Фанфик по Наруто (пока без названия)

— Говорил, только я тебе не поверил. И, похоже, зря.

— Слушай, Курама, я вообще-то к тебе за советом пришел. Посмотри на этот мусор, и скажи, следует ли мне из него слепить маску, или ну ее?

Лис задумчиво почесал ухо задней лапой, глядя на принесенную мной пачку макулатуры.

— Лично я, если бы был на твоем месте, спалил бы эту дрянь, а потом поймал тех, кто это затеял, и выпустил бы им кишки.

— Мы это обязательно сделаем, как только у нас будет возможность и как только вычислим истинного виновника. Так что на счет маски?

— Тут я тебе ничем помочь не могу. На меня самого эта дрянь не действует, да и с тебя при первом же использовании покрова эта шелуха слетела бы моментально. Я же все-таки демон, и в моей чакре чужие конструкции сгорают моментально. — тут лис помрачнел — Кроме некоторых иллюзий Учиха.

— А как думаешь, в деревне в курсе этой твоей особенности?

— Наверняка догадываются. Им, по крайней мере, точно известно, что иллюзии на джинчуурики под покровом не действуют.

— Тогда, пожалуй, ну его, не буду заморачиваться, тем более, что я совсем не уверен в результате. Подождем, пока опять в застенок не потащат. Кстати, не продемонстрируешь воздействие твоей чакры на чужеродные конструкции?

— Легко, только положи их на пол и отойди подальше, а то, как бы чего не вышло.

Я положил листочки на мокрый пол и отошел на несколько шагов. Лис высунул кончик когтя из-за решетки и от него к закладкам потянулся тоненький огненно-рыжий ручеек. Как только чакра лиса коснулась листочков, те мгновенно вспыхнули и сгорели. Полыхнуло знатно, хотя и беззвучно, если бы такая вспышка произошла в реальности, я мог бы вполне остаться без глаз.

— Силен, зверь! — я показательно потер глаза руками. — А теперь нам надо решить, что будем делать в ближайшую пару месяцев. К Учиха соваться нельзя, у Фугаку наверняка будут проблемы, — я был просто уверен, что есть объективная причина того, что за пять лет в приюте за мной не явились ни Джирайя, ни Учиха, — до поступления в Академию еще полтора месяца, и денег у нас кот наплакал.

— Боюсь, что тут я тебе тоже не помощник. Когда я был на свободе, жизнью людей я не интересовался, а будучи запечатанным, не имел возможности наблюдать.

— Эхх-хе-хе, никто не любит бедного джинчуурики, а кто любит, ничем помочь не может, ибо сам под плотным колпаком. Ладно, Курама, будем решать проблемы по мере их поступления.— С этими словами я выбрался из внутреннего мира и отправился побродить по городу.

И как оригинальный Наруто тут жил? Ненависть окружающих ощущалась даже без использования чувств Лиса, и только страх не давал людям на меня наброситься. Ничем, кроме действия закладок, я не мог объяснить характер известного мне героя аниме. Либо же он обладал воистину бесконечными запасами оптимизма, читай, был идиотом. Идиотами Узумаки не бывают, в силу особенностей строения разума, значит, остаются закладки. Но если судить по тому, что я видел в подвалах АНБУ, менталисты тут откровенно хреновые. Даже на мой неискушенный взгляд. Короче, одни вопросы и никаких внятных ответов.

Пасли меня плотно, но аккуратно. Я ни на секунду не переставал чувствовать пристальное внимание, но однозначно засечь никого не смог. Что ж, будем тщательнее следить за своим поведением.

Прикупив в посудной лавке стакан, чашку, кастрюльку, керамическую ложку и десяток комплектов палочек, в хозтоварах — зубную щетку, пасту, стиральный порошок и кусок мыла, а в одежной — пару шорт (почему-то были только оранжевые), четыре футболки и полотенце, я направился в продуктовый ряд, который меня изрядно разочаровал. Из овощей я узнал только лук, картошку и помидоры по довольно-таки грабительским ценам. Я взял по паре кило лука и картофеля, забив на все остальное. Похоже, витаминчики придется покупать в аптеке, если они там есть, разумеется. Так же выяснилось, что есть пищу животного происхождения в этом месяце мне особо не светит. По сравнению с моим пособием, мясо стоило как крыло Боинга — 12 рё за килограмм, да и морепродукты были не намного дешевле. У меня до конца месяца осталось только 84 рё, а ведь сегодня только второе число. Затарившись двумя десятками бомж-пакетов по 1,5 рё за штуку, я побрел домой в довольно мрачном настроении, усугубляемом злобными взглядами и сдавленными проклятиями в спину.

