Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

— Слышь, Софочка, я тебе три желания обещал. Два уже исполнил.

— Что?! Ты... лжец! Обманщик! Ирод! Сволочь! Падла! Быдло!...

— Не ори. Дура дурацкая. Встречу с сыном обещал? — Сделал. Повидались. Нынче попросила слезть — я, как честный человек — сразу и немедленно. Ты ж умная баба, как Татищев писал. Понятно, что ты его не знаешь, но давай хоть от третьего своего желания сама откажешься.

Увы, историки вечно преувеличивают. Софья, охрипшим уже голосом, срывавшимся на визгливые нотки, орала, шипела, ругалась и плевалась.

Вот же, и эмансипация ещё не наступила, а мозги уже вышибло.

Я постоянно вдалбливаю ей, что она "дура". Теперь самое важное — самому в эту выдумку не уверовать. Потому как дурак здесь я. Это ж надо так... уелбантурить. -Ся?

* * *

"Елбан" — старинное русское слово. Означает — "крутой высокий холм". Говорят: "Москва стоит на семи елбанах". "Тур" — лесной дикий бык. "Уелбантурить" — это когда дикий страшный лесной бык тебя забодал и сбросил с крутого высокого холма. Ну и кто ты после этого? Ванька-уелбантуренный? По-американски — Хилл Билли.

Только и разницы, что не бык, а корова. И не она забодала, а сам налез. Тогда... — квадро-"Билли" с мега-горки. Забодал-ся. Сам — себя. Не предусмотрел, не подготовился. Пром.площадку — не обустроил. Можно ж было кому-нибудь из подчинённых поручить...

* * *

"Лучше поздно, чем никогда" — международная мудрость.

— Сухан, орёт она сильно. Мочалку вставь обратно. Это всё... промыть и про-одеколонить. В смысле: смазать и умаслить.

Выдал пару ЦУ, обеспечивающих всем присутствующим разнообразное увлекательное времяпрепровождение, извинился перед дамой за необходимость внезапно покинуть её общество, и, придерживая на удобном мне уровне ковшик с холодной водой, убрался в предбанник.

* * *

Пока большинство мужчин мечтает иметь достоинство побольше, мужчины из бразильского племени Топинамба, готовясь к половому акту (видимо, это у них редкий красочный праздник, типа: "С Новым Годом!"), идут в лес и дразнят детородным органом один из видов змей. Рептилия обычно не остаётся равнодушной к такой наглости. После укуса пенис опухает, а половой акт может длиться несколько часов. Одним выстрелом убивают двух зайцев: и партнёрша рада, и змея повеселилась.

У меня круче: партнёрша — змеюка. В переносном, конечно, смысле. Но опухло — как в прямом.

* * *

В предбаннике сидел Алу. И смотрел на меня "рублёвыми" глазами. Надо что-то со звукоизоляцией делать. Может, двери закрывать?

— Алу, плесни кваску, притомился я чуток.

Через четверть часа я почувствовал себя вполне нормально, отдохнул, успокоился.

— Ну что ты так дёргаешься? У тебя скоро уши вырастут. В сторону двери. Станут длинными как у зайца. Ладно, пойдём, глянем.

Парень шёл пятнами. Стараясь держать на лице выражение полной невозмутимости. Сочетание... забавное. Учить, учить и учить. Кто это сказал? Ленин? — Нет, у Ленина — "-ся".

Сухан размеренно исполнял исконно-посконные возвратно-поступательные.

"Эх, раз. Ещё раз.

Ещё много-много раз...".

Народная мудрость уточняет:

"Лучше сорок раз старуху

Чем ни разу молодуху".

Хотя есть и особое мнение:

"Не страшно стать дедушкой, страшно спать с бабушкой".

Бабушкой Софья ещё не стала. Так что — ничего страшного.

На каждой пятой фрикции Сухан звонко хлопал ладонью по Софочкиной ягодице. Попеременно — то по левой, то по правой. Тётушкина попочка раскраснелась как щёчки юной красавицы от нескромных куплетов. Впрочем, и "цветы любви", они же "розы наслаждения", в эту эпоху периодически вызывающие творческое вдохновение арабских поэтов, в смысле: разводы крови на нежной бело-розовой коже ляжек и задницы — тоже присутствовали.

