Станция "Астрея". Лучший для тебя

Теперь я понимаю, что капитан проявил обо мне заботу, обещая, что даже не буду видеться с мужем. Я полностью согласна! От манаукца оторопь берет, хорошо, что я успокоительное выпила.

Быстро поставила подпись, где указал капитан, и сбежала из кабинета. Надо бежать от такого демона подальше. Ему ещё косу и капюшон и точно по мою душу пришёл! Долго не могла решиться написать заявление на увольнение. И звонок маме тоже откладывала. Нервно расхаживала по своей каюте, пыталась взять себя в руки. Бросить работу прямо сейчас я не могу. Нельзя так. Деньги очень нужны для покупки нового жилого блока. Давно пора было переселяться на другую, более усовершенствованную станцию. А с такой прибавкой за год точно накоплю.

Но как же быть с мужем? Он страшный, очень страшный. А ещё бледный и злой. Если верить слухам, которые ходят о манаукцах, то еще и бешеный. Да, капитан прав, лучше не показываться на глаза альбиносу. Спрячусь на кухне. Туда никто не заходит обычно, если только по крайней нужде. А если и найдёт, надо сразу объяснить, что я ни на что не претендую, и ничего не хочу от него. Авось пронесёт, и ему, вообще, я неинтересна. Зря только тут себя накручиваю, а у меня ужин на носу. Надо срочно приниматься за работу.

На кухне у меня всё валилось из рук. Первый раз за всю экспедицию пересолила. Решив отдать главную роль роботу, заварила себе чай с мятой и просто следила за ним. Я ведь зря думаю, что робот ничего не может, может, но все блюда такие скучные получаются. Не хватает души в приготовлении. А мысли постоянно возвращались к тому, что я теперь замужняя. Печать стоит, а изменений нет. Как же были правы те, кто уверял, что нельзя слишком сильно желать. Так как демоны услышат и исполнят, только сам будешь потом жалеть об этом. Вот и со мной приключилась такая же ситуация. Желание исполнилось, да не с тем.

Чай приятно обжигал язык. Я не отрывала взгляд от индикатора печи, где мигали точки, считая секунды. Ужин был готов и отправлен в столовую. Работа на сегодня для меня закончена. Осталось лишь приготовить говядину на завтра.

Поставила пустую чашку в посудомоечную машину. Чай помог успокоиться, а работа всегда скрашивала мою жизнь. Я забывалась во время процесса, так как любила готовить. Мясо разморозилось, но было ещё прохладным. Положила под разделочную доску полотенце. Большой кусок разделила на несколько частей. Нож был мой любимый, острый и лёгкий, удобно ложился в руку. Мясо резала вдоль волокон, разделяя на прямоугольные кусочки.

Нож легко скользил, а я представляла разговор с мамой. Конечно, она будет ругаться и потребует объяснений. А как признаться, что я надумала себе лишнего и поплатилась за глупость? Ой, как она ругаться будет. И не посмотрит, что мне уже не восемнадцать. Хорошо, что я ещё далеко, а то и полотенцем могла бы получить от неё.

Вдруг мою ладонь накрыла белоснежная мужская. Я испуганно взвизгнула, пытаясь скинуть её. Но со спины ко мне прижался манаукец, обдавая горячим дыханием кожу на шее. Вырваться и сбежать не получалось, он был намного сильнее меня. Паника накрыла с головой, я вырывалась, визжала, зовя на помощь.

— Тихо, тихо, — успокаивающе прошептал этот демон, обнимая за талию.

Я замерла, испуганно прислушиваясь к голосу манаукца. Надо отдать ему должное, голос был приятным, красивым. Я на его сильную руку, как на змею смотрела. Что ему надо от меня? Я же не хотела с ним видеться. И зачем он за нож хватается! Только бы не убил!

— Обожаю смотреть, как женщина управляется с холодным оружием, — голос мужчины ласкал и обволакивал, но страх всё равно не уходил. — Ты была так сосредоточена. Даже не заметила меня. И я смог тебя рассмотреть вблизи. Каждую чёрточку твоего лица. И мне понравилась моя жена, — вздрогнула от сарказма, которым было пропитано это слово. "Жена"! И ему я не нужна. Ведь и так было понятно, что это просто фикция, не более того. Но следующие слова болью отозвались в груди. Зачем он так со мной? Я же ничего ему не сделала, чтобы так издеваться.

