— Господин фон Зеттер, господин фон Руген, — на имперском языке обратился к ним Ситников. — Разрешите представить вам полковника Татьяну Дергачеву. Именно с ней вам предстоит согласовать наш план совместной операции и некоторые детали предстоящего союзного договора. Прошу любить и жаловать, считайте, что она наше полномочное доверенное лицо...

— Здравствуйте господа, — коротко поклонился я имперским генералам. — Очень рада встрече.

— Добрый день, госпожа полковник, — наклонил голову в ответ Эрих фон Руген. — Вот значит вы какая...действительно, выглядите совсем как ваша сестра. Мы наслышаны о ваших талантах...

— Весьма польщена, — улыбнулся я. — Надеюсь, мы найдем с вами общий язык.

Потом было много кофе, чая, табачного дыма от многочисленных сигар и долгих, до хрипоты, споров.

Заседали мы в тихом загородном особнячке, который спецотдел предоставил для тайной встречи русских и имперских полномочных представителей, почти четверо суток. С перерывами на сон и еду, конечно. По вечерам конвой спецотдела отвозил меня домой, чтобы рано утром забрать на совещание снова. Ситуацию Ситников мне объяснил перед первым же совещанием. Ребров через несколько дней после нашей памятной встречи по тайным каналам договорился с высшим имперским руководством о союзе. Точнее, в целом, договорился. А вот утрясать детали высокие договаривающиеся стороны прислали своих представителей. Со стороны Райха направили главу отдела стратегических операций империи Эриха фон Реругена и генерала Ганса фон Зеттера, отвечающего за ее логистику и снабжение. С нашей стороны переговоры курировал Ситников, а я и Ташенков отвечали за их экономическую и военную часть. Более широкий круг людей в сам факт переговоров не посвящался — секретность встречи была близка к абсолютной. Лучше перестраховаться... В последнее время Ситников хорошо постарался на ниве контрразведки, да и допросы бывшего военного министра и других заговорщиков помогли выявить часть бриттской агентуры в России. Но особых иллюзий глава спецотдела не испытывал: за нами продолжали шпионить, а скрыть от всего мира факт намечавшегося континентального союза и текущих переговоров следовало непременно.

Временами имперские генералы откровенно не знали как себя вести. Моя личность явно вызывала у них неподдельный интерес. По их глазам и жестам читалось, что им порою хочется прикрикнуть на Таню, поставить ее на свое место. Но нельзя...потому что перед ними сидела в русском мундире с золотыми погонами совсем другая Таня, чем та, к которой они привыкли. Которая имеет все права и полномочия говорить что хочет. И которую в этот раз они должны внимательно слушать, вне зависимости от того, нравится им сказанное или нет.

— Почему вы оставляете в демилитаризованной пограничной зоне семьдесят русских дивизий? — Язвительно спрашивал Эрих, блестя стеклами очков. — А нам по условию договора разрешаете держать только сорок. Где справедливость, госпожа Дергачева?

— В скорости развертывания, герр Руген, — отпив глоток чая, в сотый раз устало объяснял я. — В Райхе отличные железные дороги, вы при необходимости развернете еще столько же дивизий за неделю. Значит, мы должны иметь превосходящее количество своих войск, чтобы прикрыть границу для собственного успешного развертывания, если что-то пойдет не так. Получается паритет.

— Но на данный момент вы получаете решающее преимущество!

— Держа семьдесят русских дивизий против сорока ваших? Решающее для чего? Для обороны от приграничных сил Райха — да. Для наступления — нет, учитывая, что наши войска разбросаны от Балтики до Черного моря, а не сведены в ударные группировки. Вы же военный, сами все прекрасно понимаете, такими силами наступать невозможно. Это наша страховка, а не решающее преимущество.

— Похоже, фройлян полковник нам совсем не доверяет, Эрих. И на все имеет свое собственное мнение, как и наша майор Дегуршафф, — улыбался в усы фон Зеттер. — Как же так, госпожа полковник? Мы ведь теперь союзники, а значит, не должны априори подозревать друг друга в возможном предательстве. Хотелось бы больше доверия...

При этих словах, сидевший рядом со мной Ташенков лишь покачал головой. Ага, нашли кому доверять...

— Знаете, какие браки обычно самые крепкие, герр Зеттер? — Состроив серьезное лицо, спросила моя Танечка.

— Есть разные мнения на этот счет. Просветите нас, госпожа полковник, — пожал плечами генерал.

— Те, которые заключаются по взаимному трезвому расчету, — твердо сказал я. — Браки по любви недолговечны, любовь и доверие вообще эфемерные чувства. Сегодня есть, завтра нет... А вот если оба супруга идут на союз с холодной головой, объединяя для общей цели свои капиталы и возможности, и прекрасно зная, что они готовы дать партнеру и что хотят получить от него взамен — то такой брак бывает очень крепок. Главное, чтобы расчет был верен, а отношения честны. Я хочу, чтобы наш союз был крепок и долог. И поэтому мой долг перед страной — честно выяснить все нюансы будущих отношений до брака. Чтобы потом никому не приходилось разочаровываться в сделке. Я понятно объясняю?

