| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я удивленно пожал плечами, сам не ожидал, что тут скажешь.
— Он первый начал, — буркнул я, — чего лез?
— Не тронь его тварь, или я за себя не отвечаю!
Ральсвик продолжал держать кристалл под лучами света, а потому не мог подойти ближе. Я осторожно, мелкими шажками двинулся к выходу из пещеры. Хаген лежал на полу, голову запрокинул назад, с виска вниз бежит тоненькая алая струйка, но грудь вздымается плавно, как у спящего. Наверняка просто зашиб его.
— Жив твой лорд, — проревел я басом.
Пока парень всматривался в лицо своего коллеги, я проворно как сурок, юркнул в пещеру. Стены явно не были рассчитаны на таких широких как я, плечи сдавило со всех сторон, так что не вдохнуть. Я постарался втянуть широченные плечи внутрь, ноги медленно проталкивали вперед. Поверхность пещеры оказалась шершавой, с острыми краями, казалось что с меня живьем сдирают кожу. Каждый метр подъема давался с такой тяжестью что думал сейчас подохну.
Плечи горели огнем, на них наверняка уже нет живого места, а мясо висит окровавленными лохмотьями, дышал я не на полную грудь, а еле-еле. Перед глазами уже появилась багровая пелена, на ней, как на экране прыгали черные точки. Я уже знал, как только точек станет больше, эта чернота меня проглотит.
Я замер на мгновение, чтоб перевести дух, сердце разламывало грудь, бухало так что темнело в глазах, голова раскалывалась от острой боли, в ушах такой грохот, будто камни на голову сыплются. Я даже голову поднял, чтоб убедиться что не падают... Там вверху увидел объятый светом круг. Выход, пронеслось в мозгу. Еще чуть-чуть и свобода!
Когда таки выбрался наружу, то не поверил глазам, передо мной расстилалось желтое бескрайнее поле, лишь вдалеке зеленой полоской темнел лес. Высокая, в человеческий рост трава плавно покачивалась на ветру, длинные стебли выгибались, и казалось, на тебя катятся золотистые волны.
Яркое солнце припекало сверху, я ощущал жаркие лучи на плечах и спине, сзади приятно пахнул теплый летний ветерок, так что я вздрогнул от приятного прикосновения. Даже забыл о том, что все тело будто под машину попало, мышцы ноют, каждая горит изнутри. Пальцы осторожно прикоснулись к плечам, но наткнулись лишь на упругую кожу, не смотря на адскую боль на мне не осталось ни царапинки. Будто не я только что протискался через узкий лаз, прорубленный в гранитной глыбе.
Слева послышался шелест и тяжелые шаги, я обернулся. От дороги, что змеится по полю широкой лентой, в мою сторону шагал, целый отряд вооруженных мужчин. Все как и те двое, в блестящих металлических доспехах, с острыми как бритва мечами. У передних даже копья есть, эти близко не подпустят.
А передо мной лишь бескрайнее поле, если бы до леса добежать, то там можно укрыться, но до него не успею догонят. А может и догонять не будут... С похолодевшим сердцем я наблюдал как из колонны рыцарей вперед вышли двое, в кольчугах до колен, в их руках я рассмотрел короткие луки. Руки сноровисто закинули за спину, оттуда торчит колчан, набитый оперенными стрелами. Вот уже ладони схватились за древко, пальцы другой руки наложили стрелу...
Я задумчиво посмотрел в небо, ветер злорадно трепал мои короткие жесткие волосы, горячие лучи били прямо в лицо. И почему хотят меня убить, что я им сделал?
Пока я напрягал извилины, землю затрясло от страшного грохота, казалось, небеса разорвались и теперь обрушиваются мне на голову, я торопливо подял глаза к солнцу, по небесному океану так же безмятежно проплывают пушистые облака, похожие на перья дивных птиц. Меня хотят убить, а я в небо смотрю, точно из ума выжил....
Над ухом звонко пропела стрела, я испугано обернулся и увидел, как вперед выбегают закованные в железо воины. У этих в руках — жуткие двухсторонние топоры на длинных, как у копья рукоятях. Я содрогнулся, холод смерти ледяными клинками вонзился в мое тело, я не мог даже вдохнуть, грудь раздавило, будто швырнули голым в огромный сугроб.
