Продолжение 15

Ошарашенный Майер сидит несколько секунд с открытым ртом, затем, понимая, что обратного пути нет, кивает головой, соглашаясь.

— Ну, вот и хорошо, вернемся к теме разговора. — Воронцов напоминает всем, что мы собрались здесь по делу и довольно важному.

— Повторюсь, никаких гарантий, кроме своего слова я дать не могу. Придется просто поверить... — Приходится повторять ранее сказанное. — От вас требуется только благополучно добраться до полковника Николаи и передать ему предложение о встрече.

— Может быть, герр Гурофф придумает, как убедить герра оберста, что это не является ловушкой ни для него, ни для того, кого он может прислать вместо себя? — Майер быстро успокоившись и окончательно забыв о своей роли наблюдателя, вписывается в разговор.

— Мы согласны, чтобы встреча проходила на вашей стороне. Конкретное место сообщим за несколько дней до самой встречи, можете прочесать там всё вдоль и поперек. — Излагаю заранее оговоренные с Воронцовым условия. — Не думаю, что вы пригоните туда полк, или дивизию, если хоть чуть-чуть озаботитесь секретностью рандеву. И с вашей, и с нашей стороны должен быть человек, облеченный доверием августейших особ. Способ связи будет сообщен позже...

— Герр Гуров... Деннис, я не ставлю под сомнение вашу честность... — Фон Штайнберг то ли мстит мне за вчерашнюю фамильярность, то ли пытается наладить доверительные отношения. — Но нам хотелось бы иметь уверенность, что ваше предложение действительно имеет поддержку у Регента Российской империи. Только убедившись в этом, мы сможем дать вам определенный ответ... И, вчера Вы сказали, что о сепаратном мире разговора быть не может. Что тогда? Не могли бы объяснить свою позицию? Всё же оберсту Николаи нужны будут веские аргументы для принятия решения.

Ну, наконец-то пошел серьезный разговор!..

— Вы можете не согласиться с нашей точкой зрения, но Германия обречена на поражение. Позвольте я обосную свою мысль, а потом выслушаю ваши возражения, майне херрен... План Шлиффена, на который надеялся ваш генеральный штаб, не сработал, и теперь Германия имеет войну на два фронта, для которой не хватает ни сил, ни ресурсов. Австрийцы, как союзники, оказались не на высоте, так что ваше поражение — вопрос времени...

— А что вы скажете на то, что боевые действия ведутся на территории Франции и России, а не Германской империи? — Довольно невежливо перебивает меня неугомонный Майер, изображая на лице язвительную усмешку. — Неужели нашим солдатам придется капитулировать, находясь в Париже, или Петербурге?

— Ваши солдаты не попадут туда, протянут от голода ноги по дороге. Надеюсь, уж для вас-то не секрет, как обстоят дела с продовольствием в фатерлянде? И даже открытый грабеж мирного населения не спасает положения. Кстати, не напомните, что по этому поводу прописано в столь уважаемых вами конвенциях? Или германские военнослужащие вспоминают о них только, когда припечет?..

Обер-лейтенант катает желваки на скулах, но уже помалкивает в тряпочку, не найдя, что возразить. Продолжаю дальше, обращаясь лично к фон Штайнбергу:

— Надеюсь, то, что я сейчас скажу, не надо передавать кому-либо, кроме полковника Николаи?.. Согласен, немецкие солдаты и офицеры обучены и дисциплинированы, и вы добились определенных успехов. Всё это время союзников спасали только русские солдаты, которых, не считаясь с потерями, бросали в абсолютно неподготовленные наступления, единственная цель которых заключалась в том, чтобы оттянуть часть ваших сил на Восточный фронт. Но, как я однажды уже сказал Вам, Генрих, неким важным господам, в основном обитающим в Лондоне, этого показалось мало, и они начали изо всех сил "помогать" нашей Империи... Истекать кровью за свои барыши. Более того, в некоторых кругах Британии считают, что чем больше мы с вами будем уничтожать друг друга, тем прочнее будет их почти мировое господство. Наше прошлогоднее отступление обусловлено, в основном, отсутствием боеприпасов, не поставленных своевременно. И есть большое подозрение, что делалось это специально. Поэтому Россия больше не собирается выступать в роли бойцового пса, зарабатывающего своему хозяину выигрыш по ставкам... Надеюсь, Вы поняли, что имеется в виду.