"Довела тебя глупость бабская

До вишнёвого зада".

До цвета спелой вишни ещё далеко, но — "правильной дорогой идёте, товарищи".

Софочка отличалась от французской коровы. Тем, что непрерывно и однообразно мумукала. Ритмично колыхаясь всеми своими декстринами и целлюлитами синхронно движениям заднего... привода.

Говорят, что треть женщин обожает такую форму сношения. Мда... Софочка — явно в эту треть не попадает. Быват...

Обошёл эту... "станковую живопись". В смысле — на лавке, на станке. Заглянул Софочке в лицо. Лицо... плохое. Багровое, опухшее, потное, с дёргающимися в такт толчкам Сухана отвисшими щеками, плотно сжатыми зубами, с торчащей, почти сжёванной, банной мочалкой, зажмуренными глазами, из которых текли слёзы. Некрасиво.

— Ты как? Ещё хочешь?

Она резко попыталась распахнуть глаза. Но слипшиеся от пота ресницы... Один глаз мутно взглянул на меня. Из под мочалки донеслось мычание. Нет, не французская корова. Мукает в процессе. В отличие как у Золя.

Заботливо поинтересовался:

— Может, прекратить? Если ты хочешь...

— М-м-м-у-у-у...

прозвучало в ответ.

Это что-то значит? Да? Нет? Может быть?

— Закончить? Это твоё третье желание?

Она убедительно закивала головой, выражая полное согласие её задушевного стремления с моим галантным предложением.

* * *

"Бойтесь желаний — они исполняются" — сколько раз эта простая мысль была повторена разными человеками! Сколько страстей и переживаний описано в связи с "исполнением желаемого"!

Да хоть тот анекдот, где мужик хочет стать Героем Советского Союза, требует этого от золотой рыбки и обнаруживает себя на Курской дуге. С двумя гранатами в кулачках и тремя немецкими танками напротив.

Но почему никто не описывает эмоций "исполнятеля желаний"? Когда очередной "хозяин жизни и лампы" повелевает построить волшебный дворец на крышке пусковой шахты?

Даже у "нашего всего" — слов не нашлось:

"Ничего не сказала рыбка,

Лишь хвостом по воде плеснула

И ушла в глубокое море".

А всего-то — "Что-то сделать с проклятою бабой". Во избежания идиотского желания:

"Чтобы ты, Иван, ей служил

И чтоб был у неё на посылках".

* * *

Хвоста нет — плескать нечем. Переходим у акустическим командам.

Я обернулся к Сухану. Понять что-либо по его виду — затруднительно. "Зомбятина самоходная". Но если уж мужик начал, то...

— Кончай.

"Живой мертвяк" — символ исполнительности. Немедленно приступил. К... к исполнению поданной команды. Темп и сила толчков изменились. Кажется, Софочка предполагала, что после её "третьего желания" произойдёт немедленная его реализация.

Увы, "быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается" — русская народная мудрость.

Наконец, процесс был исполнен и завершён. В стиле французской классики:

"Корова приняла оплодотворяющую струю самца не пошевельнувшись, так же бесстрастно, как принимает в свои лона животворные семена щедрая земля".

Как, всё-таки, красиво пишут эти французские эстеты, гурманы и экспрессионисты! Так и хочется поинтересоваться: любите ли вы рококо? А бельведер с шамбертеном? Это я чисто к слову — навеяло.

— Алу, будь любезен, отмой это всё начисто.

— Э... И изнутри?

— Конечно. Докуда достанешь. Внутренние повреждения более опасны, чем внешние.

— Но... у неё тут... кровь идёт.

— Да ты что? Ай-яй-яй. Ну, так окажи первую медицинскую. Тебя же учили.

