Вспоминая, я всё-таки расслабился и подумал, не встать ли. Тот мальчишка, Мартин, хоть и доброжелателен ко мне, но держаться надо настороже и с ним. Во всяком случае быть готовым к встрече с ним.

Хотя реальную причину, для того чтобы встать, я пихнул в дальний уголок раздумий. И эта причина проста: не хочу вспоминать, что было в последние минуты, перед тем как я потерял на платформе не только сознание, но и самого себя.

Встал. Качнул головой. Прислушался к себе. Слабости больше нет. Хорошей штуке научил меня Мартин.

Всё ещё размышляя о прошлом, а может, просто находясь под его настроением, я спокойно открыл дверь — рассчитывая увидеть моего сторожа. И оцепенел.

В следующий раз буду смотреть вперёд. Никаких мыслей в движении. Надо снова вспомнить привычку: зверь из логова должен выходить сторожко.

В коридоре, перед моей камерой-норой, полукругом и в "лотосе" сидели несколько человек в спортивных кимоно. Ощущение, что я вышел закрыть калитку из дедова двора — под дула автоматов. Присмотревшись, я немного успокоился. Мальчишки постарше Мартина. Десять человек. Вру. Две девчонки.

Один из них встал на ноги так мягко, будто всплыл по воде. Приблизился, принесённый той же волной, почти не покачнувшись на ходу.

— Привет, Брис, — вкрадчиво сказал он.

Высокий, чуть ниже меня, худой и, по движению, почти бескостный. Опасный боец. У меня резаное лицо сразу заболело — как только представил, как он входит со мной в спарринг. Глаза тёмно-синие, въедливые, странно торжествующие. Лохматый, как Мартин, только белобрысый. Да и остальная мелюзга, в кимоно которая, тоже вся лохматая. Мода у них здесь, что ли, такая...

— Привет, — насторожённо откликнулся я. Не отрывая от него взгляда. Есть у меня такая привычка хорошая: если чую противника — сразу примериваюсь к нему, вне мысли, буду ли я с ним драться, нет ли. Личный тренер по уличному бою научил. Будь как тот, кого считаешь противником, и чуть выше — выиграешь в любом случае.

— Говорят, ты память потерял? — так же вкрадчиво спросил парнишка.

— Неправильно говорят, — почти в тон ему протяжно ответил я. Получилось — почти передразнил. — Наоборот — вернул.

Не знаю, кто это такой, но он снова вернул меня в воспоминания, и я ощерился, на что болезненно откликнулись царапины на лице. Если он не дерётся, как те, кто вчера избил меня на расстоянии, в контактном бою у меня есть шанс противостоять. А что придётся драться, я учуял звериным чутьём человека, который с детства на улице и не только бит многажды. И ещё. Если будет контактный бой, эти, остальные девять вряд попытаются присоединиться, чтобы не тронуть нечаянно своего... вожака?

Единственное смущало: почему этот самый белобрысый так пристально всматривается в меня? Как Мартин вчера... Я тоже попытался присмотреться к нему. Кроме того радужного сияния, перечёркнутого тяжёлыми алыми линиями, ничего не увидел. Линии меня насторожили. Их надо опасаться — это я уже усвоил. А эти собирались вокруг противника (в чём теперь я был абсолютно уверен) и явно нацеливались на меня. Понимая, что в любой момент придётся отражать атаку, я шагнул в сторону от неприкрытой двери. Если что — спиной в решётки не врежусь... Хм... Спасибо тому мне, беспамятному, что поддерживал тело в рабочем состоянии.

Парень грохнул бы меня на месте одним ударом — приём провёл чисто и стремительно, не предупреди меня алые линии, бросившиеся вперёд на мгновения раньше. Я просто ушёл с их дороги — шаг первый, шаг второй — тенью мелькнул встать рядом, сбоку от парнишки. Не хочешь предупреждать — бой не спортивный, нечестный. Получай подлянку по полной!.. Глядя жёстко ему в глаза, держа его взгляд, чтобы он не понял, что именно хочу проделать, я рухнул к его ногам и, схватив за лодыжки, дёрнул. Примитивный приём, но весьма действенный — по внезапности.