— ... Да, я понял Вас, Деннис... — Гауптману потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить сказанное. — Завтра мы дадим вам окончательный ответ.

— Сразу после поединка. — Майер опять подает признаки жизни.

— Никакого поединка завтра не будет. — В голосе фон Штайнберга звучат металлические нотки. — Завтра у обер-лёйтнанта Майера появится гораздо более важная задача...

*

Поединок назавтра действительно не состоялся. С самого утра судорожно и безуспешно пытался вспомнить, как надо правильно встречать жену из роддома. Собственного опыта не имелось от слова "вообще", рассказы бывших сослуживцев из будущего обычно начинались с обмывания события различными спиртосодержащими жидкостями, так что задачка стояла еще та. В голову, забитую уставами, воинскими наставлениями и учебниками по военному делу не пришло ничего лучшего, чем скосить, пока Павлов не спохватился, клумбу рядом с гостиницей, и теперь вот изнываю в ожидании у крыльца медкорпуса в компании будущего крестного Келлера и огромного, в полный обхват, букета бледно-сиреневых хризантем.

Маяться, впрочем, приходится недолго, через несколько минут выходят Полина Артемьевна и две моих рыженьких девчушки — Дашенька с Марьей Денисовной на руках. Срываюсь навстречу жене, но чмокнуть её получается только после того, как теща забирает внучку. В продолжение рокировки запеленанный детеныш передается мне, и мы идем домой, провожаемые радостно-широкими улыбками знакомых, якобы случайно оказавшимися поблизости. Почувствовав другие руки, Машенька хмурит бровки, недовольно морщит носик, собираясь подать голос, но потом передумывает и, пару раз шевельнув ножками, снова складывает губки бантиком, решив пока не нарушать тишину. На крыльце коттеджа нас встречает всё остальное семейство — Александр Михайлович, Сашка с Матвеем, Семён и няня Оля. Минуя эту толпу, доходим до конечной точки маршрута, где стоит уже приготовленная кроватка. Очень осторожно опускаю дочку на матрасик и, как на боевом выходе, бесшумно выхожу из детской в гостиную, где шепотом уже идет яростный спор кому первым идти любоваться на малышку. Пока глупые двуногие спорят о чем-то непонятном, пушистая хитрюля Муня первой заскакивает внутрь, настороженно обнюхивает через деревянную решетку нового "котенка" и, приняв к сведению увеличение своего прайда, запрыгивает на комод и начинает работать сторожем, секьюрити и церемонимейстером по совместительству.

Пока народ удовлетворяет свое любопытство, Федор Артурович, перекинувшись парой тихих фраз с тещей, подходит ко мне и загадочно сообщает, что Павлов просил извиниться за отсутствие и очень желает немедленно видеть нас у себя...

В кабинете академика меня ожидают новости, скорее неожиданные, чем неприятные.

— Ну, что ж, Денис Анатольевич, крестную для Вашей дочурки нашел, теперь дело за Вами. Надо определиться, где будет происходить данное действо, и договориться с батюшкой. К сожалению, на территории Института церкви нет, и в ближайшее время вряд ли появится, так что придется куда-то ехать.

— Иван Петрович, не соблаговолите ли объяснить смысл термина "нашел" в данном конкретном случае? Хотелось бы узнать, откуда уверенность, что Ваш кандидат не вызовет возражений со стороны жены и тещи. Не получится, как с няней? Оленька уже доложила Воронцову, а он в свою очередь рассказал мне, что Полина Артемьевна, оценив по достоинству её внешность, предупредила, что даже намека на шашни со мной, или тестем будет достаточно, чтобы её с треском выгнали... И кто же эта добродетельная дама, с которой Вы сговорились, не имея на то, между прочим, моего согласия?

