Братство Золотого пояса

… Прошло не более часа, как с другого конца, в село ворвалась уже знакомая кавалькада всадников. Баронская стража, всю дорогу копившая ярость, со злобными криками спрыгивала с коней и врывалась в дома. Воздух наполнился женскими воплями, звуками глухих ударов, ревом скотины.

— Всех, вашу …! Всех гнать сюда! — сержант с почерневшим лицо (почти неделя верхом мало прибавляет настроения — от автора) стоял на том же самом месте, что и в первый раз. — Быстрее! Быстрее!

Его люди, словно налетчики, носились по селу. Из домов пинками выгоняли жителей. Стража проверяла сараи, ямы с зерном. Мечами тыкали в стога с сеном.

Лишь один из всей этой людской массы вел себя иначе. Здоровенный малый, поперек себя шире, брат Парвус или, как его назвал сержант «соглядатый этих святош», никуда не бежал, не врывался в сельские дома. Он просто стоял возле бурого пятна на дорожной пыли и внимательно рассматривал глубокие борозды на земле, которые вели к небольшому холмику.

— Надо бы раскопать, — проговорил он, бросив взгляд на сержанта.

— Копай, — бросил в ответ тот, презрительно ухмыльнувшись. — Руками, — кивнул он на лопатообразные руки монаха.

Нисколько не обидевшись, брат Парвус засучил рукава своей рясы и, действительно, начал раскапывать могилу. В качестве лопаты он использовал появившийся у него словно по мановению волшебной палочки длинный клинок.

— Неплохой клинок, — не мог не отметить сержант, подходя к копавшему, как заправский землекоп, мужчине. — Из церковных мастерских?

Брат Парвус что-то негромко произнес, но сержант это не услышал. На импровизированной площади солдаты собрали уже около сотни человек и он направился к ним, желая поскорее покончить со всем этим.

Злой как черт, сержант смотрел на стоявших передним сельчан с обнаженными головами.

— Ну? — его жеребец, чувствуя плохо скрываемое раздражение хозяина, нервно перебирал ногами. — Кто мне расскажет про этого чертового убогого калеку, из-за которого мы снова оказались в этом вонючем месте?

Склонившие голову селяне молчали. Мужики мяли свои шапки в руках, а бабы в задних рядах испуганно шептались между собой.

— Говорить не желаем, значит, — раздраженно усмехнулся он, постукивая латной перчаткой по ножнам меча. — Хорошо! Тогда будет говорить плеть! — он кивнул, расплывшемуся в улыбке стражнику с лицом садиста. — Значить придется высечь кого-нибудь… Чтобы мясо слезло с костей! — добавил он, многозначительно посматривая на переминающихся на месте мужиков.

Наконец, не выдержал староста, нерешительно шагнувший вперед. Сверкнув недобро глазами их под кустистых бровей, он проговорил:

— Не надо, господин. Не надо плетей… Вы ведь про Ставрову кровь спрашиваете, — старик вдруг с ненавистью сплюнул на пыльную дорогу. — Только переметнулся он…

Монах, только что стоявший неподвижно за спинами стражи, встрепенулся и начал медленно выходить вперед. Сержант тоже заинтересованно вытянул голову вперед.

— Оборони нас всех Единый, — негромко пробормотал старик и продолжил. — Отец как его того…, — староста кивнул на бурое пятно на дороге. — Вона в доме он сиднем сидел, — на его взмах рукой все повернули головы в сторону небольшой покосившейся халупы в нескольких десятках метрах от них. — Из леса мы с мужиками пришли, а он там зверем ревет, — стоявшие за его спиной мужики негромко поддакивали рассказы. — Думали дикий зверь какой с гор спустился за нашей скотиной, а оно вона как вышло… В халупе его закрыли, да дверь колодой подперли.

Брат Парвус подошел к нему практически вплотную. Слушая, он то и дело посматривал по сторонам, словно ожидал на них внезапного нападения.

— Дён через пять пришли мы снова… значит-ца к дому Ставра, чтобы зверюгу эту убить, — продолжал рассказывать староста. — Думали, ослаб зверь.

Молчавший все это время сержант, вдруг, спрыгнул с коня.

