Р.А.Ц.-2 Танец

Беззащитный? Нет. Теперь нет. Смена кадра. Вид на систему Земля-Луна, поясняющая надпись: 'Точка либрации L2'. Приближение. На экране появляются несколько изящно-хрупких конструкций, расположенных друг от друга на небольших по космическим меркам расстояниях. Среди них глаз легко вычленяет знакомые очертания Большого Квартета — четверки самых крупных вакуумных телескопов, давших возможность астрономам заглянуть едва ли не на край Вселенной. Крышки телескопов захлопнуты, все подвижные детали сложены к корпусам, а перед каждым висит в пустоте нечто вроде серебристо-белого зонтика. Раскрытые купола из многослойных пленок, каждая из которых отражает свой собственный вид излучения, натянуты на каркас тонких трубок и растяжек, похожих на творение какого-нибудь паука-архитектора.

В некотором отдалении висит еще одна конструкция, весьма похожая на снежинку из полированной стали. Она красиво поблескивает зеркальными гранями, с концов лучей то и дело срываются короткие вспышки микродвигателей ориентации, а в самом ее центре находится круглый ступенчатый выступ, похожий на объектив фотоаппарата. Он пока закрыт, но вот начинает медленное вращение одно из колец на 'объективе', и столь же медленно и красиво раскрывается ирисовая диафрагма. В глубине видна черная квадратная пластинка, тоже блестящая. Пластинка висит в сквозном коротком тоннеле в теле снежинки, скорее даже кольце, обрамленном сложной ажурной вязью каких-то гнутых стержней или трубок.

Торжественный голос диктора: 'Перед вами первая в нашей истории космическая станция астероидной защиты 'Фара'. Она способна поражать даже весьма крупные объекты, угрожающие столкновением нашей планете. Теперь Земля более не беззащитна, и динозавровое вымирание человечеству не грозит...' Голос продолжил говорить об успехах науки, новых принципах поражения и использовании военных технологий в мирных целях — а целеуказание уже подсветило несущуюся где-то вдалеке каменную глыбу аккуратной рамкой. Разумеется, увидеть ее простым глазом было невозможно — расстояние до астероида составляло свыше полумиллиона километров.

Начался обратный отсчет. Побежали к нулю секунды на табло в углу экрана, 'Фара' повисла совершенно неподвижно, система ориентации закончила свою работу. Теперь дело было за точной наводкой. Невидимо для камеры мигали стробоскопические вспышки пристрелочных лазеров, тысячи раз в секунду уточняя координаты цели, длинные загребущие руки разнесенных радаров ощупывали пространство, формируя второй канал наведения, и в какой-то момент поверх квадрата первой рамки лег почти круглый зеленый многоугольник, символ успешного захвата. Камера съехала далеко вбок, отходя на безопасное расстояние.

Отсчет дошел до нуля, и 'Фара' мгновенно превратилась в комок белоснежного пламени. Станция находилась не в кадре, но все равно дала сильную засветку — а спустя две секунды вдали полыхнуло так, что экран превратился в сплошное белое поле. Казалось, до Солнечной докатился уничтожающий вал возникшей близкой Сверхновой, такова была интенсивность вспышки. Снова компьютерная реконструкция объема — квадратик цели погас, вместо него в пустоте расплывалось конусообразное облако с четко очерченными краями — все, что осталось от миллионнотонного астероида, причем вектор движения облака был направлен в обратную сторону, оно с заметной скоростью удалялось от Земли к границам солнечной системы. Маркер 'Фары' тоже погас, в момент выстрела она перестала существовать, ничтожная часть импульса в виде паразитных шумов превратила станцию в клуб огня, в облачко быстро разрежающейся плазмы. Впрочем, так и задумывалось, существующие технологии не позволяли пока сделать станцию многоразовой.