Глава 8

Уже под вечер, придя домой, наскоро ополоснувшись в душе, заточил на ужин бомж-пакет. Местная лапша быстрого приготовления не имела ничего общего с тем мусором, который я помнил по прошлой жизни, никаких ароматизаторов "идентичных натуральному", никаких усилителей вкуса, только настоящие сублимированные продукты. Даже кусочки мяса были натуральные, а не соевые, как в приснопамятном Дошираке. Растянувшись на футоне, я начал тренировать контроль, попутно гоняя по телу увеличенный объем чакры и стараясь не излучать в пространство свыше обычного. Получалось плохо, уже при лишних двадцати процентах в системе циркуляции я не мог сдержать самовольно выходящую энергию в установленных рамках, но и наплевать на это я не мог, помня о плотной слежке. Помучившись так пару часиков, я отправился спать.

* * *

Два месяца до поступления в Академию я потратил на знакомство с селением и немного привык к бесконечному потоку ненависти, изливающегося на меня от жителей. Посмотрел вблизи на академию, сунулся в библиотеку, откуда был изгнан за отсутствие допуска и читательского билета, и даже зашел во дворец Каге, откуда меня, правда, тоже завернули на выход, хотя и в исключительно вежливых выражениях, и слегка обновил свой гардероб. Мне все-таки пришлось купить рыжее чудовище, и сделал я это только потому, что другие костюмы из спецматериалов мне были не по карману. Хотя, надо признать, что костюмчик этот помимо вырвиглазной расцветки не имел недостатков. Он был легким, удобным, не пачкался и. Еще я визуально ознакомился с достижениями местной цивилизации в плане электроэнергии. Хотя в прошлой жизни я был больше метрологом и программистом, чем электриком, но кое-что все же знал, и система электроснабжения Конохи меня очень живо заинтересовала. Дома, судя по сечению кабеля, питались от сети 110 вольт, и система была похожа на принятую в современной Японии, это когда на два-три дома идет один подвесной трансформатор на 50-100 киловольт-ампер. А дальше начинались странности. В первую очередь каждый трансформатор, имел мощную антенну, как правило медную, но встречались и из других металлов, не имел вводного высоковольтного кабеля, и вдобавок от него ощутимо тянуло чакрой, из чего я сделал вывод, что трансформаторы работают на совершенно иных принципах чем те, которые я знал в прошлой жизни. Во вторых энергоснабжение было очень стабильным, за два месяца я не заметил ни одной скачка напряжения. Даже когда я устроил КЗ перед секционным предохранителем, все две секунды до момента, когда сработал общий предохранитель, свет в коридоре горел ровно, а транс лишь слегка загудел. Очччень интересно, но без доступа в библиотеку и на режимные объекты ничего непонятно.

Попытки разобраться с семейным наследием тоже сдвинулись с мертвой точки. Я излазил лабиринт вдоль и поперек, выяснив, что он хотя и меняется каждый раз, когда я в него захожу, но узловые его точки остаются на своих местах. Вода на полу тоже служила определенной цели. Хотя она покрывала пол дай Ками на сантиметр, в ней можно было утопить даже монумент Каге, если бы была возможность протащить его в мой внутренний мир. Средоточие Разума содержало какую-то умопомрачительной сложности конструкцию непонятного пока назначения, но являющуюся частью лабиринта, а значит и частью наследства. У Клинка духа всплыла одна неприятная особенность: он работал по принципу джедайской сабли. Почти не потребляя энергию на свое поддержание, он начинал жрать Инь, стоило начать что-то им резать. И чем сложнее структура энергоканалов у цели, тем больше Клинок жрал. По сути, после пары ударов по чему-нибудь живому, я оставался с досуха выжатым резервом Инь и пару минут не мог сформировать ни капли чакры. Таким образом, грозное оружие в моих руках превращалось в практически бесполезный в бою инструмент, безусловно, опасный и мощный, но все-таки не боевой. Первый уровень Клинка духа режет только материю и потребляет постоянное количество Инь в зависимости от длины, второй — повреждает только энергоструктуры и жрет энергию только в момент удара. А вот третий уровень, совмещая оба эти режима, жрет постоянно, и на поддержание, и на удар, причем вне зависимости от того, какой режим используется. Это был просто гигантский облом, винить в котором кроме себя было некого. В порыве жадности я откусил кусок, который в ближайшие лет пять не смогу прожевать. Все дело в том, что все Аспекты рассчитаны на постепенное развитие вместе с пользователем. Самостоятельно развив Аспект первого уровня, разумный будет иметь резерв, достаточный для его использования, и, постепенно повышая уровни Аспекта, будет увеличиваться и его энергетический резерв. Я же отхватил сразу два Аспекта третьего уровня, рассчитанных на затраты в десятки раз превосходящие мои возможности. Конечно, при ударных нагрузках мой резерв будет расти быстрее, чем если бы я постепенно развивал Аспект с нуля, благо, тренируя резерв Инь, невозможно надорвать пупок, но в ближайшие пару лет я даже полноценную тренировку с Клинком устроить не смогу. Десяток ударов по бревну, и я останусь без чакры, так как не из чего ее будет создавать. Все же стоило, наверное, взять пару Телесных Аспектов, резерв Янь позволяет мне легко потянуть даже пятый-шестой уровень, но поезд уже ушел, так что следует в срочном порядке развивать то, что есть.

