| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И только тогда, когда он дошёл до портрета Полной Дамы, то, наконец, понял, почему тишина удивила его. В туалете девочек не было Плачущей Миртл.
Сначала Гарри подумал, что она, сидит где-нибудь в водопроводной трубе и привычно рыдает над своей жизнью, но вдруг вспомнил, что не видел её уже давно. В былые времена, когда ученики случайно забредали в её владения, то были готовы к воплям возмущённого привидения и стремились смыться от него побыстрее... Ну и пусть, без Миртл спокойнее...
В спальне было невероятно тихо, казалось, сам воздух напоён сном.
"Какое счастье, когда ты никому не попадаешься", — блаженно подумал Гарри, натянув на себя одеяло...
В последнее время он постоянно не высыпался, думал, что обойдётся, однако ошибся. Срыв произошёл в этот же день, на уроке магической истории. Монотонное жужжание о войнах с великанами было сильнее всякого сонного зелья. Рон разбудил Гарри на перемене:
— Твоё счастье, что Биннз не видел. Сегодня он, как обычно, увлёкся до такой степени, что не замечал ничего дальше своего стола. На второй половине урока многие просто ушли.
— И он не остановил их?
— Нет, — равнодушно ответил Рон. — мы ещё, оказывается, очень добросовестные. Как я понял из слов старших братьев, прежние ученики позволяли себе гораздо больше, особенно после теста на трансгрессию. С другой стороны, кое в чём они были послушнее нас. В домашних заданиях, например... Но видел бы ты, как разозлилась Герми! Я еле удержал её от опрометчивого желания отнять у нас с десяток баллов. Кстати, о домашнем задании... Ты написал для Флитвика сочинение?
— Конечно, нет! — спохватился Гарри.
— Тогда пойдём в библиотеку. Герми говорит, что у Миранды об этом ничего не написано. Кстати, братья ругают и нынешние школьные учебники. Говорят, там одна бурда, почти непригодная для волшебной жизни. Как выразился Чарльз, новая редакция испортила образование.
Когда они уселись за свободный столик в читальном зале, Рон подвинулся к Гарри ближе и тихо начал:
— Я давно хотел поговорить с тобой...
"О нет, неужели он видел, как я вернулся?" — похолодел собеседник.
— Это... касается Лаванды.
Вышеупомянутая сидела здесь же, через два стола от мальчишек, и время от времени бросала на них взоры, которые считала томными.
— Выпускной Бал? — догадался Гарри, открывая библиотечную книгу на содержании.
— Разумеется! И что же мне сказать ей? Я с ней идти не хочу.
— А с кем хочешь?
— Ни с кем...
— Не обманывай, иначе я не смогу тебе помочь.
— Ладно... С Герми, — почти прошептал Рон.
— Правильно! И нечего стесняться, она нормальная девчонка. Просто скажи Лаванде, что ты уже получил приглашение.
— От неё? — с благоговейным ужасом переспросил друг. — Но ведь это нереально!
— Перестань! Ты же знаешь, что она будет только рада.
— Если бы...
— Поговори с ней, и увидишь. Скажи ей правду.
— Ладно... Я... как-нибудь поговорю.
Гарри знал, что так и будет. Он и сам хотел поговорить с Гермионой, только не о Бале, а посоветовать Рону объясниться с ней значило надолго отбить у него охоту это делать. И хорошо, потому что темой Гарри был учитель зельеделия. Если Снейп прав, значит, Гермиона имеет какие-то дела с Доусоном и молчит, а это очень подозрительно.
Пришлось дождаться когда Рон покинет библиотеку, а Герми появится в читальном зале. Она издалека увидела друга и присела рядом.
— Ты не забыл про сочинение для профессора Флитвика? — строго спросила она. — А то временами мне за вас бывает так стыдно, особенно перед ним. Я никак не могу привить вам любовь к учёбе.
— Герми, — мягко начал Гарри. — Ты же знаешь, любовь — такая штука: либо есть, либо нет. И ты зря сокрушаешься, что ничего не сделала для нас, твои конспекты и советы так помогли!