— Яснее некуда, — затянулся сигарой генерал. — Хорошо, пускай в двухсотмильной пограничной зоне останутся сорок имперских дивизий и семьдесят русских. Но ни батальоном больше! И число официальных наблюдателей от Райха в вашем приграничном районе мы увеличим в два раза. На таких условиях я согласен.

— Годится, — кивнул я головой, скрывая довольную ухмылку. — Так и запишем. А теперь предлагаю до обеда немного прогуляться в парке, у меня уже от сигаретного дыма болит голова. После еды продолжим, господа. Надо обсудить список взаимных поставок. И начнем, пожалуй, с Круддовских заводов и закупки имперского оборудования для металлопроката. Также России нужны имперские тяжелые карусельные станки для металлообработки. И еще нам нужен аналог Байеровского химического комбината. От вас требуются станки и специалисты для организации производства.

— Исключено. Это стратегические предприятия, — тут же возразил фон Руген. — Империя ими не торгует.

— Хотите сказать, они не стоят контроля над Гибрайтаром? И нефти с Кастия и Тоешти для имперского флота? Не горячитесь, герр Руген, может быть, после обеда вы подобреете...

В общем, торговались мы все эти дни долго и отчаянно. Империи был нужен союз. По целому ряду причин и прежде всего — их промышленности и армии требовалось сырье. Нефти в Райхе было мало, учитывая, что нефтяные поля в разделенной Дакии не отошли к Райху, а остались за Россией. Железная руда с северных рудников тоже контролировалась нами. После введения торговых санкций со стороны Соединенных штатов и прекращении торговли бриттских доминионов и колоний с Райхом, дела с поставками стратегического сырья для империи стали обстоять совсем кисло. О ближневосточной нефти тут еще толком не слышали, а в Европе ее немного... Ну и контроль над Средиземным морем манил имперских генералов и олигархов. А вот воевать одновременно с Россией и бриттами, а в перспективе еще и штатами им не улыбалось. В этом мире не было бесноватого ефрейтора, а обычный имперский национализм не перерос в античеловеческую идеологию. Да и Россия, победив в Суомской кампании быстрее, чем в моем мире, и оказав имперцам помощь в победе над Северной Федерацией, не выглядела колосом на глиняных ногах, которого только ткни и он развалится. В том числе и мой триста второй батальон постарался заставить нас уважать.

Поэтому мы договаривались. Я понимал — России нужна индустриализация. Нужна промышленность, нужно электричество, нужны новые аграрные технологии. Сразу все это взять неоткуда, и внутренних ресурсов у нас мало. Снова грабить дочиста село, забирая из него людей и продукты, чтобы построить заводы я не мог. Нельзя относиться к русскому народу как к ресурсу, который недорого стоит и который можно тратить для каких-то великих целей. Нельзя и точка. Я лучше заставлю раскошелиться олигархов, есть у меня такие планы. И, конечно, пусть с нами делится своими деньгами, технологиями и специалистами империя. Если за это придется заплатить кровью небольшого числа кадровых военных, воюющих в союзе с ней против бриттов, — пускай, цена приемлема. Я сам со своими магами буду воевать вместе с ними. Был бы толк для страны. Это нормально, когда крестьянин пашет на земле, рабочий работает на заводе, страна развивается, а подготовленный и обученный кадровый военный воюет где-то в мире за интересы своего народа. Ненормально, когда крестьян и рабочих миллионами мобилизуют в армию и укладывают в братские могилы на полях сражений, когда горит хлеб на полях и деревенские избы, а к станкам встают женщины и дети, потому что мужчины все на фронте, произошла катастрофа и иначе не выжить.

И мы договорились, совершив большую сделку. Обговорили начерно гарантии взаимного ненападения, график поставок сырья, оборудования и выполняемых работ, положения о взаимных наблюдателях в войсках и, конечно, сроки и предварительный план Гибрайтарской операции. Я выбил из империи все что мог и даже немного больше. Вечером четвертого дня переговоров у нас просто не осталось сил. Ташенков полулежал в кресле с закрытыми глазами, у меня в голове звенело и стоял во рту мерзкий привкус от десятков чашек чая и кофе, имперцы тоже выглядели бледными и слегка замученными.

— Ну что же, господа и...дама, — хлопнув рукой по пачке исписанных листов, сказал фон Зеттер, вставая из-за стола. — В целом мы пришли к пониманию. Завтра рано утром мы с Эрихом отправляемся в Берлун, где, я полагаю, общий совет Империи утвердит соглашение. Предлагаю в завершение нашей встречи выпить за общую победу и будущий русско-имперский союз, — поставил он на стол пузатую бутылку, вытащив ее из своего кожаного дипломата. — Для этого случая я прихватил семилетнее рейнское.

— Поддерживаю, — открыл глаза Ташенков. — У нас тут есть в запасе неплохое крымское вино, урожая тысяча девятьсот восемнадцатого года.

— Стойте, — перебил их я. — Прежде чем вы начнете пить, господа... Подождите секунду, я сейчас приду.

Я быстро вышел из комнаты для совещаний, сбегал к машине и снова вошел в кабинет с небольшим чемоданчиком.