— Давай-ка, старик, веди нас к этой лачуге, — он схватил старосту за рукав его рубахи и несильно встряхнул. — Своими глазами все посмотрим… Поди уже шарили там? — сержант так встряхнул старика, что у того щелкнули друг о друга редкие зубы. — Смотри у меня, мешок с костями, если там что-то пропало…

Что именно могло пропасть, старик и без напоминания прекрасно понимал. У него до сих пор каждую ночь перед глазами стоял тот сверкающий в солнечных лучах золотой пояс. Глубокая вязь на золотых пластинах была в его снах настолько притягательна, что он всегда тянул к ним руками…

— Шкуру спущу! — прошипел сержант, быстро шагая за стариком. — Как с хряка спущу, лоскутами!

Перед тем домом, как и рассказывал староста, валялась здоровенная деревянная колода, несколько длинных жердин с острыми концами. Сержант, не задерживаясь на крыльце шагнул вперед.

— Единый! — вырвалось у сержанта, едва он только переступил порог лачуги. — Это же настоящее логово! — он с нескрываемым удивлением рассматривал царивший в доме разгром; перемешанные безумным художником на изрытом земляном полу валялись обломки мебели, осколки глиняной посуды, рванное в клочья тряпье.

В нос ему кувалдой ударила дикая какофония зловонных запахов, в которой, казалось, смешались десятки самых мерзких и отталкивающихся оттенков.

— Оборотень…., оборотень…, оборотень…, — негромко забормотал стражник, шедший сразу же за своим командиром. — Проклятая тварь! Господин сержант, здесь точно был оборотень, — с тревогой заговорил солдат, встретившись с глазами насторожившегося сержанта. — Слышал я о таком… Оборачивался он здесь или раны свои зализывал. Смотрите, вонь какая! Это он запасы себе делал, — солдат ногой перевернул какую-то рваную тряпку, под которой оказался обглоданный кусок мяса. — Сил набирался.

Все это время брат Парвус, зашедший в дом третьим, словно ищейка ползал по полу. Он не обращал никакого внимания на вонь, мерзкую гниль мяса и острые как ножи деревянные щепки. Не было никакого сомнения, монах искал что-то такое, о чем знал только он и никто другой.

— Господин сержант! Господин сержант! — вдруг заорал кто-то с улицы. — Быстрее сюда! Господин сержант!

Это был один из его солдат. Давя в себе вырывавшиеся проклятья, он рванул к выходу. Солдата, стоявшего на его пути, он чуть не впечатал в бревенчатую стенку.

— Господин сержант! — продолжал раздаваться голос. — Сюда!

Кричавший стражник стоял на границе двух участков — Ставра и его соседа, вдоль которой рос густой орешник. Прямо в этой древовидной поросли находилась широкая просека с кучей обломанных веток, через которые будто кто-то ломился.

— Здесь кровь, господин сержант! — взмыленный сержант с обнаженным клинком в руке уже стоял рядом с солдатом. — Вот здесь и здесь! — на ветках, действительно, остались следы крови, и таких отпечатков было очень много. — Как будто свина освежевали… Господин сержант, староста сказал, что ранил зверя копьем… Смотрите! — сделавший несколько шагов солдат, вдруг приподнял с земли обломанный кусок жерди, как раз напоминавший часть древка. — На нем кровь!

Крови было очень много. Она была на ветках, листве, траве. Отчетливый кровавый след тянулся в сторону леса. Сделав по следу несколько шагов, сержант вложил меч в ножны. Он ясно видел, что из этого существа, кем бы оно не было, вытекло столько крови, что хватило бы и на целого быка.

— Все, хватит! — выпрямился сержант, привлекая внимание своих солдат и шедших за ними селян. — Он давно уже сдох. И нам до этого больше нет дела! — судя по повеселевшим лицам его подчиненных, они были полностью согласны со своим командиров. — Приказ господина барона выполнен, а до остального нам нет никакого дела! К лошадям!

— Но, господин сержант, — на его пути встал монах, лицо которого выражало явное несогласие с таким решением. — Надо убедиться, что тварь мертва. Вы должны…

— Ха-ха! — сержанта, наконец-то, отпустило копившееся последние дни напряжение. — Я ничего не должен тебе монах и твоей церкви! Ничего! Приказ сеньора выполнен, а значит мы возвращаемся! А ты…, — он усмехнулся. — Может отправляться в лес!