Я ощутил как вздрагивают колени и пригнулся, чтобы ноги не подкосились от слабости. Умирать надо стоя, как мужчина, а не как дикий зверь — лежа на боку. Над головой снова пропела стрела, но теперь кожу обожгло болью, вниз по щеке побежала теплая липкая струйка. Я прикоснулся ладонью, а когда поднял пальцы к лицу то увидел как переливаются на солнце алые капли.
Я не сразу понял что страшный рык, от которого кровь стыла в жилах — мой собственный. Внутри все сжалось в комок, холод побежал по позвоночнику вверх, словно каждый позвонок внезапно стал покрываться корочкой льда. А когда мороз подступил к затылку, там взорвалось, острые соколки льда вонзились в мозг, мир перед глазами померк, от края джо края его затянула багровая пелена.
Я рванул вперед, как бык на корриде, первого же воина схватил за ворот кольчуги и с такой силой ударил о землю, что бедолагу согнуло пополам. Я слышал, как звякнули кольца доспеха, противно хрустнули его кости, донесся сдавленный хрип, но я уже несся дальше, с двуручным топором в одной руке. Прямо как в игре, пронеслось в моем раскаленном мозгу, но мысль быстро потонула в багровом тумане ярости.
Второго воина топор отбросил на несколько метров назад, с широк распахнутыми глазами он смотрел на громадную дыру в стальном нагруднике, откуда теперь бьет фонтанчиками кровь. Третий получил страшный удар в голову, и упал лицом в придорожную пыль. Земля под ним мигом потемнела.
Четвертый, наиболее осторожный, успел выбросить топор и подхватить с земли щит. Широкое лезвие топора угрожающе блеснуло на солнце, все видели, как золотистая молния с треском вонзилась в металлическую обивку щита, во все стороны разлетелись щепки и обломки досок, рыцарь с воплем отлетел назад. Я услышал тонкий, похожий на женский крик, и обернулся... Кто бы не кричал, но он спас мен жизнь.
Пятый воин, подло подобрался ком не со спины. Пока я разбросал его друзей, он прятался в высокой траве и ждал момента когда повернусь спиной... Я ударил могучими ногами в землю, ступни на ладонь вошли в мягкую теплую землю, и тут же тело полетело вперед, как камень брошенный катапультой.
Теперь воин стоял с широко распахнутым ртом, видно не ожидал что сутулая гора мышц может вот так, легко как птичка... Топор в могучих руказ вращался, как крылья мельницы при сильном ветре, громадные мышцы вздувались буграми, радовались тяжести в ладонях.
Один смельчак с воинственным кличем побежал прямо на меня, в руках такой же как у меня страшный топор, но держит низко, видно что тяжело, даже не ясно хватит ли сил чтобы вот так, как я лихо вертеть над головой.
Воин рубанул снизу вверх, метил в шею, но я увидел удар заранее, ведь рыцарь закован с головы до пят в металл, двигается медленно, а оружие тяжелое и неудобное. Я размахнулся от плеча, сильный удар топора по шлему даже вогнал его по щиколотки в землю. С хрипом воин упал на колени, из прорезей в забрале его шлема наружу плеснуло алым. Блестящая сталь доспехов в мгновение окрасилась кровью.
Сзади послышались лязг стали и топот ног. Тот рыцарь, что хотел напасть сзади, таки уловил момент и теперь с поднятым топором бежал на меня, видно хотел одним ударом развалить напополам, размахнулся хорошо, со знанием дела. Но в его серых прищуренных глазах я уловил тень страха.
До удара оставались мгновения, я не успел подумать, как тело само, словно обученный зверь, отскочило назад, из груди наружу вырвался страшный рев, так умеют рычать только львы, так прежде думал... Руки перехватили топорище у самого конца, тело крутанулось через левое плечо так сильно, что засвистело в ушах, смертоносный вихрь понесся точно на воина.
