Параллели семейных уз

Подумать только! Совсем ничего не изменилось! Дом даже в тот же цвет выкрашен, кажется. В окнах горит свет, а время всего без двадцати девять. Быстро добрались. Удачно.

Гараж закрыт, так что я поставила машину на небольшую стояночку перед ним, сказав Ами:

— Ну все, приехали. Выходим.

Еще вытаскивая наши вещи из багажника, я услышала, что в доме засуетились, но дверь открывать почему-то не спешат... Может, не узнали? Ведь когда уезжала, то и водить-то толком не умела... Когда я уже стучала в дверь, то ясно услышала голос сестры: "Я вам говорю, это она!"

Дверь распахнулась, и я увидела маму. Она почти не изменилась: все такая же крепкая женщина с мягким овалом лица, ласковым взглядом и деловым каре светлых волос. Правда на лице появились едва уловимые морщинки, а в волосах седина — раньше я ее не замечала.

Отец стоял рядом — все еще крепок, правда чуть пополнел, и время так же пробежалось сединой по волосам.

— Я хочу это видеть! — с такими воплями Кристина (или просто Тина), моя сестра, протиснулась вперед.

По-моему, с нашей последней встречи она еще чуть подросла. У нас с ней много общего и мы очень похожи внешне, не смотря на то, что я старше на девять лет. Еще у нее волосы чуть темнее моих и длинные — до плеч. И в Тине пока еще оставалось что-то от ребенка.

— Ну, здравствуй, Тина! — Улыбнулась я ей. — Папа, мама.

— Элечка! — всплеснула руками мама. Терпеть не могу это сове сокращение от имени, хуже только Нора. Ну да, меня назвали Элеонорой — что тоже не подарок. Лучше всего Лео. Я к этому сокращению уже сердцем прикипела. Ну, хотя ладно, родителям простительно.

— Да, мама, — улыбнулась я, переступая порог и жестом подзывая Ами.

— Боже, как же ты изменилась! Я даже сначала подумала, что это молодой человек! У тебя были такие роскошные волосы! А ты их остригла! Зачем?

— Дело прошлое, мам.

— Наконец-то ты приехала, дочка! — пробасил отец.

Я поставила вещи на пол, и мы обнялись. С трудом вырвавшись, я, наконец, смогла представила свою спутницу:

— А это Амарис, моя подруга и... — тут я заткнулась. Сказать, что я, считай, ее продюсер, значит сходу выдать и все остальное. А дома у меня никто не знает о том, что я держу клуб. Во всяком случае я надеялась, что нашу рекламу они не видели. Зачем так сразу перегружать их информацией? Моя политика в отношении родителей: меньше знают — лучше спят! Пока она себя оправдывала.

— Мы всегда рады твоим друзьям, — тотчас проговорила мама, хотя, похоже, что-то их все же смутило.

— Ты молодец, что привезла Ами! — вставила Тина, и, уже обращаясь непосредственно к ней, — Да ты проходи, проходи. Не стесняйся!

Когда мы, наконец, разделись, отец тоже отметил:

— Ты и правда сильно изменилась, дочь. Будь ты парнем, я бы сказал, возмужала!

— Спасибо, — усмехнулась я. То-то бы он удивился, если бы узнал, насколько близок к истине!

— Я покажу Ами комнату, — сказала Тина, уводя мою подопечную и оставляя меня один на один с родителями. Не совсем то, что я бы хотела в данный конкретный момент.

— Что же ты совсем нас позабыла, дочка? — всплеснула руками мама.

— Дел было много. И потом, я же звонила, — нелегко отстаивать свою правоту, когда чувствуешь уколы совести.

— Мы понимали, что тебе нужно время, чтобы оправиться после расстройства вашей свадьбы, но пять лет... — покачал головой отец.

Хотела было сказать, что это здесь вовсе не при чем, но вовремя прикусила язык. Ведь незамедлительно последовал бы вопрос: "А что причем?". Пусть уж думают, что я пребывала в неутешной печали. Хнык... Поэтому я лишь ответила:

— Я же приехала. Лучше поздно, чем никогда.

