Я, Цезарь

— Я понимаю, — писклявым голосом выдавливает он, наконец. — Автономный социальный бот. Удаленный манипулятор?

Полковник медленно кивает, прикрывая на время кивков глаза. Очевидно, гражданский его раздражает.

— Тогда годится! — сморчок дергано пожимает плечами. Затем высоко задирает голову, чтобы видеть мои глаза. Хотя блок памяти расположен глубоко в груди, большинство собеседников полагает, что мое 'я' сосредоточено в голове.

— Вы понимаете меня? — нервно скрипит очкарик.

Я молча киваю. Ну, разумеется. Я пенсионер, а не имбицил.

— Чудесно! — восторгается белый халат. — Итак, я попробую объяснить. Здесь и сейчас, на испытательном полигоне Миланского филиала департамента инноваций Евросоюза, мы с вами проведем необычный эксперимент. Он отличается от того, к чему вы привыкли. Мы не станем испытывать на вас оружие. В компании Beretta, собственностью которой является ваше тело, я отвечаю за разработку методов мас-ки-ров-ки. Скрытность в современной войне не менее важна, чем средства нападения, вы согласны? Например, для специальных мобильных групп, десантных партий и морских пехотинцев. Важно другое!

Тут сморчок воздел палец, и замер, словно рожающий богомол.

— Для сегодняшних испытаний, — с нажимом выделил он, — мы используем новую технологию. Конкретно — 'темное тело', совсем недавно открытое физиками. Клянусь, подобный уровень мимикрии не использовался никогда! В этом, отчасти, состоит наша проблема. Во время эксперимента вас увесят разнообразными датчиками. Но их, по моему мнению, совершенно недостаточно для получения нужных данных. Вы, человек (он сделал ударение на слове 'человек'), должны внимательно описать все, что будет с вами происходить. Ибо только чувства и ощущения разумного существа смогут отразить произошедшее во всей полноте!

— А что такое темное тело? — рискнул спросить я, активировав звуковой динамик. Вопрос прозвучал очень громко, поскольку динамик бота-испытателя, которым я являлся, предназначался, в основном, для воя сирен.

Но очкарик в халате поморщился не от громкости. Объяснять подопытному животному тонкости науки, вероятно, являлось для него делом неизмеримо более сложным. Почесав нос, ученый нахмурился.

— Скажите, как вас зовут? — победно блеснув зубами, наконец, спросил он меня.

— Люка. Люка Глабрио, — запнувшись, ответил я.

— Это прекрасно. Скажите, вы родились в Риме?

— Конечно. Причем значительно раньше, чем родились вы.

— Я понимаю, — очкарик, видя, что я раздражен, натянуто улыбнулся. — Так значит, вы пенсионер-инвалид?

— Именно так.

— И коренной европеец?

— Цвет кожи у бота различить трудно.

Белохалатник пожал плечами.

— И все же, — миролюбиво возвестил он, — это существенно облегчает мою задачу. Понимаете, Люка, пожилые европейцы, мне кажется, более тонко ощущают такие понятия как чувство долга и патриотизм. А ведь сейчас, мой друг, речь пойдет именно о европейском патриотизме! Несложный эксперимент, в котором вы примите участие, в будущем сможет спасти жизни тысяч белых людей. Бойцов штурмовых отрядов, спецназа, морских котиков, а также множества гражданских лиц. Женщин, детей, способных стать жертвами исламских террористов. Только представьте! Мы не просто испытываем оружие для армии Евросоюза. Но создаем уникальный, почти универсальный прибор. Если получится, он будет незаменим. Хотите знать суть его действия? Я попробую объяснить.

Отступив в сторону, очкарик обвел вокруг себя руками, словно обрисовывая в воздухе невидимый шар.

