Звезда Мангора. Гл. 1-10

Перед тем, как мы расстались, я спросил у мага, как его зовут и почему он в одиночестве бродит по степи и Красному лесу. Он мне ответил, но как-то пространно:

— Меня при жизни звали Хранитель Мангор, я ищу свою звезду, которую потерял во время битвы с кутами, как мы называли пришельцев с Дальних островов. Именно они внесли смуту в наше общество, именно из-за них мы развязали братоубийственную войну. Ещё раз заклинанию тебя и твоих соотечественников, бойтесь кутов с их дарами. Когда звезда будет найдена, все знания, которыми я обладаю, перейдут к человеку, нашедшему звезду Мангора. Это величайший артефакт, обладающий колоссальной силой. Он пришёл к нам очень давно из космоса, в нём мудрость всех поколений людей, живших когда-то на нашей планете.

— Но как вы могли допустить в своём обществе этих мерзких пришельцев, если знали заранее свою судьбу? — спросил я на прощание.

— Чтобы прослыть глупцом, человек должен обладать большим умом, чтобы умудриться искалечить себе жизнь и умереть. Прощайте!

__________________________________________

Я открыл глаза, нашёл на небосклоне самую яркую звезду, красавицу Альдеборо. Судя по её расположению, было около двух часов ночи. Можно было поспать ещё час, но стоило мне закрыть глаза, как я видел Стейна, который с укоризной смотрел на меня и что-то пытался мне сказать. Знать бы что, от чего он меня пытался предостеречь! Но мёртвые не говорят, они наблюдают свысока, с небес, за нашими действиями, не в состоянии помешать сделать нам очередную глупость.

Возле костра, на бревне, сидел Стакс, он удивлённо посмотрел на меня, ткнул пальцем в звёздное небо.

— Не спится мне, Стакс, иди ложись. Парень пожал плечами, поднялся с бревна, потом сказал:

— Смотри, Дан, не перегори! Иначе сам погибнешь, нас погубишь. В твоей жизни будут ещё женщины, самые лучшие, гораздо лучше, чем твоя Орвет. Я не пророк, но вот увидишь — добьешься чего-то в жизни и та же Орвет будет тебе смотреть в глаза, плакать и умолять тебя её простить.

Я засмеялся, не ожидая от Стакса таких слов.

— Да я и не из-за неё, собственно говоря, не спал. Перед глазами лицо Стейна, вспомнил, как они в трактир пришли год назад. Ты помнишь это?

— Такое не забудешь, — выдохнул парень, — таких людей невозможно забыть. Ведь именно из-за приключений в Красном лесе, никто из отряда Стейна больше не пошёл глубоко в степь. Дан, я тогда ещё, в трактире, понял, что внутри Стейна лопнула стальная пружина. Вот и ты держись, не дай сломаться своей пружине. Ладно, я — спать, спокойного дежурства.

Подошли к переправе засветло с надеждой, что переправимся на противоположный берег реки Руста. Каково же было наше изумление, когда в домике, где проживали работники переправы, мы нашли четыре полутрупа — в стельку пьяных мужиков.

Даже отсюда, с расстояния пятидесяти шагов, был слышен богатырский храп работников, в кавычках. Как сказал Краур, нужно поймать момент, когда работники будут трезвыми, чтобы показать им золотой перед носом. Если чуть прозеваешь, рискуешь остаться ещё на сутки на берегу реки.

Такая перспектива нас явно не устраивала, осталось надежда на благополучный исход. Я посмотрел на Ольдейру, она бесстрастно смотрела на землю. Интересно, там живут люди? А на звездах?

Я почувствовал затылком, что на меня кто-то смотрит. Лёгкое дуновение ветра, знакомый запах духов, на бревно присела Тисса. Так, сейчас она меня будет успокаивать! Но нет, девушка протянула руки к огню, улыбнулась:

— Замерзла....

— И это летом?

— Как видишь, Дан, я.......

— Иди спать, Тисса!

— Я Нисса......

— Какая разница? Марш в постель!

— Злой ты, я на тебя обиделась!

