Бухать и колдовать

— Гарри! — почти что на парселтанге прошипела Гермиона. — Ты куда уставился?

— И кот может смотреть на короля, — находчиво парировал я старым английским присловьем.

— Кот — может, — решила девушка. — Вот только ушей я у тебя не вижу, и на мисс Норрис ты вовсе не похож. А уж те места, куда ты так пристально уставился, к королевским особам не имеют ровно никакого...

— Тс-тс-тс, — зацокал своим длинным языком Драко. — Официантки, конечно, официантками, но почему к нам ни единая не подходит? Мы что, такие страшные?

— Думаю, дело в том, что среди нас имеется девушка, — решил Рон. — И она очень враждебно смотрит на остальных девчонок, отчего они и боятся.

— Девушка? Да ладно, невозможно поверить. Где она, покажите! — нахально потребовал я, но рыжий не оценил иронии.

— Да вот же она сидит, Гермиона звать! — он ткнул пальцем с обгрызенным ногтем в сторону ведьмочки.

— Гермиона сидит и ушами шевелит, — сказал я, но на мой явно прорезающийся поэтический дар в очередной раз никто не обратил внимания, что обидно.

— Ладно, — решил я, вздохнув так тяжело, как будто тянула меня ко дну многопудовая гиря. — Пойду сам закажу у хозяина. Заодно и с подарком разрулим вопрос. Кто что будет?

— Вискарь! — проявил аристократизм Малфой. — "Тичерз", тематический!

— Не рано?

— В плепорцию! Рон будет аналогичное, верно?

— Еще не решил, — помотал лохматой головой жертва литературных игр. — Пускай сперва принесут, там посмотрим.

— Любовь моя, какое бухло ты предпочитаешь в это время суток? — ласково наклонился я над копной каштановых волос. — Медицинский спирт, твой любимый, предложить не могу, а шмурдяк они пока не научились бодяжить, но в остальном...

Я не ожидал, что она вообще ответит. Бездумное половое влечение к самому альфасамцовому альфа-самцу в этой комнате, как вы понимаете, способно на самые мрачные штуки, а алкогольная интоксикация накануне... так все же, чем мы занимались-то вчера? В общем, ее дело на сегодня было — вести образ жизни пожилой сороки: гадить на головы юных натуралистов, да ругаться скрипучим голосом.

Но тут Гермиона меня удивила.

— Сливочное пиво, — уверенно сказала она. — И сразу большой кувшин. Чтобы не вставить два раза.

Усмешка ее была почти ироничной.

— Привет Гарри, — профессионально участливым тоном, который обычно только и встречается у барменов и психоаналитиков, сказал Аберфорт Дамблдор. Из психоаналитиков его в свое время выперли за пьянство и магические шалости с пациентками, да и здесь, чует мое сердце, он особенно не задержится. Слишком уж добрый. — Как жизнь, какие планы?

— Планы, — алмазным голосом сказал я, — обыкновенные. После долгих раздумия и решил повторить непростой трудовой путь своего отца. Бухать, колдовать, нигде не работать.

— Очень достойная позиция, — кивнул хозяин. Кружка у него в руках напоминала кусок хрусталя. Прочная, чистая, небывало красивая. И пустая. — Начнешь исполнять, я понимаю, прямо сейчас?

— Как определил?

— Скверно выглядишь, Гарри. С виду практически трезвый, а это никуда не годится. Чем лечиться-то будешь?

— "Кроненбург" светлое, — решил я, чуть не подавившись слюной от божественного звучания этих великолепных слов. Они теснились и сталкивались на языке, словно пузырьки хорошего шампанского. — Французы умеют варить эту дрянь. Особенно когда притворяются немцами.

Точно. В голове у меня враз прояснилось. Шампанское мы вчера пили, вот что. Взяли подороже, раз уж такое дело. И Гермиона еще сказала мне тогда, склоняясь к уху и хохоча, словно безумная...

Память снова обрубило. Начисто, вроде как мающийся сушкой наркоман выдергивает из земли приличный кусок омедненного телефонного кабеля. А все почему? Потому что ему срочно нужно позвонить.

