| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Королевский совет объявляется закрытым, — затараторил Викнис под гомон недовольных членов совета. Он торопился, передвигая маленькими толстыми ногами, и красивый и звучный его голос иногда срывался.
Все остальные, включая гвардейцев и прислугу, тоже двинулись к резным дверям. Через минуту шаги стихли, и король Алврих снова остался наедине со статуями. В наступившей тишине особенно громким показалось эхо, всё ещё блуждавшее по куполообразному потолку. Когда стихло и оно, король почувствовал себя полностью одиноким и беспомощным.
Медленно и осторожно его дрожащие руки потянулись к скорченному, печальному лицу, и Алврих Третий, король великого хентского государства Колорид, известный как Могучий, покоритель юга и севера, горько заплакал.
Его плач был тихим, но тронный зал пустовал, и эхо вторило этому плачу снова и снова. Редкие короткие всхлипы блуждали по каждому изгибу купола и пробегали по коридорам. В коридорах тоже было пусто. Лишь каменные статуи, вечно спокойные и равнодушные, были рядом с королём Алврихом в эти минуты. Лишь они слушали его всхлипы, сочувствовали его горю и словно рыдали вместе с ним.
* * *
В помещении было темно. Горели лишь пара свечей, освещая картины на стенах, шкаф с ручками из золота и просторное дорогое кресло, в котором сидел человек. Блики тусклого света вылавливали книгу в его руках, толстую, старую и рассыпающуюся под пальцами. Ещё издали Сара заметила, что у этого человека хорошее настроение: ноги, лежащие одна на другой, покачивались в стороны, а свободная рука играла с застёжкой на цветном халате. Он смотрел в книгу и не реагировал на гостью, хотя прекрасно слышал и уж точно знал, что она идёт.
— Я давно тебя не видел, Сара, — лишь когда та оказалась в комнате, сказал мужчина, убирая с правого глаза окуляр.
— Теперь насмотришься, — ответила женщина, усаживаясь на свободный табурет рядом с зеркалом, стоимостью больший, чем всё, что было на ней надето, включая платье из бархата, серьги с рубинами и золотой браслет. Золотой браслет она сняла и, найдя крохотную столешницу рядом с всё тем же зеркалом, положила его туда.
— Ты слышал, что произошло в столице?
— Едва ли не в ту же ночь, когда это и произошло, — Рикс положил между листов закладку, а потом и вовсе захлопнул книгу, подарив всё своё внимание собеседнице. — А ты, как всегда, приветлива.
Сара распрямляла причёску, испорченную дождём и ветром, бившим в лицо при быстрой езде. А ехать приходилось быстро. Слава Богам, ей не понадобилось просить Рикса поднести свечу поближе — он догадался до этого сам.
— Чтобы ты знала, — тоном, в котором эмоции были настолько же тусклыми, как и пламя свечи, заметил он. — Мне жаль Джекса.
"Я почти поверила", — едва не ответила Сара. Подумав немного, решила не отвечать ничего.
— Вид у тебя такой, будто ты побывала в шторме, — мужчина, поняв свою ошибку, сменил тон на более звучный и чувственный.
— Кто-то из гвардейцев подслушал мой разговор с Джексом, когда я обещала ему отрезать башку Алвриха. Мне пришлось бежать из города. Если бы не Аливер...
— Ты всегда отличалась аккуратностью, — заметил Рикс. К горлу Сары подкатила тошнота от его очередной неудачной шутки. Ещё сильнее затошнило, когда ей пришлось наигранно улыбнуться. Она впервые глянула в его лицо и ужаснулась. За те два года, что они не виделись, мужчина словно постарел на десять.
— Почему ты пришла ко мне, а не к своему брату?
— К Марику я отправлюсь потом, сейчас в этом нет нужды. Достаточно отправить ему послание. Я могу взять у тебя голубя?
— Ты доверишь такие сведения птице?
— Да. Они хотя бы не умеют разговаривать. Хочу рассказать брату, что случилось и что нужно делать. А сейчас нужно заняться другими вещами.
— Говоришь так, будто собралась начать войну.
