Земля и звёзды

Тогда придумали компромисс. Охоту разрешили, но только с помощью усыпляющих дротиков. Препарат совершенно безвредный для животного, однако быстро усыплял самого матерого хищника. Охотник окольцовывал своего подбитого зверя, на кольце гравировалась дата и имя охотника, делал с ним сэлфи и счастливый возвращался на базу со снимком вместо реального трофея. Впрочем, трофей он получал на станции по предъявлении этого снимка. Нет снимка — нет трофея. Таков закон. Сам "трофей" был искусной подделкой. Обычно это голова тахорга килограммов до восьми весом: с рогами, клыками, шипастым костяным воротником.

Все это я узнал уже в дружеской беседе со своими попутчиками. Тем временем мы медленно двигались в кабине над кронами гигантских зонтичных деревьев, переплетенных по стволам щупальцами лиан и прочими ползучими растениями. И на всех этажах джунглей кипела жизнь в самых разнообразных формах.

Постепенно кабина фуникулера пустела. Охотники группами выходили на станциях, где шефство над ними брали сталкеры — служители пандорского заповедника. Вся планета Пандора фактически была одним огромным заповедником. Однако, это не значит, что туда высаживались бесчисленные десанты, любителей дикой природы. Количество туристов с каждым годом старались сократить под разными предлогами. Все это делалось, дабы сохранит реликтовые леса, редкую флору и фауну. Именно поэтому к Пандоре отсутствует линия пассажирского нуль-Т. Можно себе представить, какой бедлам здесь бы творился, если бы каждый, кому не лень, с легкостью попадал на планету. Никаких егерей на них не хватило бы. А это значит, что были бы сотни и тысячи жертв...

И вот последняя группа из трех ребят покинула кабину, пожелав мне ни шерстинки, ни коготка. А я поехал дальше. Кабину вел автопилот. Так что словом не с кем было перемолвиться. Впрочем, до конечной станции оказалась не так уж далеко. На площадке, окруженной непролазным лесом, меня никто не встретил. Но поскольку от деревянного помоста отходила только одна тропа, то и выбирать дорогу не приходилось.

Тропа представляла собой металлический каркас на коротких сваях, выстланный досками и с высокими барьерными перилами.

Я легко шел сквозь лес по этой благоустроенной дорожке, которую снизу и с боков изрядно теснила высокая трава. Аромат цветов и медовые запахи разнотравья кружили голову, а возможно, чуть повышенное содержание кислорода в атмосфере Пандоры. Летали, жужжали, стрекотали насекомые, в темно-синем небе парили птицы, с деревьев на лианах свешивались какие-то дружелюбные существа типа коал. Однако я напомнил себе, что кроме этих жующих листья безобидных пушистиков, здесь водятся и хищники. Конечно, я знал, что кошмарные рако-пауки встречаются только в зоне пустынь, но и на этой широте хватает опасных зверюг. Так что на всякий случай я, не надеясь на ружьё с его весьма сомнительными зарядами, достал из рюкзака кобуру со скорчером и приладил её к поясу комбинезона. Было немного страшно и вместе с тем интересно.

К счастью я добрался до места без приключений.

Заимка представляла собой двухуровневый дом из настоящих бревен, а не их имитация. На участке кроме жилого помещения также находились хозяйственные постройки различного назначения. И еще стоял особливо небольшой домик тоже из бревен. Из трубы вился дымок. Было непонятно, зачем в этой избушке топили печку или камин? Поскольку на Пандоре круглый год стоит субтропическое лето. Усадьба была огорожена двухметровым забором из тонкой, но прочной проволоки из углеродистой стали. Заборчик явно поставлен против вторжения нежелательных хищников.

Еще на подходе к усадьбе меня унюхала собака и подала голос. Она выскочила из-за дома — бойкая, хвост колесом. Подбежала к забору и с любопытством стала меня разглядывать. А я разглядывал её. Красивая собака: чернобровая, голубоглазая, серая шерстью. В сущности, она была еще щенком, этакий волчок востроносый.