Сплюнув в сердцах, я взял котелок, пошел к колодцу за водой. Странно, ведра нет, вниз уходит цепь. Забыли выбрать ведро наверх? С пьяных взятки гладки. Я начал наматывать цепь на барабан, но когда взялся за ведро и посмотрел, что в нём находится, меня разобрал смех. Теперь можно смело ложиться спать — утром работнички будут трезвыми, как стекло и злыми по вполне понятной причине — я выудил вместе с ведром три бутылки с мутной жидкостью.

— Ты чего смеёшься, Дан? — услышал я голос Краура.

Он подошёл ко мне зевая и потягиваясь.

— Ого, богатый улов, — произнёс парень, — теперь шантажировать будем кое-кого. Отдадим бутылки на том берегу. Главное, чтобы они нам морду не набили, Дан.

— Вот ты интересный! — ответил я. — Да они за самогон плясать у нас будут, лишь бы заполучить бутылки назад. Можем, кстати, и не отдавать. Мы же не за бесплатно переправляемся.

Мы только отошли от колодца и подошли к костру, скрипнула дверь дома, раздались чьи-то шаги, потом — забористая ругань и шаги по направлению к дому. Краур посмотрел на меня, спросил:

— Надёжно спрятал?

— Конечно, положил на самое видное место. В крапиву возле колодца.

Со стороны реки раздалось утробное рычание, какая-то рыба-хищник ударила хвостом, переполошив всех лягушек. Над Красным лесом стояло странное светло-зелёное свечение, которого раньше мы не видели.

— У меня такое впечатление, Краур, что степь в этом году закроется раньше положенного срока. — сказал я.

— У меня где-то внутри тоже есть такое же предчувствие. Ничего, мы за неделю, я так думаю, должны управиться, Дан, — ответил Краур, — интересно было бы посмотреть, что со степью происходит, когда она находится под защитным куполом. Пойду я досыпать. Утром, чувствую, будет у нас весело.

Таких угрюмых лиц, я никогда не видел. Таких несчастных людей я ещё не встречал. Плот уверенно плыл к противоположному берегу реки, мужики с остервенением хватались руками за канат, их губы шевелились, изредка кто-то из паромщиков сплевывал в воду.

Уже стоя на берегу, Тисса и Нисса, с самым загадочным видом, прошептав "заклинание поиска пропавших предметов", открыли паромщикам Великую тайну нахождение бутылок с самогоном. Такой скорости у парома я никогда в жизни не видел. Мы посмеялись и пошли в сторону Красного леса, гадая, какое испытание для нас этот лес приготовил.

Глава 6.

— Так, ребятки, собрались. Девочки, на вас — проверка амулетов и главное, это всех касается, внимание и ещё раз — внимание. Через сто метров — Красный лес, идём молча. Мы на этом переходе первый раз, глядеть в оба. У кого что есть сказать?

— Мы уже дважды проверили и амулеты и артефакты. Заряд накопительных камней почти стопроцентный. — доложили Тисса и Нисса.

Я посмотрел на их одухотворённые лица, и нашёл, что они милые, если не сказать более того. Короткие, мальчуковые прически, фиалковые глаза, чуть вздернутые носики и губки, такие замечательные...

Стоять! Я себя одернул, понимая, что к походу совершенно не готов. Расслабился, называется. Нужно собраться. А вот и лес, шириной около тысячи шагов. Но эта тысяча не многим из старателей кажется такой незначительной цифрой.

Многие в этой тысячи зависают, как мухи в мёде, или в паутине. Почему? Да стирх его знает. Лес, как какой-то пропускной пункт, как поисковый артефакт на въезде в Аллейд. Плохое — никогда не пропустит.

Погоди, получается, что в отряде Стейна кто-то что-то плохое замыслил и лес решил, что этот "кто-то" может нанести непоправимый урон всей степи и поселениям магов в том числе? Может быть! Нужно такой мыслью с Крауром поделиться, может он знает то, что я не знаю?

Все мои артефакты в заплечной сумке, их сейчас нельзя доставать, а пользоваться всеми заклинаниями, которые заключены в ампулы, колбочки и написанные на свитках, здесь, в лесу — нельзя. Они в данный момент просто хлам. Магия здесь не работает.