— Вы с ней знакомы, причем, достаточно близко, Денис Анатольевич. И возражений со стороны Вашей тещи не будет, более того, она уже в курсе и очень хочет, чтобы всё получилось именно так, я с ней уже говорил... — Павлов, наслаждаясь моим недоуменным выражением мордочки, тянет театральную паузу, но потом выдает сенсацию. — Великая княжна Ольга Николаевна любезно и с радостью согласилась стать крестной для Машеньки. И сегодня вместе с Михаилом Александровичем приезжают сюда...

А-х-х-ренеть, блин!!!.. Не академик, а сваха-гешефтмахер! И всё тайком-тишком, за моей спиной, гад ползучий!..

— Иван Петрович, какого х... лешего?!.. Меня спросить, или, хотя бы, поставить в известность нельзя было?! Где я, а где императорская фамилия?!.. Попроще кандидатуры не приходили в Вашу больную голову?!..

— Всё? Выпустил пар,.. старлей? — Павлов пережидает взрыв возмущения и спокойно продолжает. — Да пойми ты, Денис Анатольевич, одну простую истину. Нас, из будущего, здесь трое. И пытаемся мы сделать грандиозное дело... Но только порядки здесь другие. Мы с Федором Артуровичем по своему положению вхожи в высшие круги, а ты... Да, согласен, ты — армейская легенда, поднялся из прапоров до капитана, выслужил все награды, какие можно было, создал батальон, за право отправить на учебу в который многие полковые командиры готовы в глотки друг другу вцепиться. Но для какой-нибудь аристократической сволочи с длинным списком титулованных предков ты — никто. Для них все твои подвиги — ерунда по сравнению с тем, что Великая княжна будет крестить твою дочку. А влияние этого закрытого клуба пока очень велико... Вот мы и стараемся в меру сил и возможностей для пользы дела подтянуть тебя поближе к высшему свету, будь он неладен...

— Простите, Иван Петрович, ляпнул сгоряча не подумав... Но всё равно, сказать раньше можно было, зачем разводить интриги на ровном месте?

— Вот именно потому, что последнее время у Вас, господин капитан, мысли за языком не всегда успевают. — Академик устраивается поудобнее в кресле и ворчит почти по-стариковски. — Какие, нахрен, поединки Вы там надумали, а? Голова работает, или где? Давай рассуждать логически... Если ты выиграешь, Майера придется отправлять либо с какой-то травмой, либо он озлобится, что ты его сделал и пользы будет гораздо меньше. Если проиграешь... Я имею в виду, если поддашься, то своему начальству он так и доложит, что, мол, петушился господин капитан, петушился, а как до дела дошло, слабаком оказался. Что тоже не есть хорошо. Так что, думайте, Денис Анатольевич, Вы эту кашу заварили, Вам и расхлебывать. Тут я уж точно ни во что вмешиваться не буду...

— Добро, перенесем удовольствие на попозже. Всё равно, не последний раз с ним видимся, будет еще возможность...

— Теперь немного о другом. — Павлов протягивает мне конверт. — Держи. Здесь полторы тысячи. Можешь считать это подарком, или дружеской ссудой, отдашь, когда сможешь.

— Это еще зачем? Иван Петрович, у меня, слава Богу, денег пока хватает, по миру идти не собираемся.

— Нет, ну что за человек! — Академик шутливо обращается к Келлеру. — Для него стараются, а в ответ — один негатив. Федор Артурович, будьте так добры, ознакомьте господина капитана с последними решениями командования.

Генерал открывает папку, лежащую перед ним на столе, и протягивает мне лист с машинописным текстом:

— Это, Денис Анатольевич, выписка из приказа об отпуске для подготовки к поступлению в Академию Генштаба. На экзаменах, конечно, гонять будут, но Вами заинтересовался генерал-лейтенант Потапов. И обещал некоторую поддержку.

— Пардон, а кто это?