Давай, малыш. Ты же не рафинированный выпускник чего-то там с асфальта. Ты — сын степного хана. Первое, что ты увидел в жизни, едва открыл глаза в половецком шатре — как умирала твоя мать от внутреннего кровотечения. Редкий день в твоей жизни обходился без вида и запаха крови и спермы, ни один — без кала и мочи. Ты уже бессчётное количество раз пускал кровь, перерезал горло, убивал живых существ. Свежевал, потрошил и разделывал. Здесь это нормально — "Все так живут".

Доводилось тебе и останавливать кровь, перевязывая и зашивая раны. Что тебя так обескуражило? Персонаж? Место? Способ нанесения повреждений? Или ты полагаешь, что след применения штатного палаша в этой зоне — будет менее выразителен?

— Сделай всё правильно, малыш. И она останется жить. Испугаешься, сделаешь плохо — через три дня сам будешь копать ей могилу.

* * *

" — Доктор, а есть ли жизнь после смерти?

— Вы думаете, мне, как проктологу, виднее?".

Насчёт жизни "после" — ничего определённого сказать не могу. А на вопрос о продолжительности "до" — отвечает мальчик Алу.

* * *

Позвякивая ключиками, снял наручники и наножники. Интересная модификация с войлоком. Цыба молчит-молчит, а потом вдруг такое уелбантурит... Надо дать девочке возможность шире проявлять свой креативный подход.

Софья, хоть и была освобождена, но принять какую-либо другую позу — не хотела. Всякое шевеление вызывала у неё стон.

Приподнял ей голову, похлопал по личику, присел рядом, придерживая экс-княгиню за ошейник. И вновь принялся "прополаскивать мозги". Моралите с резюме и конклюзивом — необходимы. Для формирования "правильной жизненной позиции". А иначе — зачем я так... мучился?

— Софочка, ты — дура. Ты удивительно дремучая дура. Вот прожила ты почти всю свою жизнь. Замужем была, детей нарожала. Полюбовников... ладно. И уверовалась ты, что всё про жизнь знаешь. И это — правда. Ты знаешь много больше твоих подружек. Но я-то — не боярыня, дальше терема да церкви надворной — никогда не бывавшая. И даже — не муж вятший. Я — "Зверь Лютый". Ведь много раз слышала, разные люди сказывали, сама видела... А, бестолку. Дура.

Присутствие Алу несколько ограничивало меня в перечислении её прежних художеств. Поэтому — конкретизировал по текущей ситуации:

— Уж на что вроде бы простое да знакомое тебе занятие — с мужиком поиграться. Уж ты-то, вроде бы, всё про это — знать да уметь должна. Ты ж — и так и эдак пробовала. Ты, курва старая, опытная, искушённая, а в моих руках... снова девочка-целочка. С этой стороны, в этом месте. Кабы дитё невинное мучилось — я бы пожалел. Но ты-то, ученная-битая, в семи щёлоках варенная... У меня и ты — невинность свою потеряла. Предварительно найдя. По годам уже в бабушки пора, а в моих руках — вновь сопливкой несмышлёной обернулась.

"Дорога — это направление, по которому русские собираются проехать".

Ситуация сложилась... неожиданная. Но уж коли довелось попортить Софье Степановне задницу, то нужно этим воспользоваться. И я продолжал экспромтом свою проповедь. По фактически сложившимся обстоятельствам. В прежнем направлении. "По которому собираюсь проехать".

Вбивая в эту умную, как мне кажется, голову простую идею: не надо со мной хитрить, обманывать, пытаться переиграть. У меня есть арсенал средств, тебе неизвестный. Надо меня слушаться, надо быть честной. Иначе... нарвёшься. Не только на понятную боль, но и на пока не представимое. Даже в этом, столь привычном тебе, поле.

* * *

Софья — не малолетка из "поколения порно". Которые "делали это не потому, что хотели, и не потому, что им это нравилось, а потому что так хотели их партнеры".

"Я избавлю вас от подробностей, — сказала врач, — но эти девушки очень молоды и хрупки, и их тела просто не предназначены для этого". Они рассказывали, что чувствовали себя униженными от таких предложений, но просто не могли ответить отказом... Такие девочки пару поколений назад любили заниматься верховой ездой и балетом, и даже не целовались".

