Верю-не-верю

-Слушай, рад был тебя увидеть, но ко мне тут пришли. Может ещё как-нибудь увидимся. Бывай.

Его кресло быстро откатилось немного назад, и вот уже мы с Сергеем озадаченные сидим и смотрим в спину удаляющегося инвалида.

-Лера. — осторожно позвал меня Сергей и я посмотрела уже на него, вернее в его потемневшие от неожиданного обвинения глаза.

А мне то казалось, что темнеть им уже некуда, но когда я в них увидела своё чёткое отражение, то поняла, насколько я ошибалась. Если раньше на меня смотрел тёмный туман, то сейчас я смотрела в глубокую ночь.

-Пока я лежал с аппендицитом, в мастерских много дел накопилось, мы и раньше по заказам опаздывали, а тут вообще... Как выписался, так по двенадцать часов в мастерских вкалывал, чтобы нагнать упущенное время. Вот сегодня к заказчику ездили, мерки сверяли.

Теперь уже я взяла его за сухую мозолистую ладонь.

-Не обращай на него внимания. Просто Семен решил пошутить, и в этот раз шутка не удалась.

И тут я вспомнила кое-что, что привлекло моё внимание в приветствии Семена.

-Черноус? — я ведь только сейчас узнала фамилию Сергея! — А тебе идёт! Чёрные волосы, тёмные глаза!

На губах Сергея вновь появилась сдержанная улыбка.

-Открою тебе маленький секрет, — полушепотам таинственно произнёс Сергей. — один единственный раз я решил отрастить себе усы, когда вернулся с армии, и они выросли... не поверишь, рыжими. После этого усы больше не отращиваю, иначе придётся фамилию менять, чтобы родню не позорить.

-Черноус! Ты скоро? — раздался недовольный незнакомый голос прямо около нас.

Мы даже не заметили, как к нам подошел парень в шапке.

-Мы уже опаздываем, — с нескрываемым нетерпением в голосе произнёс молодой мужчина.

Оценивающе скользнул по мне взглядом, но ничего не сказал. Лишь буркнул что-то себе под нос.

Вместо него самого, его представил Сергей:

-Лера, познакомься, это мой лучший друг детства — Андрей. Андрей, а это... моя Лера.

Андрей был на пол головы выше Сергея и гораздо крупнее. Темно каштановые волосы, если судить по выбившейся из-под шапки мокрой на вспотевшем лбу пряди волос. Карие глаза, но гораздо светлее, чем у Сергея. Узкое лицо с небольшим для мужчины носом и четкой линией полноватых губ. Небольшая ямочка на подбородке скрывалась ухоженной бородкой, а над губами виднелась тонкая линия едва пробившихся усов. И если от Сергея до этого я ощущала лёгкий хвойный аромат, то острый перечный парфюм Андрея сразу же перебил мне все окружающие запахи. Определённо передо мной стоял красавец, пользующийся спросом у женщин. Однако во мне он вызывал какую-то стойкую неприязнь. Но я не могла понять, откуда шло это ощущение. То ли меня раздражали его бесцеремонные оценивающие взгляды, бросаемые в сторону проходящих мимо женщин, то ли его щегольской вид. Но определённо он мне не нравился, особенно своей нетерпеливой и раздражённой манерой общения.

-Слушай, всё, познакомились, повидались, нам уже давно пора ехать. Если не успеем к Давыдову, твой отец с нас три шкуры сдерёт.

-Лера, я...

-По-моему, вам правда уже пора, — я отпустила его руку. — Не хочу, чтобы у тебя из-за меня были какие-нибудь неприятности.

-Лера, я приеду на следующей неделе. Хорошо?

Сергей подошел ко мне вплотную, потянул теплыми шершавыми пальцами меня за подбородок вверх и... Я завороженно смотрела, как он медленно стал наклоняться к моим губам. И меня словно обдало тёплой волной, которая трепетной дрожью прошлась по всему телу, когда его сухие жаркие губы неожиданно притронулись к моим. Меня поцеловали первый раз в жизни! И пусть он поцеловал только мои сомкнутые губы. Но это был для меня самый настоящий первый поцелуй в губы.