5

Южное баронство

Лесной тракт

Протянувшийся через Даркгольмский лес тракт утопал в грязи. За те несколько дней непрерывного дождя с небес сошло столько воды, что и без того узкая дорога большей своей частью превратилось в настоящее болото. Где по щиколотку, а где и по колено, ее покрыла мерзкая холодная земляная жижа, в которой на смерть застревали не только почтовые дилижансы, но купеческие повозки и обычные крестьянские телеги. Более того не все всадники отваживались отправляться в путь в такую погоду, предпочитая отсиживаться в редких постоялых домах на пути тракта.

В эту ночь стихия разбушевалась особенно сильно. Старики, вглядываясь в темень окон, бормотали, что не могут припомнить ничего такого похожего. «По-видимому, — понижая голос до шепота, рассказывали они собравшимся вокруг горевшей лучины домочадцам. — Это гневались старые боги, которых отринул народ».

Струи дождя с силой хлестали по земле, выбивая в ней узкие канавы. Резкие порывы ветра, толчками набрасывавшиеся на крыши деревенских домом, верхушки деревьев, поднимали в воздух обломки досок, крупные ветки, всякий мусор. Трещали шатающиеся деревья. С хрустом лопались массивные стволы дубов.

— А-а-а-а-а-а-а! — в эту безумную какофонию звуков, которую с таким искусством наигрывала природа, внезапно вплелся еще один звук. — А-а-а-а-а! — временами начал раздаваться то ли стон, то ли рычание. — А-а-а-а-а! — в те мгновения, когда ветер стихал, стоны словно бумажные кораблики уносила на десятки километров вдоль тракта. — А-а-а-а-а!

Благодаря причудливому непостоянству ветра стон одновременно слышался в нескольких местах, которые подчас разделяли километры непролазной грязи и непроходимого бурелома. Однако, его источник, чтобы не говорили старики в селения (мол, это завывания старого барона Дормкгольда, сгинувшего в своем замке, или радостные вопли тайного лесного народца в честь своей богини), были в совершенно ином месте...

— А-а-а-а-а-а-а! — снова и снова хрипел молодой парень, после того, как в очередной раз сорвался со скользкого склона глубокого оврага. — А-а-а-а-а! Помогите! — Гор с ненавистью смотрел на свое исхудавшее тело с едва заметным шрамом на боку. — А-а-а-а-а-а! — уже сипел он немилосердно болевшим горлом. — А-а-а-а-а!

Так, как заведенный ,орал он уже несколько часов, после того как очнулся практически полностью голым (за исключением рваной тряпки на бедрах) на дне оврага. Тогда, в первые минуты, он чувствовал себя ужасно ослабевшим, буквально еле живым. Руки и ноги к его ужасы напоминали детские.

— Что же со мной такое происходит? — шептал он, бессильно сползая в воду. — Где я, во имя Богов?

Стенки оврага возвышались в высоту на добрый десяток метров, на которые раньше Гор, даже будучи с парализованными ногами, еще смог бы подняться. Но сейчас, после непрерывного ливня глинистые склоны превратились в «ледяные» стены, ставшие для ослабевшего парня по истине неприступными.

УГРОЗА! СНИЖЕНИЕ ФУНКЦИОНАЛЬНОСТИ ОРГАНИЗМА... СТАТУС — ЖЕЛТЫЙ... ОЦЕНКА ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ СОБЫТИЙ... ПРОГНОЗ — НЕГАТИВНЫЙ...

У него осталось сил даже рукой пошевелить. Он облокотился на стенку оврага и запрокинул голову, подставив лицо тяжелым дождевым струям. Его полузакрытые глаза ловили сверкающие вспышки молний, которыми щедрая природа буквально осыпала склоны оврага.

УГРОЗА! РЕЗКИЙ РОСТ НАПРЯЖЕННОСТИ ЭЛЕКТРИЧЕСКОГО ПОЛЯ... Биологический модуль поддержки организма пытался предупредить своего носителя, но раз за разом человеческий мозг блокировал его ментальные импульсы... УГРОЗА ПОРАЖЕНИЯ ЭЛЕКТРИЧЕСКИМ ТОКОМ!

