Эльф Вояж

Намек я поняла и, сжав пакет в руке, потрусила к подъезду.

— Туда нельзя.

Дорогу преградил флегматичного вида полицейский.

— Почему? Я здесь живу.

Главное удержать лицо и полицейский дрогнул.

— В какой квартире?

— В тридцать шестой, а что? Что-то случилось?

— Евсеева?

Брови полицейского съехались к переносице.

Я кивнула и сделала попытку войти в подъезд.

— Погоди, — мужчина выставил руку и заговорил по рации. — Леш, тут хозяйка квартиры вернулась.

Послышался треск и невнятный голос.

— Давай ее сюда.

Пока поднималась за полицейским, меня начало потряхивать. Злость на напарника чудесным образом испарилась. Мало ли что за тараканы у него в голове заставили подчистую продать всю мебель из моей квартиры. Так-то он ничего плохого мне не сделал...

— Стасенька!

— Цела, голубушка.

— Так ты на самом деле в аптеку ходила?

Три старушки, ринулись ко мне, от радости чуть не сбив, двух полицейских, ведущих вниз Олега с заломленными назад руками. Завершал шествие врач скорой помощи — от Агрипины Никифоровны ощутимо пахло валидолом, и зрачки были расширены от лекарств — понятно кому скорая понадобилась.

Не обращая внимания на суетливых соседок, с укоризной глянула на парня.

— Довел старушку.

Напарник бровью не повел, хотя упрек был справедливым. Только уголки губ дрогнули в улыбке.

— Ты купила, что хотела?

Пальцы непроизвольно сильнее сжали пакет, так вот зачем он нужен. Интересно, что я такого должна была купить? Да еще в аптеке?

— Купила, — хотела, не хотела, а игру поддержать пришлось. Не идти же теперь на попятный.

Покосилась на соседок, улыбнулась доктору, бо чую, самой скоро сердечные капли понадобятся, и с недоумением поинтересовалась у полицейских:

— Зачем вы арестовываете Олега?

Назвать напарника мужем при представителях власти не рискнула. Вдруг потребуют документы.

— Да вот... — начала Семеновна и испуганно замолкла.

— Мы ж это... — Афанасьевна пихнула Никифоровну, чтобы очнулась и прекратила на меня глаза таращить.

— Так этого... того... — старушка облизнула губы и перепугано уставилась на полицейских, потом на меня, перевела взгляд на Олега и опять на меня смотрит. — Так я попросила цветочки с твоей квартиры донести. Себе решила взять, память то у меня старушечья. Засохли б бедолажки. Парень твойный и отнес, а дверь возьми и захлопнись, от сквозняка значится.

— Та-а-а-а-к, — полицейский, что вел меня наверх начал закипать от злости. — Сквозняк значит?

Старушка закивала, как болванчик.

— Сквозняк, сквозняк. Только и милок хорош, иш как дверь-то раскурокал, вот я и спужалась и позвонила в милицию.

— Значит, пожилым людям угрожаете? — Это уже Олегу. — И портите частное имущество? В участок придется все-таки проехать. Составим протокольчик. В машину его, а вы барышня, домой идите.

— Никуда я не пойду. Я с вами поеду.

— Стася, не надо. Выпишут штраф, заплачу, и меня выпустят.

— А как же поездка? — До меня начало доходить, что никакая это не проверка и Олега арестовывают на самом деле.

Счетчик стоимости тура уменьшился на одну единицу и остановился на цифре миллиард долларов... ну или что-то около того. Десяток миллионов плюс минут уже погоды не играли.

— А и, правда, у вас же свадебное путешествие. Как нехорошо-то получилося.

— Хорошо не хорошо, а закон нарушен, — полицейские толкнули напарника, заставив двигаться. — Вот разберемся, что к чему и поедите в свое путешествие. А вас (это Никифоровне) попрошу в машину, напишете заявление, и вы женщины, — полицейский грозно глянул на ее подружек, взглядом запрещая изображать тут обмороки. — Пойдете как свидетели.

Старушкам поплохело. Никифоровна так вообще сошла с лица.