Из маленького домика, где дымилась труба, вышел хозяин заимки, одетый в шорты и футболку. Это был мужчина крепкого сложения, сорока лет от роду. Что, впрочем, и понятно: все "инкубаторские" — люди одного возраста. Их рождение инициировали почти сразу, когда был найден саркофаг, предположительно принадлежавший Странникам. Кстати именно поэтому у него не было отчества. А имя и фамилию ему дали уже в роддоме. Ничего более оригинального не придумали, и нарекли Анатолием Найденовым.

Еще издали он помахал мне рукой, подойдя к ограде, отпер калитку. Мы поздоровались. Лицо у него было угловатое, коричневое от загара, почти без морщин. И рука крепкая, егерская. Он знал, кто я, поскольку мой шеф с ним договаривался о встрече, а я знал, кто он. Так что мы молча обменялись рукопожатием, и хозяин пригласил меня в дом. Под ногами путался песик, возбужденный приходом нового человека.

— Это что за порода? — спросил я хозяина собаки, скорее из вежливости, чем из любопытства. Вообще-то порода была смутно мне знакома, только я не мог вспомнить.

— Это хаски, — ответил Анатолий.

— Ну, конечно! — воскликнул я, — хаски... голубые глазки.

На просторную веранду вышла женщина, возрастом подстать Анатолию. Руками она снизу охватывала свой живот, словно держала большой арбуз. Как только я это увидел, сразу понял, что задание мое, а стало быть, и Экселенца, накрылось медным тазиком. Супруга Анатолия оказалась беременной, а это значит, что он ни к каким Странникам отправиться не пожелает. Кто ж бросает жену на сносях. А судя по размеру живота, родит она скоро.

7. Анатолий и Ирина

Меня пригласили в дом. Жену Анатолия звали Ириной. Широкая в кости шатенка с выразительными глазами, волосы заплетены в длинную тяжелую косу. Если хозяин проявлял веселое гостеприимство, хлопоча с угощениями — я как раз подгадал к обеду, — то хозяйка на редкость была молчалива. И чем дольше она молчала, тем явственнее ощущалась ее враждебность ко мне. Я, конечно, догадывался в чем тут причина. Когда к вам в дом приходят люди из КомКона-2, да еще с самой Земли, ничего хорошего ждать от этого визита не приходится. Экселенц все-таки поставил меня в неловкое положение. Ведь, договариваясь о встрече с Анатолием, он не мог не знать, что его жена в положении. Так на что же он надеялся? Возможно, надеялся на то, что Анатолий не посвятит жену о цели моего визита. Однако, он явно ошибся. Судя по всему, эта пара не имела секретов друг от друга. И это понятно. Когда семейная пара живет в отрыве от общества, люди в этом маленьком коллективе должны быть продолжением друг друга. Что полностью исключало какие-либо недомолвки, личные скелеты в шкафу.

Мы сели за большой семейный стол, где уже все было накрыто к трапезе.

— Угощайтесь симанчиками, с них я обычно начинаю, поднимают аппетит, — Анатолий придвинул ко мне глубокое блюдечко с некими желтыми плодами. Они были сморщенными и склизкими на вид. — Сам растил, сам солил, жена их не особо любит, а мне без них и обед не обед.

— Благодарю, — сказал я, беря серебряную вилку и довольно смело накалывая несколько штук. Плоды были мелкими.

— И сразу окрошечкой заедайте, — посоветовал хозяин.

Я и сам это понял, когда симанчики оказались у меня в желудке и там взорвались. Во рту у меня все горело, словно я сжевал целиком стручок красного перца. Ледяная окрошка прекрасно потушила пожар. На второе мы ели нежнейшее мясо.

— Вкусно! — сказал я, смакуя сочное мясо, политое соевым соусом. — Ничего подобного не ел даже в столичных ресторанах.

— Ну еще бы. Настоящего мяса там не подадут.

— В каком смысле, настоящего? — кусок застрял у меня в горле. — Вы хотите сказать, что это не искусственный продукт?

— Натуральное мясо ягненка, — ответил Анатолий со странной гордостью.

