Скрамасакс

"Красота!.. За последние сутки устал больше чем за год... — разум внезапно вернулся к делам моим скорбным, — супруга наверняка уже в панике, а я чёрт знает где..."

К данному моменту стало абсолютно понятно: забросило меня весьма далеко, причём, не сколько в пространстве, сколько во времени. Обозначилась цель: найти путь домой, а из радостного только надежда — странный дедок мне поможет, не густо, однако, хоть что-то...

Пар стоял страшный, мы же с Аникой играли в игру: кто продержится дольше, прямо как дети, он-то понятно, а вот зачем я повёлся на провокацию — хрен его знает. Пацан не выдержал первым, сверкая пятками, вышел, я спрыгнул с полки и, было собрался наружу, как дверь распахнулась. На пороге, в густом тумане, появился добренький дедушка, в обеих руках держал он по венику, мне от картины такой как-то враз поплохело.

— Постой, мил человек, сейчас можжевельником тебя отхожу, авось память вернётся, — с ехидной улыбочкой, выдал вошедший.

"Опять попадалово: сначала кабан, затем черти, татары, теперь этот дед, будь он не ладен, и всех страшнее именно он", — посетил меня очевидный, так сказать, вывод. Обливаясь потом, под градом ударов едва не подох.

Чуть попозже, вынырнув из холодной запруды, млея на лавочке, я хлебнул странного кваса, ещё раз попарился (уже без экстрима) и минут через двадцать угодил прямо в рай. Всеобъемлющее чувство блаженства, внезапно накатив ураганом, захватило всю мою сущность, закружило водоворотом ярких сюрреалистических образов, повлекло в неизвестность.

Мозг осознал: "Психоделики не иначе..."

Однако мне было всё параллельно. Нежданное, всезаполняющее чувство восторга заполнило душу, с десяток минут творилось со мной что-то с чем-то, затем бешенная скачка сознания немного утихла, увы, ненадолго, короткая передышка и прошедшая жизнь, разгоняясь, понеслась перед взором, а я, испугавшись, нет, чего уж там — обосравшись, ощутил в своём разуме присутствие кого-то чужого... бой часов, тиканье, взрыв — меня словно размазало по закоулкам вселенной, я вдруг ощутил себя всем одновременно, миг стал вечностью, время исчезло...

Забытьё наступило внезапно, точно щёлкнул кто тумблером: расширенное до невероятных размеров сознание стремительно сузилось, попутно растворив в себе всю материю, тут мозг не выдержал — чик... — темнота.

Очнулся я на тёпленькой печке: два таких же окна, как в столовой, за ними темно, то ли ночь, то ли вечер — не знаю. Вдоль противоположной стены: то ли широкая лавка, то ли кровать. В углу стол, на нём, разрезая тьму рваными всполохами, в глиняной миске свеча, по стенам зловещий танец теней, на полу скалится огромная медвежья шкура с головой и клыками — полный сюр.

Остаточный эффект эйфории, мыслей — вообще никаких, из ощущений только бодрость и голод. Минут через пять сквозь закрытую дверь до слуха донёсся настойчивый голос:

— Вставай, лежебока, не спишь ведь, я знаю. Давай, иди к нам — будем ужинать.

В животе заурчало, я спрыгнул с лежанки и, чуть не упав, (в ногах была слабость) ввалился в соседнюю комнату. Аника, меня поддержав, усадил, придвинул лепёшку с парящим на ней большим куском мяса. Едва не захлебнувшись слюной, я принялся кушать, нет, всё-таки жрать — аж за ушами свистело. Смолотил всё в мгновение ока, захотелось попить, приметив кувшин, вопросительно покосился на деда.

— Это молоко, холодное, пей — смущённо выдавил тот.

Пока пил передо мной появился ещё один сочный кусок с тонкими жировыми прослойками, в два раза поменьше, его я смаковал уже наслаждаясь. Сытая нега наполнила веки, я сладко зевнул. Встал из-за стола, взглядом дал понять старику, что хочу спать — в ответ увидел кивок. Добравшись до печки, повалился на тёплый тюфяк и моментально уснул.

