Солнечный камень

Может именно с тех пор часто и начал видеть сон, в котором они сидят все вместе в маленьком доме на Веге за одним столом и пьют чай с вареньем. Хоть во сне всех вместе и живыми видеть хотел.

И сегодня ночью тоже и по тому же сценарию было. Белая скатерть, крглый стол, Дэни балуется, он вообще слишком непоседливый, в отличии от Рады. Рада умница, сама заплела себе косы и завязала зеленые, под цвет глаз, ленты. Эльза приносит толстый пузатый расписной чайник. Отец включает музыку на слишком старом допотопном проигрывателе — и становится так хорошо...

Крик...

Крик был вообще не по теме. В его сне никто никогда не кричал — все улыбались.

Но крик повторился снова. Слишком громко. Болезненно.

Раян вздрогнул, просыпаясь, глаза открыл.

И снова услышал ор. Перевернулся в сторону пацана. Увидел, что того просто выгибает, выкручивает от навалившегося кошмара.

За плече тронул. Затряс сильно, разбудить пытаясь.

Тот очнулся быстро. Снова начал судорожно дергаться, пытаясь из спальника то ли выбраться, то ли, наоборот, в него втиснуться.

— Я не хотел... Не ругайте, я не нарочно, — просипел свое, голову руками закрывая, зная за собой очевидно грех. Понимая, что было.

Неужели и за такое били?

— Тише, полоумный. Тебе кошмар приснился, я понимаю. Я не ругаюсь, — Раян говорил почти шепотом.

Пацан вздрагивать начал. Задышал тяжело. Показалось, сейчас разревется. Этого еще не хватало.

Рукой плечо нащупал, к себе пацана подгреб, прижал крепко, как когда-то новобранцев после истерики первой атаки и, продолжая шептать в ухо, говорил держа:

— Не бойся. Уже не будет страшно. Я рядом. Я помогу, — и так по кругу — по пятому, по десятому разу, пока не почувствовал, как расслабляется тело и не выравнивается дыхание, пока не понял, что заснул.

========== Хлопоты ==========

Проснулся по будильнику. Все тело ломило — и от вчерашних активных действий и от ночного бездействия. Плечо себе отлежал конкретно.

Встал, в сортир сходил, запустил бак на биоочистку — не весело подумав, что через некоторое время, чем мочатся, то и пить будут. Но не заморачивался.

За сегодня надо было такую кучу дел переделать, что становилось просто страшно, как они вдвоем это потянут.

Важнее всего конечно — крытая рабочая палатка и огороженный листами фанеры периметр будущей скважины. Плюс опреснитель. Даже по предварительным прикидам — работы часов на двенадцать. А ближе к закату должен был еще тяжелый сухогруз спланировать с разобранной буровой и трубами для скважины.

Умылся так— формально. Но глаза промыл основательно, после вчерашней бури белки покраснели и жгли. Пришлось еще и закапывать. Медбот при контакте пискнул и впрыснул под кожу нужный медикамент.

Из санузла вышел, увидел, как парень уже и спальники свернул и утеплитель уложил на правильное место под затяжкой.

Пацан при виде Раяна головой кивнул и покраснел... Вспомнил видно о ночных происшествиях. Но Раян акцентировать внимание не стал. Не к чему на нервы действовать.

И сделал вид что ничего и не было.

Ад начался с первого шага за дверь кара. Ветер улегся, но взвешенная пыль болталась в воздухе. Нечего и думать дышать без респираторов. А и не думали. Надели сразу.

Пацану досталась четко физическая работа — колья в плотный обсидиановый слой породы вколачивать. Или вкручивать... Или... Обсидиановое стекло было слишком плотным. Об этом предупреждали. Это Раян знал. Но одно дело в файлах на коме читать, а другое — вот — пожалуйста. Перлитовый слой всего двадцать сантиметров сверху над застывшим вулканическим обсидианом — восьми с половиной метров толщины. Раян геораспечатку видел. После обсидиана будет легче намного. Но тут бы начало хоть как-то проковырять.