— Итак, Люка, представьте! Прибор создаст вокруг вас абсолютно черную зону, не пропускающую ни лучей, ни частиц, ни излучений. Вообще! Если не вдаваться в сложные технические подробности это можно описать так. — Очкарик снова обвел вокруг себя руками, потом сблизил их, имитируя сферу размером с мяч, потом резко схлопнул ладони. — Испытания с небольшими объектами показывают, что содержимое темной сферы со стороны выглядит как точка, стремящаяся к нулю. Изначально черное поле имеет диаметр три метра и шарообразную форму, но будет сжиматься в течение короткого времени до состояния полного исчезновения. Именно — до нуля. При этом внутри сферы никаких изменений не произойдет. Теоретически, вы не почувствуете ничего, даже движения. А после отключения прибора все вернется в исходное состояние. В принципе, это не более, чем оптический эффект. Абсолютно темная сфера. Понимаете о чем речь?

— Кажется, да, — кивнул я, наклонив бронированную голову вниз и вперед. Учитывая отсутствие шеи, движение вышло неважно. — Темная сфера, не пропускающая свет. Я понял, и вы, безусловно, правы: суть эксперимента не обязательно знать простому испытателю. Но я благодарен за объяснения. Только ... один вопрос. Вы говорите, маскировочная сфера при активации сужается до нуля? Неужели морпехи в таком состоянии способны на боевые действия?

Ученый покачал головой с важным видом.

— Нет, разумеется, не способны, — довольно ответил он. — Человек не может перемещаться по местности, находясь внутри 'темной сферы'. Черная точка всегда стационарна. Поле маскировки представляет собой что-то вроде колпака. Эта маскировка — для неподвижного объекта. Допустим, вы вошли в опасную зону, обнаружили более сильного противника. Активируете сферу — и исчезаете. Противник, не обнаружив врага, уходит. Вы деактивируете поле и спокойно продолжаете путь... Этот же способ можно применять при освобождении заложников, при устройстве засад, маскировке тыловых сил. Сам прибор довольно компактный. Для его работы хватит мощности вашего портативного генератора.

— Выходит, находясь внутри сферы, можно наблюдать за тем, что происходит снаружи? — догадался я. — Иначе как угадать, когда именно его отключать?

Ученый отрицательно помотал подбородком.

— Вы задаете слишком много вопросов, — беспокойно заявил он. — И полагаю, вы сами ответите на них после испытаний. Но теоретически, наблюдение из сферы возможно только в очень короткий период, пока точка сжимается до нуля. В первые мгновения, она способна пропускать пучки света. Сама суть Темного поля состоит в том, что оно поглощает все, включая различные виды излучений. Это значит, что находясь внутри, вы окажетесь как бы внутри черной среды. АБСОЛЮТНО ЧЕРНОЙ, я имею ввиду. В физическом смысле!

Тут в разговор вмешался раздраженный полковник.

— Слишком много подробностей, приятель, от которых у нашего Люка Глабрио закружится голова! — перебил он ученого. — Я скажу так. 'Темную сферу' начали применять примерно два месяца назад, после открытия феномена международным консорциумом по ядерной физике. Как только стало ясно, что маскировочный прибор, основанный на высокой науке, может дать практический результат, все научные центры, специализирующиеся на разработке вооружений, начали исследования. Наперегонки. До сегодняшнего дня темную сферу применяли только к объектам весом в нескольких грамм, и первый прибор для маскировки крупных предметов создан пока в единственном экземпляре. Здесь и у нас, понимаешь? Мы лидеры этой гонки. Ты первый макрообъект, который пройдет через маскировку абсолютной тьмой. Можно, конечно, использовать кирпич, утыканный датчиками. Но умники из научного, — с этими словами полковник кисло кивнул на своего напарника в очках, — настаивают, чтобы 'маскировку' испытывал человек. Вернее, бот-испытатель с человеческим разумом.

Я помолчал, шевеля стальными извилинами. Слова полковника многое объясняли.

Конечно, я не был 'живым' человеком. Но, безусловно, я был лучше датчика и видеокамеры.

