Путь Мага

— Я понял, Юрок, спасибо. Жаль, я не прислушался к тебе раньше. Не было бы сейчас так тошно.

— Да ладно. Слушай, хочешь, я приеду? Или давай к нам — посидим, класс повспоминаем, анекдоты потравим... А помнишь, как сбежали в лагере на ночную рыбалку? Вот шуму то было?

— Помню... Давай в другой раз, Юрок, ладно? Я позвоню. — Дэн положил трубку на рычаг и с силой потёр лицо ладонью, словно пытаясь отмыться от какой-то липкой грязи. Ему было плохо. Ну не было в нём твёрдости бойца, способного равнодушно взирать на поверженных врагов — он всё время сожалел, причиняя окружающим боль — исключением были лишь твари на тёмном материке — но их жалеть не взялся бы никто в здравом уме...

Дэн вышел на улицу, сел бездумно на лавочку, уставясь в пространство — родные стены не помогали, а в голове вертелась всего одна мысль: " Власть магии — это тоже власть, и, обладая ей, нельзя не запачкаться. Хотя бы просто в крови врагов. Враги — они ведь тоже чьи-то дети, сёстры, братья. А они найдутся, это уже понятно. Кто-то весьма влиятельный понял, что Дэн обладает чем-то уникальным — и теперь попытается добраться до столь интригующего артефакта. Может, прав давешний лесник, и нужно разобрать окаянные браслеты, продать по кусочкам — и жить спокойно, не ломая жизни окружающим людям?

— Привет. Ты тут живешь?

Дэн вздрогнул. Он так углубился в свои мысли, что не заметил, как к нему подошёл мальчишка. Хотя не заметить того было трудно. Огненно рыжий, весь в конопушках, он наверняка был бы страшным озорником, если бы... Это "если", в количестве двух штук, присутствовало на скамейке рядом с пацаном. Костыли, причём не новые. И, судя по неестественно вывернутому телу мальчишки, он уже привык не обращать внимания на непослушание собственных ног.

Уловив взгляд Дэна, парнишка вспыхнул и торопливо подхватил костыли. Дэн секунду недоумённо смотрел на недовольное лицо пацана, потом понял:

Жалость! Можно привыкнуть к собственному уродству, но как привыкнуть к сердобольным взглядам окружающих — и это в том возрасте, когда хочется наслаждаться жизнью и совершать подвиги. Она режет сердце больнее, чем острый нож — но именно жалости не было в рассеянном взгляде Дэна, погружённого в собственные мысли. Может, поэтому и подошёл этот нескладный рыжий воробушек, присел испуганно на край скамейки. Ну вот, нужно теперь исправлять положение...

— Подожди! Извини, я не буду ни о чем спрашивать. Просто я вчера обидел одного человека и теперь мне хреново. Поможешь?

Парнишка замер. Его, калеку, просят о помощи?

— Интересно, чем я могу помочь? Такой? Голос, высокий и чуть треснутый, был полон внутренней обиды — и надежды.

— А посидишь со мной, поговоришь — может, мне и полегче будет. Если общаешься с хорошим человеком — на душе всегда светлее делается. Ты ведь хороший человек?

Мальчонка присел на край лавки, задумался. Не убегал, торопливо выворачивая костыли — и то хорошо.

— Не знаю. Вряд ли — в таком-то виде. Злой, наверное.

Дэн рассмеялся.

— Злой как раз бы начал говорить: "— Да, хороший." И при этом ни о чём бы не задумывался. А ты не злой — просто чуток озлобленный. Зато на весь мир. Как тебя зовут?

— Антон. А вы что, верующий?

Дэн усмехнулся.

— Скорей — блаженный. Но не юродивый. Тебя это пугает?

Пацан затряс головой.

— Не. Меня отец ко всяким водил. Всё надеялся, что вылечат. Врачи-то отступились. А вы тоже лечите?

— Боюсь, этого я как раз не умею. Жалеешь?

Антон вздохнул.

— Да я что, я уже привык. Отца жалко. Мы с ним вдвоём живём — мама умерла, когда меня рожала. Он всё себя винит... Вроде, как если б он не пил, ничего бы не было.

— А сейчас пьёт?

Антон помотал рыжей головой — словно всплеск яркого света.

— Нет, завязал наглухо. Даже пиво. Всё со смой нянчится. А я ему только обуза. Помереть бы, что ли...

Дэн поднял голову пацаненка, повернул к себе. В уголках глаз у того притаились слезинки — осторожные и непослушные, они не раз подводили своего владельца, стеснявшегося этой слабости....