— Прекрасна и решительна. Настоящая женщина.

— Я не женщина, — ляпнула, прежде чем поняла, что сказала. Спохватившись, стала исправляться:

— Ну, я женщина, да, но я нерешительная и уберите от меня руки!

Правда, вместо того чтобы послушаться, он рассмеялся, красиво и беззлобно.

— Не женщина? Нерешительная?

— Да, я нерешительная.

Слово "женщина" застревало на языке. Всё же не умела я врать.

— Я видел тебя совсем не такую. Ведь ты решилась на замужество с манаукцем, — продолжал измываться надо мной мужчина, вертя в руке разделочный нож. Лезвие вращалось, отражая свет ламп, ослепляя и завораживая. Он точно хочет меня убить. Или ещё чего хуже.

— Я не хотела...

— Да неужели? — наигранно изумился манаукец.

— Да, — твёрдо ответила и, наконец, смогла оттолкнуть от себя мужчину. Только лучше бы я этого не делала. Не видя его, мне было не так страшно, а вот сейчас, глядя ему в глаза, поняла, что хуже быть не может. Я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни, расписавшись в брачном контракте. Такого точно не утаить от мамы. Сглотнув, я решилась рассказать ему, как было, а потом будь что будет.

— Я не хотела за вас выходить замуж. Я думала, что за капитана. А он взял и обманул. И у меня не было выбора.

— Выбор есть всегда, — не согласился со мной собеседник, ловя меня на лжи.

— Да, был выбор, да только лучше расписаться, чем то, что обещал мне капитан. Я жить хочу, — зачем-то добавила. Но уж больно зловеще выглядел нож в руках манаукца.

— Я не понял, — нахмурился мужчина, озадаченно меня рассматривая. — Он угрожал вам смертью?

— Нет, но если бы отказалась, то она была бы слишком милосердным разрешением моих бед, — горестно поведала ему о своих проблемах, надеясь на снисхождение с его стороны.

— Как интересно, — задумчиво протянул собеседник, продолжая играть с ножом.

Видя, что мужчина успокоился, решила объяснить, что мне от него ничего не надо:

— Вы не беспокойтесь, брак фиктивный.

Глаза манаукца опять превратились в щёлки, а с языка потекла желчь:

— Вот как, ещё и фиктивный, а через год развод?

— Да, развод, — кивнула, не понимая, что опять не так. — Мы даже видеться не будем.

— Да, да, мне об этом сообщили, — остановил мои объяснения манаукец, шагнув ко мне, от чего я испуганно подалась назад.

— Да только это меня не устраивает, — прошипел мужчина.

— Почему? — удивлённо пискнула в ответ.

Я вообще уже не понимала, что ему надо.

— Есть причины, — резко успокоился мужчина и отошёл назад, позволяя вздохнуть полной грудью. — Одна причина — у манаукцев нет разводов.

— Как так? — чуть не задохнулась от удивления.

— А вот так, моя жёнушка, — с горечью ответил мне муж. — Повязаны мы с тобой до самой смерти, но есть другой безболезненный вариант нашего расставания.

— Какой? — спросила, а сама уже не надеялась на лучшее. Ведь понятно, что ничего для меня хорошего не светит.

— Ты объявишь меня покровителем, станешь моей фавориткой и сможешь отказаться от меня.

— Кем? — вскричала, возмущённо глядя на ухмыляющегося манаукца.

— Фавориткой, — спокойно повторил мужчина.

Глядя на эту усмешку, поняла, что я так низко не опущусь.

— Уж лучше я буду фиктивная жена, чем любовница! У меня есть гордость! Так что забудьте! Я никогда не стану вашей любовницей!

Манаукец перестал улыбаться. Глаза угрожающе сощурились, а мне так плохо стало, что ноги подкосились. И я бы непременно упала, да только этот демон подхватил меня, крепко прижимая к себе.