Я в панике уставился в свою тарелку, выискивая глазами... что? может быть, клок шерсти или кровь. Еще минуту назад у меня в животе было ощущение приятной сытости, а сейчас к горлу подкатила тошнотинка. Но я сумел подавить этот позыв. В конце концов, помнится, когда я в юности мятежной робинзонил на Саракше, то за милую душу слопал ядовитые грибы, правда, предварительно хорошо прожарив их на костре, чтобы выпарить ядовитую органику. Пока я боролся с тошнотой и предрассудками цивилизованного человека, Анатолий продолжал нахваливать свой первобытный образ жизни.

— Да, мы на полном самообеспечении. Линии доставки у нас нет. Все свое: мясо, овощи, фрукты, ягоды... Не желаете ли чего-нибудь выпить?

— И вино своё? — Я уже был готов на все. Экстрим так экстрим.

— И вино и водка своя. Потом я покажу вам самогонный аппарат собственной конструкции.

— Любопытно, — сказал я и рискнул. — Пожалуй, водочки я выпью.

Хозяин повернулся к жене:

— Ириночка, золотце, принеси, пожалуйста, нам бутылочку, двойной очистки.

И повернувшись ко мне, пояснил:

— Хорошая выпивка, соответствует всем стандартам: сорок градусов, хлебный спирт двойной фильтрации, мягкая природная вода, насыщенная ионами серебра, ароматные травы. Наконец водно-спиртовая смесь обработана магнитными полями.

— Ого! — восхитился я. — Не водка, наверное, а божья роса.

— Погодите, вот попробуете, тогда и вынесите вердикт.

Между тем Ирина молча встала из-за стола, унесла тарелки в мойку и вышла.

Анатолий сразу оживился, придвинулся ко мне и заговорчески прошептал:

— Вы что-то привезли с собой?

Он пристально смотрел мне в глаза, и этот взгляд показался мне странным.

— Что вы имеете в виду? — спросил я совершенно искренне, не понимая, к чему он клонит.

— Я не могу вам это объяснить, но у меня такое чувство...

Тут в столовую вернулась Ирина и поставила на стол бутылку из граненого стекла с солидными наклейками. Анатолий пояснил, что наклейки сам скомпоновал на компьютере и напечатал.

— Это моя личная марка! — похвастался он, отвинчивая крышку и разливая хрустальную жидкость по рюмкам.

— Отличная вещь! — сказал я, смакуя напиток сорокаградусной крепости. — Очень мягкий вкус.

Это был комплемент хозяину, но я не забыл кивнуть и хозяйке за труды.

— Товарищ Каммерер, — вдруг обратилась ко мне Ирина.

— Просто Максим.

— Скажите, Максим, какова цель вашего визита к нам?

— Видите ли... кхгм... — я прочистил горло, хотя в этом не было необходимости. — Сикорски, глава КомКона-2, поручил мне пригласить Анатолия к сотрудничеству с нашей организацией.

Я подумал, что теперь-то у нее есть все основания указать мне на дверь. Но неожиданно Ирина как-то смягчила свою суровость. И даже на ее слегка отечном лице проявилось подобие улыбки.

— И в чем же заключается это сотрудничество? — продолжала она допрос, поглаживая при этом свой выдающийся живот.

Я хотел сказать, что детали известны только руководителю, а мое дело уговорить Анатолия на сотрудничество, но не смог врать этой женщине, которая, казалось, видела меня насквозь. О эта вечная борьба совести с корпоративными интересами!