— Никто не может рассказать, что может чувствовать живое существо внутри сферы, — продолжал тем временем полковник. — Именно поэтому в сферу идешь ты, а не тупой робот или дрессированная собака. И я скажу так, Люк. Ты испытывал пехотные мины, самонаводящиеся пули, авиационные ранцы и много чего прочего. Но то, что случится сегодня, станет вершиной твоей карьеры. Мы должны доказать, что Beretta осталась лучшим производителем оружия в старом свете. Запомни, пожалуйста, все, что будет происходить. Возможно, находясь внутри сферы, ты окажешься в абсолютной темноте. Возможно, в абсолютной пустоте, ибо сфера, по словам яйцеголовых, экранирует даже гравитацию. Главное, не теряйся. Мы включим прибор ровно на три секунды. Когда они завершатся, ты вернешься обратно. Домой.

Полковник нехорошо усмехнулся.

— Или не вернешься, — с этими словами, скаля кривые зубы, солдафон энергично пнул меня сапогом в молибденовую щиколотку, — но не переживай. В случае неудачи, компания предоставит тебе нового бота, старичок!

Поборов желание превратить колонеля в желе похожим пинком ноги, я снова, согласно наклонил голову. Спорить с вояками давно отучила практика.

Больше рассуждать было не о чем.

Белохалатник показал мне небольшой стол в нескольких шагах. На поверхности были разложены незнакомые предметы. Компактный ранец (насколько я понял, это и был пресловутый генератор 'темного поля') и несложные металлические крепления, посредством которых его должны были закрепить. Меня окружили сборщики-автоматы. Чтобы не мешать, я стоял молча и неподвижно.

Признаюсь, когда находишься внутри робота, мышление кажется очень ясным. Поэтому последние секунды пребывания в ТОЙ вселенной, я запомнил необычайно подробно. Когда рабочие боты прикрепили на меня ранец, он показался невероятно легким. Мой вес бота-испытателя составлял примерно четыреста килограмм. Средний пехотинец в активной броне с экзоскелетом весил примерно столько же. Соответственно, делали такой ранец в расчете на человека.

Это было логично, так что ранец с генератором 'темного поля' лег на спину удобно, словно находился там всегда.

— Готовы? — резко спросил очкарик.

— Так точно, — ответил я.

— Тогда держитесь! — посоветовал он и ткнул клавишу на лоп-топе.

В следующее мгновение мир лопнул, словно воздушный шар.

* * *

Гибель вселенной, возможно, довольно красочное явление. Но если вы никогда не видели его, то не сможете вообразить. Произошедшее называлось по-научному 'маскировкой', но выглядело, ей богу, как самый дерьмовый Армагеддон.

Конец света начался плавно. Но с ускорением, растущим в геометрической прогрессии. Первые несколько мгновений я мог видеть испытательный ангар. Полковник и ученый в белом халате исчезли сразу, словно блики на кинопленке. Размытые тени, смутно напоминающие человеческие фигуры, но слитые в одну — будто кадры фильма, наложенные друг на друга, — замелькали передо мной. Позже я догадался, что это в ангар заходили и выходили люди. Но тогда эта мысль была далека, не оставляя ничего кроме удивления.

Через несколько мгновений скорость кадров зашкалила еще больше.

Ангар вдруг исчез. Я не понял, что именно с ним произошло.

Возможно, здание разобрали люди. Возможно, разрушило стихийное бедствие или война. Но ангар для меня пропал, стертый словно бы фотовспышкой!

Когда стены ангара растворились в дрожащем пространстве, я увидел перед собой родной город. Мой привычный суетливый Милан и даже здание муниципальной больницы, в которой лежало, вернее, возможно еще лежало мое личное, парализованное старостью тело.