— Только что назначенный начальник эвакуационного отдела Генштаба. Но это — официально, на самом деле — занимается всем, что касается разведки. Николай Михайлович хотел познакомиться лично и подробней узнать о действиях Ваших "призраков". Включая методики обучения личного состава.

— И насколько ему можно доверять?

— ... Ну, в своё время появлялась информация, что Зимний был захвачен небольшой, но хорошо организованной группой офицеров, которые потом передали здание революционным матросам и исчезли так же внезапно, как появились. И что это действовали подчиненные Николая Михайловича из разведупра. Потапов был одним из первых, кто начал сотрудничество с большевиками, но не из политических убеждений, а чтобы не дать стране и армии развалиться. Особенно после приказа Љ1. — Келлер выдает справку из будущего. — К нему стоит присмотреться. А, возможно, он первым пойдет на контакт...

Разговор сейчас о другом. И в Ставке, к которой Вы уже прикомандированы, и в Академии одной полевой формы, в которой Вы, господин капитан, щеголяете круглосуточно, будет недостаточно. Вот список, что Вам нужно иметь, чтобы не вызвать неудовольствия начальства.

Федор Артурович протягивает мне следующий листок, на котором букв напечатано значительно побольше, чем на первом... Ну ни... себе! Какой идиот до такого додумался? Две хебэшки, гимнастерка и шаровары, это — ладно... Китель образца 1908 года с шароварами к нему — полностью шерстяной и наполовину... Долбануться!.. Куча белья, две пары сапог, две фуражки, сбруя имени Сэма Брауна, полевая сумка... Охренеть, блин!.. шинель солдатская, шинель офицерская со всеми прибамбасами... А вот это — вообще полёт военной мысли — "Лацкан пристяжной для полного комплекта наград к парадной и праздничной форме"!.. Очень нужен в повседневной службе... Дебилы!..

— ... У Вас сейчас будут большие траты на ребенка, а тут еще самому прибарахлиться надо. Так что, берите деньги, Денис Анатольевич, и не возражайте! — Павлов снова протягивает мне конверт. — Наш генерал сказал, что всё сразу не нужно, да и кое-что из своих интендантов пообещал выбить, но, всё же, придется раскошелиться рубликов на восемьсот золотом.

— Угу, а вот если бы Вы в гвардию собрались, господин капитан, пришлось бы несколько тысяч выложить. — Келлер подтверждает слова академика, и с усмешкой добавляет от себя. — Да и служить было бы трудно. Ездить только на лихачах, в театрах билеты не дальше пятого ряда, про почти постоянные попойки и балеринок на вечер я уже и не заикаюсь.

— Нет, спасибо, Ваше превосходительство, в гробу в белых тапочках я такую трудную службу видел! Я лучше к себе, в батальон. — Подстраиваюсь под тон Келлера. — Там хоть на марш-бросках отдохнуть можно...

*

... Красивая белокаменная церковь Рождества пресвятой Богородицы в селе Верхнее Мячково. Ехать от Института — полчаса, хоть дорога местами и не очень ровная. Народу мало, все на заработках в Москве. Потому, как слывут очень хорошими каменщиками. Настоятель, сорокалетний дяденька, чем-то неуловимо напоминающий благочинного отца Александра, с пониманием отнесся к просьбе провести всю церемонию в назначенное нами время, узнав, кто будет крестной и кто пожелал присутствовать, и согласился на всё, кроме размещения вооруженной охраны внутри церковной ограды. Так что, придется конвою Регента и Великой княжны поскучать снаружи, вежливо перенаправляя случайных зевак по другим маршрутам, чтобы их праздное любопытство не было расценено как попытка покушения со всеми вытекающими последствиями...

... Утро было немного суматошным и принесло явственное ощущение раздвоения личности, когда одна половина головы размышляла, как и положено волнующемуся молодому папаше перед знаменательным событием, а другая, более спокойная и рассудительная, пыталась проанализировать, всё ли предусмотрено для безопасности кортежа при следовании туда и обратно. Наконец Дашенька заканчивает кормление и убаюкивает дочку, быстренько рассаживаемся по машинам и Михалыч, как старший колонны, дает команду на движение...