Я не помню, как я вернулась в палату, после того, как проводила взглядом удаляющиеся фигуры двух крепких мужчин. Я даже не заметила визит мамы, хотя помню, как что-то ей отвечала, и даже собрала сумку с грязными вещами. Но всё это я делала на автомате. Единственное что имело значение в тот момент — это ощущение тепла его губ, что весь вечер и ночь хранили мои губы. А в ушах слышался всё время только его сильный спокойный голос: "Моя Лера"

* * *

-Лера. К тебе пришли, — курносая медсестра, чьи мелкие рыжие кудряшки выбивались с разных сторон из-под белой шапочки, заговорщицки поманила меня пальцем, едва приоткрыв дверь палаты.

Накинув привычную толстовку с капюшоном, который предусмотрительно накинула на голову, я вышла следом за ней в коридор, не спеша на ходу заплетая в косу ещё влажные после душа волосы.

-Там к тебе молодой человек пришел, — весело мне подмигнула молоденькая медсестра.

-А ты откуда знаешь?

-А ты чего своему ухажеру фамилию не сказала? — притворно укоризненным тоном спросила девушка. — Как он тебя без фамилии по регистратуре найдет? Даже не знаю, как ему удалось на этаж без халата пробраться? Иди уже. Он тебя у входа в отделение ждет, около лифтов. Только не долго. А то врачи нам, медсестрам, потом же и выскажут : "Почему в отделении посторонние". Не дай Бог заведующий увидит.

Я поспешила к большим двойным дверям в конце длинного коридора. И как только вышла на большую лестничную площадку между смежными отделениями, увидела улыбающегося Сергея, а рядом с ним всё такого же недовольного Андрея. В этот раз он хотя бы без шапки был. Но лысины я у него не заметила, как предположила во время нашего первого знакомства, даже намечающихся залысин не было. Наоборот, темно каштановые волосы блестели здоровьем, густотой и ухоженностью. Но я так и не успела, как следует рассмотреть их обоих со стороны. Сергей оказался рядом, и с какой-то отчаянностью, притянул меня к себе и обнял.

-Привет, — услышала я где-то наверху его взволнованный голос, утопающий в мягкой ткани моего капюшона. — Я уже испугался, что сегодня тебя не увижу. Представляешь, я как дурак, даже твоей фамилии не знаю.

-А прошлый раз, ты как меня нашел? — спросила его, вытащив свой нос из мягкого белого ворсистого свитера, явно ручной работы, куда меня прижали самым бессовестным образом. Но из тёплых объятий мне совершенно не хотелось выбираться, даже не смотря на щекочущие нос мягкие ворсинки.

-А прошлый раз я Галю в холле сразу увидел и попросил ее тебя позвать.

Сзади нас послышалось сначала недовольное сопение, и тут же раздался раздраженный голос.

-Серега, мы и так в больнице уже больше часа торчим. Давай быстрее. — по-моему, кое-кого снова обуял приступ нетерпения.

Я почувствовала, как сильные руки прошлись по моей спине, и Сергей, осторожно потянув меня за предплечья, слегка отстранился и заглянул в мои глаза. И мне показалось, что где-то в глубине темного серьёзного тумана, сейчас принимается какое-то важное решение.

-Лера.

Его взгляд даже слегка напугал, особенно когда, он обернулся и сердито, играя желваками, посмотрел на друга, тем самым прерывая еще невысказанное, но уже готовое сорваться с губ Андрея недовольство, снова развернулся ко мне и вдруг я услышала:

-Выходи за меня замуж.

В этот момент я даже дар речи потеряла. Смотрю на его серьёзное, решительное лицо и не могу поверить в то, что только что услышала. Перевела растерянный взгляд на Андрея, который, как и я, замер на месте, ошарашенный словами друга.

-Й-й-й-я... н-н-не... м-м-могу... — заикаясь, полушепотом, еле выдавила из себя слова, не отрывая взгляда от темнеющего в его глазах тумана.

