Глава 20

В это не хотелось верить. Хотелось думать, что он ослышался. Хотелось думать, что Арлен оговорилась... но, судя по тому, как быстро его ученица захлопнула рот, побледнела и отвела взгляд, все его надежды оказались напрасными. Это действительно было сказано... и остается надеяться лишь на то, что Арлен имела в виду что-то другое.

— Что ты... имеешь в виду? — собственный голос дрогнул.

— А то вы не понимаете! — раздраженно огрызнулась незаконная, все еще отводя взгляд. — Не вы ли напомнили мне при нашей первой встрече о заложниках? Только не говорите, что все забыли!

... кхм. И впрямь забыл — но ведь казалось, что и ученица тоже о них забыла! То, как она сошлась с теми детишками, которых подтолкнула к ней Рьюн, то, как она смогла адаптироваться к жизни в крепости, то, как она поддерживала их идеологию и что говорила Мирцеа... и то, что все эти годы самого Джин-Сунга преследовало ощущение фальши.

Нет. Быть не может.

Неужели все это было ложью?

— Ты сказала, что кто-то умер, — эти слова удалось произнести с трудом. — Что ты имела в виду?

— А вы что... серьезно? Вы ухитрились и это не заметить? — в ответ донесся лишь горький смех. — В первом рейде, при захвате крепости Вьюн... там была Розель. Я не так уж и хорошо ее знала, нас сложно было назвать друзьями — но ее все равно убили! Ангел убила ее у меня на глазах!

И с этими словами все встало на свои места.

Ощущение фальши — словно ученица играла словами, словно манипулировала собственными эмоциями, чтобы обмануть всех вокруг. Невероятное упорство — если до перемещения на новую базу Арлен просто старалась, то потом она буквально из кожи лезла, чтобы стать сильнее. Узкий круг общения — чтобы не поддерживать лишних контактов... Все это время его ученица старалась ради своих друзей.

Все это время Кандидат — будущая Убийца — ненавидела FUG.

И, что куда обидней, это было достаточно справедливо.

Еще шесть лет назад, когда он узнал, что незаконная завербована с помощью заложников, Джин-Сунг счел это дурнейшей идеей — особенно учитывая личность оной незаконной. В меру миролюбивая, добрая, мечтающая стать героем и вернутся домой, она была чуть ли не худшей кандидатурой на то, чтобы однажды стать одной из Убийц. Тогда, шесть лет назад, эти сомнения удалось задавить, все же тогда казалось, что Арлен все-таки приживается и постепенно меняется, принимая идеологию FUG и свою новую цель... но сейчас он видел, что ошибся тогда.

Арлен никогда не подходила для того, чтобы исполнить их мечты.

Он ошибся, подумав, что это изменится. Хан-Сунг ошибся, решив, что сможет сломать доверенную ему незаконную. Все это было ошибкой... а в итоге у них на руках оказалась сломанная девчонка, которая искренне ненавидит и их, и FUG, и которую держит на коротком поводке только наличие заложников. И то ненадежно — сегодня она чуть не сорвалась из-за риска для оных заложников, чуть не умерла...

... и не в первый раз.

От этой мысли прокатился холод по коже. И он сам, и Хан-Сунг раньше подмечали, что у Арлен есть некие суицидальные тенденции — то, как она буквально ходила по грани, то, как она провоцировала окружающих... Казалось, что оные ушли в прошлое — но вот именно, что казалось. Стоит только вспомнить, как на испытаниях этажом ниже Арлен предпочла сразиться с офицером, нежели выступить против других участников, стоит только вспомнить все ее выкрутасы во время рейдов, привычку бездумно рваться в бой и любовь к рисковому вождению, и все встает на свои места. Черт возьми! Неужели она действительно хочет умереть?

Совсем как...

Нет. Он не может этого допустить.

— Ты понимаешь, что это не выход? — собственный голос звучал глухо. — Если ты умрешь, никому из твоих друзей легче не станет. Представь, как они будут себя чувствовать, если узнают, что ты выжила тогда — и умерла всего несколькими годами спустя?