Колья отдал Бою. Показал на разметку и отдал на откуп. Заодно можно было понаблюдать как справится.

Сам Раян сначала с опреснителем возился и устройством выжимки влаги. И ни хрена не получалось. Толи перлитовый песок был слишком сухой— хоть это и было нереальным, или как отрегулировать пресс сразу не понял. Долбался жутко. Но успел только генератор запустить . Возился с машиной. Боя из поля зрения не выпуская. И если бы реально увидел, что филонит — вмешался сразу же.

Не филонил. Реально работал. И реально видно был, что... Нравится, что ли. Хотя странно это звучало. Что может нравиться — пыль, воздух легкие выедает, глаза пекут, колья тяжелые — работать сложно. Но пацан словно кайф ловил от того, что не трогают, что самостоятельно можно что-то делать и над душой не особо стоят, от того, что поручили сложную задачу. Лишь иногда в сторону Раяна поглядывая.

Перерыв делать пришлось через четыре часа — вынужденный. Из пустыни потянуло ветром. Да так, что в секунду, только что запущенный генератор чихнул и, заглохнув полностью покрытый пылью, а установленные уже несколько листов фанеры, но без крепежа — рухнули под напором ветра.

Пришлось в каскад лезть. Отдыхать, типа. Да и пожрать пора было хоть что нибудь не особо трудозатратное. Достал две банки фасоли с мясом и пачку с галетами. Армию вспомнил. Даже ухмыльнулся. Хохотнул про двадцать семь мужиков, один космический бот и фасоль в качестве завтрака, обеда и ужина. Хороший полет был. Громкий.

Плечи ломило. Крепатура и за вчерашнее, и за позавчерашнее о себе напомнила. Можно б было впрыснуть себе какой-нибудь химии, но тратить ресурсы медбота не хотелось из-за пустяков.

На Боя глянул, подумав о том, что у пацана наверное тоже после вчерашней разгрузки мышцы сводит. Но заметил другое. Раб его сидел, спиной к перегородке привалившись, глаза закрыл, а руки под ошейник засунул и дергает его постоянно и кривится.

И хорошо, что заметил. И вспомнил. Как включил на Теййе ободок так и забыл про него.

Позвал Боя. Приказал ворот расстегнуть и шею показать и выматерился в голос. Вся шея красная, чуть ли не в ожогах.

— Какого черта ты мне не напомнил? -заорал на пацана. И сам на себя разозлился.

А тот ошалело смотрел, ничего не понимая. И в глазах читалось — 'Ну было же все нормально'... Было.

Раян в руки себя взял, заодно таки за медботом сходил. Ну и как вот их назвать? Один придурок — Раян, второй недоумок— Бой.

Вернулся — пацан в той же позе сидит. Ждет продолжения. Сначала подлечил. После продолжил.

— Я тебе вроде вопрос задал, не? — спросил спокойно.

— Да, господин, — тихое.

— Почему мне не сказал? — Раян продолжал настаивать на своем.

И тут увидел то, что видеть наверное не должен был. Злость у пацана просто изнутри начала разгораться. Не до конца, видать, смирению научили.

— Почему?— продолжил допрашивать. — Почему ты не сказал, что уже больно?

Бой кулаки сжал (хороша реакция у раба) и почти выкрикнул.

— А смысл? Вы же все делаете только то, что сами хотите!? Что напоминать? Так не понятно, что жжет третьи сутки... Только хозяевам без разницы обычно — больно мне или нет. Почему вы сами не вспомнили?

А обвинение-то вполне справедливое.

Руку к ошейнику протянул. За ободок взял. И вправду горячий. А если б не вспомнил— сколько б он терпел?

— Снять? — спросил и в глаза посмотрел.

А тот голову опустил и ничего не ответил.

Но Раян сдаваться не собирался. Начало положено.

— Посмотри на меня, — сказал жестко.