— Списывание — не выход... Конечно, хорошо, что ты хотя бы ценишь эту мою помощь, а некоторые...
— Ты про Рона? Не сомневайся в нём, просто он очень переживает, что временами ты не воспринимаешь его всерьёз.
— И так всегда! Чего стоит взять и попытаться!..
— Герми, вообще-то я хотел поговорить с тобой не об этом. Я случайно узнал, что ты вроде как ходишь к Доусону на частные уроки. Правда ли это?
Гермиона раскрыла толстенную книгу редких заклинаний и посмотрела на собеседника:
— Гарри, — тихо и проникновенно заговорила она, — я расскажу тебе всю правду.
Его сердце неприятно стукнулось о грудную клетку.
— Ты всегда был откровенен со мной... Ну, почти всегда, в любом случае, когда дело было важным... Не представляю, каким образом ты узнал и не буду спрашивать. Мистер Доусон не мог рассказать, потому что дал слово мракоборца. Я изучаю Жестовые чары...
— Жестовые?!
— Тише! Никто не должен знать...
Гарри охотно поведал историю с Филчем и серым поподробнее.
— Значит, у тебя талант! — восхитилась Гермиона. — Тогда почему ты не занимаешься?
— А он не говорил тебе, что Жестовые чары не совсем законны?
— Нет, я не знала... Но ведь они, без сомнения, полезны. Теперь я понимаю, какая же я была глупая, что не хотела сообщить эту новость вам.
— Герми...
— Я слушаю... — задумчиво проговорила она, уходя в очередную книгу.
— Нет, так... Хорошо, когда у тебя есть друзья, которые могут тебя понять.
— Да, ты прав... Это здорово, что судьба свела нас вместе.
Он обозвал себя болваном за то, что опять не смог рассказать ей о Снейпе. И это — не первая попытка!
Задание Флитвика было домучено, и Гарри, чувствуя внезапный упадок сил, поплёлся к себе. Ну почему они должны изучать какие-то уборочные чары для аккуратного складывания одежды вместо того, чтобы усвоить парочку вещичек из защитного арсенала самого профессора заклинаний? В читальном зале осталось несколько особо усердных школьников, но, как ни странно, Гермиона не относилась к их числу. Она захватила с собой одну книгу с домовиком на обложке ("Ну вот, опять начинается!") и последовала за другом.
Вновь пришедшие застали Рона в гостиной. Он занимался тем, что уныло разглядывал огонь в камине.
Гермиона уселась в соседнее кресло и призывно поглядела на Гарри, но тот помотал головой. Он ещё должен сходить к Доусону, а этих нерешительных давно надо оставить наедине.
В коридорах было на редкость людно: ученики, преподаватели, авроры сновали во всех направлениях, образуя цветную массу шевелящихся пятен.
— Мистер Поттер! Я удачно нашёл Вас. Нам надо поговорить.
Перед Гарри стоял Уокер, и взгляд его, казалось, проникал до глубины души.
— Нас не должны слышать... Поэтому давайте поищем более спокойное место.
В одном из переходов, ведущих в подземелье, не было ни души. Мракоборец остановился и повернулся к ученику. Теперь на его лице не было того необычайного почтения, которое пускалось в ход при всех. В глазах Уокера был гнев, лицо потемнело.
— Ответьте мне, пожалуйста, мистер Поттер, где Вы были этой ночью, — голос аврора напоминал смесь яда и сахара.
Сердце Гарри ударило по лёгким, потом упало на дно живота.
— Я... спал.
— Спали? А Вы не знаете, что тридцать мракоборцев сбились с ног, разыскивая Вас? Не навело ли отсутствие людей на постах на некую мысль? Профессор МакГонагалл очень недовольна Вашими своевольными ночными прогулками. С кем Вы встречались этой ночью?
— С Волдемортом, — брякнул Гарри, с удовольствием отметив смущение на худом лице Уокера. Кажется, тот не привык к ежедневному употреблению имени Тёмного Лорда, как своего собственного. Кроме того, стоило напомнить надоедливому волшебнику, что его полномочия не безграничны.