Я иду как всегда замыкающим. Впереди отряда идёт наш следопыт — Стакс.

Немногочисленный народ ингорны, родственники Стакса, — потомственные охотники, наделенный особенным даром — слушать землю, деревья, траву и птиц. Для них степи и особенно леса, дом родной. До сих пор удивляюсь, как он прижился в городе Аллейде.

— Нисса, ноги выше поднимай, идёшь, как медведица. Тебя слышно за тысячу шагов. — сказал я впереди идущей девушке.

— Ты мне это говоришь каждый раз, когда мы в походе, Дан. Не надоело?

— Надоело, но буду это повторять постоянно, пока не научишься тихо ходить.

— Краур, он ко мне придирается! — пожаловалась Нисса.

— Дан, не придирайся к ней. Всё, рот на замок. Заходим в лес. — сказал старший.

— Женоненавистник... — шепчет Нисса, но я всё слышу. Но молчу, в чём-то она права.

Разом пропадают посторонние звуки, смолкают голоса птиц. Узкая, едва приметная тропа, скорее всего — звериная. Последний раз по этому маршруту ходили, как мне сказали бывалые старатели, лет пять тому назад. Если есть звериная тропа, значит впереди — какой-то водоём и звери. Это плохо. Встреча в лесу с диким зверем — это всегда.....

Стакс поднял руку вверх. Мы замираем на месте, вперёд пошёл наш следопыт. Он присел на четвереньки, втягивает в себя воздух и, повернувшись к нам, еле слышно говорит — "волки". Волки — это далеко не оборотни, которые вобрали в себя всю ярость от волков и ум от людей. Чтобы убить оборотня, простейшими заклинаниями-внушениями не обойтись. С волками проще, они — звери, у них главенствуют инстинкты.

Из леса выпорхнул олень, остановился, удивленно смотря на нас своими раскосыми глазами. Потом он отвернулся, как будто нас не существует. Непуганный. Ну, это хорошо. Если олень ничего не боится, значит волки ушли далеко.

Ох, ё....это что за грибы-переростки? С мой рост высотой, выстроились вдоль тропинки ровным рядом. Как будто их кто-то специально здесь высаживал. Я присмотрелся к ближайшему от меня грибу. Периодически он открывал подобие заслонки на своей шляпке и в воздух поднималось облако какой-то взвеси ярко-зелёного цвета.

Вот и загадка свечения леса ночью. Хоть бы не попали споры вовнутрь нас, иначе можем смеяться до потери сознания. Есть такие грибы, мы уже научены горьким опытом. Я прикрываю нос платочком и только сейчас замечаю, что все остальные мои товарищи поступили не сговариваясь точно так же. Вот это и есть — опыт.

Я внимательно наблюдаю за нашим следопытом, периодически оглядываюсь назад. Нет, пока всё спокойно. Но есть такое выражение — затишье перед бурей. Стакс идёт вполне уверенно, головой, как и мы, крутит на триста шестьдесят градусов. Это уже привычка, я много раз за собой замечал, что иду по городу постоянно озираясь по сторонам. Многие находят это забавным, некоторые относятся к этому — с пониманием и сочувствием.

Стакс застывает на месте, показывает нам знаками, чтобы мы подошли поближе. Три скелета, человеческие. Кости выбеленные солнцем и дождями. Такие же, как у нас сумки, которые нужно забрать с собой, за границу леса. Даже не из-за наличия в них возможных артефактов и амулетов, а из-за того, что появится возможность опознать людей.

Хуже всего, когда человека называют потеряшкой. Родители до последнего надеяться, верят, что их сыновья, или дочери живые. Но кто знает, что лучше? Может быть будет лучше, если родители продолжат жить с надеждой в сердце? Насчёт этого у нас неоднократно возникали споры и никогда мы не приходили к одному какому-нибудь мнению.

Краур подает мне одну сумку, две другие вешает себе на плечо. Мы молчим несколько минут, так у нас принято прощаться с погибшими. Если бы не лес, было бы захоронение, а так......