Тишина в эфире, затем тщетно-сухой, сдержанно-ликующий мужской голос: 'Цель поражена. Ущерб максимальный.' И эфир взрывается многоголосьем радостных криков, шума, кажется, кто-то оглушительно хлопает в ладоши прямо перед микрофоном, слышен словно бы дробный перестук каблуков, будто другой пустился в дикий пляс, невменяемый от радости...

Императоры, прежний и нынешний, переглянулись. Улыбки неудержимо наползали на лица, даже не пытаясь прикрыться привычной сдержанностью. Оба уже видели съемки и отчеты, но смонтированный для телезрителей ролик показал весь процесс гораздо более красочно и зримо. То, что скрывалось за ровными колонками цифр телеметрии и сухими строчками бланк-сообщений, предстало перед людьми успешно выполненной работой гигантского слаженного коллектива, спелым плодом дружных усилий миллионов людей, тысяч предприятий и сотен научно-исследовательских институтов.

Да, упор делался именно на такую трактовку. А те кому надо, хорошо поняли не слишком-то завуалированный намек — человечество вышло на новый уровень используемых энергий .

6.

Далеко уехать им не удалось. Погони за ними так и не было — да и зачем, если догоняемые наверняка оставят неприятные сюрпризы или вообще взорвут за собой ходы? Гораздо проще обогнать их поверху, а то и устроиться в засаде заранее, разместив эти самые сюрпризы самим. Эта операция была спланирована хорошо, предусматривалась даже гипотетическая возможность выживания целей под ракетным обстрелом — на этот случай в отдалении имелось три вертолета, которые должны были высадить взвод зачистки и помочь ему атакой с воздуха. Трех десятков пехотинцев с тяжелым ручным оружием и полусотней дронов, да еще при поддержке сверху, с лихвой хватило бы на контуженные взрывами цели, будь те хоть десять раз Видящими и Слышащими — по крайней мере, так считали атакующие. И все бы получилось именно так, как задумано, если бы не одно но. Планирующие учли даже тот факт, что Рагн, мягко говоря, не ортодоксален — но вот насколько он неортодоксален, не знал никто. Того, что он сможет засечь неожиданную атаку сверхзвуковых 'Кончаров' и успеет спуститься в необозначенные подземелья -ни один план предусмотреть не мог. Впрочем, быстрота, с которой нападавшие выяснили факт выживания целей и даже каким-то образом определили способ и примерное направление их отхода, вкупе с обширной Завесой, блокирующей особые способности, наводили на крайне неприятные мысли.

Толчок в плечо.

— Проснись. Впереди засада — по наши души.

Орхэи распахнула глаза, мгновенно сбросив остатки сонливости. Вокруг по-прежнему было темно, так что от этого ровным счетом ничего не изменилось. Она привычно напряглась, расширяя диапазон зрения — одна из начальных ступеней к статусу Видящей подразумевала и кое-какие прикладные практики — и рядом засветились коричневым фигура ее спутника и мотор вагончика.

— Не нужно, побереги силы. Нам не пройти просто так.

К чести девушки, она не стала задавать вопросов вроде 'как ты понял' и 'что будем делать', а просто погасила восприятие ближнего ИК-спектра.

— Что ты узнал?

— Через десять километров узловая станция, там десять разумных. Ждут конкретно нас, только поэтому я и засек их. Наверняка еще какая-то автоматика есть, но из-за Завесы увидеть не получается.

— Дроны... Это плохо. Очень трудно одновременно воздействовать на живые мозги и электронику, тем более, осведомленные и в таком количестве. Невозможно.

— Там есть технический отнорок, немного не доезжая до станции. Коды должны быть стандартные.

— Если же нет, то следом явится дрон с огнеметом и сделает пару симпатичных шкварок.

— Лично я люблю шампанское. В общем, авось — все равно больше ничего не остается.

С этими словами Рагн наклонился и ловко вскрыл до поры совершенно незаметный люк в полу. Под ним обнаружилась довольно большая ниша, своеобразный металлический ящик, в котором лежало аккуратно закрепленное снаряжение и оружие.