— Вы не ответили на вопрос, — лицо Уокера побелело от гнева. — И с такими вещами шутить неразумно, мистер Поттер. Ну хорошо, Вы не хотите отвечать мне. В таком случае будете говорить с директрисой, и не думайте, что она не рассержена. Завтра в шесть собрание Ордена. Потрудитесь прийти за полчаса до начала. Всего хорошего, — и аврор удалился.
Когда звук его шагов стих, Гарри повернул к себе. Лучше пока не ходить к Доусону: дядя, как основной подозреваемый по нарушению дисциплины, наверняка сейчас занят очередным объяснением. Ну ладно, МакГонагалл сердится заслуженно. А этот Уокер здесь без году неделя и распоряжается, словно в собственном доме! Возомнил себя важной шишкой, а сам едва ли сильнее любимого всеми Грозного Глаза, хотя тот и является простым преподавателем. И потом, директриса хотя бы выслушает спокойно... Итак, остался единственный выход: рассказать ей всю правду о Снейпе.
Гарри навсегда запомнил этот разговор с МакГонагалл. Она сидела в кресле, слегка сгорбившись и облокотившись на стол. Лицо директрисы выражало боль и крайнюю усталость.
— Поттер, — тихо начала она, — мистер Уокер говорил, что Вы опять уходили ночью из школы. Прошу Вас объясниться.
После напряжённого минутного раздумья Гарри рассказал о серых магах и о том, что ждёт вестей от пауков.
— Я понимаю тебя, — проговорила они мягко, — но ты не должен забывать о том, что именно тебе сейчас опасно пребывать вне "Хогвартса". Я так понимаю, пауки считают союзником и Хагрида, он до сих пор поддерживает с ними связь. Так что не волнуйся попусту, дело того не стоит. А теперь о главном: снилось что-нибудь относящееся к Волдеморту?
— В последнее время — нет.
— Что ж, это радует. Я много думала о том, какова природа этого явления и сделала несколько предположений. Согласно одному из них, после улучшения тебе может стать ещё хуже. Я бы очень не хотела этого, но предупредить тебя о возможных последствиях — мой долг. И в таком случае пришлось бы применять нечто более сильное... Профессор Грюм говорил мне, что у тебя есть волшебные карамельки — Льдинки. Ты всё ещё располагаешь несколькими конфетками?
— Да, это был подарок миссис Фигг. Их целый пакетик.
— Отлично. Льдинка, добавленная к Ментальному Щиту, даст новое, куда более сильное зелье, но вместе с тем невероятно капризное. Не советую тебе делать самому, и всё же ты должен быть в курсе этого.
МакГонагалл не ругала Гарри за отсутствие в школе нынешней ночью. В её глазах была бесконечная усталость, это подействовало сильнее всего: его стала сверлить собственная совесть.
Дремавший на жёрдочке Фоукс открыл глаза и захлопал крыльями. Люди, находившиеся в директорской, уже знали, что это означает: орденцы поднимаются на очередное собрание.
"А всё-таки МакГонагалл молодец, — с раскаянием и восхищением подумал Гарри. — Видно, что ей трудно справляться со всеми делами, но она не желает их бросать. Я же только добавляю беспокойства".
Он не смог рассказать правду о прошедшей ночи, но пообещал себе, что когда-нибудь всё равно это сделает.
Орденцы вошли в кабинет весёлые, шумные, даже глаза МакГонагалл при виде их просветлели. Среди прочих оказался Рон, каким-то чудом пронюхавший про предстоящее.
Сначала выступил мистер Уизли. Гарри убеждал себя, что сведения, представленные докладчиком, очень полезны, но всё равно было невообразимо скучно. Кажется, молодые орденцы, такие, как Ним и близнецы, разделяли это мнение. Складывалось такое впечатление, что мистер Уизли занимается вечной исследовательской деятельностью по отношению ко всему, что касалось Пожирателей. Спору нет, обстоятельнее его никто ещё к этой проблеме не подходил. Грюм немного развеял сонный дух, воцарившийся в собрании после выступления первого докладчика. Оказалось, что учитель по защите от тёмных сил проводит в подземельях "Хогвартса" целые дни. Грозный Глаз был бодр и весел, как никогда, и приправлял свои слова шуточками. После официального доклада был подробный рассказ о том, как старый мракоборец гонялся за бешеным зачарованным мячом, забытым кем-то в обшарпанном чулане среди прочей рухляди. Манящие чары мяч игнорировал, попросту уворачиваясь от их лучей. После получаса таких вот "гонок" юркую игрушку пришлось уничтожить.
