Алхимик с Земли. (общий файл)

— Да, я тут впервые. А задания так, — я легкомысленно махнул рукой, — легкотня, все сделал. О... Извини, неужто ты не справился?

— Да как ты... — возмущённо начал рыжий, но его прервал подзатыльник южанина.

— Сол, ему врать смысла нету, всё равно результаты вывесят дня через два, раз говорит, что всё решил, то скорее всего так и есть, особенно если учесть, что раньше никто так не отвечал и то, что некоторым я сегодня дал часть заданий, — сказал южанин и уставился на рыжего, — так что возникать будешь не раньше, чем через два дня. Кстати, меня зовут Крил, рыжего Сол, малого Ван, а он Зим.

— Хорошо, мое имя Григ. Ребят, может, пойдём уже, нам потом это место ещё осточертеть успеет.

— Да ни за что! Как это сможет надоесть? — с удивлением воззрился на меня Зим.

— Потом поймёшь, — ответил южанин, покровительственно взглянув на младшего, — хорошо, пошли уже.

Мы шатались на улице до вечера. Как я узнал, трое из них столичные, их отцы дружили, так что и они держатся друг за друга. В недавней войне только у Зима из нас четверых все вернулись с фронта. Крил и Сол остались с матерями, как и я в какой-то степени. Ребятами они были незлобивыми, так что сдружился я с ними быстро. Весь следующий день до экзаменов мы тоже провели вместе. Могу сказать, что теперь я хотя бы не заблужусь в столице, если что-то случится.

* * *

— Ура, мы все прошли!! — вскричал Зим, глядя на доску с объявлениями.

— Да уж, радуйся, что в этом году пришел такой тупой народ, что для стандартных бюджетных мест, проходной минимум снизили до шестидесяти, а не оставили семьдесят пять, как раньше, — улыбаясь, ответил Сол.

— Ребят, вы посмотрите на результаты Грига, — воскликнул Крил, обычно спокойный.

— И что там? Ё-моё... Девяносто четыре процента, всего две ошибки, значит, — потрясённо выдохнул Сол, а Зим только открывал и закрывал рот. Затем, опомнившись, малец переместился за спину Солу и пнул его.

— За что?!

— Помнишь, мы спорили? Я спор выиграл! Он сдал лучше тебя! — ответил малец и начал носиться вокруг нас, удирая от взбешенного Сола.

— Ну, эти два года с вами точно скучными не будут, — ответил я. М-да, уже который раз едва удерживаюсь, чтобы не заржать над ними. Ну ничего, из них это выбьют. Я, улыбаясь, вспомнил, как и сколько нас гоняли в училище в Российской Империи. Правда, как тут собираются сделать из нас офицеров всего за семь лет, я не очень понимал, на родине тратили времени куда как больше, и в отличие от местных реалий, обязательная служба была пятнадцать лет, а не десять как тут, хотя население с пограничья призыву не подлежало.