Мозг, испытав чудовищное усилие, снова погрузился в теплую ласковую дремоту. Я сглотнул. Передача прервана. Один фиг не помогло.

— Притворяться всегда легко. Словно примеряешь на себя чужую маску. Ощущение свободы, невыносимая легкость бытия... Прости за философскую добавку. Считай ее чем-то вроде пенной шапки на бокале.

— Так и поступлю. Знаешь, давай сразу две поллитры. Единственное, что сейчас может нанести пользу отравленному давешней попойкой организму.

— Да, я слышал про вчера, — согласился хозяин, наполняя сосуды янтарным спасением. — Что-то еще?

Интересно, хоть кто-то, про вчерашнее не слышал? Я пока знаю всего одного такого человека. Это я.

— Да уж к гадалке не ходи. Литрбол вискаря и столько же сливочного пива. Для друзей беру, — честным голосом сказал я, наблюдая за процессом истечения разведенного спирта по пузатым бокам кружек. — Первая суббота на неделе, надо бы отметить!

— Сам донесешь или девчонку прислать? — Аберфорт уже похоже ничему не удивлялся. А я с опозданием вспомнил главную причину своего появления тут. Ладно, вторую главную.

— Девчонку... пришли, пожалуй. Только несимпатичную, а то Гермиона во внеочередном припадке ревности пробьет потолок своей прекрасной яростной головкой. Влюбилась она в меня, понимаешь ли. Делиться не хочет.

— Несимпатичных у меня нет, — отрезал хозяин, ухмыляясь. — Сам подбираю. Так что либо твоя маленькая ведьмочка сгорит от зависти, либо справляйся своими силами.

Понимаете, да? Девушку обидели, хоть она и не совсем моя, точнее, даже совсем не моя, пиво нести не хотят... пугают! Как прожить простому и скромному алкоголику в этом жестоком мире?

— Ладно, ладно, — проворчал я. — Не бережешь ты клиентов своих, вот они и разбегаются. От грубости твоей, от черствости. И половых излишеств с симпатичными официантками. А еще...

Я принял таинственный и многозначительный вид.

— Аргус из Филча передавал привет. А может, то был Филч из Аргуса. В общем, он просил забрать товар для Альбуса. Все готово?

Тут я сообразил, что что-то идет не так. Глаза у младшего Дамблдора остекленели. Стали буквально двумя обломками бутылочного горлышка. И там, в глубине, плескалось что-то непонятное, такое, что даже я пить бы поостерегся.

— Так ты, значит, тоже... — пробормотал Аберорт. По его шее, почти полностью скрытой бородой, быстро-быстро ходил вниз и вверх острый кадык. — Я просто не сразу сообразил... не догадывался даже. Ты, выходит, тоже с ними?

Башка внезапно приобрела большое сходство со скороваркой — ее сдавили со всех сторон невысказанные вопросы, а те мысли, что были там до того, будто взорвались гроздьями спелого сока и горячего недоумения. Какого черта все эти непонятности должны были случиться именно сегодня, когда я трезв и одинок и вообще не в лучшей форме...

Хотя если подумать, вчерашний день был ничуть не лучше. Да и завтра, похоже, меня ждет аналогичная судьба.

— Э... это... это сейчас про кого было? Про Гермиону, что ли, с парнями? Так я ж с самого начала сказал... Или нет?

Младший брат Дамблдора облизнул губы, пересохшие, как пески Большой пустыни Виктории в Австралии. Или, скажем, как мои мозги прямо сейчас. Слишком много дурацких загадок, парни из сценарного отдела, дайте мне уже немного пива!

— Вот ваш заказ, — нервно сказал Аберфорт. — А ваш товар... я сейчас вынесу. Мистер Поттер.

И пока я раздумывал, что бы мог значить этот неожиданный брудершафт наоборот, хозяин бесследно скрылся через заднюю дверь, подозрительно похожую на откормленную свиную задницу. Так вот откуда взялось это название! Жопа здесь, а голова, значит...

Додумать мысль мне не удалось — так случается с большинством моих мыслей. Предатели-глаза сфокусировались, наконец, на вожделенном "Кроненбурге", и все остальное перестало существовать.