* * *

Приснился мне всё тот же сон, точнее — его продолжение, за действием наблюдал я со стороны, также как накануне:

К лесной избушке подъехала скорая помощь — уазик буханка. В дом зашли санитары, и минут через пять на носилках вынесли пострадавшего, провожал их старик из предыдущего сна.

— Ни хрена себе!.. — с губ слетело ругательство. Это был Прохор.

В прошлый раз спасителя своего я как-то не особо разглядывал, был целиком поглощён собственным телом. Тем не менее, когда познакомился с дедом, он мне кого-то напомнил. Вот, значит, откуда возникло данное чувство.

Надо заметить, до встречи с Прохором я ни у кого не встречал настолько пронзительных глаз, взгляд старика пробивал до глухих закоулков души: "Это, определённо, был Прохор".

"Как он тут оказался?.. Да и сон ли, в общем-то, это?.. — закрались сомнения, — А что?.. Если в реале возможны метаморфозы со временем, то почему в грёзах не может быть чего-то покруче, или это не грёзы?..

Я, наверное, больше ничему удивляться не буду. Хотя... зарекалась ворона... Надо дедушку расспросить поподробней и, возможно, с пристрастием: каким образом он тут очутился?.."

Пока так рассуждал, неотложка отъехала, старик махнул ей рукой, я же проснулся.

* * *

Позднее утро. Немного повалявшись, прислушался: снаружи замычала корова, чирикнула птичка, в стекло окна забилась поздняя муха, дома находился лишь я. Покопался в себе — во внутренних ощущениях: "Вроде, всё в норме".

Спрыгнув с печки, заметил стопку трофейной одежды, та была едва влажновата, видать, только постирана. Надел суконные шаровары, косоворотку, подпоясавшись, нацепил ножны, натянул носки и обулся в кроссовки — с портянками и сапогами решил повременить.

Выйдя на крыльцо, взглядом окинул пейзаж: ни жарко, ни холодно, над поляной, весело щебеча да задирая друг друга, летали какие-то пташки. Стреноженные кони щипали траву, рядом, привязанная длинной верёвкой, ходила корова — идиллическая картина: "утро в деревне". Блаженно потянулся, с верхней ступеньки спрыгнул на землю и пошёл к ручью — умываться.

Водная артерия на поверку была значительно меньше, чем мне вчера показалось: в поперечнике всего пару метров. По мелководью шныряли мальки, их задор, подкреплённый ласковым солнцем, передался и мне. Умывшись, только хотел пойти поискать гостеприимного деда, как тот сам нарисовался — хрен, блин, сотрёшь!

— Ну что, соколик, выспался ли?.. — внезапно прозвучавший со спины голос меня аж подбросил. Подпрыгнув, я выхватил нож, развернулся.

Дед, смотря на оружие, просто выпал в осадок: с широко раскрытым ртом, выпученными глазами, заворожённо застыл, не в силах пошевелиться, мне даже почудился глухой стук его челюсти в момент соприкосновения оной с землёй. Я, было, подумал — старик перетрусил — но нет, он просто был поражён и виной тому, очевидно, стал мой клинок.

Дед жестом потребовал нож — пришлось удовлетворить его просьбу. Он с неким подобием полупоклона, бережно приняв его, начал с ним разговаривать:

— Так вот ты какой, легендарный скрамасакс!.. Как сюда ты попал?.. Где твой хозяин?..

Я мысленно прокомментировал ситуацию: "Да уж... дурдом! Не иначе! Старик, похоже, больной — совсем с головой не в ладах... Блин!.. Кругом одни психи!.."

Прохор с минуту, пристально изучая, вертел нож в руках — едва на зуб не попробовал, затем вновь задал клинку несколько абстрактных вопросов и с явной неохотой, вернув, предложил:

— Пойдём, позавтракаешь — там поболтаем, чувствую, съедает тебя любопытство. Есть у меня пару мыслишек, озвучу.

Бросая хмурые взгляды на Прохора, под холодное молоко съел пару тёплых, воздушно-обалденных лепёшек — наелся.