Мне нравится моё тело! Инстинктивные механизмы на уровне. Предугадываю так, что — потрясающе!.. В секунды две я спеленал его, заломив руки назад, сунув мордой в пол и придержав ладонью в висок. Прижал коленом — и разом поднял глаза на остальных... Вскочили на ноги, но не приближаются. Ждут знака от... вожака?

Тот дёрнулся под руками и коленом.

— Скажи своим, чтоб сели...

— Ты раньше никогда таких приёмов...

— Скажи своим, чтобы сели, — не меняя тона, повторил я.

— Боишься? — просипел тот.

— На понт берёшь? — усмехнулся я и ласково погладил ему висок. — Слышь, парень... Если ты сейчас им не скажешь успокоиться...

— То что? — заносчиво начал было противник, всё ещё пытаясь поднять голову, и осёкся: укол в висок был пока мягкий, но чувствительный.

— ... то штырь загоню тебе в висок по полной.

— Ты не сделаешь этого, — тихо, после паузы сказал парнишка.

— Сделаю. А потом скажу — так и было.

— Подтверждаю, — спокойно сказали справа от меня.

Я сам чуть не дёрнулся. Руку протяни — рядом сидит в "лотосе" Мартин. Безмятежно улыбается. Откуда он здесь?! Пустой коридор по обе стороны!

Судя по реакции остальных — друганов парнишки под моими руками: вздрогнули и досадливо поморщились — они тоже не ожидали его появления. И ведь место открытое.

— Отпусти Кэвина, — попросил Мартин. — Пожалуйста. Никто на тебя нападать не собирался.

— Свежо предание, да верится с трудом, — отозвался я — и вдруг сам замер: что это я такое сказал? Вроде в тему, но...

Пытаясь скрыть смятение, вызванное странными, чужими словами, я встал, освобождая противника, и отшагнул на расстояние для потенциальной обороны. Кэвин вскочил быстро — и мгновенно развернулся к Мартину, который тоже встал. Я сначала было решил, что сейчас будут крутые разборки между ними. Но Мартин светился мягким разноцветьем, да и алые линии вокруг моего недавнего противника постепенно пропадали.

— Мне защитники не нужны! — выпалил Кэвин.

— А я не защищаю. Я объясняю: вы думали — Брис теперь ослаблен, но не подумали, что тот Брис, которого мы не знаем, тоже опасен — по-своему.

Он ещё что-то тихо объяснял, а парнишка, Кэвин, угрюмо, но слушал его. А я уже отключился от диалога, погрузившись в невесёлые размышления по поводу чужой территории. Я похож на бродячего пса, забежавшего в незнакомый район и напоровшегося на свору псов, отирающихся здесь издавна. Кажется, мне придётся доказывать клыками и когтями, что я тоже имею право на место в этом мире. Место на равных. Неужели у них здесь надо завоёвывать статус сильнейшего, чтобы жить спокойно?

Оглянувшись, я присел на порог своей конуры. Прижал манжету джемпера к щеке: несколько самых глубоких царапин потревожило слишком сильно, и теперь кровь на лице здорово раздражала. Надо бы пойти в камеру и посмотреть, не осталось ли в тюбике вчерашней мази. Но подниматься не хотелось. Я пытался вникнуть в последнюю слышанную мной фразу Мартина. Что это значит: "Вы думали — Брис теперь ослаблен..."? Значит ли это, что и ранее были попытки наехать на меня? Почему? Зачем? Кем и чем я был для всех этих пацанов?

Голова машинально повернулась к двери на выход из коридора. Я не успел сообразить, почему я обернулся, как несколько из вновь присевших в "лотос" парнишек оглянулись следом за мной. Странно. У них тоже впечатление, что сейчас кто-то войдёт сюда, в коридор?

Хмыканье. Мартин — на этот раз точно усмехается. Чему? Зато Кэвин отошёл и присел рядом со своими. Хмурый.

Вскоре все в полном молчании следили за коридорным проёмом.

Через минуту в коридор и впрямь вошла целая компания, при виде которой я чуть не удрал к себе в камеру. Встал сразу. Ещё мыслишка прошла стороной: жаль, что у порога застали. А может, ну их всех — и спрятаться? Затаиться? Забиться в новообретённое логово и... Чёрт... Вот с этими ребятами я бы точно связываться не стал.