* * *

Мы с ребятами вышли из здания академии и направились к вокзалу. За прошедший год нас гоняли так, что мы поначалу сразу шли спать, как была возможность. Мы вставали в шесть часов, до семи зарядка, из которой были полчаса бега в сумасшедшем темпе, потом мы за двадцать минут наводили порядок в расположении казармы — мыли полы, равняли полосы на одеялах двухъярусных кроватей, после чего у нас был утренний осмотр, на котором проверяли наш внешний вид и содержимое карманов, после чего следовали на завтрак, который шел с восьми пятнадцати до восьми тридцати утра, после чего строились на подъем государственного флага с исполнением гимна, что шло до девяти. После этого у нас были лекции на тему тактики и стратегии до двенадцати, потом пробежка и упражнения до двух, затем обед до двух тридцати, после чего контрольное построение до трёх, следом лекции по матану, шифрованию посланий и алхимии, потом ужин с семи сорока до восьми вечера, а с восьми до десяти часов по четным — построения, по нечетным — поединки между нами поодиночке и группами, и, наконец, отбой. Мне было и легче и тяжелее, чем остальным — с одной стороны я мог отсыпаться на алхимии (если офицер был не строгий), ничего нового для меня там не говорили, с другой — я был самым мелкорослым на курсе, и в среднем на шаг обычного курсанта мне приходилось делать от двух до трёх своих шагов. Зим и то на два года старше меня, хватило ума сразу не лезть, как десять лет станет, а подготовиться физически. Я, конечно, тоже время зря не терял до поступления, но, как я понял, гонять себя можно было и побольше. Несмотря на всю эту нагрузку, я, как и остальные, втянулся в этот режим месяца за два-три, и стало немного легче. Мы уже не сразу отрубались, как объявляли отбой, а валялись в кроватях по полчаса и общались. В этом году приняли двадцать пять человек, что было очень мало, в среднем на курсе было по сорок курсантов, так что порой в практических соревнованиях привлекали старшекурсников. Форма одежды была белого цвета, включала в себя шапку-ушанку, шинель, сапоги и варежки, приспособленные для стрельбы (указательный и большой палец находятся отдельно от остальных).

* * *

И вот, по прошествии года, нам дали месячный отпуск. Так что мы с ребятами зашли в бар 'У грани', чтоб посидеть напоследок, перед тем как разъехаться. Наш курс разбился на три группы — две по девять человек, и к нам с ребятами еще присоединились аместриец, ксинговец и северянин. Почему я не назвал северянина своим согражданином, так это потому, что отличался он от жителей ранее мной виденных, как петербуржец или москвич от сибиряка. Дело не в его дремучести, а в суровости, немногословности и, как бы сказать, исполнительной находчивости.

Из нас, как выяснилось, никто не останется в столице, даже столичные. Самое забавное заключалось в том, что среди нас не было ни одного земляка. Драхма состоит из девяти военных округов — центральный, северный, северо-западный, западный, и т.д. (по аналогии). Так что все мы разъедемся по разным уголкам страны, и дружба — единственное что будет нас связывать. Обычно большинство после окончания распределяется по округам, в которых они прописаны, но если человек выдающийся, то его могут оставить в Централе, так что я прикладывал все свои усилия, чтобы быть лучшим, ведь все секретные архивы были в столице, и все вопросы, которые я хотел бы исследовать, требуют доступа к тем архивам. Если где-то и есть информация о философском камне, так это центральная библиотека и ее архив, куда свободный доступ имели только госалхимики. В общем, посидели мы весьма неплохо, расслабились, и разошлись по поездам. С вокзала поезда шли по четырем направлениям, я сел на поезд восточного направления вместе с ксинговцем Ли в одном купе. Кстати, а вот и возможность раскрутить нашего молчаливого узкоглазого на разговор, а то мы почти все говорим и говорим, а он только слушает, шпион недоделанный.

— Скажи, Ли, а почему вы уехали из Ксинга?

— Честно говоря, всё дело в том, что текущий император очень стар и слаб, и хотя ещё успешно держится за власть, интриги там уже плетутся ещё те. Так что было объявлено, что власть в империи будет передана тому человеку, который узнает секрет бессмертия, и докажет факт своего владения им, а так как это крайне маловероятно, что его откроют, мы думаем, что будет смута. Ты не учил историю Ксинга, Григ, а потому не знаешь, что каждая смена власти у нас сопровождается всеобщей резней. В общем, как-то так. А ты зачем военным хочешь стать?

— В основном, ты ведь знаешь, у меня мать больна и отец пропал на войне, хотелось бы мать вылечить, поэтому я и пошел сюда, алхимию я учу с детства, а преобразование человека под запретом, я хотел бы изучить архивы, но для допуска туда необходимо быть госалхимиком. Ли, а в каком клане ты состоишь? А то столько проучилась вместе, а про твою семью ничего не известно...