Тропинка поворачивает куда-то вправо, потом раздваивается. Стакс, молодец, принимает верное решение, мы поворачиваем налево.

Тропинка становится ещё хуже, трава — мне по пояс. Следопыт пошёл быстрее и увереннее, значит не чувствуют беду. Я вздохнул, немного успокоившись, и только собрался повернуться назад, проверить наш тыл, как уловил запах дикого зверя. Этот мускусный запах ни с чем не перепутаешь.

Правая рука сама, без моего участия, тянется к ножнам моего далеко не маленького кинжала, который приторочен к заплечной сумке. Я успеваю заметить, что не я являюсь целью для дикой кошки — она смотрит на Ниссу. Чёрная шерсть, отливающая синевой, приоткрытая, в диком оскале, пасть. Что за стирх, откуда у лесной кошки три глаза? Что это за монстр? Я толкаю Ниссу на землю, сбрасываю заплечную в сумку, поворачиваюсь лицом к зверю.

Теперь понятно, почему Стакс не уловил опасность — кошка раскачивается на ветке дерева мускалиса длиннолистного, который на какое-то время скрыл запах чёрной трёхглазой дикой кошки. Опять приходит на ум выражение — глаза в глаза, глаза не отвести.

Я расслаблен, руки не напряжены, в глазах у зверя — целая гамма чувств. От удивления, почему мы не убегаем от него, до обиды и желания с нами расправиться. Но нас — пять человек и это на мгновенье остановило зверя, дав этим самым мне возможность собраться. В первую очередь — с мыслями.

Прыжок у трехглазой получился явно не таким удачным, каким она его задумывала. Ветка дерева ломается под весом кошки, скорость в прыжке у неё получилась не очень большая. Я успеваю опрокинуться на спину, подняв кверху четырехсот миллиметровое лезвие моего клинка.

Обоюдоострое, заточенное и отполированное до зеркального блеска, лезвия мягко раздвигает податливую брюшину дикого животного. Меня обдает кровью и мерзким тошнотворным запахом. Если бы в лесу были слышны звуки, то мы бы, скорее всего, оглохли от рёва, пока ещё раненного, зверя.

Меня подбрасывает вверх невидимая пружина, в прыжке я делаю замах и погружаю весь клинок, по рукоять, в мощную шею кошки. Рывок на себя и все самые важные артерии перерезаны.

Крови много, от её запаха муторно, но это всё — ерунда. Главное — все живы. Нисса, как я понял, крепко приложилась, от моего сильного толчка в спину, головой о дерево. Теперь она сидит и смотрит куда-то вверх ничего непонимающими глазами.

— Хорошая работа, Дан, — говорит Краур, — но теперь нужно с этого места убираться. На запах крови.......

— Погоди, старший, — перебиваю я Краура, — ты прекрасно знаешь, что мы обязаны предоставить в Академию новые сведения о неизвестных видах животных. Клыки — мои, ты шерстью займись.

Трава из шелковистой и высокой, постепенно превращается в подобие обувной щётки. Это означает одно — скоро конец леса и у меня появится возможность привести себя в порядок.

Да, так и есть — кусты дикого орешника, последний ряд стройных клёнов и нас оглушает крик птиц, шум листвы деревьев. Полоса в пятьсот шагов — так называемая зона безопасности.

Здесь смело можно жечь костры, ночевать без охраны — в эту зону не посмеют войти дикие звери. Я раздеваюсь до гола, достаю из сумки специальную жидкость, которая мне поможет избавиться от пятен крови, но самое главное — от её запаха.

В степи запах разносится на многие сотни метров, привлекая внимание всяких существ. Как магических, так и самых обыкновенных, которых можно встретить в любом районе континента. Вот и всё, теперь пятна крови похожи на сухие струпья, они легко осыпаются вниз, на землю.

Я посмотрел на Ниссу, она улыбнулась. Значит — пришла в себя. Теперь, в степи, очень многое зависит от магов, от их слаженности. И главное преимущество у близнецов перед магами в других отрядах — они мысленно общаются на расстоянии, поэтому ошибки исключены. Мы потихоньку издеваемся над ними, но это — любя.