-Почему, — как-то слишком спокойно, безжизненно, что ли, спросил Сергей, видимо посчитав мои слова за прямой отказ.

-А ты не знаешь? — внезапная догадка промелькнула у меня в голове, и, естественно, я не остановилась, чтобы не выяснить ответ на интересующий меня вопрос.

-Что не знаю? — глухим голосом переспросил Сергей, выпустив из крепкого захвата мои предплечья.

-Серёж, сколько по твоему мне лет?

Он недоумевающе посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос:

-Восемнадцать?

Не произнося ни слова, я медленно отрицательно покачала головой.

-Семнадцать? — уже менее уверенно спросил молодой мужчина.

И снова отрицательное покачивание.

-Шестнадцать? — тихий голос выдаёт его волнение, и я увидела, как тускнеют в растерянности его глаза.

-Мне четырнадцать, скоро правда исполнится пятнадцать. — тихим голосом выдавила из себя признание и посмотрела на него, покусывая губы, и самой стало вдруг стыдно своего возраста. — Сереж?

Мне показалось, или он слегка покачнулся? Одна рука судорожно сжалась в кулак в кармане распахнутой куртки, но даже через толстую кожу кармана были заметны ее нервные действия. Другая затерялась на голове среди густых волос, взлохмачивая пальцами черные кудри. Глубокий вздох, и Сергей делает шаг в сторону к покрытому легким инеем окну, а я еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. И если я ещё умудряюсь сдержать всхлипы, то в глазах ощущается предательская болезненная резь, и они тотчас наполняются слезами.

-Сереж? Я думала, ты знаешь. Прости, я... — и на дрожащих ногах стала отступать спиной к широким дверям своего отделения, не решаясь даже посмотреть в его сторону. Рука уже потянулась толкнуть дверь, как я расслышала сквозь шум пульсирующей в висках крови его окрик.

-Лера! Постой!

Я замерла, но так и продолжила смотреть себе под ноги, внутренне вся сжавшись от страха и того, что сейчас услышу.

-Лера. Я... подожду. Слышишь? Я подожду. — услышала я твёрдый решительный голос.

Я подняла на него полные слёз глаза. Сергей всё также стоял у окна, засунув обе руки в карманы потёртых джинсов, и смотрел прямо на меня. По всей видимости, я представляла собой, в этот момент, жалкое зрелище, с моментально покрасневшим носом и опухшими от слёз глазами, какие они у меня обычно бывают, когда я пытаюсь сдерживать рыдания и сильные эмоции, потому как лицо Андрея, при взгляде на меня, только ещё больше скривилось в пренебрежительной ухмылке.

-Ты мне веришь? — как будто издалека услышала приглушенный голос Сергея

Снова смотрю в его черный туман, и слова сами по себе слетают с моих губ:

-Верю...

И получила в ответ скупую кривоватую улыбку, которая тут же отозвалась теплом под ложечкой, даря успокоение моим взбунтовавшимся чувствам.

-Я скоро приеду. Ты будешь ждать?

Я быстро кивнула, не рискуя выдать свои счастливые эмоции срывающимся на писк голосом, и, взглянув на него еще раз с пол-оборота, скрылась за широкими дверями. Правда, идти в палату в таком потерянном заплаканном виде я сразу не решилась. А остановилась буквально в метре от дверей и прислонилась спиной к холодной стене, чью прохладу я чувствовала, даже сквозь толстую ворсистую хлопковую ткань спортивной куртки.

-Ты совсем сбрендил? Или тебе что-то вкололи не то, пока ты здесь лежал? Крышу окончательно снесло? Она же еще совсем ребенок!

-Не твое дело, понял?

Я их не видела, но отчетливо слышала разговор на повышенных тонах. От неожиданности я замерла и, кажется, даже перестала дышать.

-Мое дело!

-Нет, не твое!

-Не мое, значит? А как же Светка? Вот так легко променяешь ее на какую-то малолетку?