— Вы... — наконец-то подняв на него взгляд, Арлен недоуменно моргнула. — С чего вы взяли, что я вообще хочу умереть?

— Знаешь, человек, который хочет жить, не выберет по своей воле ни сражение с офицером, ни схватку с четвертым по силе человеком в Башне, — усмешка у Джин-Сунга вышла невеселой. — В общем... хватит, Арлен. Тебе еще не время умирать.

— Да, вы же хотите, чтобы я исполнила ваши мечты... — язвительно потянула та. — Не волнуйтесь, исполню... в конце концов, как будто у меня есть выбор.

Выбор... Да, выбора-то у нее особого нет. А у него самого? В конце концов, еще не поздно все переиграть — хоть с Барнс все будет очень сложно, хоть придется держать ее на коротком поводке, да и никакой поддержки он не получит... нет. Нет у него выбора — этот вариант не сработает. Но что же тогда делать? Доламывать Арлен, что уже стала Джин-Сунгу как дочь, которой никогда у него не было? От одной только мысли об этом стало мерзко на душе... да уж, давно он себя так мерзко не чувствовал.

В последний раз это было еще до того, как его назвали демоном-убийцей из семьи Ха.

Еще до того, как он потерял все.

Еще до того, как у него на руках умерла та, кто была ему дороже всего.

В какой-то степени это было как раз понятно: ярость притупляет чувства, и эта же ярость давала ему силы делать хоть что-то на протяжении веков — начав угасать за какие-то десятилетия до встречи с ученицей, и окончательно угаснув несколько лет назад. Ярость угасла... и такое ощущение, что забытые за столько веков чувства решили воскреснуть, как назло — именно сегодня.

Это было понятно. В конце концов, он привязался к Арлен за эти годы, неплохо ее понял... как тогда казалось. Но сейчас же Джин-Сунг видел, что она просто не потянет, просто не сможет исполнить то, чего так желает FUG. Конечно, незаконные — единственное действенное оружие против Захарда... вот именно, что действенное. Оружие и должно быть таковым — действенным, крепким, закаленным, способным выполнять задачи, для которого оно было создано. Но Арлен? Она была сломана. Просто просчет, просто серия ошибок — и при закалке оружие сломалось, а теми обломками, что оказались у них на руках, много не навоюешь. Следовательно, оружие стало ненужным, и, по уму, нужно отказаться от него... но что тогда делать? Отбросить его мечту?

"Обещай мне... что никогда не забудешь меня..."

Не забыл... Он-то — не забыл, хоть порой и хотел избавиться от этих воспоминаний. Он помнит смерть самого дорогого для него человека, помнит, что привело к ней, помнит данное обещание... но что он может сделать?

"Обещай мне... что никогда не забудешь меня..."

Что он должен делать?! Продолжать ломать то, что осталось от его ученицы, чтобы вновь увидеть повторение той трагедии? Или отбросить свою мечту? Оставить надежды изменить хоть что-то под этими проклятыми потолками? Послать к черту все то, для чего он жил последние века?

"Обещай мне... что никогда не забудешь меня..."

Нет... он не может так поступить. Не может забыть то обещание, не может отступиться от своей мечты — но и продолжать двигаться дальше он тоже не может! Что он, черт побери, должен делать?! Куда ни кинь — он все равно рушит все, что создавал, и все равно обесценивает те воспоминания и обещание! Если бы этого можно было избежать... если бы он раньше понял, что творится под самым его носом! Джин-Сунг лишь закрыл глаза, пытаясь отрешиться от накатывающих воспоминаний и слышимого одному ему негромкого голоса...

А в следующий момент все изменилось.

