Виндиктус, к слову, с каждой встречей сдавал все больше. Сначала смерть сына подкосила, а потом Пруэтты незадолго до смерти проклятием наградили. Их заклинание пожирало его медленно и болезненно, но уже седой волшебник без боя не сдавался. Не смотря на страдания держался хорошо, хоть и не мог скрыть внешние признаки увядания. Ему остались недели, а жаль — на него можно бы было рассчитывать несмотря ни на что. Оставалось надеяться, что его дочь будет настолько же лояльной.

У сидящего рядом с ним Чарльза Нотта — очень харизматичного светловолосого волшебника на вид лет сорока (на самом деле куда старше) — вид был недовольный, и я знал почему. Не по душе ему было убийство Поттеров и Лонгботтомов, хоть и понимал почему это было необходимо. Истребляя старые семьи культуру не сохранишь. Чтобы его успокоить, можно было посвятить Чарльза в тайну о судьбе Невилла. Чесать языком не будет, зато я в его глазах от этого заметно вырасту.

Август Руквуд в типичной для себя манере скрывался в тени капюшона. На собраниях он высказывался исключительно по делу, и редко участвовал в дискуссиях, но его мнение Том всегда ценил. Волшебником он был умным — других в невыразимцы не брали. Неудивительно, что он с интересом рассматривал Лили, пытаясь, видимо, понять, чего ждать от новой любимицы Тёмного Лорда — а никем иным она и быть не могла, ведь сразу же получила место среди особо приближенных. Впрочем, не он один был ей заинтересован.

— Сегодняшнюю встречу я хочу начать с приятой новости. Вчера был сделан большой шаг на пути к победе: Лонгботтомов больше нет. Осталось разделаться с Муди, и авроры окончательно перестанут быть нам угрозой. Так же вчера от моей палочки погибли Поттеры — это сильный удар по нашему второму противнику: Дамблдору, и его прихвостней.

Пожиратели довольно загомонили, но затихли стоило мне поднять руку.

— Что нового можешь рассказать ты, Люциус? — спросил я.

— Все по прежнему, мой господин, — ответил он. — Процесс медленный, но мы верно движемся в нужном направлении, и делаем все для решения поставленной нам задачи.

— То есть у тебя нет никаких новостей, — отмахнулся я, и повернулся к Снейпу. — Северус, ты говорил, что тебе удалось войти в доверие к Дамблдору, но прошло уже два месяца, и никакой важной информации я от тебя не получил.

— Дамблдор не спешит делиться со мной информацией, мой господин, — ответил Снейп, смотря мне прямо в глаза, в которых я не мог найти и намека на предательство. Замечательная окклюменция.

— Ты разочаровываешь меня, Северус.

— Я уверен, что через некоторое время смогу добывать важную информацию, мой господин. Вы должны понимать, что если я начну действовать слишком активно, Дамблдор может что-то заподозрить.

— Мое терпение небезгранично, — сказал я, и повернулся к Руквуду. — Может ты, Август, поделишься со мной важной информацией.

— В Аврорате задумались над привлечением невыразимцев для содействия аврорам.

— Очень интересно, — произнес я. — И что же ты можешь сделать, чтобы помешать этому?

— Боюсь, что это не в моей компетенции, мой господин, — ответил он. — Но если оказать давление на Министра, то можно сорвать эти планы, поскольку мои коллеги не горят желанием участвовать в войне.

— Люциус, Виндиктус, Чарльз, примите необходимые меры. Усиление Аврората не входит в мои планы, — сказал я, и когда те утвердительно кивнули, продолжил: — Возможно, у кого-то из присутствующих есть информация, которой вы хотите с нами поделиться?

Ну и, естественно, оказалось, что некоторым было что сказать. Вот только все больше не по существу, за что некоторые схлопотали от Беллатрикс порцию круциатуса. Постепенно дело перешло к обсуждению дальнейших планов. Тут-то и включились в дискуссию штатные психопаты, которые буквально фонтанировали идеями. Я по большей части молча слушал: мало ли, может что-нибудь толковое предложат. Однако постепенно все идеи начинали скатываться к банальному "А давайте отрежем удаву хвост!" Это я о рейде на деревеньку рядом с Хогвартсом — Хогсмид.