— Бери вон тот пакет, второй слева, тебе будет как раз по размеру. Стрелять умеешь?

Орхэи прикрыла глаза, скользнув сознанием в глубинные пласты Общей Памяти. Тысячи и тысячи смутно знакомых женских силуэтов онн сопровождались настоящим калейдоскопом поясняющих смыслов. Чем-то это походило на аугменты — при фокусировке внимания на какой-либо тени жившей ранее Видящей та раскрывалась все более и более подробным цветком описания. Выбрав подходящую тень, небрежно придерживающую на плече огромную косу, Орхэи на миг слилась с ней — и взлетела обратно уже немного иной, нежели спускалась.

— Теперь умею.

— А, да, ты же... Вот и хорошо. — оборвал сам себя Рагн. Активной брони в тайнике, разумеется, не нашлось, но адаптивный камуфляж, легкий бронежилет и универсальный стрелковый комплекс в штурмовом исполнении придавали ему вид одновременно хамелеонье-незаметный и опасно-угрожающий. Нимало не смущавшаяся его присутствием девушка также почти закончила переоблачение. Да, если бы не лицо и руки, она внешне легко сошла бы за очень красивую худощавую человеческую девушку — скажем, в легком кьяроскуро, то бишь интимном полумраке. Иное строение суставов, иное расположение мышц и прочие внутренние отличия были заметны лишь при близком рассмотрении. По крайней мере, половые признаки, как первичные, так и вторичные, вполне соответствовали привычным стандартам.

— Я готова.

Рагн вгляделся в ее лицо. Да, пожалуй, действительно готова. Легкие признаки предбоевого транса, полностью, до неузнаваемости, изменившаяся моторика движений, напоминающая об обманчивой расслабленности неподвижной пантеры, привычная уверенность в хвате оружия... Мало кто хотел бы ловить такую вот...

— Триста метров до поворота. У нас будет пара секунд, пока они не опомнятся — уж на столько меня хватит. Дверь слева в нише, там должен быть аварийный фонарь сверху и кодовый замок. Ключ: три-пять-два-семь-два-ноль.

— Приняла.

— Двадцать... два. Делай!

Из вагончика в обе стороны метнулись две размытые тени. Орхэи прыгнула в нишу, действительно чуть освещенную тусклым светлячком лампы, и пробарабанила код на панели замка. Что-то лязгнуло внутри массивной, слегка ржавой двери — и та начала медленно открываться. Слишком медленно.

Короткие злые очереди вспороли воздух. Одновременно оглушительно заговорило полтора десятка стволов, из них по крайней мере три тяжелых. Заплясали резкие синие цветы на срезах, беспорядочно зарикошетили пули, склевывая шрапнель бетонной крошки со стен. Когда какая-нибудь попадала в рельс, тот отзывался громким звоном, почти неслышимым в грохоте стрельбы, а сплющенная пуля с берущим за душу звуком исчезала вдали. Чуть поодаль пару раз хлопнули гранаты подствольников, высота тоннеля не позволяла вести ими огонь на такую дальность. Ослепительно-яркие вспышки режущего глаз света, ужасающий грохот, перекрывающий все прочие звуки, даже работу тяжелых пулеметов, клочья густого дыма странных оттенков, в котором вязли сканеры, отрывистое стаккато УСК Рагна.

Из темноты с пронзительным шипением прилетела ракета и вонзилась во все еще катящийся вагончик. Взрыв превратил его в груду разорванного металла и скинул с рельсов, развернув поперек тоннеля. Волна швырнула онну прямо на дверь, чувствительно приложив о холодный вибрирующий металл, она едва-едва успела правильно скимироваться. В шею сзади над воротником бронежилета впились песчинки-иголочки, один осколок побольше щелкнул по затылку шлема. Орхэи выставила автомат из ниши за угол, прицел, соединенный проводом с нашлемным экраном, высветил картину боя. Темнота стала прозрачной для глаз, и вдали показались ловкие быстрые фигурки, грамотно перемещающиеся от укрытия к укрытию, не забывая при этом непрерывно давить точным огнем. Один боец споткнулся на чем-то неустойчивом, онна тут же выцелила его и почти уже дожала спусковой крючок, как чья-то рука легла поверх ее.