— Вообще-то моя фамилия клановая — Ясака. Мы занимаем десятое место по порядку претендования на трон и одиннадцатое по силе наших воинов, мы — одни из лучших, просто нас слишком мало, и поэтому нам трон не светит. Ну, а что сказать про семью, приезжай к нам в Ксинг, увидишь.

— Значит, ты один из наследников клана, и отправили тебя сюда для твоей безопасности.

— Да ты, верно, понял, но какой я по счету наследник говорить не буду, клановая тайна. Так что, в дальнейшем будь настороже, вместе со мной могут попытаться ликвидировать и мое местное окружение.

— Ну, скучно нам точно не будет, особенно учитывая составляющую нашей компании, прям сборная солянка какая-то.

Ли вежливо улыбнулся и уставился в окно показывая, что разговор пока окончен. Я достал из кармана свежекупленные игральные карты и начал их тасовать. Ли почти сразу перестал смотреть в окно, и в его взгляде на карты зажегся азартный огонек.

* * *

Я попрощался с Ли, и он пересел на другой поезд. Теперь дорога, скорее всего, будет скучной. Я задумался. Жаль, конечно, что не удалось посетить Ллойда, он куда-то уехал по роду деятельности. Так что придется к нему ещё раз наведаться, как вернусь. Ну, а так мои ближайшие планы это навестить мать, приехать в гости к Скальным... Ну и просто расслабиться, отоспаться и отъестся. Пусть нас неплохо кормили, но для меня это было явно маловато. Я потратил примерно четверть своих наличных на еду сверх той, которую нам выдавали. В купе заглянул проводник и спросил нужно ли чего. Я купил газету. Боже, как же давно я читал последнюю газету, еще лет семь назад, когда у отца со стола в его кабинете её стащил. Я быстро пробежался взглядом по заголовкам, слава богу, рекламу тут в газетах еще не додумались печатать, так что все содержание газет составляли одни вести (новости). М-да, фиговенько, помимо обычных преступлений, было два настораживающих: появился маньяк, который вырезал своим жертвам различные части органов, и начались убийства государственных алхимиков. Их просто находили мертвыми, с различными ранами, специалисты установили, что все нападения происходили всегда неожиданно для жертвы, и были спланированы убийцей заранее, и даже дали его вероятный психологический портрет. Надеюсь, что с никем из них столкнуться мне на отпуске не придется, а то прощай отдых, пиши отчеты и т.д. Хотя вероятность этого была выше стандартной, так как убийства алхимиков каждый раз происходили в новом городе и шанс, что убийство произойдет в г. Курове, где был госпиталь мой матери, был выше среднего. На всякий случай нужно быть готовым к драке, так что я залез в свой чемодан и достал оттуда пару перчаток. Они — моя особая гордость. Для начала на каждой из них я нанес по два круга преобразования, оба у каждой были со стороны ладони, один круг находился на внешней стороне перчатки, другой на внутренней. На внешних сторонах каждой из перчаток был изображен круг преобразования формы (что позволяло, к примеру, создать стену посреди переулка или шипы, протыкающие врага), на правой перчатке внутри был круг преобразования металлов, а на левой веществ, необходимых для бездымного пороха, так что, если у меня будет больше пары минут, я смогу создать револьвер системы Смита-Вессона, а если нет, и обычную саблю я наловчился создавать секунд за десять (а если и из стали/железа сразу, то почти мгновенно), правда качества она была не лучшего, но пока нормально. Так же пришлось помучиться с составом краски, чтоб она не стиралась от постоянного трения о кожу и не смывалась водой или потом, с чем я справился на третьем месяце от начала учёбы. Так что, если они порвутся, новые изготавливать придется долго, и, к сожалению, запасными я ещё обзавестись не успел. Полюбовавшись немного на свои перчатки, я надел их и пошевелил пальцами. М-да, в следующий раз нужно будет подобрать материал для перчатки получше, кожу немного натирало, ну да ладно, привыкну.