— Ладно, у нас еще будет время поговорить об этом. А пока отнеси вещи к себе и спускайся вместе со своей подругой. Ужинать будем, — решительно сказала мама, удаляясь на кухню. И все-таки еще добавила, — Надеюсь, ты еще не забыла, где находится твоя комната?

— Нет, не забыла, — улыбнулась я, подхватывая чемодан, сумку, вещи Ами и взлетая по лестнице. Может, излишне легко.

Второй этаж, третья дверь слева по коридору. Но я отчего-то замерла перед этой дверью, не решаясь открыть. Словно за ней сосредоточение всего моего прошлого. Усмехнувшись собственному ребячеству, я, наконец, вошла в комнату. Комнату, где провела первые двадцать лет своей жизни.

Поставив вещи на пол, я сделала осторожный шаг. Боже ж ты мой! Здесь все по-прежнему! Даже не верится. Моя кровать под пушистым синим пледом, платяной шкаф, письменный стол, трюмо. Ночник в форме сердца на прикроватной тумбочке. На двери в ванную все так же висит постер Queen. Ванна у нас с сестрой смежная, как водится. В былые времена у нас с Тиной такие баталии за нее разгорались!

Я ходила по комнате и вспоминала. Мои книги, некоторые по сто раз перечитанные. В основном фантастика ужасов: вампиры, оборотни. Я и сейчас подобное чтиво люблю. Но тогда и подумать не могла, насколько близко это все меня коснется. Остались даже университетские учебники и пара тетрадей с лекциями.

На трюмо все еще разложена косметика. Неужели я столько мазалась? Сейчас общение с ней у меня сведено к минимуму.

На полке среди разных мелочей приуныл красный плюшевый слоник и пушистый пес, да еще бегемотик-копилка. В нем все еще звенит какая-то мелочь. На письменном столе и тумбочке фотографии. Я с родителями, с сестрой, с друзьями, с... Роландом. Ронни... Именно с ним у нас и должна была состояться свадьба. Но не свезло. Мне предпочли другую, более покладистую. Хотя сейчас я думаю — и слава Богу. Но это сейчас.

Оторвавшись от фотографий, я открыла шкаф и обнаружила там кучу своей прежней одежды. Когда я уезжала, то взяла с собой немного. Лишь самое необходимое, что уместилось в спортивную сумку. И вот они, остатки моего гардероба. Сколько же платьев, юбок! Неужели я это носила? Мда... ничего из этих вещей я уж точно больше не надену. Теперь не мой стиль. От всего этого рюшечно-розового у меня аж в глазах зарябило, так что я спешно закрыла шкаф, предварительно заныкав в его дебри сумку с подарками. Да, надо будет уборочку тут провести. Вряд ли что-либо из этого мне еще нужно.

Положив чемодан на стул, я направилась в комнату сестры. Как обычно, через ванную. Тина с Ами сидели на кровати и о чем-то болтали. Да, комната сестры тоже не претерпела существенных изменений, разве что постеры сменились и почти все мягкие игрушки исчезли.

— Как устроилась, Ами? — спросила я, оседлав стул.

— Хорошо, спасибо.

— Ее комната прямо напротив твоей, — прокомментировала сестра.

— Это хорошо.

— Ты-то в своей комнате уже ведь побывала? — с каким-то непонятным мне подвохом спросила Тина.

— Ну да. Совсем ничего не изменилось. Только не говори, что мама собралась там сделать музей имени меня!

— Если хочешь, не скажу, — хихикнула сестра, — но твои слова очень близки к истине. Мама стремилась сохранить все как есть, словно ожидала твоего возращения со дня на день...

— Блин! — с чувством сказала я. — Я-то думала, они смирились с моим отъездом. Ведь, выйди я замуж, он так и так состоялся бы!

— Хочу тебя предупредить, что для них это разные вещи. Ты бы видела их лица, когда они увидели рекламу твоего клуба и интервью с тобой!

— Блин! — повторила я и, подумав, добавила, — Екарны-бабай!

— Да ладно. Главное, под горячую руку ты им не попадешь, — "утешала" Тина.

— Угу. Но мозги они мне песочить будут капитально!