— Вот, — вручил я его удивленному Эриху. — Это посылка. Будьте любезны, отправьте ее с оказией в Африку, в расположение двести третьего батальона. Майору Дегуршафф лично в руки.

— Что там интересно? — блеснул очками Эрих.

— Подарки из России для заслуженного фронтовика. Хороший кофе и шоколад. Чай. Целебный алтайский дикий мед. Баночка малинового варенья — оно очень полезно вместе с горячим чаем при простуде, мало ли... Теплые вязаные носки — это днем в Африке жарко, а ночью в пустыне бывает очень холодно. Конфеты для Виктории Серебряковой. Короче, подарки от сестры к сестре. Передадите?

— Обязательно. Отправим первым же судном, — вмешался в разговор Ганс фон Зеттер. — Но если на то пошло...у нас для вас тоже есть подарок, госпожа полковник. Правительство империи высоко ценит вашу помощь нашей стране и роль в заключении континентального союза. Держите, — вынул он из кармана маленькую коробочку и вручил мне ее в руки.

Я с нетерпением открыл крышку и как завороженный уставился на крупный округлый красный камень на специальных креплениях.

— Это же...

— Орб элениум тип девяносто пять, улучшенная модель. Такой же, как у майора Дегуршафф. Носите его на пользу союзу и страх нашим врагам, госпожа Дергачева.

Часть 2. Глава 4. Гнев валькирий. Начало.

Снова мы уходим в море... Триста второй батальон застыл у лееров на палубе Меркурия, смотря напоследок на удаляющийся родной берег. В предрассветной мгле ранним летним утром крейсер потихоньку отчаливал из Питерского порта, начиная свой долгий путь к Гибрайтару. Всего на борту сто три боевых мага. Из них двадцать человек — новички, юнкера успевшие проучиться лишь два полных месяца. Да, я помню, что хотел беречь молодняк и не бросать их в бой. Помню. Но взятие Гибрайтарской скалы — дело непростое, для него могут потребоваться все наличные силы обоих батальонов и даже немного больше. Поэтому...пусть лучшие маги из нового пополнения будут рядом. На всякий случай. Заодно и подучатся чему-то во время пути. Я их с "черенками от лопат" на пулеметы бросать не собираюсь, а скамейка запасных у нас очень короткая. Да они и сами все как один рвались в поход.

В целях конспирации мы все переоделись под матросов и флотских офицеров. Обнаруженным Ситниковым бриттским агентам аккуратно слили информацию, что наш батальон убыл на летние учения. По другим каналам прошла информация о том, что отряд кораблей Балтийского флота совершает плановый дальний поход и, возможно, усилит Российский черноморский флот в связи с возросшей активностью Имперского флота на Средиземном море. Которая и в самом деле возросла, да... Райх тоже вовсю готовился к операции "гнев валькирий".

Черная морская офицерская форма, бушлат и бескозырка мне нравились, да и было в этом что-то символическое. Я даже тельняшку надел, хотя это, строго говоря, смешение офицерской и матросской формы...но все равно. В этот раз триста второй магический батальон был скорее морской пехотой, чем кем-либо еще — прямо с корабля нам предстояло лететь в бой, высаживаясь первыми на чужой берег. Всего в поход ушло четыре новых бронепалубных крейсера, с десяток эскадренных миноносцев и несколько транспортов снабжения. Сила приличная, но явно недостаточная чтобы бриттский флот всерьез обеспокоился. Если не считать магов, конечно... Но про них, я надеюсь, бритты не знали. Иначе весь наш план можно списывать в утиль.

Погода стояла хорошая, размещение батальона на борту в этот раз было комфортнее чем раньше — за время пребывания в Питере рабочие оборудовали на крейсере несколько десятков нормальных кают на четыре — шесть человек каждая. Это вообще-то роскошь, знаете ли. На бронепалубных крейсерах обычно служит экипаж в три десятка офицеров и до полутысячи матросов, и если офицеры живут более-менее сносно, то матросский кубрик — это вам не подарок. Тесно, темно, неудобно, комфорта — минимум, иногда даже лежачее место бывает одно на двоих как у подводников, или матросы вообще спят на подвесных гамаках и кинутых на пол матрасах.

Но для магов такое неприемлемо — боевой маг существо нежное, как породистый призовой жеребец, его надо по возможности холить и лелеять. Досыта накормить и вволю напоить, обогреть и уложить спать в мягкую теплую постельку, чтобы потом спросить в бою по полной программе. Может в Райхе думают иначе, но я считаю именно так. Понятно, что на поле боя бывает по-всякому, но если есть возможность поберечь людей — это надо сделать. Поэтому Паша расстарался и вместе с Валком организовал нам вполне приличные каюты. У меня и комэсков батальона они были даже индивидуальные — пусть и клетушка размером с купе поезда, но своя.

Так что мы спокойно проплыли по Балтике, миновали приведенные нынче к покорности берега Северной Федерации, и вскоре вышли в Северное море, держа курс на пролив Ле-манш. И следующей же ночью приняли на борт гостей с всплывшей неподалеку от нашей флотилии имперской подлодки.