О, этот карамельный цвет! О, эти капельки конденсата на приятно соразмерных округлостях сосуда! Воспел ли тебя Петрарка? Нет, Петрарка же умер... Может быть, кто-нибудь другой? Шекспир? Мильтон? Маяковский? Что за черт, все стоящие поэты уже померли, некому и слово сказать в защиту бытового алкоголизма! Безобразие!

Вцепившись крепкими молодыми зубами в запотевшую кружку, я доставил заказ к столику. Малфой и Гермиона напряженно сидели подальше друг от друга и смотрели в разные стороны. Точно как мои глаза сейчас.

— А Рон? — поинтересовался я, чтобы сделать вид, будто я не видел, как они тут шушукались за моей широкой спиной. А только ли шушукались? Я в последнее время стал малость подслеповат. — Куда вы дели моего туповатого, но верного друга? Что, если подумать, наверняка взаимосвязано...

— Отлить вышел, — совершенно не своим голосом сообщил Драко.

— Небось кровь из носу?

— А?

— Которую ты ему пролил, когда он полез лапать Гермиону. Спасибо, братан, ты настоящий... ну, братан. А Рон, сволочь такая, мне еще ответит!

— Я не... — начала было девушка, но Малфой громко закашлялся, а Гермиона отчего-то покраснела еще больше. Приятно, наверное, когда вокруг такие друзья. Я обессиленно свалился на низенькое красное кресло "под плюш", а-ля "Казино Рояль". Правда, из казино бы его быстро выкинули, за моральную устарелость и материальный износ. Похоже, именно такая судьба его и постигла в свое время. А Аберфорт, значит, подобрал?

Я подцепил трясущимися лапами стакан с призом и споро опрокинул в распахнутую пасть, будто опасаясь, что очередной апокалипсис помешает мне завершить ритуал превращения человека жаждущего в человека разумного. Бибо эрго сум! Но обошлось. Ледяная, но все равно благодатная аквавита послушно потекла в пересохшее горло, расширяя сосуды и подстегивая усталые синапсы. Мир устаканился и налился красками. Неодолимая сила и могучий разум Гарри Поттера вновь обрели форму.

Одно плохо — такими темпами на меня скоро накатит меланхолия, и я начну опять глупости говорить, декламировать стихи и сентиментально пускать слюни на ту единственную, которая, может, и не заслуживает такого к ней отношения... ну вот, уже началось!

— Кто это? — Малфой сменил тему, резво дернув рукой в направлении дальнего столика, за которым уютно прикорнул магический полицейский-дементор, то есть "безмозглый", как их обычно называют студенты. К столику ползком подкрадывался крупный, бритый налысо парень. Выражение его лица было смесью азарта и неуверенности, а мантия волочилась по полу, словно флаг отступающей армии. Или изрядно разложившейся в пьянках и кутежах армии, тут метафора хорошая и так, и эдак.

Я пригляделся.

— Похож на И Фана, китайчонка со второго курса... Да, точно он.

— И что же он делает? — заинтересовалась Гермиона.

— Насколько я вижу, пытается слямзить у дементора электрошокер.

— Но тот же сейчас проснется! А шокер намертво прикручен к поясу заклятием Замка! Он об этом знает?

— Ему говорили, — дипломатично сказал я.

— А он?

— Послал в жопу.

— Понятно. Значит, теперь ты просто наблюдаешь? Любишь оказываться правым?

— Не то чтобы прямо люблю... — сказал я с чеканным акцентом выпускника Оксфорда, хотя ни разу не был даже близко. — Как-то само собой получается обычно.

Ответное слово младшего Малфоя потонуло в разгоряченном шуме трактира, а меня вдруг словно под руку кто-то толкнул, и не зря: хозяин появился, наконец, из подсобки, таща за собой сумку с неразборчивой надписью. Я крякнул и поднялся.

— Ладно, ущемленные! Грубые вы, ухожу я от вас — хотя и ненадолго. Смотрите не изнасилуйте тут друг друга. Упущенная прибыль! Аберфорт для этих целей официанток держит.

