"Танцуй, танцуй!"

— Спи, — произнес он, и мир померк.

Чем старше становятся вампиры, тем больше они держатся за традиции, обряды и прочую никому не нужную шелуху. Вся церемония была лишь формальностью, насквозь пропитанной пафосом и помпезностью, но оба лидера кланов относились к ней с максимальной серьезностью. Посередине огромной пустой залы стоял стол, на котором под плотным покрывалом угадывались очертания лежащего тела. На соседнем столе был приготовлен договор, удостоверяющий мир между некогда враждовавшими семьями, который требовалось скрепить древними родовыми печатями.

Часы пробили полночь, двери распахнулись, и зала быстро наполнилась голосами и шумом. Первыми вошли Алонсо Матиас и Франсис Ла Круа и встали напротив друг друга, так чтобы их разделял стол. Остальные расположились за спинами своих лидеров и замерли в ожидании. Алонсо медленно приблизился к столу, на котором лежал живой — немертвый — подарок, и откинул покрывало, готовясь приказать испанцу проснуться.

— Это что? — ледяным тоном осведомился Франсис, указывая длинным и тонким пальцем на надувную куклу из магазина секс — игрушек, лежащую на столе. На ее обнаженном теле черным маркером было выведено замысловатое ругательство, которое, по большому счету, вполне могло сойти за инструкцию по применению. Однако юмора ситуации никто не оценил. Алонсо с ужасом заглянул в бесстрастные серые глаза стоящего напротив вампира и прочел там приговор себе и своему клану. "Будь ты проклят, мальчишка!" — пронеслась в его голове мысль, а затем началась бойня.

Я очнулся от странного ощущения, приятного и расслабляющего, чувствуя влажность и тепло на губах. Ну, надо же, меня будят поцелуем, как принцессу. Э, какого черта?! Я в ужасе распахнул глаза, вспомнив, при каких обстоятельствах засыпал.

— Ай! Клыки-то зачем выпускать было? — Тревис вытирал кровь с прокушенной губы, укоризненно качая головой. Я смотрел на него в полном недоумении, не веря своим глазам. Как?

— Очень просто, — улыбнулся он в ответ на мой не высказанный, но легко угадываемый вопрос. — Ты же отрубил меня ненадолго, помнишь? Кстати, почему? И память не стер, как обещал.

— Я хотел, чтобы ты меня помнил. Таким, каким я был с тобой. Вряд ли бы мне удалось прожить у Ла Круа долго, а так остался бы хоть один человек, знавший меня настоящим. Я поступил жестоко, прости.

— А почему усыпил так ненадолго?

— Боялся, что они вернутся за тобой, и не хотел оставлять легкую добычу. Кстати, где мы? — я приподнялся на локтях и огляделся. Комната была небольшой и очень уютной, плотные шторы закрывали окно, а у противоположной стены весело потрескивали дрова в камине.

— Это охотничий домик отца, тут тихо и спокойно. Я подумал, что это идеальное место, куда можно тебя отвезти.

— Отвезти меня? — голова шла кругом, — Тревис, а как ты вообще смог меня куда-то везти? Последнее, что я помню — как Алонсо выключил меня, и это было в его доме, полном кровососов всех мастей. Откуда ты вообще взялся?

— Ты, видимо, не рассчитал силы, я очнулся почти мгновенно, как вы вышли, и проследил, куда тебя отвезли. Ваши были так заняты своими делами, что мне удалось проникнуть внутрь и подслушать, как будет проводиться все это действие. Ваша зеленоглазая фурия инструкции остальным давала. Ну и пришла мне в голову одна идея. Я смотался, купил надувную куклу и подложил на стол вместо тебя. Эти придурки совсем расслабились, комнату никто не охранял, я тебя в окно выкинул и сам выбрался следом, да и двинулся сюда. А уж как там дальше было — не знаю.

По мере того, как он говорил, мои глаза становились все больше, а челюсть стремительно приближалась к полу. Кукла?! Гордому Франсису, да еще и на глазах двух кланов?!

— Тревис... скажи, пожалуйста, ты точно человек, а? — я закусил губу, стараясь не сорваться в истерический припадок. — Таких же просто не бывает, ты уникум. И прекрати так счастливо улыбаться, укушу! Ты меня, между прочим, похоже, без семьи оставил, неси теперь ответственность!

— Хочешь сказать, что теперь твоя семья — это я? — он склонил голову на бок, лукаво щуря синие глаза. Мое веселье тут же померкло.

— Это невозможно. Тревис, я вампир, мне нужна кровь, я могу выходить из дома только по ночам. Ты не сможешь держать меня на донорском пайке, я просто загнусь. Нужна живая кровь, хоть немного, но нужна. Ты что, позволишь мне охотиться на людей? — я вздохнул, прочитав ответ на его лице. — Вот и я об этом. Мне лучше уйти. Да и жить у тебя нахлебником или домашним любимцем тоже не хочется.

— Во-первых, не нахлебником. Отец не шутил, предлагая тебе работу. Ты можешь делать переводы электронных писем и документов, или работать переводчиком для меня ночами. А по поводу крови... у меня тут есть с собой литров пять. Тебе хватит?

Я недоуменно посмотрел на него, и он ткнул пальцем себе в грудь. Что?

— Ты это себя мне предлагаешь? Охренел, придурок? Жить надоело?

— Напротив, говорят, регулярная небольшая кровопотеря полезна для здоровья, омолаживает организм, обновляет клетки...

— Заткнись...

— ... способствует работе печени...

— Заткнись.

— ... снижает давление, уменьшает нагрузку на сердце...

— Заткнись, заткнись, заткнись!

— ... и позволит мне не отпускать тебя.

Я взглянул на него из-под ресниц, пытаясь понять, где кончается шутка и начинается правда. Так не бывает, мечты не сбываются, сказки не становятся былью, уж я-то знаю об этом. Судя по всему, он тоже это знает, но почему-то смотрит на меня, улыбаясь, и в его глазах я вижу не веру — уверенность. И что-то еще, чему я не хочу давать никаких названий.

— У меня два условия, — нарочито сурово произнес я, и он кивнул с таким же неискренним послушанием во взгляде. — Во-первых, ты бросаешь курить. Ты хоть знаешь, как это портит вкус всех жидкостей в организме? Во-вторых, ты немедленно рассказываешь мне, что это там такое нужно переводить с испанского по ночам. Это та испанка, что похожа на меня, да? Я ее загрызу! Отныне, для тебя не существует никого кроме меня, понял, чудовище?

— Вик?

— М-м-м... что?

— Клыки убери, целоваться неудобно.

— А мы не ищем легких путей.

трек Љ 5

Страсть играет на кончиках пальцев, переливается поцелуями на губах, горячая, стремительная, заводящая, как ритмы музыки, звучащей в наших сердцах. Танцуй, пока можешь; дыши, пока хватает воздуха; живи, пока не умрешь. Люби — всегда.