Бой сразу замер, насторожившись и глянул прямо на Раяна. И тот увидел — страх вперемешку со злостью и ... надеждой?

— Еще раз спрашиваю. Ошейник снять?

— Что я за это должен делать? — спросил разумно. И не добавил обычное 'господин'.

— Сейчас ничего. Но это не значит, что я его сниму навсегда. Ты понимаешь?

Бой ухмыльнулся и тут же убрал ухмылку.

— Я понимаю. Еще что-то, господин?

— Еще. Если ты увидишь, что я, как дурак творю какой-то бред, скажи мне. Напомни. Можешь даже стукнуть. Это понятно?

Пацан удивился сильно. Кивнул головой, словно не веря, что с ним о таком говорить могут.

Ошейник не расстегивался. Замок заело. Раян дергал сильно так, что задевал шею Боя и тот шипел от боли. Но терпел. Хорошо, хоть додумался Раян тупо отверткой язычок замка поддеть. И кто такие адовы штуки делает?

Осмотрел внимательно металлический ободок — никогда так близко не держал. Набранные пластины пощупал. Знал что сжимаются, знал что нагреваются градусов до шестидесяти, даже знал на что рассчитан ошейник был. Точнее для кого. Такие украшения делали для бойцовых собак, чтоб лучше и проще контролировать. Это после уже, признав полезность, на людей решили перенести.

А парень рукою шею трогал, будто сто лет без ошейника не ходил. А может и не ходил— вон полоска белой кожи виднелась, не загоревшая совершенно.

========== Хлопоты.ч.2 ==========

Сухогруз прибыл четко под закат. И без сухогруза конечно ухайдокались так, что даже стоять на своих двоих было проблематично и больше всего досаждал именно кашель.

Но Бой не жаловался. Вообще. Хоть мог был. Раян за день и орал на него, и отдыхать отправлял насильно. Пацан вообще без тормозов был. Глядя на то, как он занимается делом, можно было уже и плюсы, и минусы подытожить.

Плюсом были выносливость и трудолюбие. Оно же врожденное — оно либо есть, либо нет. Некоторые даже из под палки не работают. Бой работал. Но... Огромный минус был в том, что он не мог останавливаться, не оценивал последствий. Сказали, идти вперед — он шел, сказали, долбить обсидиан он долбил. Да крови из носа и полуобморока. До нового приказа. Это было ни хорошо, ни плохо. Все новобранцы таким страдали — сказывалось или отсутствие опыта, или слишком негативные прежние воспоминания. И от этого надо было избавляться. Надо было учить думать самостоятельно, принимать решения, просчитывать последствия поступков.

На этих рассуждениях Раян себя и остановил. Научить, может и не было бы проблемой. А вот что после делать? После астероида... У себя держать точно не планировал. Раб нужен был четко на время контракта. И волю предоставлять тоже в планы не входило. Просто потому, что 150 галаксов, которые он за мальчишку отдал, были не лишними средствами, а всего лишь временным помещением капитала. И так — если все получится — на первое время жизни с родными в имперском центре при больнице нужно будет слишком много денег. А на добываемом грунте он их не заработает— тут хоть бы оборудование окупилось и ресурсы для двоих. Продавать пацана придется точно. Но думать об этом рано. Пока как-то еще год продержаться вместе.

Но от мыслей же никуда не деться.

Смотрел на Боя, и все больше задумывался, почему и как он ошейник получил. Не на год или два, а бессрочный. Задумывался действительно не осознанно. А когда ловил себя — ругался. Знал, к чему такие мысли приводят. В другое бы время можно было бы и в гуманизм поиграть. Но сейчас, когда у самого Раяна в жизни полная неразберих, еще и мальчишкой заниматься — просто не было никаких сил. И без Боя перед глазами постоянно племянники и сестра. Те, кто остался — те, кто и был его семьей.

С выгрузкой буровой помогали парни с сухогруза. Не бесплатно. Раян выложил за помощь, кряхтя, еще один золотой. Но сами б с разгрузкой не справились — слишком тяжело, слишком хлопотно.