Здесь, в "Святой Руси", как и во всяком средневековом обществе, масса форм принуждения. И — в сексуальной сфере тоже. Моральных, экономических, силовых... Если у тебя в руках кнут — можно всё. Ну, только тот самый Исаак временами ограничивает.

Однако, вот такая техника на "Святой Руси" не распространена. Климат, знаете ли. Низкий уровень производства прибавочного продукта заставляет ограничиваться необходимым. Как у крымских татар: "женщины — для продолжения рода, мальчики — для их наслаждений". А вот прочие изыски и вариации... А не пошёл бы ты... за едой?

Разнообразие "Камасутры" естественно для тропиков. Для элит всяких римско-персидских или буддо-суньских империй. Жратвы — хоть обожрись, можно и повыёживаться. А у нас даже Мономах с голоду пух. Тут уж — необходимый минимум. Разгрузил быстренько "чресла молодеческие" и за пропитанием. "Секс в обмен на еду" — стержень эволюции хомнутых сапиенсов. Что радует — в наших краях ещё продолжается.

Я про эволюцию. А вы про что?

Попандопуло, выросшее в условиях "золотого миллиарда", в условиях центрального отопления и продуктовой обеспеченности, может понимать в этих... греко-суньских техниках. И применять их, поражая туземцев новизной, изысканностью... Ну, или — извращённостью. Добиваясь главного — потрясения души вразумляемого субъекта.

Софочка — взрослая женщина, должна понимать последствия своих действий. Вот в таком обществе, с психом лысым — "Зверем Лютым" во главе. А она — "краёв не видит".

Ну не забивать же её кнутом до смерти! Хотя... если не поможет...

Немного боли, немного неожиданности в, вроде бы, хорошо знакомом поле... удивительные новости про саму себя... Испугается? Станет адекватной здешней ситуации? Начнёт, наконец, слышать мои слова?

Надо продолжать. Развивая если не саму ситуацию, то, хотя бы её восприятие — в нужную мне сторону.

* * *

Чуть наклонился к её уху:

— А ведь я и вправду могу. Могу сделать тебя дитём малым. Будешь над цветочком полевым — любоваться-гугукать, кашке — радоваться. А то могу и вовсе младенцем обратить. Под себя гадить будешь, титьку просить, погремушкой греметь.

Ещё ближе, ещё интимнее. Шёпотом:

— Хочешь? А? Младенчиком бессмысленным? И никаких забот. Блаженны убогие и сущеглупые. И ты в том сонме? А?

Несмотря на общую измученность, слова мои до неё доходили. Боль, непривычность — заставляли поверить в мои неординарные возможности.

Мысль о том, что могу довести до сумасшествия, лишить разума, превратить в младенца... Пусть и не телесно, но духовно... потрясла её. Не с первой попытки, но она разомкнула зубы:

— Не... не надо.

Хриплый, прерывающийся голос был плохо различим.

Я сунул ей под нос миску с холодной водой. Выслушал эпикриз в исполнении Алу:

— Тут посильнее кого надо. Из Мараниных лекариц бы.

Махнул рукой, отправив парня за санитарами с носилками. И, глядя, как она в очередной, уже в третий, заход жадно лакает холодную воду, вспомнил о своём давнем вопросе:

— Слышь, Софочка. Давно спросить хотел. Изяслав у тебя от брата Петеньки. А остальные от кого?

Она чуть не захлебнулась в миске. Пришлось умыть и вытереть личико. И, снова вздёрнув за ошейник, ласково улыбаясь ей прямо в глаза, повторить:

— Не ври. Мне врать нельзя. Ну. Мстислав — чей?

Была попытка. Отвести глаза, уйти от ответа. Но вот так, на десяти сантиметрах между нашими лицами... у неё не было сил придумывать.

— Мстислав... От... от одного. Ты его не знаешь. Хороший был мальчик. Добрый, ласковый. Смелый. Меня в Кидекшах... едва жива осталась. Он спас. Отблагодарила. Чем... смогла. Убили его. Тогда же.

Мда... кому — за дело доброе в благодарность воздаяние, кому — божьих заповедей премерзкое порушение.

"Да не оскудеет рука дающего".