— Верно, именно это я и собираюсь сделать. Убить монарха можно и другими способами, но я собираюсь также захватить трон.
— Громкие слова с уст одинокой и беспомощной женщины, — Рикс чуть слышно расхохотался. — Ты возьмёшь в руки меч и сама отправишься убивать солдат Алвриха?
— У меня есть Марик.
— Марик всего лишь один из лордов Альянса, к тому же его положение сейчас крайне шаткое, — увидев, что Сара закончила с волосами, мужчина убрал свечу на место. Шаловливый огонёк играл с его тенью на стене, которая ещё сильнее отражала старость хозяина. Сара отвела взгляд.
— У меня есть ты.
— Нет, — улыбнулся Рикс, откидываясь на спинку кресла и снова зажимая глазом окуляр. — В этот раз ты затеяла слишком крупную игру. При всей моей к тебе симпатии я не стану в ней участвовать.
— Даже если... — Сара помедлила, долго и робко, — ...если я решила принять твоё старое предложение?
Окуляр выпал, повис и закачался маятником. Женщина посмотрела в удивлённые, но довольные глаза друга.
— Как я погляжу, — произнёс он, — ты настроена серьёзно. Что ты от меня хочешь?
— То, чего у тебя в избытке. Денег.
— Как бы мне не хотелось, я всё равно вынужден отказаться. На то, чтобы нанять хоть сколько-то достойную армию, понадобится почти всё, чем я располагаю.
— Армию ты наймёшь сам. Деньги мне нужны для другого.
Мужчина снова расхохотался, но в этот раз как-то неуверенно.
— У меня не было бы всего этого, если бы я так просто соглашался на сделки, в которых не вижу выгоды.
Сара легко улыбнулась.
— Тогда мы с Мариком покажем тебе эту выгоду, когда приведём свою армию под стены Ридвинга. Тогда уже в игру вступишь ты и удвоишь наши силы. Если у нас не выйдет, ты не потеряешь ничего.
— Ты хоть представляешь, — вздохнул Рикс, — как тяжело в короткие сроки нанять армию? А потом? Потом ещё больше расходов. Её нужно кормить, нужно искать крестьян, у которых можно отбирать урожай. Война — не такое весёлое дело, каким ты её представляешь.
— Но цель того стоит.
— Твоя цель, а не моя.
— Вот именно, что и твоя тоже. Я с момента рождения ношу юбку и не могу быть единовластной правительницей. Мне нужен будет король.
Окуляр, едва удачно лёгший в глазницу, снова выпал.
— Я?
— Ты. Ты же как-то хвалился, что в твоём роду были какие-то короли. Хотел бы сесть на трон? Я бы села рядом с тобой, а потом власть унаследовал бы наш сын, если бы вдруг у нас вышло его заделать. Это ведь всё, о чём ты мог мечтать, верно?
Рикс не шевелился в кресле, разинув рот, в котором под огоньками свечей блестели золотые зубы.
— А Марик не хочет быть королём?
— У него свои амбиции. Не связанные с Колоридом.
— Тогда можешь считать, что я согласен. Но вам придётся здорово постараться, чтобы убедить меня рискнуть. Пока что я не представляю, как вы это сделаете.
— Уж поверь, сделаем.
— Ты говорила о какой-то сумме денег, которая тебе нужна сейчас.
— Да. Двадцать одна тысяча золотых слитков.
Рикс, знающий зачем нужна точно такая сумма, улыбнулся.
— Это тоже немалые деньги, но я готов предоставить их тебе. Только дай мне то, что я всегда хотел от тебя.
К горлу Сары подкатил комок. Ей понадобилась вся своя сила воли, чтобы произнести это:
— Я согласна. Можем прямо сейчас.
Рикс, словно и не был стариком, соскочил с кресла. Воодушевлённый и довольный, принялся раздеваться. Сара отвернулась, снимая тонкие бархатистые перчатки.
— Я должен предупредить тебя, — послышалось за спиной. — Мне самому только недавно стало известно. Скоро грядут войны. Гэльвский Каганат явно хочет захватить земли близ Вестора, боюсь даже я могу попасть под удар. И это не самое главное. С востока, кажется, скоро придёт другая беда.