Исчезло все. И комнату, и весь бункер, и джунгли за его стенами, и океанское побережье сменила холодная даже на вид пустота, расчерченная лишь миллиардами холодных, неподвижных и немигающих искр — словно кто-то остановил мгновение, и искры от костра застыли во мраке ночи. Эти искры, холодные и даже словно какие-то колючие, казались бесконечно далекими и недостижимыми...

Но они были лишь фоном для чего-то большего.

Два огромных существа, навевающих мысли о хранителях, практически полностью заслоняли расцвеченную искрами пустоту, заполоняя все его восприятие. Впрочем, глупо было сравнивать их с хранителями — те, которых Джин-Сунг видел во время заключения контрактов, хоть были огромны, причудливы и чудовищны каждый по-своему, но они были... в какой-то степени стабильны, иначе и не скажешь. Эти же существа? Они постоянно менялись — их форма, состоящая из неисчислимого количества осколков — зеркал? Граней кристаллов? Геометрических фигур? — буквально текла, словно размазываясь по пространству, словно находясь в одних и тех же координатах и одновременно существуя во множестве параллельных пространств. От одной только мысли об этом становилось дурно, но он не мог отвести взгляд от зрелища пляски осколков. Они — как сами осколки, так и эти существа, представляющие из себя совокупность оных — постоянно словно сворачивались и разворачивались, расширялись и перемещались, но в то же время сохраняли предыдущий размер, не становясь ни больше, ни меньше.

И... пусть это казалось невероятным, но эти существа были живыми. Непохожие ни на что, чуждые до озноба и мурашек, они, казалось бы, вообще не должны были существовать — но они существовали, и они были живыми. Он не знал, откуда это взялось у него в голове, но он чувствовал это... как и то, что эти существа не были цельными — они словно состояли из плохо склеенных между собой осколков, которые лишь каким-то чудом еще не развалились. Именно из-за этого существа в пустоте казались неестественными...

Но они были. Они были — и двигались в соответствии с неведомым ему замыслом, синхронно, в унисон, закручиваясь в причудливой расходящейся двойной спирали вокруг друг друга, и с каждым витком отдаляясь друг от друга все дальше и дальше. Это движение словно было губительно для них — чем дальше они отдалялись друг от друга, тем больше осколков с них, и эти осколки казались пылинками в масштабе самих существ, настолько те были велики. Когда же существа отдалились достаточно далеко друг от друга, он услышал — осознал? Понял? — слова... вернее, то, что заменяло их этим существам. Они словно общались понятиями, образами, и эти образы были настолько яркими, что заслонили ему собой весь обзор.

Цель.

Подтверждение.

Траектория.

Подтверждение.

В следующий миг причудливое видение исчезло, словно ничего и не было. Джин-Сунг с каким-то легким недоумением оглядел комнату его ученицы... и только пару секунд спустя заметил, что Арлен, все еще сидящая на кровати, как-то неловко пошатнулась и начала заваливаться набок. Черт! Собственной скорости с лихвой хватило, чтобы метнуться вперед и подхватить чуть не упавшую ученицу... вот только чего Джин-Сунг не ожидал, так это того, что при прикосновении к длинному рукаву светлой кофты все восприятие вновь заполонят образы.

— Попался! — он буквально увидел, как в полутемном коридоре Арлен ухватила за шиворот убегавшего от нее по коридору Ванг-Нанга. — Йихва, где ключи от кара?

— Я на кухне оставила... сейчас, занесу в гараж! — мимо ученицы промчалась эта девчонка Йеон, лишь сверкнув в сторону рогатого блондина мстительной улыбкой. — Не упусти его на этот раз!

— ... что вы вообще тут устроили? — стоило только ей пробежать мимо, как одна из дверей открылась, являя собой хмурого и явно не выспавшегося Муле Лава. — Что происходит?

— Ванг-Нан, оказывается, еще днем повредил руку, а ехать к врачу отказывается, — мгновенно сориентировалась его ученица. — К тому же он, кажется, и головой успел ударится — несет какую-то чушь.

— Да все со мной нормально! — дурным голосом взвыл тот. — Пусти, задушишь!