— А чей-то я должна писать заявление? Не буду я ничего писать.

Полицейские остановились.

— Пропустите, пока вы тут разбираетесь, у меня еще два вызова. — Врач посторонил всех и быстро пошел вниз. Никто его не задерживал.

— Та-а-а-а-к, — полицейский побагровел. — Балаган устроили? А за вызов кто ответит? Я, что ли? Леш, давай их всех в машину, в участке разберемся.

Олег Северов

В полицейском воронке места оказалось впритык. Понимая, что девчонка, ни за какие коврижки не сядет на колени, уступил ей место, а сам примостился на корточках, между женщин. Было смешно наблюдать, как Стасины соседки зыркают в мою сторону. Потрясающе, я еще и подлец оказался.

— Ишь, так и зыркает, так и зыркает. Гляди, да не надейся. Стасю мы тебе так просто не отдадим!

— Агрипина Никифоровна! — Девчонка покраснела.

Я не сдержал улыбку.

— Если просто совсем никак, сложно отдадите?

Шушуканье и еще более возмущенные взгляды старушек.

— Никифоровна, а чагой-то он сказал?

— Я почем знаю?

— Стася ему нужна, али совсем оглохли? — Третья дама сощурила глаза, окидывая пристальным взглядом.

Похоже только у нее мозги на месте. Постарался изобразить доброжелательную улыбку.

Эк старушек перекосило. Девчонка хрюкнула от смеха, уткнувшись в свой пакет. Присмотрелся... это же... интересно кто ходил в аптеку? Наверно Софья, кроме нее других девушек в фирме нет, а остальных проще убить, чем заставить опозориться.

До полицейского участка добрались довольно быстро, там проводили в кабинет. Полицейский сел за стол, предложил стулья женщинам и положил перед главной зачинщицей ручку и листок.

— Пишите.

— Чего писать-то? — Старушка взяла ручку.

— Заявление об угрозах и порче имущества.

— Какой такой порче? Не было никакой порчи.

— А дверь?

— А что с ней окояной?

— Кто ее выломал?

— Так сквозняк ее и выломал, — старушка недовольно поджала губы, всем своим видом намекая "Вот жишь прицепился. Как банный лист до мягкого месту" Ее подружки, примостившись на стульях чуть поодаль, обсуждали очередной сериал с Карлосом и Хуанитой.

— Ты видела, как он на нее смотрел-то? Так и ел глазами, развратник, а сам люблю, люблю, несчастная Хуанита.

— Да ты что! Я не видела, наверно на кухне была, кошкам кашу варила, я тут на днях новый рецепт вычитала, знаешь, как едят? И дешевле чем всякие сухари заморские!

Полицейский побагровел, дернул ворот рубашки.

— Вы же сами сказали, что задержанный, — взмах руки в мою сторону. — Выломал вашу дверь с тем, чтобы выбраться из запертой квартиры.

Стася испуганно ойкнула, тараща на меня удивленные глаза. Пожал плечами. А что оставалось? Если эта грымза звонила в полицию.

— Так потому и выломал, что заперся. — Агрипина Никифоровна постучала пальцем по лбу. — Думай что говоришь, как бы я тогда домой попала? Я ж в подъезде была.

— А Хуанита то Карлоса вовсе и не любит, вот увидишь, выйдет замуж за Педро и останется Карлос с носом.

— Ой, и не говори, мне тоже так кажется.

У бедного мужика от бешенства заходили желваки на скулах.

— Гражданка Лапина, пишите по существу. Все как было, ясно?

Старушка закивала, нагнулась над столом и, щуря глазки начала писать. Шушуканье про Хуаниту продолжалось уже тише. Полицейский косился в сторону свидетельниц, чувствовалось, еще немного и выгонит в коридор, только не уверен, что потом их там обнаружит, вот и терпит всю толпу в своем кабинете.

Стася придвинулась ближе и тихонько поинтересовалась:

— Ты, правда, дверь выломал? Она же железная.