— А ты как хотела?

Именно в этот момент дверь в комнату распахнулась, и мама с порога заявила:

— Так и знала, что вы все здесь. Идемте ужинать, — и удалилась.

Глядя ей вслед, я невольно обронила:

— Мда... отвыкла я от всего этого, — потом добавила, обращаясь скорее к сестре, — Что-то не помню, чтобы мы ужинали так поздно.

— Так ведь тебя ждали. Мама, как узнала, что ты приедешь, даже заставила большую живую елку в зале нарядить.

— Как все запущено, — вздохнула я, и мы пошли в столовую.

Едва мы сели за стол, как я поняла, что просто так мы из-за него не встанем. Меня закормят домашней едой до смерти! Я оборотень, и на отсутствие аппетита никогда не жаловалась, но столько еды даже для меня слишком! А мама все щебетала:

— Обязательно попробуй курочку! Она в твоем любимом сметанном соусе. И запеканочку положи. Она с сыром. И салатик бери. Он ведь тебе всегда нравился. Ами, и ты накладывай себе, не стесняйся.

Даже отец, в конце-концов, не сдержался и сказал:

— Да оставь ты их! Они уже не дети, и сами в состоянии поесть.

— Я же из лучших побуждений! — возмутилась мама. — А ты бы лучше вино открыл. Не каждый день дочь приезжает.

Крякнув, отец потянулся за штопором, но я сочла нужным предупредить:

— Я не пью.

Не люблю вино, так как ненавижу виноградный сок. Вообще не люблю спиртное. Особенно после того, как мне пришлось едва ли не залпом вылакать бутылку водки, чтобы ослабить ментальный контроль вампира надо мной. Как мне потом было плохо! И это при том, что у оборотней быстрый метаболизм, и всяка гадость из нашего организма выводится очень быстро.

— Ну, как хочешь, — улыбнулась мама, папа лишь одобрительно кивнул. Им это пришлось по душе. Они даже глянули на Тину. Из серии: "Бери пример!", на что та звонка хихикнула.

— Рассказывай, Эль, как там у тебя дела в городе, — проговорил отец, откидываясь на спинку стула.

— А что дела? Замечательно, — ответила я, почти в точности повторяя его жест.

— Мы уж видели! — вставила мама. — Могла бы и рассказать, что клуб открыла. А то мы узнали об этом из телевизора. Неужели трудно поделиться? Мы же переживаем за тебя!

— Что тут переживать? Дело как дело, не хуже и не лучше многих. Мы процветаем.

— Но на какие деньги ты открыла клуб? — вот он, корень всех подозрений!

— Во-первых, он находиться в совместной собственности у меня и Дени, моей подруги, а во-вторых, я эти пять лет не груши околачивала, а работала.

— И где, можно узнать? — поинтересовался отец.

Тут передо мной встал выбор, причем весьма сомнительный: или я говорю полуправду о том, кем работала (а родители от нее в восторг не придут, уж можете мне поверить), или выкладываю, как все было на самом деле, то есть было такое сборище нехороших магов, что звались Триадой, я их всех грохнула, а в качестве компенсации получила их дом, на средства от продажи которого я и выкупила клуб. И что вот из этих двух объяснений мне предпочесть? Конечно первое. Смирившись со столь фиговым выбором, я сказала:

— Я работала солисткой в группе клуба.

— То есть? — подозрительно прищурилась мама.

— Значит, ты пела за деньги, — догадался отец.

— Можно и так сказать.

— Ты? Певица? Вот уж никогда бы не подумала, — воскликнула мама.

— У Лео очень красивый голос, — внезапно проговорила Ами.

— Это да, что есть — то есть. Я сама слышала, — подтвердила ее слова Тина.

— Да, выдала ты нам сюрприз, дочка! — усмехнулся отец. — И чем же занимается твой клуб?

— Это ночной клуб, — осторожно начала я. — У нас выступают известные музыкальные группы. Есть бар, ресторан, два танцпола. Мы недавно расширились. Наше заведение в сотне лучших в городе, — как говорится, Остапа понесло. О своем детище я была готова говорить часами.