— Ты снова убежишь, — с этими словами Арлен потащила его к лестнице, прямо по полу. — Не волнуйтесь, офицер, мы скоро вернемся...

Образ исчез, как только разжались его пальцы — но Арлен уже, казалось, чуть пришла в себя; по крайней мере, она оперлась руками о кровать и явно не собиралась никуда падать... в то время как сам Джин-Сунг пытался понять, что вообще произошло. Галлюцинации? Он сходит с ума?

— ... не может быть, — голос собственной ученицы он услышал не сразу. — Нет... быть того не может...

... ладно. Проблемы собственной адекватности немного подождут — в отличии от Арлен с ее суицидальными тенденциями и вот таким вот настроем. С этим надо что-то решать, и решать быстро.

— Мне... жаль, — слова давались с трудом. — Я не знал.

— Не... знали? — только и выдохнула Арлен, прежде чем рассмеяться. — Да... не знали... ха-ха... не знали, черт побери! Это даже не смешно! Это...

Наверное, именно это было пределом его ученицы. Потому что в следующий момент она разрыдалась.

За прошедшие шесть лет Джин-Сунг видел не раз и не два, как его ученица приближается к своему пределу. Срыв на первом рейде, работа на износ полгода спустя, когда умер один из ее команды, следы переутомления на протяжении всего следующего года — но каждый раз все возвращалось в норму; уже через сутки после срыва Арлен была абсолютно спокойна, работа на износ прекратилась по указанию Рьюн, а следы переутомления постепенно исчезли, когда к их команде присоединилась та скаут-медик. Все это — улучшение ситуации — объединяло это три случая... как и еще одно.

Арлен очень быстро возвращала контроль над ситуацией.

Но сейчас она не могла сделать это.

— Успокойся, — переборов опасение заполучить новую порцию галлюцинаций, Джин-Сунг осторожно провел рукой по волосам ученицы — и облегченно выдохнул, когда этих галлюцинаций не последовало. — Все будет хорошо.

— Что... будет хорошо? — кое-как выдавила девушка между всхлипами. — Так... подставиться...

Ох, вот оно что. Вот о чем она беспокоится...

... и не зря.

Эта мысль заставила нахмуриться. Арлен пользовалась поддержкой и имела достаточно устойчивое положение по одной простой причине: она доказала свою верность. Та беседа с Мирцеа, понимание их идеологии, в конце концов, как теперь выясняется, продолжение сотрудничества после смерти одного из ее товарищей — все это служило доказательствами верности... и все это Арлен обрушила в один день, сорвавшись и вывалив все на него. Если кто-нибудь узнает, что она присоединилась не ради мести, но из-за заложников, если это станет общеизвестно — ее положение разом ухудшится. Не будет никакой команды, которая хотя бы теоретически способна ее поддержать, не будет никакой поддержки со стороны Мирцеа, вновь начнутся разговоры, того ли они выбрали Кандидата... и этого Арлен уже может не выдержать. Она и так уже сломалась — возросшее давление ее окончательно доломает.

А значит, вопрос тут даже не стоит.

— Знаешь... с того дня, когда мы встретились, я хотел, чтобы ты была счастлива, — негромко начал мужчина, отведя взгляд. Пожалуй, не стоит говорить, что то было по собственным эгоистичным соображениям — в конце концов, стабильный Убийца с куда большей вероятностью добился бы успеха, чем сломанный ребенок, которого они и получили в итоге... — И с того дня ничего не изменилось. Все, что ты наговорила сегодня, не выйдет за пределы этой комнаты.

— По... почему? — донесся недоуменный ответ его собеседницы. — Вы же...

— В первую очередь, я — твой учитель, и только потом уже инспектор и так далее, — вздохнув, Ха поднялся на ноги. Не стоит и дальше давить на того, кто уже сломался... — Все будет хорошо, Арлен... я что-нибудь придумаю. Отдыхай. Я свяжусь с тобой позже.