Она действительно хочет, чтобы я в присутствии полицейского признался в правонарушении? Девушка с запозданием сообразила, какую сморозила глупость, покраснела и потупила глаза. Смешная. Неужели переживает? Судя по тому, как нервно комкает пакет — да. Хотя ей ли не переживать. Время тикает, и размер неустойки растет с каждой потерянной минутой.

Никифоровна закончила писать и протянула листок представителю закона. Мужчина читал молча, но судя по тому, как наливались бешеной кровью глаза, ему очень не нравилось заявление пострадавшей.

— Это что такое!

Честно, стало жалко мужика. У него уже глаз дергаться начал.

— Заявление, вы ж сами сказали писать, как было.

— Сказал! — Рявкнул, задыхаясь от праведного гнева. Глянул в бумажку, которую уже успел помять. — Значит, цветы переносили?

— Переносили, — старушка ужасно довольная собой кивнула.

— Дверь от сквозняка захлопнулась?

— Захлопнулась.

Разговоры про Хуаниту стихли и, слава Богу, иначе бы и у меня глаз задергался.

— И задержанный выломал дверь, чтобы вы могли попасть домой.

— А як же, все так и было.

В кабинете повисла мертвая тишина.

Что-то сейчас будет. Заржу и мне впаяют пятнадцать суток, так что делаем каменное лицо и сливаемся с обстановкой кабинета. Стася сжала кулачок и сунула в рот костяшки пальцев, чтобы не захохотать. Старушки притихли.

Полицейский треснул руками об стол, окончательно скомкав заявление и подавшись вперед навис над вжавшейся в стул бабулькой.

— А ключ вам на что?!!!!!!!

— Ключ? — Глаза у Никифоровны так и забегали, остановились на ключе, который она до сих пор сжимала в пухлых пальцах. — Так я это... того... запамятовала. — старушка опять обрела былую уверенность и наглость. — У меня склероз, хошь справку из поликлиники дам?

Полицейский рухнул на стул.

— Вон!

— Чаво!

— Я сказал, все вон отсюда и чтобы я вас больше не видел.

Старушки резво повскакивали со стульев и бросились прочь из кабинета.

— А вас молодые люди я прошу задержаться.

Стася, собравшаяся сбежать следом за соседками замерла у двери. Побледнела и, вернувшись обратно, встала рядом со мной. Собственно этого следовало ожидать, надо же мужику на ком-то отыграться.

Станислава Евсеева

Олега посадили на сутки. Не потому что виноват, а потому что имели право.

Это была катастрофа.

— Станислава, соберись. — Роман Витальевич уже битый час пытался меня убедить, в том, что для организации тура еще не все потеряно. Машина, на бешеной скорости неслась по проспектам, спеша доставить нас прямиком из полицейского участка за пределы города, где располагалась база фирмы, откуда стартовали туры. — Клиенты в сборе, ждут только тебя.

— Я не мо-гу-вес-ти-тур-од-на! — Произнесла по слогам, пытаясь достучаться до разума мужчины. — Как вы не понимаете. Я не экстремал. Я не могу ориентироваться на местности. Максимум моих познаний — это, что мох растет со стороны севера и чтобы не отравиться сырой водой в нее нужно кинуть таблетку антибиотиков.

— У тебя будет карта и подробная инструкция, плюс все необходимое, а Олег вас потом догонит.

Непробиваемый мужчина. От понимания, что меня все же выпихнут в лес в компании ни к чему не приспособленных богатеев, становилось реально страшно. Положим, по тропе я их куда-нибудь выведу. Смогу поставить палатку и приготовить на костре ужин. Но как я дотащу на своем горбу накупленное Олегом снаряжение? Об этом они подумали? Или еще не видели эту кучу? Впрочем, я не представляла, как ее нести вместе с парнем, но не суть важно. Главное другое — вдруг на нас нападут дикие звери? Или, что вероятнее, бандиты? У меня ж потенциальных заложников на десятки миллионов! Что я буду делать? Отбиваться половником?

— Ты главное не паникуй, строго придерживайся инструкции и все будет нормально.

Это меня пытались успокоить? Честное слово, лучше бы молчали.