Сикорски, конечно, своеобразная личность, он даже может пойти против законов социальной этики, и мы часто подпадаем под его влияние. Иногда Мировой совет на это смотрит сквозь пальцы. А иногда для острастки кому-то дают по шее так, что нарушитель летит со своего места. А закон этот гласит: Спецслужбы не имеют права скрывать что-либо как от гражданского общества в целом, так и от отдельного гражданина. Гражданское общество либо отдельный гражданин имеют право потребовать дать полный отчет о деятельности той или иной службы, и эти сведения должны быть предоставлены немедленно. Любое намеренное сокрытие каких-то фактов, секреты недопустимы, кроме врачебной и тайны личности. А что касается остального, народ, как верховная власть, обязан знать всю правду, какой-бы она ни была. Этот закон не может быть отменен, даже в условиях военного времени. Общество должно быть надежно застраховано от узурпации власти той или иной организацией. Именно этим коммунистическое общество и отличается от любой другой социальной формации. Но как же тяжело порой играть с открытыми картами. Так и хочется что-нибудь засекретить. Для их же пользы. Поэтому, как парадоксально это ни звучит, закон нарушается чаще, чем это может подумать некорпоративный гражданин.

— Не буду скрывать от вас... не вижу смысла... вы умная женщина... да и незаконно это. К тому же в вашем положении волноваться вредно... Короче говоря, мы хотели провести небольшой эксперимент с... — произносить слово "детонатор" я все же не рискнул, так как пришлось бы долго и нудно объяснять, — с участием Анатолия. Может быть — и это скорее всего, — эксперимент даст нулевой результат...

— А если он удастся, этот ваш эксперимент?

— Барсучок, ну ты что? — сказал Анатолий. — Я не думаю, что мне предложат какое-нибудь опасное задание на Гиганде или Саракше. Скажем, внедрится в генеральный штаб Островной империи... Я не прогрессор. Стрелять из-за угла из пистолета с кривым стволом я не умею.

— Помолчи, Кузя... Так, Максим, что там с вашим экспериментом?

"Массаракш! Меня Экселенц кастрирует, если узнает, что я растрепался, как последний профан. Что ж, все-таки придется долго и нудно объяснять".

— Вам известны обстоятельства рождения Анатолия? — Вопрос был риторический. -Так вот, в том "инкубаторе", как мы предполагаем, оставленном Странниками, кроме зародышей вида Номо сапиенс, находились некие предметы, небольшие кругляши с рисунком. Для каждого зародыша свой кругляш. Мы их называем "детонаторами". Детонатор, это то, что дает толчок неким процессам... И чтобы знать, какой детонатор кому принадлежит, на него нанесен знак. Впоследствии, когда зародыш развивался до стадии взрослого, у него на теле появлялся аналогичный знак. Причем, этот знак может находиться в разных частях тела. У одного — на локтевом сгибе, у другого — на ноге, у третьего на груди...

— Я поняла. У Анатолия такой знак находится на спине, под правой лопаткой. Он похож на перевернутую букву Т или на сдвоенную латинскую букву L — в прямом и зеркальном отражении. Что это означает?

— К сожалению, мы этого не знаем. Однажды мы ради эксперимента разрушили один из детонаторов. Через какое-то время человек с аналогичным знаком погиб в горах. Возможно, это было всего лишь совпадение, но проверять дальше мы не решились. На всякий случай мы не допускаем инкубаторских до их детонаторов. Однако недавно один из "подкидышей", некто, назовем его Оскар, пытался силой захватить свой детонатор, пострадали наши люди, пытавшиеся ему помешать. Чтобы остановить Оскара, нам пришлось... э-э-э... говоря прямо — он был застрелен. Стрелял глава Службы Безопасности Земли Рудольф Сикорски. Однако, сотрудница музея внеземных культур, где происходил инцидент, с помощью детонатора оживила Оскара и тот исчез.

— Что значит, исчез? — спросил Анатолий.

Я щелкнул пальцами: — Вот так. Был и не стало. В один миг. Мы предполагаем... хм... ваш покорный слуга предполагает, что детонатор послужил неким транспортным средством наподобие нашего нуль-Т. Где сейчас Оскар. неизвестно. Он может находиться в любой точке вселенной, если эта транспортная система принадлежит Странникам. Где находятся сами существа, которых мы называем Странники, никто не имеет понятия. Возможно, они призвали Оскара к себе для доклада или по другой причине, но вызов этот был столь силен, что Оскар. не смог ему противиться. Более того, бросил место своей службы, прилетел на Землю и явился в музей внеземных культур за своим детонатором.