С перепугу почудилось, что в коридор вошла огромная толпа. Но нет — компания человек в шесть-семь. Среди них не сразу узнал Вестара, которого Мартин мне представил как моего же бывшего друга. Морщит и так кривоватый рот, но не оттого что чем-то недоволен, а в явных раздумьях. Он, как и остальные довольно рослые парни и мужчины, еле поспевал за гигантом, который двигался обманчиво ленивой анакондой. Мда. Это тебе не гора перенакачанных мышц. Чувак явно занимается единоборствами. Высокий, широкоплечий, стремительный. Он, не останавливаясь, прошёл коридор — и сразу ко мне. У меня колени дрогнули — сбежать: такая громада наплывает.

Он остановился напротив меня — глаза серовато-голубые, тяжёлые, но всмотрелся в мои глаза внимательно, улыбчиво, словно ожидал в них что-то увидеть известное только ему, и быстро протянул руку. Напряжённый, как согнутая пружина, я не сразу понял его жест. Мгновения промедления — и я нерешительно пожал его широченную длань. Заранее настроился, что он сожмёт мне ладонь и сдавит, показывая мне моё место. Обязательно причинит мне боль. Только вот деваться некуда, придётся... Но его пальцы сжались бережно.

— Вестар сказал — к тебе вернулась память. Значит, никого из нас ты не помнишь. Я Доминик. Ты правда ничего и никого не помнишь?

Я медленно покачал головой.

— Странно, но для жилья ты выбрал ту же конуру, в которой жил раньше целый месяц. — Он мельком взглянул мне за плечо.

Он не отпускал моей ладони и смотрел уже изучающе, но как-то неожиданно: он будто прикидывал, каким образом сможет меня... спрятать, чтобы я был в безопасности? Да что у них тут такое... Ничего не понимаю. Неужели не найдётся никого, кто объяснил бы мне всё подробно, чтобы я это их "всё" понял!..

Едва он отпустил мою руку, я незаметно пошевелил пальцами. Целые. Нормальные ощущения. Точно не сдавил.

С трудом отведя взгляд от его глаз, я исподлобья посмотрел на остальных пришельцев. Странно. То же самое выражение — защитить.

— Не знаю, какой ты настоящий... — задумчиво сказал Доминик. — Вестар сказал: ты ведёшь себя, как пацан в теле взрослого, хотя всегда было наоборот. Но ты не бойся. Мы поможем тебе. Если хочешь вернуть татушку, то у нас даже свой мастер здесь есть. Только сам лица больше не трогай, лады? — Он огляделся. — Мартин, ну что?

Мальчишка подошёл к нам и сказал:

— Брис, нам бы хотелось узнать, почему ты вернулся. Мы ничего не имеем против тебя конкретно, но тот Брис, которого мы знали, был очень сильной личностью. Просто так он не мог бы уйти. Что-то произошло, в результате чего очнулся ты. Нам от тебя нужно только одно: разреши нам считать с тебя информацию. Для этого тебе нужно всего лишь сесть в середине коридора в "лотос". А дальше мы сами. Просто посидеть.

Чем дольше они будут меня уговаривать, тем больше я буду психовать от неизвестности. Хотят — получите. Так что я молча прошёл чуть дальше группы подростков в спортивных кимоно и сел на пол.

Подростки вместе с Кэвином окружили меня, сели плотно, на расстоянии метра. За ними следующий, более редкий круг образовали вошедшие во главе с Домиником.

Пока только Мартин оставался вне кругов. Он смотрел на коридор, будто кого-то дожидаясь, и немного покачивался, словно слушая не слышную другим музыку.

Быстрый лёгкий топоток. В коридорном проёме появилась ещё одна компания, в которой только Таис была мне знакома. Ещё одна девчонка-малолетка — десять исполнилось ли? — и два пацанёнка под тринадцать-четырнадцать лет. Ровесники Мартину. Эти трое резко отличались от ребят в спортивных кимоно. Какие-то более живые, энергичные, что ли... Какие-то более дети...