Рыцарь замер как вкопанный, в косые прорези шлема смотрел угрюмо, исподлобья, топор уже не плясал, а испуганно вздрагивал в мускулистых руках. Раненый, которому разрубил руку, и расколол щит, прокричал громко:
— Идиоты!.. Стреляйте, же! Утыкайте его стрелами как ежа, такой нам не нужен живым! Стрелять на поражение!
— Там же свои! — пискнул виновато лучник, но стрелу на тетиву наложил.
— Плевать, стреляй, Ургерт, а то всех изрубит! А не будете стрелять, до заката солнца сами будете висеть на площади вместе с зеленомордыми обезьянами!
Шедший на меня коротко оглянулся, и бросился наутек, чтобы не попасть под стрелы. Я вертелся с такой скоростью что слабо различал лица, перед глазами стояли лишь смутные очертания, я понимал что впереди есть еще воины, но что за оружие в руках, не видел.
— Нет, — донесся из-под шлема злой хриплый голос, в котором я узнал Хагена. — Не стрелять. Стрелы каждому в задницу вставлю! Этого убью сам!
— Черт с тобой, Хаген — сказал первый. Он поднялся, вглянул на изуродованную руку, из под стали наружу торчат размноженные кости, окровавленная плоть. Воин с трудом подобрал с земли согнутый меч. — Хочешь убить его, убей, но думаю у тебя кишка тонка. Н уже троих наших на тот свет отправил.
— Ты трусливая свинья, Годфри! И всегда ею был! — прохрипел Хаген злобно. Прочь с моего пути!
Я понял, что от постоянного вращения мир закачался у меня перед глазами. Я остановился, и завертел, как и раньше над головой топор. Широкие лезвие со страшным свистом, вертелось в воздухе, похожее на лопасти вертолета. Мне даже показалось, что отрываюсь от земли. Не дожидаясь пока Хаген ринется в бой, я бросился вперед, но, закованный в броню воин со скоростью дворового мальчишки отскочил мне за спину. Правда топор все равно достал его в плечо, громко зазвенела сталь и блестящий наплечник отлетел в сторону. Хаген полетел вслед за ним и скрылся за высокой травой.
Тем временем остальные, кто еще мог держатся на ногах, побросали топоры, на солнце вспыхнули четыре широких ростовых щит. Четверо высоких воинов, все кроме крайнего в добротных железных доспехах, только последний щит держал неумело, все время спотыкался. Я узнал в нем того лучника, что пытался подстрелить меня.
В руках воинов теперь сверкали короткие мечи, а их предводитель, в шлеме с пушистым плюмажем, умело размахивал длинным полутораручником. При виде сомкнутых щитов и умелого строя моя ярость стала тухнуть как засыпанный песком костер. Я понял, что не смогу даже подступиться к ним. Теперь как только удаю по одному, тут же трое вонзят свои мечи мне в бок.
Тот с плюмажем на шлеме, произнес свирепо:
— Бросай оружие зверь, и тогда доживешь до заката. Отпустить не отпустим, но еще часок другой землю потопчешь.
От его слов я вздрогнул как от удара по лицу, даже руки опустились. Как мне в одиночку победить четверых сильный и умелых воинов, да еще и закованных с ног до головы в железо? Я то гол как сокол, а топором что в руках дерусь словно палкой. Разве что только быстро, но то не моя заслуга, а этих здоровенных мускулистых рук, что теперь мои.
Я начал вертеть топор быстрее, в надежде, что отпугну этих свирепых, что поглядывают на меня сквозь прорези шлемов. Ведь я то понимаю что им не ровня, в свои восемнадцать и мух обижаю только когда в глаза лезут... И пускай мои руки длиннее и бугры мускулов в три раза толще, но у врагов в руках такие же топоры, а на груди угрожающе поблескивают тяжелые доспехи. И почему не хотел с Толяном на бокс, сейчас бы вмиг разодрал как тузик тряпку. А так даже не знаю что делать.
Справа зашелестела трава, оттуда поднялся Хаген. С мечом в одной и кинжалом во второй руке он пошел прямо на меня. В глазах горел огонь ярости и бешенства. Я понял что сейчас умру... Хаген разрежет меня на тысячи кусочков. Я ощутил что мой гнев угас, в груди похолодело, жар битвы опал пеплом к моим ногам, а вместе с ним упало и сердце. По бедрам вниз побежала холодеющая кровь, в пятках закололо, я тут же почувствовал, как ноги вздрагивают. Теперь понял что значит сердце в пятках, раньше думал это лишь слова...