— Тихо, — произнес я, и все тут же затихли. Я обвел присутствующих взглядом, и предложил: — Давайте поинтересуемся у нашей новой единомышленницы, что она думает по этому поводу.

И все взгляды тут же устремились на Лили, которая несколько секунд то ли не знала, что и сказать, то ли не решалась. Я ей небольшую свинью подкинул, конечно, но Лили нужно был учиться врать. Убедительно врать.

— Я... не думаю, что это хорошая идея, — сказала она, наконец.

Снейп не дернулся. Русский акцент и небольшое изменение голоса подействовали отлично. Акцент у нее зверский, конечно. Нужно постепенно сводить к минимуму...

— Не соизволишь ли ты объяснить, почему? — спросил Барти Крауч, приподняв бровь.

— Рейд на Хогсмид не несет абсолютно никакой практической пользы. Нападение на детей спровоцирует пострадавшие нейтральные семьи на выбор стороны. И он не окажется в... нашу пользу.

— Почему же? Напротив, это эффективная тактика, — тут же сказал Крауч. — Если мы покажем, что можем безнаказанно нападать на такие защищенные места, как Хогсмид, у нейтральных семей поубавится желания присоединяться к Дамблдору, а, возможно, и лишит его некоторых союзников, которые предпочтут защитить свою собственную семью.

— В рейде могут погибнуть будущие наследники чистокровных семей, — нашлась чем ответить Лили.

— Я склонен с ней согласится, мой господин, — сказал Нотт. — Мы и так теряем непозволительно много волшебной крови. Стоит сконцентрироваться на точечных ударах по Ордену, и взятии под контроль Министерства.

— Именно этим мы и займемся, — закончил спор я.

Разговаривали после этого еще около часа. Лили, как ни странно, после моего пинка начала очень живо участвовать в обсуждении планов и проблем. Она была всячески против всех радикальных действий, и старалась найти как можно более мирное решение. Из лучших побуждений, естественно. Я не предлагал подобного поворота, но к концу встречи Чарльз Нотт и еще несколько пожирателей начали относиться к ней с большим уважением. Все же тех, кого заботила культура было меньшинство. Еще один человек, выступающий за её сохранение — то есть Лили, был им по душе. Жаль, что сыновья — оболтусы Чарльза были не столь умны, как их отец.

Когда все начали расходиться, я велел Снейпу и Нотту остаться. Хвост и так временно проживал у Лестрейнджей, поэтому ему особого приглашения было не нужно. Решив, что тянуть кота за хвост необходимости нет, я отправил Снейпа в библиотеку, а сам отправился с Беллой и Чарльзом навестить Невилла Лонгботтома, который теперь уже официально был Лео Лестрейндж. Когда я покидали зал, то заметил, что Лили проследовала за своим бывшим другом. Ну что ж, скоро увидим чем закончится их встреча.

Беллатрикс действительно серьезно подошла к делу. У Невилла, точнее Лео, уже была очень приятно обставленная комната с кучей игрушек. Ему, правда, сейчас было не до них — мал слишком, но Белла, видимо, пока еще не совсем понимала, что такое годовалый ребенок. Но я снова отвлекаюсь. Реакция Нотта оказалась именно такой, какую я и ожидал. От радости он не прыгал, конечно, но был доволен, что хоть один Лонгботтом способный продолжить чистокровный род остался жив. Семья Лонгботтомов, возможно, угаснет — прямых наследников не оставалось, но зато будет кому унаследовать поместье Лестрейнджей. Оставалось надеяться, что Чарльз болтать не будет, но он не из болтливых. Тайны хранить умеет.