— Ты ему не обуза. Скорее — свет в окошке, можешь мне поверить. Я такие веши чувствую.

Дэн действительно чувствовал — он раскрылся миру, изучая нити судеб — и у парня их было удивительно мало, все тонкие и слабые. Единственная нить, которая поддерживала его, не давая остаться в пустоте, и была нить отца — толстая и крепкая, она держала их обоих. Дэн посмотрел глубже, изучая чужую энергетику — как же всё было перекручено, изломанно!

— И как он тебя одного гулять отпустил?

Антон усмехнулся.

— А он в городе. Няньку мне нанял, так она только рада, когда меня нет — никто не мешает сериалы смотреть.

— А ты что же, не любишь сериалов?

— Нет. Там все верят в чудо — и оно происходит. Кто — в сказочного дракона, кто — в доброго и заботливого олигарха, но чудеса случаются — неважно, про что сериал. А в жизни... — В голосе мальчишки прозвучала такая тоска, что Дэн решил: попробую! Мало ли что не умею!

— Слушай, уже смеркается. Оставайся у нас — матушка пирогов напекла. Ты ведь её знаешь? — Он дождался неуверенного кивка мальчишки и внутренне усмехнулся — уж кто-кто, а его матушка давно должна была найти подход к обделенному лаской мальчонке. Всё-таки педагог с тридцатилетним стажем...

— А няньке твоей позвоним — скажем, что ты у нас — пусть спокойно смотрит свои сериалы.

Антона положили на веранде, в гамаке, который Дэн сплёл лет десять назад — сам, никому не доверяя столь важного дела. Он получился излишне громоздким — Антон, как и сам Дэн много лет назад, буквально тонул в нём — но надёжным и удобным — благодаря одеялу, аккуратно растленному поверх верёвочных узлов — и пледу, накинутому на худое мальчишечье тело. На последнем настояла матушка — хоть днём была и жара, ночью могло быть прохладно.

— Расскажи что-нибудь?

Дэн усмехнулся.

— Сказку?

— Нет. Я в сказки не верю.

— Потому и не видишь вокруг ничего. Ты знаешь, что вон в той рощице, на полпути к городу, ещё совсем недавно жили гномы? Они любили пировать под огромным дубом, усевшись рядами за накрытыми столами, а по рощице бегали львы — правда, совсем ручные, но вид у них был довольно грозный. А людей они к себе не пускали...

Антон дышал легко и ровно. Он явно сказал правду — сказкам он не верил. Уже через пять минут после начала рассказа Дэна он заснул — легко и спокойно, как и положено засыпать детям. Магу даже стало обидно — никто не поверит в то, что с ним было — если уж даже ребёнок с такой лёгкостью отмёл его разговоры... Вот если бы он заговорил об НЛО и пришельцах — веры было бы больше.

— Ладно! Попробуем понять, что мне с тобой делать...

Дэн расслабился, изучая энергетически потоки ребёнка. Первым делом он углубил его сон, отгородив голову силовым полем — что бы мозг не получал болевых импульсов — и принялся тянуть энергетические каналы. Возникло ощущение, что он голыми руками пытается развязать затянутый узел скрученных резиновых лент, упрямо пытающихся вернуться на прежнее место. Это было ужасно трудно — и наверняка больно — тело ребёнка несколько раз подбрасывало в воздух, мышцы напрягались, каменели... "— Если бы он лежал на кровати — давно бы с неё свалился" — мелькнула у Дэна нелепая мысль. В какой-то миг он сам почувствовал тошноту и головокружение — наверняка и его собственные силовые поля здорово разболтались от подобных усилий.

Наконец Дэн обессилено откинулся в кресле. Он добился своей цели — каналы, по которым текла энергия ребёнка, были свободны. Теперь их нужно было уложить не так, как велело изломанное тело — а так, как они должны были быть в здоровом. И, если он прав, то тело должно было перестроиться — под внутренние энергетические потоки. Вот только как это сделать, Дэн не знал.

Немного помешкав, маг принялся снимать браслеты. Единственный его шанс — мысль, мелькнувшая ещё вечером при виде изломанного тела и светлой души — браслеты могут всё уравновесить! Вот только как они это сделают, он не знал.

