял в проеме двери в джинсах, босой и обнаженный по пояс. Красивый, сексуальный, хищный идол. Такие мужчины смотрят на женщин со страниц иномирных журналов. Сердце русалки забилось быстрее, жар разлился по телу, напоминая хозяйке о проведенных в объятиях идола часах. Она острее почувствовала все несовершенства собственной фигуры.
Что Иму припал к полу и крадется к ней, до Горицы дошло не сразу. А когда дошло, было уже поздно. Он прыгнул и повалил ее на кровать, придавив к матрасу. Однако, просто обездвижить добычу леопарду показалось мало, оскорбительно хозяйским жестом он взял девушку за подбородок и поцеловал. Она не сопротивлялась только потому, что была слишком расстроена и растеряна. Все в ее любви шло не так!
Иму, между тем, сдернул простыню с ее груди и под испуганное шипение взялся целовать мягкую мраморную кожу. Водяной пар собрался вокруг него, постепенно проникая в легкие. Недовольный сопротивлением аниото оскалился.
— Женщина! Ты опять?! — прорычал леопард.
Горица освободила руки и попыталась натянуть простынь обратно. Иму зло, устало выдохнул и слез с русалки.
— Я думал, ты с этим уже смирилась!
Берегиня испуганно смотрела на сидящего рядом рассерженного хищника, она напрочь позабыла, что еще мгновение назад собиралась вырваться и бежать.
— Не похож я на твою мечту, не похож!
На мечту? Горица попыталась вспомнить какой-нибудь диалог между ними на подобную тематику. Тщетно.
— Не похож я на твоего драгоценного князя! — не успокаивался свирепый.
— Какого князя? — не поняла русалка. Она позабыла и про стеснение, и про страх.
Иму неожиданно успокоился.
— Никакого.
Он уже пожалел, что вспылил. Так долго сдерживался, чтоб не раскрыть вероятного соперника, и вот, пожалуйста.
— Нет, погоди, — она села и озадаченно нахмурилась. — Какого князя? Я не помню никакого князя.
Иму беззвучно выругался.
— Серхио, — наконец со вздохом проговорил он после паузы. — Из третьего звена. Ты же у меня внимательная. Так искренне веришь, что он второй год отчеты Лику отдает еще до оформления запроса по доброте душевной.
Горица недоверчиво уставилась на леопарда.
— А он... князь?
Иму расхохотался, вскочил с кровати, подхватил сопротивляющуюся русалку и понес ее на кухню завтракать.
— Да я сама ходить могу, — неуверенно возмутилась Горица и с сомнением оглядела накрытый стол. — Ты готовить умеешь?
Леопард фыркнул.
— Нет. Я же сырое мясо целыми днями пожираю. В ближайшем парке отлавливаю и пожираю. Женщина, ты вообще хоть что-то обо мне знаешь?!
Не без удовольствия он наблюдал, как она покраснела и потупила взор. Иму продолжил бы игру, но его отвлек встревоженный писк наушника.
— Привет, — бодро начал Клеомен.
— Чего надо? — не стал скрывать раздражения леопард. Он хищник и одиночка. Ему по утрам в выходной просто так не звонят. Ему вообще просто так никто, кроме Лика, не звонит, даже если речь о рекламной акции заходит. У операторов свой черный список.
— Дело образовалось срочное. Нужна помощь на добровольной основе.
— То есть шеф не в курсе?
— Не в курсе, — подтвердил Клеомен.
— Что там? — подала голос Горица. — О чем шеф не знает?
Иму включил режим громкой связи.
— Говори.
Клеомен вкратце изложил ситуацию.
— Мы с Мос сейчас занимаемся книгой, — закончил он. — Зверобой занят делом Колибри. Было бы здорово, если бы вы с Гор взялись за криптографа. Мы связались с его дочерью. Она пошла навстречу и согласилась предоставить все, что нам потребуется в связи со смертью отца.
— Откуда такая щедрость? — Иму зло стиснул зубы. На лице Горицы без труда читался азарт и любопытство. Она пойдет несмотря ни на что.
— Девочка считает, что смерть отца — не самоубийство, — вмешалась в диалог с той стороны Мосвен. — Доброе утро.
— Доброе! — обрадовалась русалка.
Аниото закатил глаза и раздраженно зарычал.
— Я вышлю тебе подробности на внутреннюю почту, — продолжила кошка, не обращая внимания на посторонние звуки.
— Да, давай! — последовала ее примеру увлеченная новым, явно необычным делом Горица.
— Ты знал, что она здесь, — обвиняющее процедил Иму.
Клеомен тихо рассмеялся.
— Держите нас в курсе.
— Пока! — не обращая внимания ни на что вокруг, берегиня вскочила со стула, поправила сползающее с груди покрывало и побежала в комнату к своей сумке за планшетом.
— Ты так уверена, что речь шла о твоей почте? — крикнул ей вслед Иму.
— Конечно.
Голос Горицы из комнаты звучал приглушенно. Аниото тяжело протяжно выдохнул.
— Сядь хотя бы поешь, потом все остальное сделаем.
На ходу натягивая на себя сарафан, русалка вернулась за стол и протянула планшет Иму.
— Пришло.
— Само собой, — леопард поморщился, просматривая информацию по заданию. Хитрый черт знал заранее, что отказа не получит. Когда это плакса отказывала хоть одному страждущему?
Она прижалась к его плечу и внимательно вгляделась в экран.
— Хочешь, сама съезжу? Это относительно недалеко.