— Привет, Носатый! — звонко сказала девчушка, ловко протиснувшись ко мне между сидящими в "лотосе".

От неожиданности я поднял руку потрогать свой нос. Девчушка хихикнула, но в следующую секунду обошла меня и увидела лицо.

— Бри-ис... — растерянно сказала она — и обняла меня.

От этого внезапного движения я буквально впал в ступор. Я не знал, что я чувствовал, только впервые у меня больно застучало сердце, и впервые я не смог совладать с дыханием: оно участилось так, что, как я ни пытался, успокоить его не мог. Пару раз вздрагивали руки — то ли обнять девчушку, пожалевшую меня, то ли оттолкнуть её. А она обнимала крепко и, кажется, даже всхлипывала... Такая тёплая, такая живая...

— Есть, — охрипло сказал знакомый мальчишеский голос.

Поднял глаза. Мартин. Что он имеет в виду?

— Тоже поймал, — срывающимся низким голосом откликнулся Кэвин.

— Можешь расширить восприятие?

— Старая защита мешает. Хотя нет... Расширяю... Нет. Нет!

— Кэвин, что? — Голос Доминика за спиной.

Ответил Мартин — спокойно и даже безучастно:

— Карл вернулся.

Так и не понял, нашли эти люди причину, отчего ко мне вернулась память, или нет. Они почему-то резко заинтересовались появлением неизвестного мне Карла. В любом случае мне стало ясно, что я пока им не нужен.

Пока они обсуждали возвращение этого Карла, в первую очередь удивляясь, почему он выбрал столь странное место посадки — горную гряду на расстоянии суточного перехода на обычной машине отсюда, я стряхнул ручонки девчушки со своих плеч и, стараясь не глядеть в чьи-либо глаза, пошёл в душевую. Сбежал, в общем. Надеясь, что сейчас всем не до меня, я сел на пол, прислонившись к одному из умывальников. Хотелось бы привести мысли в порядок, только вот с чего начать? Для мыслительного процесса нет основы. Покосившись на дверь, хмуро подумал: "Поймать кого-нибудь и не отпускать, пока не объяснит хоть что-то". И затаённо вздохнул. Кого ловить-то? Кто точно может знать мою историю? Всем не до меня. Свои проблемы.

Подтянул ноги обнять, чтобы сидеть удобней, и вдруг вспомнил слова того громилы — Доминика. Как там он выразился? "Сказали, ты ведёшь себя как пацан в теле взрослого, хотя раньше было наоборот". Хм... Что — я был таким рассудительным? Или он имел в виду что-то другое?

В дверь стукнули. В душевую вошли трое. Причём вошедший первым Вестар вдруг чуть не шарахнулся при виде меня: сначала оторопело встал, а потом подался назад, чуть не отдавив ноги двоим. Доминик удивлённо взглянул на него.

На всякий случай я встал. И — сразу Вестару:

— Хоть это ты можешь объяснить? Что я такого сделал сейчас?

Он помолчал под вопросительными взглядами Мартина и Доминика, кажется собираясь с мыслями, а потом неохотно сказал:

— Это не сейчас. Просто картинка как наяву. Точка в точку. Из прошлого. В первые дни на платформе, когда мы приземлились на Сцилле, ты убил двух уголовников. Здесь, в душевой. У тебя тогда началось вчерашнее твоё состояние — берсеркизм. А потом пришёл один из призраков — и... Типа, успокоил тебя. Привёл тебя в сознание. В общем, то, как ты сейчас сидел у раковин, мне и напомнило... Только сейчас кровищи по всей душевой не хватает... — И Вестар замолчал.

— Брис, мы сейчас все, кроме детей, на работу, — выждав, немного и поняв, что Вестару больше сказать нечего, заговорил Доминик. — Ты, естественно, не идёшь. Я договорился с Арни. С тобой я оставляю Мартина. Он расскажет тебе часть твоей истории, которую знает. И ещё... Наших детей с платформы я попрошу, чтобы пока к тебе не лезли. Не обижай их, если вдруг что тебе ляпнут. Они ещё не настолько взрослые, чтобы понять, что с тобой произошло. Ну, в общем, это тебе Мартин тоже объяснит.