— Ну, приступим, — решительно выдохнув, звонко хлопнул себя по коленям, — для начала, расскажи-ка мне дедушка — где я? Кто ты? И что вчера это было?

Собравшись с мыслями, Прохор поведал такое!.. Что я весьма долго не мог промолвить ни слова — открыв рот да хлопая веками, сидел, словно китайский болванчик:

Забросило меня в прошлое, точнее — в тысяча четыреста пятьдесят третий год, разумеется, от Рождества. Тут старый не удивил, поскольку, после общения с Аникой и инцидента с татарами всё само стало ясно — дело тёмное, точнее выражаясь — труба.

Предваряя беседу, дед извинился за то, что влез ко мне в разум, упомянув о необходимости оного ввиду отсутствия времени. Подозрения оправдались: старик какими-то грибами да травками отключил мне сознание и, проникнув в голову, знает практически всё.

Вслед за тем он представился: зовут его Прохор сын Алексеев, лет ему за шестьсот, точнее не помнит! Увидев, как меня перекосили сомнения, старик привёл аргумент, на поверку достаточно спорный: "Ной жил девятьсот тридцать лет, праотец Адам больше тысячи — чем я хуже?" — Не убедил, но как-то, вот, так... Прямо не дед, а Кощей...

По жизни он знахарь, то есть — кое-что знает, являясь хранителем какого-то Рода. Не язычник, не христианин, не мусульманин, не иудей, с его слов: русский — потомок гиперборейцев. Какая связь между религией и национальностью я так и не понял.

Извинившись, представившись, старик приступил к объяснению ситуации, точнее субъективного видения оной, предварительно зачем-то отмазавшись, типа он не причём.

Я тут же подумал: "Странно, деда в будущем, вроде, не наблюдалось. Хотя, с другой стороны, сон с его участием навёл на определённые мысли. Как бы то ни было, звонок поступил..."

Озадачившись, я рассказал сновидение. Прохор, ожидаемо, от участия в нём открестился.

Интуиция громко воскликнула: "Не верю!"

Я с ней согласился: "Что-то старый темнит. Впрочем, подумаю об этом попозже..."

Прохор был абсолютно уверен: виной моих злоключений стал нож он же — скрамасакс некогда принадлежащий Перуну. Это мудрёное слово переводилось на русский как маленький меч, в принципе, клинок больше походил на катану, хотя, какая к лешему разница, она тоже ведь меч.

Согласно древней легенде Перун громовержец, что-то не поделив с неким демоном, метал в него молнии, однако всё мазал. Демон по очерёдности прятался то в человеке, то в звере, затем в дереве, в камне, в конце концов, обернувшись змеем, вообще, ушёл в воду. Река от молний его защитила, громовержец метнул скрамасакс, демона ранил, однако нож потерял.

Много поздней скрамасакс объявился у поклонников Волоса — антагониста Перуна. Интересный момент: северные народы Европы этого Волоса знали как Вотана или Одина, а кое-какие общины всерьёз полагали, что тот изначально был василиском. Таким незатейливым образом дед подвёл меня к мысли, что змей из легенды, да скандинавский бог Один суть есть одно. В итоге: скрамасакс окончательно сгинул вместе со жрецом этого Волоса.

Мне сразу вспомнилось, что от Семёновского — села, где я нашёл скрамасакс, до деревни с говорящим названием Волосово напрямик через лес два часа ходу. Сейчас на Волосовской горке стоит монастырь, а до него там было капище. Подозреваю: жрец был оттуда. К примеру: пошёл он куда-то, а тут его либо разбойники, либо волки взяли да порешили. Скорей всего зверь, человек обобрал бы до нитки.

Не очень понятным мне образом, как сказал Прохор, он увидел сущность оружия вместе с историей его злоключений. Однако узнал дед не всё — значительный кусок информации был кем-то стёрт. Во как! Жёсткий диск почистили и форматнули...