— Вы не поверите, — расписывал Грюм, — какой стоял грохот! И это при том, что была глубокая ночь. Пришлось соврать Филчу, что в подземелье случился обвал, а то бедняга так перепугался, что примчался ко мне прямо в ночной рубашке и уронил на бегу фонарь.
После Грозного Глаза собрание порадовал Кингсли Кандальер, кратко и содержательно обрисовав общую ситуацию в Министерстве. А она, эта ситуация, стоила внимания. Получалось, что по негласному приказу Министра Магии сотрудники Министерства, и особенно авроры, были обязаны шпионить друг за другом, чтобы обезопасить коллег от проникновения приспешников Неназываемого в правительственные сферы. При этом возобновились сокращения, и на этот раз особенно досталось мракоборцам. К счастью, Кандальер остался на своём месте, что означало более напряжённую работу и проблемы с регулярными явками на орденские собрания.
На последних словах докладчика Гарри обратил внимание на близнецов Уизли. Между Ним и Фредом сидел измождённый после недавнего полнолуния Люпин, и рыжие авантюристы что-то яростно втолковывали ему. Делалось всё очень тихо, но заставляло насторожиться: о чём они говорят с Ремусом? Очередное безумное мероприятие? Тёмный переулок или нечто похуже, хотя иногда казалось, что хуже быть не могло... А Джинни так загадочно молчит об этом. Осуждает ли она братьев или заодно с ними?
Внезапно вспомнился Малфой. Вот уж кто, наверное, любил ходить в Тёмный переулок на Хэллоуинскую ночь! Только на этот раз праздник для него пройдёт отвратительно... Если не отравят. Гарри заёрзал на стуле... Если ещё не отравили... Он с трудом дождался конца собрания.
У двери образовалась небольшая пробка, только близнецы не спешили выходить.
— Приветик, Гарри! Как жизнь? Никто не достаёт? — обратился к нему Джордж и внезапно понизил тон: — Надо кое-что обсудить. Это... невыносимо важно!
— Мне надо десять минут, — так же тихо отозвался Гарри. — Есть разговор с главой Ордена.
— Тогда не смеем мешать. Мы ждём тебя у каменной горгульи. Рон будет с нами.
МакГонагалл внимательно посмотрела на оставшегося человека.
— Поттер, тебе что-нибудь нужно?
— Я должен поговорить с Вами, профессор. Я хотел сделать это и раньше, но мистер Уокер не велел беспокоить Вас.
— Ах, Уокер... — пренебрежительно проговорила директриса. — Я думаю, ты помнишь слова Кингсли. Так вот, именно Уокер похож на волшебника шпионской породы. Он ничего не говорит Министру об Ордене, но... Многого ему рассказывать не стоит. Я распоряжусь, чтобы он не чинил тебе препятствий... Что у тебя? Присаживайся и выкладывай. Будешь чай или кофе?
— Нет, спасибо. Это недолгий разговор. Простите, что раньше скрыл это от Вас. У меня... в День самоуправления было видение. Волдеморт говорил с Хвостом. Он обсуждал Люциуса Малфоя... не в очень выгодном для последнего свете. И планировал отравить его пищу. Стоит ли этому верить?
— Я не могу точно ответить на этот вопрос, — размеренно начала она, — Но предупредить злодейство, если то в наших силах, необходимо. По счастью, в Азкабане работает несколько наших людей, и надо будет передать им эти сведения, разумеется, не упоминая об их источнике. Я думаю, контроль за всем, что касается Малфоя, будет ужесточён... Но я всё же прошу тебя принимать Щит, Поттер: ты можешь не заметить, как потеряешь нечто более ценное, чем информация о Волдеморте. Это здоровье и жизнь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