— Я знаю, — тихо сказала Сара.
— И не побоишься захватывать трон страны, которая находится в таком, мягко говоря, тяжёлом положении?
— Войны, которые будет вести Алврих, нам только на руку. Он отвлечётся и не заметит, как мы всадим меч ему в спину.
— Я имею в виду, что будет после, когда трон станет наш.
— Я всё понимаю, Рикс. И знаю, на что иду.
Перчатки упали на пол, затерявшись в темноте. Сара радовалась, что горящих свечей всего две. Когда всё начнётся, она попытается незаметно задуть одну из них. Женщина принялась возиться с застёжкой на поясе. Стараясь забивать голову посторонними мыслями, чтобы не думать о предстоящем, она пришла к вопросу, действительно интересующему её:
— Когда на востоке разгорится война, ты узнаешь об этом?
— Конечно. У меня есть свои люди там. Если у берега Эслады что-то произойдёт, я узнаю первым.
— Не хотела бы я оказаться сейчас у этого берега.
Сара, наконец, справилась с застёжкой. "Джекс, — подумала она. — Что бы с тобой не происходило сейчас, ты обязан меня простить. Всё это я делаю ради тебя".
Она уже слышала, как её друг сбросил с тела халат. Окуляр он, видимо, оставил, чтобы лучше видеть. Саре всерьёз казалось, что если она стерпит то, что сейчас начнётся, то уже ничто не станет для неё испытанием, ни предстоящая война, ни политические интриги, ничто другое. Ей не хотелось поворачиваться, но она повернулась.
Обездоленные, но не униженные
Рассвет застал Луриса на краю причала. Свесив ноги с помоста, так, что в прилив они касались бы воды, он лежал навзничь с широко раскинутыми руками на манер морской звезды. Разбудила его рыба, ударившая плавником по краю бадьи, и, стоило признать, весьма вовремя. Проснувшись, юноша обнаружил, что утро только начинается и на востоке заря поддёрнула небо у горизонта бледно-красным свечением.
Это была не первая ночь, которую Лурис провёл на причале. Он любил воздух, море и красивые виды. Любил покой, который дарил ему возможность мыслить и мечтать. На свежем воздухе мечтать вдвойне приятно, а плеск рыбы и шелест волн убаюкивают на ночь лучше любой колыбельной. К тому же, с тех пор, как мать и отчим решили обустроить дом под таверну, спать в своей комнате стало невозможно из-за шума. Да и сами они не были против того, что Лурис оставлял свободной ещё одну комнату, куда можно заселить на одну ночь очередного пьяницу, выгнанного из дома разъярённой женой.
Либо всё это было отговорками, и парень просто не хотел бывать дома и видеть компанию отчима и матери.
Юноша слегка наклонил бадью, чтобы разглядеть двух рыбёшек, плескающихся в мутной жиже — всё, что удалось наловить вчерашним вечером.
Отодвинув бадью, он протяжно потянулся и потом ровно сел, глядя на горизонт, распалённый красным заревом. С берега донеслись шаги по деревянному настилу, громко отдающиеся в утренней тишине. Лурис не стал оглядываться. Он прекрасно знал, кто идёт.
— Будь осторожен! — крикнул он. — Там есть одна доска прогнившая, можно провалиться.
Короткая заминка между шагами свидетельствовала, что посетитель пирса предупреждение расслышал, гнилую доску заметил и успешно перешагнул.
— Так себе улов, — сказал он, став рядом, у самой кромки шаткого настила, не боясь свалиться. Лен, сын местного сапожника, вечно любил строить из себя смельчака и оценочно высказываться по любому поводу. Это были две его неотступные привычки, и Лурис каждый раз удивлялся, как он умудряется проявлять их в любой ситуации.
— Плевать, — сказал рыбак. — Если этому умнику нужна рыба, пусть сам её ловит. Раз это дело ему ещё и в радость.