По мнению Прохора, будучи при смерти, я умирал: прилетел некий Сирин — посланец загробного царства, меня вместе с ножом подобрал и перекинул в эту реальность. Силы, заварившие кашу, оказались настолько сильны, что каверза по переносу ножа между мирами им удалась. Однако до места назначения нас не доставили, по дороге я неким чудом сбежал. Меня ищут, я лишь выиграл время. При помощи простого ножа — ранить Сирина невозможно, вывод: улизнуть мне помог скрамасакс.

"Чрезвычайно сложная комбинация вышла, — размышлял я параллельно с рассказом, — на месте злодеев можно было поступить немного попроще, например — кирпичом по башке..."

Дождавшись паузы, я озвучил пару возникших вопросов:

— Прохор Алексеевич, похитителей было вроде как два, это — во-первых. Во-вторых: мне раньше казалось, что Сирин это райская птица, я же видел существ напоминающих чёрные, аморфные сгустки, от них исходил холод, и веяло жутью.

— Птицы? — удивился старик, — демоны эти к пернатым отношения, вообще, не имеют, второго зовут Алконост. Между мирами стоят те на страже и через барьер провожают умерших, — срифмовав, напустил туману рассказчик.

— Зачем им, собственно, я, просто отобрали бы нож?

— Предметы из мира в мир проникнуть не могут, возможно сие только с хозяином...

Своей мутной речью дед меня совершенно запутал, свежая информация, и смелая версия произошедших событий произвели неизгладимое впечатление, я потихоньку, осознавая глубину попадоса, стал подвисать.

Озадачив по полной, и дабы я сильнее проникся, старик попытался донести до меня свой взгляд на мироустройство. Увы, перегруженный мозг лишь выборочно воспринял, как тогда мне казалось, данный поток ахинеи. Лекция, в основном, касалась религии в весьма альтернативном её варианте. Я мало что понял, но говорить дед умел, поэтому рассказ его был интересен, вот краткая выдержка:

— Господь един. Все боги, существующие в разных веках у разных народов — суть есть один. Поклонение Ему различно по причине менталитета, уклада жизни, ландшафта и климата.

У творца имён великое множество, я зову Его Род, русское слово природа является от него производным.

Я машинально нахмурился, пытаясь припомнить, где подобное слышал. Старик меня понял превратно и стал объяснять:

— Мировые конфессии утверждают — Господь вездесущ. А, как известно — всюду присутствует только природа, вывод: Бог незримо находится одновременно везде и всегда, а окружающее неизменно при нём, значит — при Роде.

На этих словах я мысленно стукнул по лбу ладонью: "Точно Задорнов..." — между тем, старик упоённо вещал:

— Христиане, мусульмане, иудеи и дальше по списку — всё это здорово, если б не разногласия: каждый, видя в другом богоотступника, считает истинно верящим лишь себя.

Войны будут идти до тех пор, пока человек не поймёт: имена, догмы, обряды — ничтожно, важна лишь любовь. Мы — часть природы, значит часть Бога, а части целого не должны враждовать. Представь: правая рука люто возненавидела левую, во что это выльется?..

Я пожал плечами, старик, не настаивая на ответе, продолжил:

— Адам, пребывая в раю, был попросту счастлив: общался с животными, не знал ни жары и ни холода, мог силой мысли горы сдвигать, не ведая смерти, жил вечно. И всё было так, пока не отломал он от дерева ветку, тем самым вступив на путь порабощения мира.

Я изогнул в недоумении брови, дед пояснил:

— На тот момент поступок Адама выглядел так, как если бы он сам у себя вырвал, к примеру, мизинец. Начав с малого, человек, объявив всему живому войну, убил отломанной палкой первого зверя, тем самым ещё больше отторгшись от мира. Так, шаг за шагом он стал природопротивником. Знай, с еврейского ха-сатан (сатана) переводится именно, как противник.

Мало-помалу уничтожая природу, человек лишился гармонии, до этого прискорбного шага Адам с окружающим миром был одним организмом. Окончательно разорвав изначальную связь, он утратил блаженство, поскольку, оно в этой связи и заключалось. Рай это не место, это состояние духа.