— Забудь о том, что будешь фиктивной женой. Я не собираюсь быть посмешищем в глазах своих сородичей. Раз не хочешь быть фавориткой, то я покажу тебе все прелести роли моей жены.

От страха перед глазами всё поплыло. Он мне угрожал расплатой. У него, наверное, другая была намечена на роль жены, а тут я упрямлюсь. Но всё равно, упорно сжала губы, не буду соглашаться быть любовницей. Я тоже не хочу быть посмешищем у себя на родной станции. Такой позор я не переживу.

— Глаза открой, — услышала приказ, понимая, что так испугалась, что глаза закрыла, только бы не видеть этот дьявольский огонь в его глазах.

Поднимая веки, была готова ко всему, вот только не к улыбке — тёплой и задорной.

— Ну и чего ты так испугалась? — ласковый голос не мог меня обмануть.

Мужчина был рад такой реакции на его слова. Он намеренно запугивал. Уверенно встала на ноги и оттолкнула от себя манаукца. Психи они — правду о них говорят. Всё правда.

— У тебя нож не подходит для резки мяса, — вновь взяв разделочный нож, заговорил мужчина, пальцем проведя по лезвию. — Зубчики тут, а их не должно быть.

— Какие зубчики? — возмутилась. — Это самый острый у меня нож.

Поманив рукой, мужчина наклонил лезвие.

— Вот посмотри на свет, видишь? Он затупился, и появились зубчики.

Присмотревшись повнимательнее, заметила то, о чём говорил мужчина. И вправду, зазубрины появились, но настолько мелкие, что надо очень сильно присматриваться.

Манаукец потянулся к другому ножу, который висел на стене.

— А вот у этого зубчиков нет. Он гладкий и будет лучше скользить.

— Спасибо, — потупилась я, забирая предложенный нож. Его я никогда не брала, так как он был тяжеловат.

Попробовала порезать и вновь вздрогнула, когда манаукец накрыл своей ладонью мою.

— Давай помогу.

Стоять и чувствовать его за спиной, было очень страшно, особенно после его угроз. Высвободилась на удивление легко.

— Сам режь, — отступила назад, глядя, как мужчина приступил к работе. Нож летал в его руках. Они были созданы друг для друга. Я поняла, о чём говорил манаукец, когда вошёл на кухню. Он был устрашающе прекрасен. Ангел смерти, не иначе. Так ловко управлялся с мясом. Я столько раз видела, как это делают шеф-повара, но они уступали в скорости, и лицо у них не было столь вдохновленное, упивающееся действием.

— А как тебя зовут? — решилась спросить у него.

Мужчина замер, резко обернулся на меня и выдал самую обаятельную улыбку, которую я когда-либо видела. Мне никто и никогда так не улыбался.

— Кошир, для тебя Кош, только с придыханием, — прозвучал ответ.

— Что? — в негодовании вскинулась, когда дошёл смысл его слов. — Что за грязные намёки?

— Какие намёки? — тихо посмеиваясь, возразил манаукец, медленно приближаясь. — Всё прозрачно, как вода. Ты же моя жена.

Он приближался так неумолимо, что я отступила, не в силах оторвать от него взгляд. Больно ударившись головой о шкаф, поняла, что бежать мне больше некуда. Даже приготовилась кричать о помощи, но манаукец меня опередил:

— Поцелуй меня.

Это прозвучало как приказ. Самый настоящий приказ. Я не поверила своим ушам. Вот так вот сразу и целуй. Но мужчина не двигался с места, нависая надо мной. Решила уточнить, может, он что-то другое имел в виду:

— Что ты сказал?

— Поцелуй меня, — повторил Кошир, склоняясь ещё ниже. Наши губы практически соприкасались.

Сердце внутри совсем обезумело. В голове столько всего было, что не знала, что выбрать, чтобы понять, чего он хочет по-настоящему. Ещё больше унизить? Добить?

— Зачем? — уточнила у него.