Взгляд Иму продемонстрировал его позицию по этому вопросу предельно четко.
— Ну нет, так нет. Чего рычать-то сразу? — пожала плечами Горица и принялась за любовно сваренную лично для нее овсянку, не обращая никакого внимания на удивленное лицо собеседника. Он не рычал.
Но то и дело хотел, пока они добирались до цивилизацией забытой деревни в горах.
— Не удивлюсь, если тут змий живой обитает, — пробурчал леопард, оглядываясь по сторонам и принюхиваясь к незнакомым запахам. Полупрозрачная оболочка прижимала уши и недовольно скалилась. Широкая, горная река свирепо громыхала на порогах всего в нескольких метрах от дома, птицы истошно старались перещебетать этот грохот и друг друга, разнотравие узкой долины, где сиротливо ютились пять жилых дворов, стрекотало на все лады — Иму не то, что врагов, он мысли свои не слышал. И только вороны не напрягались. Перегромыхать, перещебетать, перестрекотать и даже переорать пронзительное "кра", эхом разлетающееся по горам, было физически невозможно. Аниото взглянул на Горицу. Она, несомненно, здешнюю природу рассматривала под иным углом. Насекомые милые, птички, цветочки красивые, а вода... Она сама и есть пресная вода.
Дверь распахнулась и на гостей взглянула миниатюрная горная Ками.
— Госпожа Хиса? — вместо приветствия уточнила Гор.
Богиня утвердительно кивнула. Она не выглядела озадаченной или удивленной. Молча, сохраняя невозмутимое выражение лица, отступила в сторону, пропустила гостей в дом и закрыла за ними дверь. Только после этого произнесла:
— Добрый день. — И указала на низкий деревянный помост с подушками. — Прошу располагаться.
— Добрый день, — столь же вежливо поздоровалась русалка. — Позвольте представиться. Горица и Иму, сотрудники межмировой уголовной полиции. Мы здесь по просьбе нашего коллеги.
Хозяйка чуть склонила голову в вежливом поклоне.
— Вы не слишком похожи на представительницу рода Ками, — не стал проявлять вежливость леопард.
Богиня пожала плечами и обратила свой взор на берегиню. Аниото ищейка и воин. Аналитиком в этой паре явно была женщина, с ней-то Хиса и намеревалась теперь вести беседу.
Горица опустилась на помост и строго шикнула на Иму, когда тот, следуя ее примеру, сел рядом и положил правую руку ей на поясницу.
— Все бесполезные заключения и бумаги, связанные со смертью моего отца, я уже передала, — Хиса устроилась напротив странной пары. — Остался только мой рассказ. И то, что я знала о его личности.
— Да, — Горица сосредоточила внимание на лице молодой богини.
— Умэтаро сын Райдэна и смотритель заповедника райдзю. После его смерти мне пришлось принять пост. Это его дом.
— До сегодняшнего утра я думал, этих тварей истребили, — равнодушно констатировал Иму, внимательно оглядывая внутреннюю обстановку помещения. Если дом принадлежал когда-то мужчине, то было это давно. Теперь здесь явно обитала молодая женщина. К тому же, женщина не чуждая современной цифровой культуре и человеческой.
— Почти, — согласилась Хиса. — Благодаря отцу поголовье только за последнее столетие выросло с пяти до восьми особей.
— Потрясающе! — искренне восхитилась Горица.
Ками величественно кивнула и устроилась напротив собеседников.
— К сожалению, у меня в распоряжении не больше часа. К ночи я должна быть у перевала. Сегодня гроза, первая за последний месяц.
Убедившись, что возражений со стороны гостей не последовало, богиня продолжила:
— Умэтаро многими делами увлекался, многое знал. С рождения он обладал спокойным, простым и сильным маниту. Ничто не могло лишить его равновесия. Весть о том, что он сделал, стала чудовищным ударом. Какой силой, каким терпением нужно обладать, чтобы работать с райдзю, и вдруг такая весть. Он ведь лично контактировал с каждым зверем. Они знали его запах, его лицо. Именно райдзю нашли его. Их скорбный вой привлек внимание коллег отца.
— Покажите место.
Хиса отрицательно покачала головой:
— У меня нет времени. Я дам вам координаты.
Горица про себя поругала невнимательного леопарда. Ему ведь один раз сказали, что создание занято, но разве он услышал? Она попыталась немного исправить неловкую ситуацию.
— Чем ваш отец занимался перед своей гибелью?
Богиня с благодарностью и любопытством взглянула на берегиню. От нее не ускользнула формулировка вопроса, точнее слово, которым сотрудница Интерпола обозначила смерть Умэтары. Русалка явно дала понять, что МУП не считает уход из жизни этого Ками делом добровольным.
Хиса вскочила.
— Не знаю. Этого мне так и не удалось установить, и никто из сотрудников заповедника не знает. — Она подошла к шкафу и сняла с полки увесистую коробку. — Я нашла эти рисунки после переезда. В жандармерии надо мной только посмеялись.
Она бухнула тяжелую ношу на стол.
— Для дежурного комиссара я была всего лишь скорбящей родственницей сумасшедшего самоубийцы. А сюжеты иллюстраций подтверждали его теорию. Я знаю, что убил себя он сам. Лично покупала повторную экспертизу. Но я уверена, что его до этого кто-то довел. Или что-то...
Хиса поежилась, открыла коробку и стала по одному доставать рисунки. Вынув с десяток, она разложила их на столе, заполнив почти всю его поверхность.
Иму свистнул, а Горица невольно прижалась к его плечу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