* * *

Объявили, что будем через час в Курове, я спокойно собрался и убрал почти все вещи, кроме книги, и стал ждать. Книга, которую я читал, рассказывала про недавнюю войну, и в ней выдвигались несколько теорий о том, куда делось так много народу в ту ночь. Блин, я этим случаем теперь тоже заинтересовался, как дорасту до допуска в архивы, нужно прошерстить, может что и будет в них, да и про отца может что узнаю. Я зачитался, так что объявление остановки меня застало врасплох, в спешке убрав книгу, я вышел из поезда и нанял извозчика к больнице. Мать уже не выглядела так худо как в прошлый раз, она явно шла на поправку, так что я радостно подумал, что можно и не заниматься человеческим преобразованием, но камень всё равно искать надо, чтоб, если что-то случится, быть готовым ко всему, ну, и так же изучать возможность перемещения из мира в мир тоже занятно. Я прообщался с матерью весь день, выяснилось, что ее собираются выписывать месяца через два, если тенденция сохранится, и деньги наши подходят к концу, и их хватит месяца на четыре при текущем уровне расходов. Оказалось, что неделю назад мать навещали Скальные, и ещё месяц назад заезжал батин друг Ллойд, так что мать себя не чувствовала одинокой.

Наступил вечер, стемнело, и я спокойно шёл в местный трактир снять комнату, я собирался снять комнату и провести здесь ещё два дня. Вдруг чувство опасности кольнуло меня в левый бок, и я резко отпрыгнул вправо, заметив, что там, где я стоял, пролетела какая-то тень. Я обернулся, продолжая уклоняться от следующего снаряда, и увидел своего противника, им оказался мужик среднего роста в тёмном балахоне и маской лиса на лице. Он стоял, приложив руку к углу дома, на стене которого виднелись следы преобразования и были две ямки. Чёрт! Как неудобно он на меня напал, я стою почти посередине улицы и никаких боковых проходов не видно, хотя... Я резко рванулся к фонарю, до которого было метра два и, схватив столб, преобразовал его часть в саблю. Едва только закончилось преобразование, мужик уже оказался около меня и нанёс удар рукой. Я едва успел уклониться влево и нанести удар саблей по этой руке, но вместо звука вхождения металла в плоть я услышал скрежет металла о металл, и я рефлекторно отпрыгнул. Б**, у него автоброня! Я услышал хмык этого человека, после чего он достал сзади из-за пояса револьвер и направил его на меня. Я в то же время припал к земле и запустил реакцию, создавая стену перед собой, понимая, что фиг я успею закончить, и пули, скорее всего, остановить недоформированная стена не сможет, и услышал выстрелы со вскриком и шумом падающего тела. Я кратко выдохнул и осторожно выглянул из-за моего убежища. Из переулка, откуда скорее всего появился этот тип, выбегали двое солдат с пистолетами в руках, преследуемый лежал на земле, и под ним растекалась большая лужа крови. Стена, той частью, что была напротив моей головы, потрескалась, но пули удержала. Меня немного затрясло, м-да, такой выброс адреналина для этого тела явно был чрезмерен...

— Стой на месте! Руки вверх! — крикнул один из военных, оставшись у выхода из переулка и направив на меня оружие. — Кто такой? Назовись!

— Григ Думцкой, курсант столичной академии, нахожусь тут по отпуску, навещал родных в городе, — доложился я. В то время пока я говорил, другой приблизился к лежачему и, прощупав пульс, спокойно встал ко лицом ко мне и сказал:

— Пойдем с нами, расскажешь, как уцелел, и мы проверим документы. Кстати, руки можешь опустить. Аме, блин, объект погиб, вызывай дежурного офицера, нужно опросить этого молодого человека и увезти тело!

— Есть! — ответил Аме и кинулся бегом назад в переулок. Я пока стоял и ждал. Скоро прибыл дежурный офицер, меня по-быстрому опросили, записали мои слова, проверили документы, тело осмотрели, завернули и стали уносить.