— Значит, ты работаешь ночью? — спросила мама.

— Ну да. Обычно так оно и выходит.

— Хм... но ведь это не совсем... солидно.

— Извини, банкира из меня не вышло! — не сдержалась я. — Мне мое дело нравится, я этого всегда хотела. К тому же оно приносит весьма неплохой доход.

— Это сколько же? — вопрос нескромный, но родителям простительный. Поэтому я ответила. Назвала цифру за последний месяц.

Отец присвистнул, и Тина, конечно же, вставила свои пять копеек:

— Да ты у нас, сестрица, богатенький Буратино!

— Потому что работала как папа Карло, — отрезала я.

Только мама загадочно протянула:

— Да-а-а, трудно тебе теперь будет замуж выйти!

— Чего? — я даже не сразу поняла ход ее мысли.

— Ну, мужчины не любят, когда женщины богаче и успешнее их.

С минуту, наверное, я таращилась на нее, потом меня прорвало. Я хохотала так, что слезы выступили. Под конец я могла только хрюкать и икать, а меня все еще пробирало на ржачь. Как я под стол не сползла — понятия не имею. Лишь спустя минут пять я смогла из себя выдавить:

— Мам, ну ты скажешь тоже!

— А что? Я серьезно говорю.

Этим она едва не вызвала у меня новый приступ хохота — пришлось в срочном порядке залить его соком, я лишь сказала:

— Глупости ты говоришь!

— Конечно глупости! А раз ты такая умная, то почему до сих пор не замужем?

— Потому что я такая умная, — парировала я, на что мать обреченно махнула рукой, а Тина сказала, подведя итог:

— Один-один.

Благо дальнейшего развития этой темы не последовало. Мы доужинали, после чего я чувствовала себя форменным удавом, но все равно пошла помогать Ами устраиваться. Раскладывая вещи, я обронила:

— Надеюсь, тебя не шокировала наша маленькая перепалка?

— Нет, конечно. Сразу видно, что вы любите друг друга, — улыбнулась Ами. — Семья — это замечательно.

— Но не всегда.

На это Ами опять улыбнулась и продолжила, почему-то глядя в окно:

— Когда-то я думала, что Кшати стал для меня семьей, но я ошибалась.

— Кшати был порядочной сволочью. Тебе лучше бы забыть его, — осторожно сказала я.

— Конечно, ведь теперь у меня есть ты! — Ами опять повернулась ко мне. — И ты заботишься обо мне.

— Ведь мы друзья — как же иначе, — ответила я, приобняв ее за плечи. — Иветта, Инга и остальные тоже твои друзья. К тому же у тебя есть прайд — а это как семья, — раньше я таких слов не говорила, но сегодня они пришли сами. Прям сама себе удивляюсь!

— Да, конечно, — тихо ответила Ами, уткнувшись носиком мне в плечо.

Мне захотелось потереться о нее щекой, как это делают кошки, но вместо этого я отстранилась считай на пионерское расстояние, так как услышала приближающиеся шаги. Кто-то, судя по всему, шел к нам, и этого "кто-то" я хорошо знаю.

Спустя буквально пару минут дверь распахнулась. Вошла мама, как ни в чем не бывало спросив:

— Ами, ну как ты тут устроилась?

— Спасибо, хорошо.

— Я вот тут принесла постельное белье и полотенца.

— Спасибо, — тихо повторила Ами.

— Если что-нибудь еще понадобиться — ты скажи.

И, не дожидаясь ответа, мама вышла. Нет, надо будет провести небольшую профилактическую беседу, пока чего не случилось.

А пока я помогла Ами расстелить постель, чмокнула ее в лоб, как ребенка, и пошла к себе. Не то чтобы хотела спать — для меня-то время еще раннее, просто весьма неплохо было бы принять душ с дороги. Да и с сестрой хотелось пообщаться. Так что я направилась прямиком к ней.

Войдя, предварительно постучавшись, я увидела, что Тина уже переоделась ко сну и сидит с ногами на кровати, что-то читая. Увидев меня, она сразу отложила книгу.

Я улыбнулась, проговорив:

— Ну как у тебя дела-то? Как учеба?