Пока брел обратно к стойке, понял, до чего ж умаялся. Заиграла музыка, что-то знакомое, из прошлогодней попсы... "Cake by the Ocean" вроде бы. А и правда, здорово было бы, наверное, жить где-то далеко, на островах, на краю вечного лета... Просыпаться утром и видеть вдали, на горизонте далекие абрисы туманных гор, и огромный синий океан без конца и границы, и чтобы рядом лежала, потягиваясь, как кошка...

Было бы хорошо. И пусть ради этих ускользающих минут и дней счастья пришлось бы годами батрачить на дядю в фирме — это ощущение, это чувство свободы, его нельзя спутать. И забыть тоже никак невозможно. Жаль, что мне ничего подобного не светит: еще год обучения в захолустной магической школе, потом восемнадцать месяцев практики среди маглов, потом работа в министерстве — кризис-менеджером. Спасать маглов на профессиональной основе, предотвращать катастрофы, тушить конфликты, останавливать перевороты — вот первое и единственное предназначение волшебников в мире. Дурацкая схема, да, но это лучшее, что приготовила для меня эта вселенная. И здесь не было для меня другой роли. Только это.

Но сначала нужно было забрать подарок для Дамблдора.

Я поднял погруженную в мысли голову и понял, что уже с полминуты стою у стойки, а Аберфорт выжидающе глядит на меня, помахивая своим мешком. Чем-то он в этой ситуации напоминал очень недовольного Санта-Клауса.

— Надеюсь, тут не отрубленные головы тех, кто не скинулся на праздничную вечеринку, — предположил я, но хозяин шутку не поддержал, так что я просто хлопнул на стойку золотой галеон и потащился обратно.

На этот раз за столом отсутствовал уже Драко, Гермиона выглядела немного растрепанной, но вид у нее был боевой, ну, а Рон пырился на девушку с совершенно ошалелым выражением выпученных глаз. Ситуации явно недоставало абсурдности. К счастью, для этого есть я.

— Эх, заведу я себе тихоокеанские галифища, — рявкнул я, распугав, словно стайку подвыпивших воробьев, небольшую толпу первокурсников, — чтоб из штанов выглядывать как коралловый риф! А куда подевался Малфойчик? Постыдился глядеть в мои задумчивые глаза? Ушел в закат, наступая на собственный плащ?

— Ширинку бы лучше застегнул, — порекомендовала Гермиона, скептически оглядывая мой ладный силуэт. — А то у тебя из нее вовсе даже не коралловый риф выглядывает. А Драко с непривычки навернул сразу стакан "Тичерза", и ему как-то резко поплохело. Возможно, и добежит до уборной, но я в этом что-то сомневаюсь. Так что будь осторожен там, не иди по его неверному пути.

— Грешно смеяться над больными людьми, — укорил я девушку. — Рональдиньо, как ваше самочувствие? Вздрогнем?

— А... э... — забормотал рыжий, бессмысленно глядя перед собой. Белочку, что ли, поймал? И вот с этими людьми мне нужно захватить мир и стать Императором Галактики! Поистине, жизнь жестока и несправедлива.

За отсутствием мелкой моторики со стороны Рона, мы чокнулись с Гермионой. По части скорости уничтожения пива она, кстати, обставляла меня на раз-два, и это чувствовалось: она больше не зыркала на меня, аки лев рыкающий, и не роняла язвительных замечаний насчет моих мыслительных способностей и общей молодцеватости. Из-под глаз пропали мрачные темные круги, щеки зарумянились, и девушка все больше усмехалась, отхлебывая из пухлой кружки с белой каймой пены.

Все-таки до чего замечательная вещь — моя компания!

— "Ступефай" кастовать на друга — это все-таки, я считаю, слишком, — сказал я через несколько минут, энергично жуя, потому что Аберфорт проявил-таки слабые зачатки гуманности и прислал официантку с целым блюдом жареных на гриле ребрышек. А может, просто поглядел на следы недавней жизнедеятельности Драко, содрогнулся от темного ужаса и принял превентивные меры. В любом случае низкий ему поклон и шампанское от третьего столика! — Даже я на такое способен только после третьей бутылки. Но ты-то, душа моя, ты должна работать примером для нас всех!