Водитель сбавил скорость, съехал с трассы. Проехал еще несколько километров по хорошо асфальтированной дороге, и машина притормозила у кованых ворот. Подождали, пока они автоматически откроются, и въехали на территорию пансионата.

Шины зашуршали по мелкому гравию. Дремучий лес расступился, уступая место ухоженному парку с обилием фонтанов.

— Вот мы и приехали. — Роман Витальевич с улыбкой следил за моим растущим удивлением.

— Это все ваше? — Еле дождавшись, пока машина остановится у главного входа, выскочила на посыпанную гравием дорожку и с восхищением окинула взглядом огромный особняк из стекла и белоснежного камня с несколькими бассейнами. Идеально ухоженная прилегающая территория, утопала в цветущих кустарниках и декоративных деревьях. — Зачем такая роскошь?

Оглянулась на мужчин. Водитель, достав из багажника четыре объемные сумки, передал их вышедшему нам на встречу еще одному сотруднику фирмы и, вернувшись в машину, поехал в гараж.

Роман Витальевич предложил мне руку и повел к огромным распахнутым настежь стеклянным дверям.

— Видишь ли, Станислава, — мужчина улыбнулся. — После наших туров, некоторым клиентам... как бы поделикатнее выразиться, необходима длительная реабилитация. Вот мы и делаем все возможное, чтобы их отдых и адаптация к привычным условиям проходили максимально комфортно.

— Реабилитация говорите? — Искоса посмотрела на отца Олега, чувствуя, как внутри вновь похолодело от страха. Интересно, далеко я уйду с их инструкцией? — Тогда забронируйте и мне номер.

— Ничего бронировать не надо. Тебе, как сотруднице фирмы, уже предоставили одну из комнат. Только посмотришь ее после тура. Время начала строго определено и зависит от множества технических моментов, поэтому передвинуть его невозможно.

Чувствуя, как земля уходит из-под ног, спросила сиплым голосом.

— Что уже?

Роман Витальевич глянул на часы.

— Выезд через полчаса. Так что надо успеть снабдить тебя всем необходимым.

— А-а-а, группа? — От таких новостей я начала заикаться. — Кто они? И... и сколько их?

Ответ на последний вопрос вдруг стал просто злободневным. Если их тридцать человек, застрелюсь, и пусть моя смерть будет на совести Олега.

— Скоро познакомитесь.

Все так же, крепко удерживая за руку (наверно чтобы в последний момент не сбежала) Роман Витальевич стремительно пересек огромный холл. Я завертела головой, пытаясь рассмотреть внутренне убранство. Черно-белый мраморный пол, выложен шахматной клеткой. Белоснежные потолки и стены. Цветы в кадках и развешенные по стенам цветные гобелены на черном фоне. Огромные окна в пол прикрыты французскими жалюзи, гармонично завершающими образ шикарной средиземноморской виллы. Эффектно, ничего не скажешь.

Мраморная лестница на второй этаж застелена ярко красной ковровой дорожкой, поглотившей звуки наших шагов. Меня увлекали все дальше по хитросплетению лестниц и квадратных холлов, заменяющих здесь привычные для гостиниц узкие коридоры. Пока не остановились у дверей с табличкой "Медицинский кабинет".

Вот как чувствовала, что от прививок не отвертеться.

Роман Витальевич открыл дверь без стука.

— Проходи, — пригласил меня первой переступить порог. Закрыв за нами дверь, глянул на медика. — Все готово?

Молодой парень в белоснежном халате, поверх темных брюк и светлой рубашки, подорвался с кресла. Смешной. Волосы взлохмачены, словно он неделю назад потерял расческу и все это время вместо нее пользовался пятерней, а в остальном ничего — симпатичный, только нервный какой-то.

— Присаживайся, — медик указал на кушетку. Сам подошел к стеклянным стеллажам во всю стену и стал доставать лекарства, выставляя бутыльки на стол.

— Станислава, позволь представить тебе нашего лечащего врача и психотерапевта в одном лице — Алексея Игоревича. Алексей — Станислава Евсеева, наш новый проводник.