Хаген тоже видел, как я вздрогнул, с искривленных яростью губ сорвалось:
— Да он трясется как осина! За мной! Накидывайтесь все!
Я понял что сейчас, если снова не вызову тот приступ ярости, то эти пятеро, размажут меня по траве как бульдозер. Я то лишь с виду машина для убийства, а внутри восемнадцатилетний парень из Москвы. Топор с таким страшным свистом вращался над головой что закладывало в ушах, Хаген осторожно подходил все ближе, готовился нанести смертельный удар.
Сталь ударилась о сталь, послышался громкий звон, широкий топор столкнулся с мечом с такой силой что во все стороны брызнули яркие искры. Я ощутил, как рукоять больно впилась в ладони, но лезвие топора двинулось дальше, клинок вылетел из рук Хагена и отлетел в густую траву. Я тут же перехватил топор обеими руками, тяжелое топорище захрустело под могучими пальцами как песочное печенье, солнечные лучи скользили по острой стали и вспыхивали, лезвие светилось словно объятое огнем. Когда топор с грохотом опустился на шлем Хагена, все четверо рыцарей ахнули. Их предводителя вогнало по колено в землю, толстая сталь доспехов лопнула как консервная банка, наружу ударили фонтанчики крови.
Я видел, как закатились его глаза под шлемом, из ноздрей и рта тоже побежала кровь. Толстыми струйками она лилась на подбородок, шею и грудь. Доспехи в миг окрасились алым, голова безвольно запрокинулась назад. Хаген издал протяжный хрип и повалился как срубленное дерево на землю, послышался глухой лязг стали, в воздух поднялись облачка пыли.
— Он убил Хагена Тролбейна! — донеслось справа. — Но ведь прорицатели говорили что Тролбейну не пасть от руки ни одного зверя!
— Я не зверь, — произнес я устало, но таким басом, что сам вздрогнул. — Я Александр Орлов.
Глава 3
Издали донесся страшный и громкий рык, следом за ним еще и еще. Ничего более страшного я не слышал за всю жизнь, хотя у меня дома усилок и 3D-саунд. Так громогласно могут рычать только львы, но в этом реве больше эмоций, радость и ликованье, смешанный с яростью зверя. Могучего зверя.
Я ощутил, как по телу пробегает дрожь, а груди загорается гордость, за что-то родное и близкое, так еще чувствуешь себя а футболе, когда наши таки забивают гол и люди справа и слева от тебя радостно вопят. Только сейчас не понимал повода для радости.
Я задумчиво почесал затылок и едва не прозевал бросившегося на меня противника. Воин нападал умело, сам закрылся щитом, наружу выставил лишь руку с мечом, да и ту до удара прятал.
По плюмажу на шлеме я понял, что передо мной предводитель рыцарей. Остальных так потрясла смерть Хагена, что он замерли как статуи и немигающими взглядами впились в тело великого победителя зверей. Закованные в сабаттоны ноги конвульсивно вздрагивают, под пятками видна сырая земля... Сам едва не засмотрелся, была в гибели этого убийцы какая-то трагичность, я еще не понимал какая, но одним местом чувствовал что просто так мне это не сойдет с рук.
Когда рыцарь оказался на расстоянии удара, я отпрыгнул, топор снова засвистел в воздухе, когда обрушил тяжелое лезвие на щит, по рукам пробежала дрожь. Никогда прежде не бил с такой силой, честно говоря не знал что так можно..., пальцы словно придавило дверьми, а кости треснули, я даже услышал треск... Но нет, не пальцы, а щит рыцаря треснул по середине, правая половина отлетела в сторону и ударила одного из воинов. Тот наконец сбросил оцепенение и ринулся на выручку предводителю. Но слишком поздно, я уже чувствовал, как багровая пелена снова застилает мой взгляд, а в венах клокочет горячая и злая кровь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