После того, как и трубы для треноги, и оборудование было сгружено, Раян, поблагодарив за помощь, договорился на счет следующего визита уже с водой и за грунтом.

Ребята на прощание оставили две банки пива, и Раян даже перестал думать о потраченном золотом.

Потемнело уже основательно. Красное солнце стало слишком тусклое. Но деятельность не сворачивали. Пришлось еще натягивать временный тент над буровой, чтоб хоть как-то оградить от вездесущего песка.

Натянуть, то натянули, но уже на последних минутах Бой вдруг покачнулся и рухнул просто лицом в песок.

Хорошо хоть обморок был недолгим. Но Раян и за это время успел перепугаться сильно. Наорал на Боя, и тут же отправил в каскад. Говорил же раньше, чувствуешь, что устал — не надо играть героя, не до героя в пустыне, где даже с врачами напряг. И глядя, как тот пошатываясь, идет к кару, вдобавок хотел не только ругаться, а еще и взять ремень, и выпороть основательно, чтоб дурь из головы выбить. Но сначала тент дозатянул и, завязав узлами, только после этого сам, чуть не выключаясь от усталости, пополз к кару.

Ни есть не хотелось, ни даже двигаться. Просто добраться до любой плоскости в чистом от пыли помещении. Все... и так до утра... А с учетом того, что из запланированного толком ничего не сделали, то про завтрашний день думалось вообще сложно.

В кар уже просто ввалился. Дернул рычаг, закрывая вход и смог лишь респиратор стянуть. И все...дальше ни шагу. Дышал усиленно, полной грудью, сплевывая скрипящий на зубах песок.

Здоровское начало получалось. За два дня — четыре вкрученных столба, недоделанное ограждение и нихрена больше. Глаза закрыл, да так и лежал на рифленом полу трюма. Не долго...

Сначала тихие шаги услышал, после запах еды учуял и желудок сразу же голодно заурчал. Есть все-таки хотелось. Смертельно.

Перевернулся на живот. Приподнялся на локте, вверх посмотрел. И увидел Боя с чашкой горячего супа. Ну и как его пороть после такого?

========== Соседи ==========

Первые визитеры нарисовались под вечер нового дня.

Раян, как увидел на горизонте чужой кар, так, не долго думая, сам в каскад за плайзом сбегал. На всякий случай. А то гости могут быть разные.

Работы за день как раз сворачивали, укрывали на ночь от песка оборудование, и все что можно было затащить, затаскивали под тент палатки.

Чужой кар приземлился метрах в ста пятидесяти от лагеря, подняв тучу пыли — хорошо еще хоть с подветренной стороны.

Из кара вышли трое мужчин в защитных комбинезонах, очках и дыхательных масках. Раян даже позавидовал. Одна такая маска дороже Боя стоила. Подошли ближе. Маски сняли — очевидно из вежливости.

Один из них пониже, но покрепче руки вверх поднял, показывая, что идет безоружным. Но Раян не особо верил. Плайз из кармана не вынул, руку так на курке и держал.

Поздоровались. Представились. Имя у того, что покрепче, было необычное. Горгское имя. Нгеррг Джнийс. Раян так и не научился выговаривать слишком рокочущую речь, да и в словах постоянно путался, не улавливая нюансы сложных дифтонгов.

После войны, после плена Раян к горгам относился своеобразно. С одной стороны ненавидел, как ненавидел бы любого противника империи, с другой стороны понимал суть прошедшего конфликта и знал о том, что сама Империя была далеко не святой по отношению к горгским планетам и поселениям. Не ненависть наверное была главным чувством, а досада. За то, что пришлось воевать за то, что так глупо прошла война, за то, что был подписан мир, который не решил ничего.

Официально уже третий год и Империя и горская республика находились в дружеских отношениях. Перемирие заключено было на равных условиях. Но не официально каждый в этой части галактики понимал, что пользуясь временным затишьем, и та, и другая сторона просто накапливают новый военный потенциал.