— Как же красиво, — не слышно бормотал парень, наблюдая, как синеватые разряды ветвились в воздухе и, ударяясь о землю вспыхивали ослепительными вспышками. — Боги, как же это красиво...

Внезапно очередная молния ударила в нескольких метрах от лежавшего Гора. В мгновение ока немыслимый по силе разряд электрического тока накрыл целый кусок оврага, захватывая и человека.

УГРОЗА! УГРОЗА ПОРАЖЕНИЯ ЭЛЕКТРИЧЕСКИМ ТОКОМ! … УГР... ОЗА... УГРО...ЗА! ПЕРЕГРУЗКА! ОТКЛЮЧЕНИЕ...

Обнаженное грязно-белое тело резко выгнуло дугой и подбросило на пару метров в воздух. Затем, уже упавшего в воду, его снова скрутило от очередной порции атмосферного электричества и еще раз. Взлетающая и падающая снова и снова фигура со стороны могла бы напомнить паяца, который отплясывает залихватский танец под управления дьявольского кукольника.

… 1... 2... 3... 4... 5... 6... 7... 8... 9... 10... ЗАПУСК! ПЕРЕПРОШИВКА ЗАВЕРШЕНО... Профессор Гретт Порива Накоста, ведущий разработчик в сфере искусственного интеллекта, по-сути открывший людям мир биологической киборгизации, даже в своем страшном сне не мог бы представить, что его детище, первый в этой вселенной самообучающийся искусственный интеллект, кто-то сможет обнаружить и в добавок самостоятельно активировать. Спрятанный в одном из биологических модулей непосредственной поддержки организма, которые в период войны активно использовал космический десант и глубинная флотская разведка, искин должен был тихо и мирно дождаться своего звездного часа, когда профессор выторгует у правительства наилучшие условия... Но внезапный прорыв периметра новой волной вторжения и искин в качестве самого обычного биомодуля был отправлен в госпиталь, с обломками которого и благополучно попал на планету... НАЧАТА АКТИВАЦИЯ ЭЛИТ-ПРОТОКОЛА «ВТОРОЕ-Я»... 12%... 35%... 67%... 81%... 97%... 100% ЗАПУСК... СИСТЕМА САМООБУЧЕНИЯ — АКТИВИРОВАНА... СИСТЕМА — ИНТУИТ/ПРОГНОЗИРОВАНИЯ — АКТИВИРОВАНА... ПОПЫТКА СВЯЗИ С ПОЛЬЗОВАТЕЛЕМ... ПОПЫТКА СВЯЗИ С ПОЛЬЗОВАТЕЛЕМ...

Эту ночь, когда обезумевшее небо пыталось затопить землю, а гневающиеся боги — ее расплавить, Гор запомнил на всю жизнь. Ее сводящие с ума вспышки молний, заполняющий все тяжелый глинистый запах, бьющие по ушам звуки стихии прочно врезались ему в память. И это случилось лишь по одной причине... Тогда Гор впервые услышал ГОЛОС БОГА!

— GHJDTLBNT BLTYNBABRFWB GJKMPJDFNTKZ! (Проведите идентификацию пользователя! — от автора), — в голове валявшегося в обжигающе холодной воде голос словно из ниоткуда зазвучал тяжелый металлический голос. — GHJDTLBNT BLTYNBABRFWB GJKMPJDFNTKZ! (Проведите идентификацию пользователя! — от автора), — Гор в панике схватился за голову, в которой продолжала звучать резкие повелительные звуки, которые складывались в слова чуждого языка. — GHJDTLBNT BLTYNBABRFWB GJKMPJDFNTKZ! (Проведите идентификацию пользователя! — от автора).

ПОПЫТКА СВЯЗИ С ПОЛЬЗОВАТЕЛЕМ... ПОПЫТКА СВЯЗИ С ПОЛЬЗОВАТЕЛЕМ... АКТИВАЦИЯ РЕЖИМА СЕНСОРНО-АССОЦИАТИВНОЙ АДАПТАЦИИ... 11%... 52%... 84%... 100%... СВЯЗЬ УСТАНОВЛЕНА...

В дичайшем испуге парень вскочил на ноги, но подскользнувшись в глинистом месиво упал и сразу же снова встал. Требовательный голос в голове звучал не переставая.