Я честно терялась в догадках. Его поведение смущало. Вообще, странный он какой-то. То угрожает, запугивает, то требует поцелуя. Вроде объяснила, что брак фиктивный. А он всё не отстаёт. Неужели будет настаивать на обратном? Ведь предупредил, что не согласен на фикцию. И словно услышав мои мысли, манаукец развеял все сомнения в своих серьёзных намерениях:

— Ты же моя жена. Я тебе помог по работе, и в качестве вознаграждения я требую такую малость, всего лишь один поцелуй. Ну же, поцелуй меня.

Поцелуй, всего лишь поцелуй, на который он имел право, как муж. Но я не могла себе представить, как целуюсь с ним в губы. Хотя он конкретно не упомянул, куда целовать.

Потянулась к нему, желая поцеловать в щёку, но Кошир покачал головой, отстраняясь.

— Разве так жена мужа целует? — назидательно спросил Кошир, и я поняла, что попала.

Не поцелую, не отступит, а поцелую, дам ему право считать, что он управляет мной.

— У нас брак фиктивный, — возмутившись, напомнила ему, а сама покраснела от его намёков.

— Не для меня. Я с тобой связан до конца моих дней. Так что и думать забудь избавиться от меня. Если только ты объявишь меня покровителем. Вот тогда сможешь уйти, и я даже не остановлю. А пока целуй, — опять насмешка в голосе и лукавый взгляд.

Опять я должна выбрать и чтобы не выбрала, всё обернётся плохо для меня.

— Я не могу так, — честно призналась и опустила голову, теребя ткань халата.

— Как так? — теперь меня не понимал он.

— Без чувств, — прошептала, стесняясь своих принципов.

Кошир склонился ещё ниже, его дыхание я чувствовала у виска. Жар тела придавал ситуации интимности. Я понимала, что он муж, но я же совершенно его не знаю. Пусть он и говорит, что собирается быть настоящим мужем, но я не готова к такому.

— Разве без чувств? — услышала ласковый голос. Как же легко он управлял им, то рычит и шипит, то нежен и чарующ.

— Твои щёчки горят, — дёрнулась, когда почувствовала осторожное касание пальцев на своей щеке.

— Глазки тоже блестят, — продолжал соблазнять манаукец. — Ты что-то чувствуешь по отношению ко мне. Так что не упрямься, целуй.

— Нет, — мотнула головой, не желая сдаваться.

И пожалела об этом, забившись в его руках. Мужчина прижался ко мне ещё теснее, обнимая за талию и жарко прошептал:

— Тогда я сам это сделаю. И будет всё так, как я этого захочу.

— Хорошо, хорошо, — сдалась, понимая, что опять попалась на уловку.

Но уж лучше я его сама поцелую, чем он меня. Ведь понятно, что я очень сильно пожалею, если дам ему волю. Облизнула губы, рассматривая его неестественно яркие.

Мысленно уговаривала сделать это и успокоиться. "Это всего лишь поцелуй. Это всего лишь поцелуй", билась спасительная мысль в голове. Медленно подалась вперёд к манаукцу, ожидая, что он в любой момент перехватит инициативу. Но он держал руки при себе, то есть при мне, удерживая за талию. Преодолеть какие-то три сантиметра, разделяющие нас, было невыносимо тяжело и страшно. Но взгляд манаукца подбадривал. Глубоко вздохнула и решилась. Прижалась к его губам, чуть прихватывая своими. С удивлением отметила, какие они у него горячие. Подождала два удара своего сердца, поражаясь тому, насколько приятен поцелуй и отстранилась, пряча взгляд.

Кошир протяжно выдохнул, словно не дышал. А потом сипло приказал:

— Ещё.

Закусив губу, я боролась с собой. На "ещё" я как-то была не готова. Но, робко взглянув на манящие яркие губы манаукца, не смогла устоять.

Уже смелее поцеловала, вздрогнув, когда Кошир стал отвечать на поцелуй. Тоже осторожно, точно пробуя на вкус. Его язык был ещё горячее, чем губы, нежно ласкал. А когда он осмелился проникнуть внутрь, я резко отстранилась, упираясь руками в грудь манаукца.

— Всё, — протестующе выдохнула, понимая, что и так слишком многое позволила.