Родной город менялся на глазах. В быстрых вспышках света и тьмы я узнавал смену дня и ночи. Но вскоре исчезли даже они, слившись в неровную, однообразную пульсацию. Тогда я понял, что скорость, с которой спешило время, не позволяло уже различать смену света и темноты. Зелень и белая пелена, раз в мгновение покрывавшие родной город, очевидно, означали смену зимы и лета. Время ускорялось невероятно, и вскоре, я не смог различать даже их.

Как положено, время неслось вперед. Однако, с головокружительной скоростью. Меня не несло, меня просто перло в будущее! Причем настолько далекое, и так быстро, что я боялся себе представить. Мелькание видов слилось в единый поток. Планета Земля и тени родного города еще кружили вокруг меня, размытые, едва различимые, но, — как заметил я с ужасом, — пространство вокруг начало темнеть, грозя лишить даже такого, ущербного восприятия.

Очкарик в белом халате говорил, что находясь в темной сфере невозможно увидеть происходящее за ее границей. Он говорил, я буду заключен в точке, стремящейся к неисчисляемому нулю. Возможно, все это время темная сфера как раз 'сужалась' пропуская виды и блики вечности, умирающей на моих глазах. А сейчас решила захлопнуться окончательно.

Признаюсь, мне захотелось кричать. Спустя секунду, однако, в этом отпала необходимость. Точка схлопнулась, и меня поглотила тьма.

На несколько мгновений я замер.

Сердце не стучало в стальной груди. Но разум, — это исчадие ада, — сжимался и трепетал, как пронзенная сталью лань.

В абсолютной тьме я стоял внутри сферы неподвижно. Сквозь сферу не проникало ни звука, ни запаха, ни движения. Как сказал бы белохалатник — ни частицы, ни кванта, ни волны. Я стоял затаив дыхание, — если ровную пульсацию выхлопного клапана можно назвать таковым, — ожидая того, что не способен вообразить.

По внешнему виду до начала смены кадров, я помнил, что диаметр сферы по горизонтали составляет примерно три метра. На уровне глаз чуть шире, на уровне пола — короче. Кроме меня, сфера захватывала также часть бетонного покрытия. Вряд ли это было поводом для радости. Вокруг действительно цвела полная, истинная, совершенная и АБСОЛЮТНАЯ чернота.

Включив вмонтированный в тело бота фонарь, я осветил пространство вокруг, но, увы, безрезультатно. Я смог осветить себя, захваченный пол, но сама темная сфера словно поглощала потоки света. Как только луч фонаря касался ее, он пропадал внутри гладкой поверхности, не оставляя даже блика. Во всяком случае, я смог уяснить, что пресловутая сфера тьмы действительно является сферой, эллипсом, шаром, или чем-то близким к ним по форме. Выключив фонарь, я замер в ожидании развязки, мучительно размышляя.

Полковник говорил о трех секундах 'маскировки'. Возможно, пока внутри сферы происходили все эти метаморфозы, в привычном пространстве-времени шли долгие три секунды. Но, если честно, я сомневался. Начало моего путешествия вполне ясно говорило о том, что за пределами сферы время бежало БЫСТРЕЕ, чем время внутри. Это значило, что меня унесло в далекое будущее. Возможно, настолько далекое, что на Земле вымерло человечество. Ангар, полковник и белохалатный ученый давно исчезли, а три обещанные ими секунды — давно истекли. Смерть моих товарищей по эксперименту произошла, вероятно, в первые мгновения после активации сферы, поскольку на моих глазах зима и лето сменили друг друга множество раз.

Что оставалось?

Напрягая память, я попытался вспомнить варианты будущего, о которых слышал в научно-популярных телепередачах или читал статьях. Увы, в современном мне мире мало кто задумывался о столь далеких перспективах. Однако, просидев в темноте еще минуту, — а темнота и ужас, очевидно, стимулировали страсть к мышлению, — я вспомнил довольно много.

Вселенная началась с Большого взрыва. А умереть должна была в холоде энтропии. Считалось также, что черные дыры, пожирая материю и пространство в одной вселенной, могли выбрасывать их в форме нового Большого взрыва в другой.