* * *

Поступление в Академию шиноби прошло буднично. В последний день месяца помимо пособия мне принесли предписание, здорово похожее на повестку в военкомат и, по сути, таковой и являющееся, явиться первого числа в Академию Конохи. Утром возле Академии толпился народ. По центру площади кучковались безклановые шиноби и те из обывателей, у чьих детей обнаружилась способность к контролю чакры. Каждого поступающего сопровождал один из родителей. Где-то в этой толпе находилась Харуно Сакура, девочка с розовыми волосами, по которой я, чтобы не отрываться от канона, буду сохнуть, жутко страдая от неразделенной любви. Ближе к краям стояли группы клановых шиноби, только мужчины, только репродуктивного возраста, построившись чуть ли не в боевой порядок, закрывая своих детей таким образом, что нельзя было даже понять сколько там поступающих, и есть ли они там вообще, и злобно зыркая на рискнувших подойти слишком близко безклановых, создавая таким образом полосу отчуждения, шириной метра два. Блондины с водянистыми, ничего не выражающими глазами, в зеленых жилетках — менталисты Яманака, одетые в одинаковые, похожие на халаты, одежды, белоглазые — Хьюга, даже с неактивным бьякуганом их взгляд, казалось, мог пробить бетонную стену, одетые кто во что горазд шатены с черными глазами — Учиха, их отличал только вышитый у всех на спине бело-красный веер, да вдвое большая, по сравнению с другими кланами полоса отчуждения. В плащах с высоким стоячими воротниками, поголовно в черных круглых очках — Абураме, ничем не примечательные, если не знать, что кроется под их плащами, в разной одежде, но с обязательным присутствием меха — Инузука, единственная группа, в которой были женщины, охрану их внешнего периметра осуществляли пять здоровенных, больше похожих на волков, собак. Представитель клана Акимичи был один, но он стоил десяти. Гигант более двух метров ростом, почти квадратный, в красной броне, на его фоне даже Хьюга смотрелись как-то бледно, вел за руку похожего на колобок мальчика, который постоянно что-то жевал. Сколько я не оглядывался, так и не смог заметить теневиков Нара. Либо еще не пришли, либо залегли где-нибудь в теньке, о лени мужчин клана Нара по деревне ходили легенды. Еще в прошлой жизни я, да и не только я, заметил, что из клановых шиноби в Академию мало кто поступал, в основном дети глав кланов и их ближайших родственников. Учитывая, что каникулы закончились месяц назад, тут были только те из детей, кто пришел в Академию в первый раз.

Я попытался затеряться в толпе, но вокруг меня моментально образовывался круг пустоты. Взрослые прижимали к себе детей и старались отойти подальше, сверля меня злыми и испуганными взглядами. Пришлось встать с краю, ну да, я же клановый, как бы. Подходить к Учиха я пока не рискнул, слишком большая толпа, но надо будет постараться сойтись поближе с Саске и напроситься в гости, Поговорить с Фугаку хочется очень сильно, да к тому же меня постоянно терзает чувство стремительно утекающего времени. Уничтожение клана Учиха, по моим данным, должно случиться только через пару лет, надеюсь, они еще не успели пройти точку невозвращения, после которой что-то менять будет поздно. В общем, я встал рядом с парой Акимичи, на их фоне ни я ни мой костюмчик особо не выделялись. Как-то внезапно появился Хокаге, которого я видел, кстати, первый раз в этой жизни, и начал толкать пламенную, но донельзя занудную речь про Волю Огня, будущее Конохи и что-то еще, я особо не вслушивался. Вспомнились лекции нашего преподавателя истории, доктора исторических наук, который обладал исключительной особенностью читать интересные, в общем-то, лекции по древней истории таким занудным голосом, что засыпали даже записные ботаники в первых рядах. Теперь становится понятным, почему Старый Обезьян получил кличку Профессор. Между тем, появились Нара, отец и сын. Душераздирающе зевая, они вышли к площади и сразу же залегли под ближайшим деревом. Воистину, лень Нара не имеет границ.