К началу разговора Лили и Северуса я не опоздал, хоть и пришел спустя десять минут после того, как они остались наедине. Лили, похоже, не решалась начать разговор или не знала, как именно поступить. Они сидели в креслах друг против друга. Я не стал их беспокоить — вместо этого воспользовался чарами невидимости, и встал в углу, стараясь, чтобы от меня как можно меньше фонило магией. Учитывая таланты Лили, она вполне могла и почувствовать. Молчание продолжалось еще минут десять , пока его не прервал, как ни странно Снейп:

— Я не мог не заметить акцент. Могу я поинтересоваться, откуда ты?

— Я русская.

— И как давно ты в Британии?

Интересно, ему правда интересно было, или он для Дамблдора информацию добывал?

— Пять лет, — ответила Лили, — большую часть которых прожила изолированно от остального волшебного мира.

— Понимаю. Должно быть, было непросто привыкнуть к здешнему фону.

— Проблемы были, но я с ними справилась.

— Мне любопытно, чем ты успела так заинтересовать Тёмного Лорда, что он оказал тебе такую честь.

— Честь? — не поняла она.

— Занимать место среди его самых верных людей, — пояснил Снейп.

— Тёмный Лорд разглядел во мне потенциал, и предложил стать ученицей.

— Как... необычно.

— А еще он рассказывал мне о тебе.

— Что же Тёмный Лорд обо мне рассказывал? — спросил он. И бровью не повел!

— Рассказывал о том, чем ты заслужил место среди его самых верных людей. Преданность Тёмному Лорду для тебя превыше всего, не так ли?

— Конечно.

— Какой твердостью духа нужно обладать, чтобы ради Тёмного Лорда обречь на смерть человека, которому когда-то обещал вечную дружбу! — произнесла Лили.

Рука Северуса дернулась к палочке, но спустя мгновение он сумел взять себя в руки, но я, все же успел впервые прочитать в его глазах эмоции: ярость и боль.

— Не понимаю, о чем ты, — сказал он.

— Не будь таким скромником, — наигранно возмущенно произнесла она. — Такая преданность Тёмному Лорду похвальна. Хочешь, я расскажу как все было? Хочешь, расскажу, как она кричала под моим круциатусом, как я забирала одно её воспоминание за другим, превращая эту грязнокровку в овощ, как она до последнего умоляла меня пощадить её сына?

Лили перегибала палку, и играла в очень опасную игру. Снейп был одним из лучших дуэлистов, и бросать ему подобный вызов было неразумно. Он убивал и не раз. Я приготовил палочку, чтобы в случае чего отразить нападение Снейпа — не верилось мне, что она сможет его победить, если полетят заклинания. Одно хорошо: ей удалось его так взбесить, что все его ментальные барьеры порушились, открыв дорогу в его разум. Очень кстати!

— Ты-ы... — сквозь зубы зашипел вставая Снейп. Его палочка была направлена на Лили. — Это была... ты?!

— Ты же не собираешься в самом деле на меня нападать, Сев? Она ведь тебя так называла? Или тебе ближе "Снивелус"?

— Замолчи! — воскликнул он.

С его палочки сорвалось зеленое проклятие. Не теряя ни секунды я грубо, сырой магией оттолкнул Лили с пути смертельного проклятия, и достаточно легко усыпил Снейпа, который не ожидал моего неожиданного появления. С мощью я немного переборщил, поэтому зельевара с силой ударило о стену. Вздохнув, я магией запер все двери, чтобы Лестрейнджи не сбежались, и присел возле Лили — после телокинетического толчка она сильно ударилась затылком об пол.

— Это было очень безрассудно, — сказал я, снимая с неё маску, и проверяя на серьезные повреждения, которых, к счастью, не было.

— Я не этого хотела, — тихо сказала она, и, потирая затылок, встала на ноги.

— Не сомневаюсь, — язвительно произнес я. — И, все же, удивительно: Снейп тебя едва собственноручно не убил за то, что ты убила Лили.

— Ты спас мне жизнь... — произнесла она, но поблагодарить не решилась. Опустив голову, она спросила: — Что теперь с ним будет?