-Не смей о ней так говорить! И вообще, пошли отсюда. Нашел место отношения выяснять!

Последнее что я услышала — это скрежет задвигающихся дверей и скрипящие звуки лифтовых тросов.

* * *

Наконец, я более или менее успокоилась и по быстрому дошла до своей палаты, в страхе попасться кому-либо из медперсонала на глаза с такой несчастной миной на лице.

И только когда тяжело опустилась на застеленную кровать, вспомнила, что так и не назвала Сергею своей фамилии.

"Не страшно! Он ведь обещал скоро приехать. А я буду ждать."

Но Сергей так и не приехал ни через день, ни через два, ни через неделю. А я как влюблённая дурочка все эти дни каждый час с замиранием сердца спускалась в больничный холл в надежде его там встретить.

* * *

-Всем добрый день!

Мама неожиданно появилась в дверях нашей палаты в накинутом на плечи белом больничном халате и с большой сумкой в руках.

-Лерочка, собирайся скорее. За нами такси скоро приедет.

-Куда собираться?

Отложила в сторону раскрытую на середине книгу, и, не торопясь, не совсем понимая, куда это я вдруг должна с ней ехать, встала с кровати.

-Как куда? Всё! Сегодня тебя выписывают. Вернее уже выписали. Я все бумаги забрала, подписала. На вот, тебе, сумку. Там тёплые вещи. Собирайся быстрее. А я пойду девочек в сестринской отблагодарю. Только, пожалуйста, Лерочка, побыстрее. Мне после обеда еще на работу нужно успеть.

"Неужели уже сегодня я буду дома?!" Дрожащими от волнения руками собрала все свои немногочисленные вещи и уложила в сумку, не забыла и про школьные учебники, лежащие неровной стопкой в прикроватной тумбочке. Ну, вот и всё: прощание с соседками по палате, последний взгляд на белые больничные стены, которые и за полгода так и не стали родными. И губы невольно растянулись в счастливой улыбке.

"Свобода!"

ГЛАВА 4 "Украденные мечты"

-Не забыла, что у нас сегодня визит к Павлу Андреевичу? Как быстро время пролетело! Уже почти год прошёл, как тебя прооперировали. И если бы не профессор...

Время и правда, пролетело незаметно. Еще месяц после выписки я оставалась на амбулаторном лечении. И как только оно закончилось, я с радостью вошла в широкие двери, но уже не больницы, а родной школы. Не смотря на то, что я пропустила первые две учебные четверти, мне всё же удалось быстро наверстать упущенное. Отчасти помогли учебники и тетради с домашними заданиями, добросовестно передаваемые через маму в больницу каждую неделю школьными подругами. Отчасти сердобольные учителя просто закрывали глаза на очевидные пробелы в моих знаниях, которые, в общем-то, я постаралась быстро восполнить, с радостью присоединяясь к любым дополнительным занятиям для отстающих учеников. Думаю, все вздохнули с облегчением: и учителя, и родители, когда я, без каких либо проблем, сдала летние экзамены и перешла без дублирования в следующий класс.

Кажется, жизнь стала налаживаться. За одним существенным исключением — мне все еще приходилось регулярно принимать таблетки и периодически проходить медицинские обследования, чтобы следить за состоянием здоровья.

* * *

-Лера! Ставицкая?! Ты к нам какими судьбами? — встретила меня с улыбкой на центральном посту старшая медсестра Карина.

-А у меня сегодня плановый осмотр у профессора Лисовского, — ответила я ей, приостановившись около высокой тумбы г-образной формы, которая скрывала за собой широкий стол и пару стульев для дежурного персонала.

-А у нас как видишь всё по-старому.

-Вижу, — улыбнулась в ответ, обводя взглядом небольшое пространство, разделяющее длинный коридор на две половины.

-Слушай, — Карина приподнялась из-за стола и, облокотившись на край высокой тумбы, наклонилась ко мне поближе. — У нас тут такое было после твоей выписки!

Она осмотрелась по сторонам и, убедившись, что кроме меня её больше никто не слышит, стала рассказывать: