Бывают такие моменты в жизни, радость от которых перекрывает даже неприятное чувство одиночество. Надеюсь, в том, что Лиззи заговорила, наконец, есть и моя заслуга. Девочка, словно устав от бесконечного молчания, тараторила без конца целых полчаса, наверное. Она расхваливала мое платье, сообщила, чего хочет на ужин, огласила список наших вечерних игр и занятий, даже поинтересовалась, как прошел у Рэя рабочий день. И ни слова о матери или прошлой жизни.

Мы с Рэем сидели рядом на кровати, наблюдали за веселящимся ребенком, и, наверняка, думали об одном и том же. Как же спросить Лиззи о матери? А вдруг она видела что-то страшное, вытесненное из сознания? Вдруг плохие воспоминания принесут вред? Наконец, Рэймонд решился. Он подозвал племянницу и посадил на колени.

— Милая, как хорошо, что ты заговорила, мы с Сильвией очень счастливы, — начал Рэй.

Девочка улыбнулась и стала теребить его пуговицы на форменном кафтане.

— Лиззи, дорогая, скажи, ты помнишь свою маму?

— Помню, — тихо ответила девочка. — Она такая красивая, как роза в нашем саду.

— А где она сейчас, ты знаешь? — продолжил Рэй, заметно нервничая. — Где вы жили до того, как ты приехала ко мне?

Лиззи задумалась. Улыбка с ее лица исчезла. Вместо ответа она посмотрела на меня и выдала:

— Сильвия, ты красивая, как мама.

— Милая, ответь дяде, пожалуйста, — попросила я, гладя ее ручку.

— Не помню, — ответила Лиззи, спрыгнула с колен, подхватила куклу и выбежала из комнаты.

Мы с Рэеем растерянно посмотрели друг на друга.

— Год прошел... Думаешь, она, правда, все забыла? — задумчиво спросил Рэй.

— Возможно, просто вспоминать не хочет. Будем надеяться, со временем Лиззи хоть что-то расскажет. Надо как-то осторожно, аккуратно...

— Я все же попробую еще раз поговорить с ней.

Рэй пошел к двери, но потом повернулся и снова посмотрел на меня. Выражения его глаз я опять не смогла понять, но захотелось намотать на голову палантин. Я так привыкла к этой вещи, что без нее чувствовала себя почти голой.

— Ты прелесть, Сильвия, — произнес мужчина и быстро вышел из комнаты.

Я прижала ладони к горящим щекам, чтобы хоть немного остудить жар, пылающий во мне. Надо срочно переодеваться, потому что этот образ плохо на меня влияет. Я ведь никогда не могла воспринимать себя, как привлекательную женщину, которая может нравиться мужчинам. Даже, когда за мной ухаживал Майкл, мне все это казалось чистым недоразумением. Но там было другое дело. Просто парень, слуга, такой же, как я. А Рэй... Совсем другая ситуация. Мне нельзя позволять себе надеяться на что-то большее, чем просто доброе отношение. Иначе снова придется наблюдать за свадьбой исподтишка и чувствовать, как сердце разрывается.

Я переоделась в свое скромное серенькое платьице, замоталась палантином и отправилась накрывать ужин. Нужно знать свое место... Оказалось, Рэймонд не преуспел в выведывании тайн племянницы. На все вопросы о прошлой жизни Лиззи либо отвечала, что не помнит, либо просто притворялась, что не слышит. Рэй был явно расстроен этим, хотя старался это скрыть. Я вновь попыталась успокоить его, попросила дать малышке время.

Теперь, когда Лиззи вновь могла говорить, у нас появилось много новых занятий. Например, в дом стала приходить гувернантка, миссис Маринер, улыбчивая доброжелательная бабуля. Она учила Лиззи буквам, рассказывала про окружающий мир, учила писать и считать. Я тоже с удовольствием слушала ее уроки, так как у меня самой гувернантки никогда не было. Мама учила меня сама, как умела, в перерывах между работой. Поэтому я и не считала возможным самой учить Лиззи, так как пробелы в образовании у меня имелись немалые. Поэтому мы с Рэем и договорились, что он пригласит миссис Маринер на три дня в неделю заниматься с девочкой. Лиззи оказалась очень сообразительной, все схватывала на лету. Гувернантка восхищалась своей ученицей, говорила, что она опережает по развитию многих учеников такого же возраста.

Однажды Лиззи затеяла под вечер игру в догонялки. Принялась бегать по залу, хохоча и хлопая в ладоши. Благо комната позволяла, места много. Я притворялась, естественно, что никак не могу ее догнать. Так мы гонялись по кругу, пока не пришел Рэймонд. Так получилось, что я запнулась за одну из игрушек, которые Лиззи без конца разбрасывала по всему дому. Не пойму, как я раньше ее не заметила... Запнулась и чуть не шлепнулась на пол, но Рэй успел меня подхватить. Его руки обвились вокруг моей талии, а глаза оказались очень близко. Я вдохнула мужской запах, и у меня закружилась голова. Запах табака, легкого парфюма и еще чего-то едва уловимого, терпкого. Впервые со мной такое случилось. Я не позволяла Майклу дотрагиваться до меня, но сейчас вдруг осознала, как же это приятно — близость мужчины.

— Простите, я случайно, — принялась извиняться я, ведь люди обычно старались держаться от меня подальше.

— Прекрати уже мне выкать, — услышала я его голос слишком близко, мягко отстранилась, подняла злосчастную игрушку.

Лиззи смотрела на нас во все глаза, загадочно улыбаясь. Будто сама специально все устроила.

А поздно вечером Рэй снова куда-то уехал, ничего не объяснив. Я пыталась убедить себя, что его просто могли вызвать на службу, тем более так уже бывало. Но внутренний голос упорно твердил, что мужчина отправился к любовнице. Это было бы совершенно естественно. Он ведь молод, красив, холост. А я... всего лишь домработница и няня его племянницы. Всего лишь обслуга, кем и была всю жизнь, и буду наверняка.

И почему я снова плачу, ну почему? Ведь все нормально в моей жизни, в кои-то веки! Никто меня не обижает, не унижает, ну что еще нужно? Оказалось, все-таки нужно... Пусть я и утратила нечто важное в себе, но все-таки осталась женщиной, желающей мужского тепла.

Лиззи снова достала маленький вышитый платочек и принялась вытирать мне слезы, на этот раз приговаривая:

— Уходите, слезки, мы не будем плакать. И с красивых глазок вам не надо капать...

— Откуда ты знаешь такой стишок, милая? — спросила я, попытавшись улыбнуться.

— Мне мама так говорила, когда я плакала. Но ведь я теперь уже большая, не плачу. А вот она плакала, как ты...

Я замерла, завороженная очередной вспышкой детских воспоминаний.

— Я ей рассказывала стишок, вытирала слезки, и все проходило, — рассказывала Лиззи, баюкая свою куклу.

— А почему мама плакала? — осторожно спросила я.

Но Лиззи отвернулась и принялась укладывать куклу в игрушечную кроватку.

А ночью мне приснился странный сон. Я снова увидела призрак Джулии. Он настойчиво звала меня за собой, говорила, что покажет нечто важное. Я отчетливо слышала ее голос, мелодичный, завораживающий. Я накинула теплый халат, надела домашние туфли и пошла за фантомом по коридорам дома прямо к выходу. Не обращая внимания на мороз, брела прямо по снегу в сад, следуя за призраком, который время от времени махал мне рукой. Джулия привела меня к загадочной розе, которая светилась в темноте. Будто повинуясь чьему-то приказу, я безжалостно выдернула розу и принялась рыть руками землю. Несмотря на холод, это оказалось несложно. Разрыв землю, увидела небольшой камешек, блестящий, полупрозрачный, синеватый, с острыми краями, будто осколок чего-то хрупкого...

Я проснулась, будто от толчка. Сон был такой реальный, что... Я поняла, что сжимаю что-то в руке. Лиззи боялась темноты, поэтому в комнате всю ночь горели свечи. Я увидела, что подол ночной сорочки мокрый и грязный. Руки тоже оказались испачканы землей, а в ладони я сжимала тот самый камешек из сна. Синий с голубыми прожилками. Похоже на хрусталь или что-то подобное. Значит, это был не сон?

Умывшись и переодевшись, кое-как дождалась утра. Рэй домой не вернулся, и поделиться мне было не с кем. Пока Лиззи не проснулась, оделась и побежала в сад. Роза валялась в снегу, увядшая и почерневшая. Еще раз взглянула на камень. Он был теплым, и вовсе не от тепла моей руки. Я чувствовала, что это не просто безделушка, не просто мусор, валявшийся в земле. Это все что-то значит! Это все связано с Джулией!

Когда Лиззи проснулась, переделала все утренние процедуры и позавтракала, я показала ей загадочный камешек.

— Лиззи, ты когда-нибудь видела это? — осторожно спросила я.

Девочка равнодушно взглянула на вещицу и просто ответила:

— Это папин камень.

Я даже вздрогнула от такого заявления.

— Твоего папы? — переспросила на всякий случай.

— Да.

— А как зовут твоего папу, милая?

— Папа Силлиан... Он злой и кричит постоянно.

— А мама...

Лиззи вдруг взглянула на меня совсем не детским взглядом и прошептала:

— А мама умерла.

У меня задрожали руки.

— Милая, ты... ты уверена?

— Мама сама мне сказала, я ее видела... И ты тоже видела.

Лиззи вдруг бросилась ко мне на шею, обняла крепко-крепко ручками и зашептала, отчего у меня слезы навернулись:

— Не отдавай меня папе, пожалуйста! Я хочу остаться с тобой и с Рэем. Не отдавай!

Прижала девочку к себе, расцеловала щечки, по которым уже скатились дорожки слезинок.

— Я никому не отдам тебя, обещаю, никогда не отдам!

В моей жизни впервые появился смысл — маленькая девочка, ставшая мне бесконечно дорогой. Вместе с ней я научилась улыбаться, радоваться мелочам. Она любила меня, как и я ее, просто потому, что я рядом. Несмотря на мои особенности. Ей было все равно, какая. Проклятая или бездушная, не важно. Лиззи просто любила меня, а я любила ее.

С трудом дождалась вечера, чтобы рассказать обо всем Рэю. Он вернулся со службы необычно хмурый и задумчивый. Накормив их ужином, я отправила Лиззи в комнату играть в куклы, а сама позвала Рэя в кабинет поговорить. Показала ему загадочный камень, рассказала о том, что услышала от Лиззи. Рэй слушал и хмурился еще больше. Позвал племянницу и стал сам ее спрашивать. Лиззи вновь повторила, что ее папа злой, что всех обижает. Что жили они в каком-то желтом доме с одним окошком. Как оказалась одна посреди тракта, девочка объяснить не смогла. Лишь повторила, что хочет остаться с нами. Тут уже Рэю пришлось утешать ее и заверять, что никому никогда ее не отдаст.

— Вокруг продолжают твориться странности, — заметила я, когда Лиззи успокоилась и вернулась к игрушкам.

— Надо будет постараться выяснить, что это за камень, и кто такой этот Силлиан, — сказал Рэй. — Знаешь, я все-таки буду надеяться до самого конца, что увижу Джулию...

Я подошла к нему и несмело погладила по плечу, желая утешить, но еще больше желая просто прикоснуться к нему. Мне вдруг живо представилось, как его обнимает другая женщина, как целует, ничего не стыдясь, не стесняясь собственной внешности...

— Конечно, надейтесь, это помогает жить.

Рэй обернулся и пристально посмотрел на меня.

— Сильвия, я же просил говорить мне "ты".

Я опустила глаза и хотела отойти, но мужчина удержал меня. Другой рукой он дотронулся до моего палантина и осторожно отвел край ткани так, что показался кончик спрятанной седой косы.

— Тебе не нужно скрываться, Сильвия, — произнес он. — Без него намного лучше...

Конечно, седовласое красноглазое чудовище... Почему он смотрит так, что все внутри переворачивается?

— Мне... нужно к ребенку, — пробормотала я и поспешила сбежать.

Казалось бы, простые слова, простые прикосновения, которые наверняка ничего не значат для Рэя. А для меня это все значит очень многое. Все его слова, мимолетные взгляды, прикосновения я собираю, будто драгоценные бусины, храню внутри, как самую большую ценность. Наверное, одиночество совсем замучило. Почему бы не помечтать, если в реальности возможно так немного.

А в реальности были совсем не романтические проблемы. Например, синий камешек, который я нашла по подсказке призрака, и который до сих пор оставался горячим. Рэй рассказал, что показывал его многим специалистам, но никто даже не смог определить, что это за материал. Не удалось и выяснить, кто же такой этот загадочный Силлиан, которого так боится Лиззи.

Сегодня в городе открылась традиционная ярмарка, которая всегда была главным зимним праздником. В этот день в Морфолк съезжались множество торговцев с разными диковинными товарами, артисты и менестрели, чтобы развлекать многочисленную публику. Рэй объявил, что сегодня совершенно свободен, поэтому мы идем на прогулку. Я сначала не хотела идти, потому что не люблю большие скопления людей, шум, но Лиззи заявила, что без меня никуда не пойдет. Ребенок для меня, конечно, важнее, чем собственные страхи, поэтому пришлось согласиться.

Я нарядила Лиззи в зеленое платьице в горошек из теплой ткани с длинным рукавом, сверху надела вязаную кофточку, чтобы не замерзла. Волосы заплела в косичку с шелковым зеленым бантом. Сама хотела надеть новый теплый костюм из блузки и юбки, который вчера забрала у портнихи. Но Лиззи заупрямилась. Она объявила, что сегодня праздник, поэтому я тоже должна быть красивой. Выбежав из комнаты, вернулась с тем самым бардовым бархатным платьем и попросила меня нарядиться. Было неудобно в очередной раз надевать вещь Джулии, но с другой стороны так хотелось вновь почувствовать себя красивой, чтобы Рэй увидел меня такой.

Надев чудное платье, почувствовала, что настроение стремительно улучшается, будто я зарядилась какой-то доброй светлой энергией. Даже показалось, что краем глаза увидела призрачную фигуры с двумя длинными косами...

Надела на Лиззи вышитое яркое пальто, меховой капор, сама облачилась в новый плащ, замоталась палантином, и мы отправились на веселую прогулку. Рэй уже ждал нас в прихожей, одетый в привычный теплый плащ с лисьим воротником и широкополую шляпу. Увидев нас, он улыбнулся и подхватил Лиззи на руки. Мы доехали на экипаже до центра Морфолка, а оттуда решили пешком прогуляться до городской площади, которая сегодня была заполнена торговыми обозами, палатками, лотками.

Рэй сегодня пребывал в отличном настроении. Он говорил, что очень устал на службе за последнее время, поэтому очень рад просто отдохнуть, прогуляться в замечательной компании, отвлечься от всех забот. Благо, погода сегодня радовала. Солнце светило ярко, пролетал редкий снежок, ярко искрившийся в его лучах. Мы прошлись вдоль палаток с одеждой, кое-что купили для Лиззи, но ребенок уже тянул нас к лотку с разными сладостями, где навыбирала кучу леденцов и конфет — целый месячный запас. Довольная и счастливая, побежала играть в снежки с другими детьми.

Рэй отошел куда-то, а я прикупила корзину овощей, запас которых уже кончался в доме, а еще сладких булочек с разными начинками, которые славились нежным вкусом. Вернулся Рэй с каким-то свертком, взял меня под руку и повел к импровизированной сцене, где проходил концерт. Лиззи уже заняла там место и во все глаза смотрела на выступающих артистов, хлопая в ладоши, подпевая и подпрыгивая.

Нагулявшись вдоволь, прошлись по лавкам с игрушками, чтобы порадовать Лиззи. Девочка выбрала себе свистульку в форме птички, раскрашенной разными цветами. И я поняла, что в доме теперь редко будет тишина. Лиззи забралась на руки к Рэю и тут же засвистела ему прямо в ухо, испытывая новое развлечение. А торговка, смотревшая на нас, сказала, что у Рэя замечательная семья. Я немного смутилась от таких слов, а Рэй, поглядев на меня и на Лиззи, сказал, что семья у него действительно прекрасная.