Между тем Профессор закончил толкать речь, и народ потянулся внутрь сдавать документы. Первыми шли кланы, потом безклановые шиноби, а потом обыватели. Я встал в конце очереди, заняв место прямо перед Нара, поскольку они так и не встали из-под дерева. Очередь лениво продвигалась, все шиноби уже закончили регистрацию своих отпрысков, когда наконец Нара выползли из благословенной тени, встав позади меня.

— Вот блин! Отец, а обязательно было тащиться в такую рань? — это Шикамару достает своего отца. — Все равно очередь еще долго будет тут стоять.

— Терпи. Мы и так пропустили вступительную речь Хокаге, ты хочешь, чтобы авторитет Нара еще больше упал?

— Да куда дальше-то? Вы с дедом в свое время здорово постарались, чтобы наш клан приобрел славу законченных ленивцев и подкаблучников. И как не лень было?

Вялая перепалка отца с сыном продолжалась еще минут двадцать, в течение которых очередь сдвинулась на пять человек. Наконец Шикамару надоело, и он заткнулся. Еще через полчаса, когда все мы изрядно пропеклись на солнышке, подошла моя очередь.

Приемная комиссия состояла из трех человек, два шиноби в стандартных зеленых жилетках и один медик. Я отдал предписание, после чего медик, быстро сложив несколько печатей, начал водить вдоль тела моего руками, окутанными зеленоватым свечением. Через пару минут медик закончил работу и сказал, что все в порядке, после чего мне выдали абонемент в библиотеку, начинающий действие с пятого числа текущего месяца, указание явиться в аудиторию 1-Б завтра к восьми часам, имея при себе тетрадь и письменные принадлежности, и велели идти домой. Как ни странно, никто не удивился тому, что я пришел один, хотя я видел в толпе двоих приютских детей, которых вел один из воспитателей приюта. По дороге домой я зашел в книжный магазин, совмещенный с канцтоварами, и прикупил три общих тетради, два автоматических карандаша, упаковку стержней к ним, резинку, кисточку для письма, чернила и пару пустых полуметровых свитков сантиметров двадцать в ширину. Все это стоило мне почти тридцать рё, из которых двадцать два стоили свитки. Пройдясь по рядам и удостоверившись, что вся представленная литература имеет развлекательный характер, я покинул книжный магазин и направился домой. Дома я, наскоро помывшись и проглотив обед, сел разбираться со своими покупками. Тетради, чернила и кисточка были самыми обычными, а вот карандаши, а точнее их стержни, и ластик были с сюрпризом. Если напитать стержень чакрой, он начинал писать как фломастер: на любой поверхности и ровной тонкой линией, но при этом очень быстро стирался. Ластик вел себя как обычно, но при подаче чакры с одного прохода стирал и карандаш, и чернила, не повреждая при этом бумагу и не пачкаясь. Свитки были выполнены из особой бумаги, которая хорошо впитывала чакру и могла долго ее удерживать, именно поэтому их стоимость была столь высока. Забросив свитки и чернила с кисточкой на полку до лучших времен, я принялся за тренировку контроля. К этому моменту я уже мог повысить уровень чакры в каналах на 25% и скорость циркуляции на 15% от нормального, не повышая при этом утечку чакры через капилляры и тенкетсу. Я не мог дождаться, когда нам уже дадут теорию в Академии, чтобы я мог, наконец, легализовать свои тренировки дома, и не бояться, что меня засекут и доложат, куда не надо. Встречаться с одноглазым хромым психованным уродом Шимурой в ближайшие десять-пятнадцать лет мне категорически не хотелось, как, впрочем, и загреметь в подвалы АНБУ на внеочередную проверку лояльности. Проверку-то я пройду влегкую, но осадочек, как говорится, у них останется.