Он имел в виду Геранда, своего отчима, который постоянно требовал от "сына" свежий улов. Лурис ненавидел рыбалку, и лишь понимание того, что рыба нужна для дела, заставляла его каждый раз возвращаться на пирс с удочкой. Он соглашался, но как же раздражали постоянные высказывания Геранда: "давай, малец, налови ещё. Глядишь, если много будешь рыбачить, то однажды тебе понравится. Где же это было видно, чтобы мужчина не любил рыбачить! Это же самое интересное на свете дело. Мой дед и отец, а до этого их деды и отцы — все были рыбаками, как и я сам. Ты хоть мне сын не по крови, но я уверен, что и ты станешь рыбаком". После каждого такого высказывания юноша ненавидел рыбалку всё больше.
— Лурис.
— У? — он глянул на Лена.
— Я спросил, разве тебе не нравится сидеть здесь, на пирсе.
— Прости, я задумался. А что касается пирса, я люблю тут сидеть, чтобы глядеть на море и слушать волны. А приходится лупиться в треклятый поплавок и ждать, когда он соизволит дёрнуться.
— Я бы на твоём месте попробовал всё это сказать Геранду. В конце концов, вы с ним теперь семья.
"Конечно, попробовал бы, — подумал Лурис. — И тем самым показал бы, какой ты смелый и во всём разбирающийся".
Поняв, что напрасно злится на друга, юноша поспешил спросить:
— А ты чего тут?
— Пришёл на твой "парус" поглядеть. Ты ведь обещал мне его на рассвете показать.
— Да, верно. Садись, скоро появится.
Лен слегка пнул бадью, убирая её с того места, куда собирался сесть. Свесил ноги так же, как Лурис, громко плюнул на, нужно признать, приличное расстояние и потом принялся наблюдать, как вокруг харчи мельком копошатся рыбы.
Краешек солнца, до того выглядывавший украдкой из-за прямого морского горизонта, подтянулся и превратился в ровный полукруг. Посетители причала сощурились. Лурис внимательно следил за горизонтом, упорно ждал и, в конце концов, дождался.
— Вот он! Видишь?
Посветлевшее небо прояснило очертания треугольного паруса. Парус мелькал, то утопая в свете солнца, то вновь появляясь, был расплывчатым, но иногда обрисовывался довольно чётко.
— Неа, — сказал Лен. — У меня так себе зрение. Это ты у нас соколиный глаз. Может, и есть там какой-то парус, а может тебе кажется.
— Несколько дней подряд кажется? Говорю же, каждое утро его вижу. Точно на рассвете. А когда солнце поднимется, он уже видать с небом сливается...
— Помогите мне! — послышалось со стороны деревни.
Узнав голос, и Лурис, и Лен оглянулись. К ним по деревянному настилу приближался Свейнер. Свейнер, в отличие от них двоих, не имел ремесла и ко всему прочему был уродлив и противен на вид. Ноги его и тело были непропорциональны по отношению друг к другу, со стороны парень походил на половину туловища ребёнка, насаженную на две излишне длинные палки. На спине его торчал горб, неприятно выделяющийся каждый раз, когда смотришь на него сбоку. Несмотря на всё это, никто в деревне не смел называть Свейнера жалким и даже скрыто жалеть его. Парень с раннего детства умудрялся находить посильную себе работу, будь то перекопка огорода, колка дров или уборка навоза, за что получал бы сущие гроши, если бы в процессе не составлял приятную компанию. А компания Свейна была приятна всем, от стариков до малых детей. Горбач обладал исключительным чувством юмора, которое подстраивал под собеседника. Мог шутить глупо и похабно, мог отпускать умные, завёрнутые шутки, которые не сразу понятны, мог быть смешным одними своими движениями и жестами. Благодаря чему за выполненную работу платили или кормили Свейна достаточно, чтобы он мог выжить сам и даже прокормить младшую сестрёнку.
Неуклюже покачиваясь и придерживаясь за горб, парень передвигал ногами в подобие бега и медленно приближался к ним.
— Помогите!
— Спорим, он опять что-то у Руперта в кузне натворил? — спокойно сказал Лен.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