— Тебя это заботит? — спросил я, и когда она кивнула, ответил: — Изначально я планировал его убить за то, что он меня предал.

— Он... предал? — удивилась она.

— Переметнулся на сторону Дамблдора. Сначала он обратился ко мне с просьбой пощадить тебя. На Гарри и твоего мужа ему было плевать. В тайне он даже надеялся, что они погибнут, и у него появится шанс.

— Я не верю, — покачав головой сказала она.

Я видел что в её глазах было сомнение, поэтому надавил еще:

— Твои актерские способности взбесили его настолько, что он потерял абсолютно все ментальные барьеры, и я смог прочитать интересующие меня воспоминания. До этого я не знал, что он втайне строил на тебя планы.

— Это... омерзительно...

— Дамблдор сказал тоже самое, — заметил я. — Снейп подозревал, что его просьба мало что значила для меня, и пошел к другому волшебнику, который мог тебя защитить. Именно Снейп сообщил ему, что вы стали моей целью. Если бы не Снейп, то не было бы фиделиуса. Ирония в том, что без фиделиуса мне вас было бы намного сложнее найти. Снейп умудрился вас подставить дважды, сам того не ведая.

Она сжала кулаки, и двинулась к Северусу.

— Ты сказал, что изначально планировал убить его... Что изменилось?

— Я узнал, что его лояльность Дамблдору ничем не гарантирована, а значит, есть шанс перевербовать его.

— И ты хочешь воспользоваться мной, — поняла она.

— Да, — пожав плечами, ответил я, — если ты, конечно же, не хочешь его смерти. Я держу свои обещания. Его судьба в твоих руках.

— Ты в самом деле даешь мне выбор? — спросила она.

Я кивнул. Она еще несколько секунд пристально смотрела на меня, после чего сказала:

— Если я перевербую его, то дам тебе в руки оружие против моих друзей. Но жизнь моего сына зависит от тебя, поэтому у меня нет выбора. Это лишь иллюзия выбора, — сказала она, и направила палочку на Снейпа. — Энервейт.

Снейп начал медленно приходить в себя. Он сперва прищурился глядя на ведьму стоящую над ним, но затем его глаза широко распахнулись. Взгляд метнулся вниз на её палочку, а затем на маску, которую я держал в руке. Он посмотрел на меня, и его взгляд снова вернулся к ведьме.

— Лили?!

Глава 3.

Вид у Снейпа был пришибленный, и вставать он не спешил, в нерешительности оставаясь лежать у ног Лили. Ментальные щиты он восстановил, и мне, к сожалению, было неизвестно, что же у него там, в голове творилось. Наконец, он дернулся было встать, но Лили приставила к его лбу палочку, и он остановился. С одной стороны, очень было бы интересно, как она бы это разрулила. С другой — не могу выбиваться из образа. Жаль.

— Северус, ты меня все больше и больше разочаровываешь, — произнес я. — Сначала ты предал меня, продавшись Дамблдору, теперь ты и вовсе пытался убить мою ученицу.

— Мой господин... — начал было Снейп.

— Круцио! — выпалил я, направив на него палочку.

Лили вздрогнула и, отступив на шаг, уставилась на меня. А ты думала, в сказку попала? Я — Тёмный Лорд! Правда мой круциатус слабее того, чем пытал своих жертв Том. Я все же не садист, и чужие страдания мне удовольствия не доставляют. Впрочем, и такого пыточного проклятия было вполне достаточно, чтобы Северус изогнулся от боли на полу. Секунд через десять, я опустил палочку.

— Мой господин, позвольте мне! — попросила Лили, желая вернуть себе инициативу.

— Тебе так не терпится его наказать? — спросил я, протягивая ей маску, и показывая надеть её.

Она сначала приподняла брови, спрашивая, мол, зачем? Я нахмурился, и она поспешила скрыла свое лицо под маской, которая помимо всего прочего защищала от легилименции. Снейп нашего безмолвного диалога не заметил — еще приходил в себя после круциатуса.