— Не нужно, идем скорее.

Орхэи послушно отдернула автомат, но в последний миг его рвануло с такой силой, что чуть не вырвало из рук. Прямоугольная коробочка прицела разлетелась брызгами германия и кремния, провод от него бессильно повис разлохмаченным концом вниз. Они нырнули в полуоткрытую дверь, которая с нажатием кнопки начала неспешную обратную процедуру закрытия, и побежали по совсем узкому коридорчику. Только здесь она смогла бросить взгляд на спутника. Камуфляж на плечах и руках Рагна был изорван прошедшими по касательной пулями, броник посечен осколками, но в целом он был практически невредим. Учитывая сумасшедшую плотность огня в тоннеле — поистине удивительно.

— Сколько в минусе? — проговорила она на бегу.

— Ноль. Это наши.

— ?

— Это ребята из какой-то армейской спецчасти, похоже, их используют втемную.

— Но они-то тебя пришьют со всем усердием, если догонят!

— Не должны, я там оставил им... послание.

На узловой станции, до которой так и не доехал злополучный вагончик, собирались приходящие в себя после короткой сшибки бойцы. На входе в транспортный тоннель громоздилась куча дронов, в которой до сих пор что-то неярко тлело, искрило и шевелилось. Удивительно, как может разворотить бетон и металл одна-единственная минута неограниченного огня! Крупные щербины покрывали, казалось, каждый квадратный сантиметр тоннеля — стены, пол, потолок, на повороте рельсы разорвало, вздыбило вверх и скрутило в неровную спираль, тут и там чернели пятна копоти, бетонная крошка серым ковром полностью покрывала пол.

Среди бойцов выделялись властной повадкой двое, они как раз негромко разговаривали между собой.

— Силен лось.

— И не говори. Так красиво разделать дронов...

— Ха, дронов. Так и говори — нас разделать, можешь не беречь мою гордость. Ты заметил, как он... отмахивался?

— Конечно. Потому ты и не дал команду на преследование.

— Именно. У парней три аккуратных сквозных ранения в мясо, чистая работа. Сдохнуть мне на месте, если не пойму таких намеков.

— Мда. Ну что, сворачиваемся?

— Ага. Эй, народ, выдвигаемся на базу!

На базе пришлось докладывать начальству. Впрочем, командир — средних лет полковник, все еще действующий боец не из худших, был профессионалом. Орать с порога он не стал, а вместо этого затребовал для разбора все записи с индивидуальных камер бойцов.

— Так-так, вот, кажется. Ну-ка, пусти снова, с хронометражем. Смотри, самое начало — вагончик появляется будто из ниоткуда, сразу полста метров после поворота. Что, все бойцы там ворон считали? И датчики, и камеры, и прочая электроника? Потом, и-раз — он проходит за вагончиком и через окно всаживает пулю в ногу Шенкову.

На экране, вокруг которого склонились сразу несколько человек, видно, как нечеткая смазанная тень коротко взблескивает огоньком выстрела.

— И-два — пошли дроны, и пошла потеха.

Первый высунувшийся из-за угла робот получает последовательно в камеру — все вздрогнули, когда изображение с нее исчезло, — в турель, в корпус.

— Обратите внимание, пуля пробила корпус со всей начинкой насквозь, ногу следующего за ним дрона и застряла в третьем, тоже выведя его из строя. Мы ее выковыряли, это типичная урановая зубочистка, правда, в необычном калибре.

— Да-да, 'типичная', — с иронией произнес полковник, — применяется исключительно в специальных частях специальными людьми из специального же оружия. Как я понимаю, тут поработали чем-то вроде 'Шелеста'. Пожалуй, ты правильно сделал, что остановился. Настоящие ранения ведь только у двоих?