Руки ребёнка легко скользнули в золотые кольца. Сперва один, потом другой. Хрупкие и тонкие, они нелепо смотрелись в окружении массивного металла с рядами неярких огоньков. Ничего не происходило. Дэн в нетерпении чуть не приплясывал, изучая ауру Антона. Ведь у Райки они начали действовать почти сразу — наверняка она увидела золотые цацки уже утром, когда проснулась и принялась выворачивать его карманы... Что же не так? Он вспомнил Райку, её стройное тело и браслеты, удобно пристроенные на стройных ножках... Ноги! Он аккуратно снял браслеты с рук и одел на ноги — тут контакт был получше — и изменения не заставили себя ждать. Браслеты заурчали, Дэн увидел, как слабая аура мальчишки наполняется энергией — каналы словно зазвенели, сдерживая внутренний напор. Словно рухнула какая-то плотина внутри маленького тела — яркий, огненный вал прокатился по изломанному телу, сметая грязь и мусор, чистя, меняя... Антон выгнулся, все мышцы напряглись... Он поднялся над гамаком, повисел немного — и опустился обратно. Дэн осторожно, робко заглянул внутрь маленького тела — энергетика несомненно стала другой. Каналы шли по-новому, обозначая здоровое тело — и кое-где перестройка уже затронула и мышечную ткань, заставляя её распрямляться и расти... Дэн осторожно снял энергетический блок с головы мальчишки — тот заметался, когда энергия хлынула в мозг — но не проснулся, лишь лёг поудобней — и при этом его нога скользнула вбок, явно выполняя приказ сознания. Дэн довольно выдохнул, только сейчас осознал, что непроизвольно задержал дыхание — лёгкие горели от недостатка кислорода, но это были мелочи — у него получилось! Хотелось петь, кричать, стоять на голове — всё-таки подарок эльфов был способен принести счастье — но только хорошему человеку! Он сорвался с веранды и рванул по дороге к ближайшему лесу — душа требовало полёта...

Когда Антон проснулся, Дэн, умытый и умиротворённый, уже сидел на веранде, с любопытством наблюдая за пробуждением выздоравливающего тела: Вот промелькнула искра, мышцы напряглись и энергия хлынули в каналы, заставляя кровь бежать быстрее... Мальчишечьи глаза открылись и с недоумением уставились на странноватого дядьку — неужели он так и просидел возле него всю ночь?

Дэн откровенно ухмыльнулся, отвечая на невысказанный вопрос:

— Давай вставай, уже давно солнце встало! Я за это время знаешь, сколько всего успел! И по лесу пробежаться и позавтракать, и зарядку сделать. Кстати, на будущее: Не пренебрегай этой мелочью здоровое тело нуждается в постоянной тренировке — иначе оно перестаёт быть здоровым!

Зелёные глаза вспыхнули обидой. Антон вскинулся, спустил ноги на пол, потянулся за костылями — и глаза его округлились — его ноги двигались сами! А ведь ещё вчера, для того, что бы уложить их в гамак, приходилось каждую из низ брать в руки и устраивать поудобней! Дэн прикрыл уши руками: он услышал самый восторженный крик за всю свою долгую историю поселка.

— Нет, ты точно будешь большим озорником! Да не вскидывайся ты! Ходить тебе рановато, не то, что бегать. Может, через месяц — другой, когда мышцы нарастут. А пока лучше передвигаться по старинке — и показаться врачу. На всякий случай. Я же говорил, я не доктор, лечить не умею. И постарайся никому ничего не рассказывать — зачем посторонним знать, как ты выздоровел. Сможешь?

Дэн вздохнул, увидев откровенное сомнение в глазах ещё не пришедшего в себя пацана?

— Постарайся, ладно? Ты представь, что тут начнётся, если всё решат, что я очередной целитель — очереди будут тянуться от моего дома до города. А я и правда не целитель — ты сам хотел выздороветь — я лишь немного помог и дал тебе силы для осуществления твой мечты...

Глава 8

Два дня прошли спокойно. На третий перед домом остановилась шикарная тачка, откуда вылези двое крутых "секюрити" в пиджаках, которые, казалось, лопались от груды мышц по ними — и очаровательное создание с деловым видом и строгим кейсом по мышкой. Последним выбрался седеющий уже мужчина, в солидном костюме, с дорогим галстуком — и совершенно восторженным взглядом знакомых глаз. Дэн лишь вздохнул — Антон проболтался.

— Не беспокойтесь! Я всё понимаю! Нем как могила! Антон и мне говорить не хотел, но шила в мешке не утаишь. — Отец Антона лучился благодушием. Вначале Дэн, оценив ширину шеи охранников и длину ног секретарши, здорово струхнул — к нему явно пожаловала крутая шишка, но, похоже, это был лишь визит благодарности.