Северная Корона. Против ветра

За содеянное нужно платить, ведь так? Пара лет тюрьмы не искупит вины Александра Дионова — так думал этот молодой человек, решивший свадьбу превратить в похороны. Желательно двойные.

Оранжевое солнце продолжало плавно двигаться по небу, не обращая внимания на то, что творится под ним.

Ника первой вылезла из припаркованной машины и огляделась по сторонам с замершей на вишневых губах легкой полуулыбкой. Она давно уже не была в аэропортах, этих шумных, многолюдных и никогда не спящих местах, да и вообще на самолетах летала только дважды в жизни. Правда, Саша обещал исправить это, сказав, что на следующее утро после свадьбы они полетят на самолете в то самое свадебное путешествие, дабы заграницей, у теплых вод Средиземного моря, омывающего гостеприимную испанскую землю, провести медовый месяц, о котором грезят многие девушки. Когда-то Ника тоже мечтала о таком, а сейчас ей было как-то все равно. Поедут — классно. Не поедут — ну что же, не получилось, значит, получится в следующий раз. Девушка сама удивлялась, почему она стала такой равнодушной к своим прошлым мечтам. Может быть, потому что будущий супруг, как бы это банально не звучало, не был любим Никой? Конечно, можно было бы спросить у девушки, почему же она выходит замуж за того, кто ей безразличен, но однозначного ответа на этот вполне логичный вопрос Ника Карлова все равно бы не дала.

Во-первых, Саша был ей не безразличен. Да, она не любит его, но, положа руку на сердца, могла бы сказать, что он ей нравится. Любила она его в прошлом, а сейчас просто привязалась и чувствовала себя рядом с ним достаточно комфортно. Ника любила, когда ее желания исполнялись и когда о ней заботились. Она, как и почти любая девушка, находила свою прелесть в том, что рядом с ней находится сильный, уверенный и способный защитить ее мужчина — а Саша казался ей именно таким. Хоть они оба никогда и не признавались друг другу в любви, Нике казалось, что Саша испытывает к ней глубокие чувства — такие же, как и несколько лет назад. К тому же теперь она не сомневалась в нем — ведь она знала, что Дионов никогда не бросал ее ради какой-то там девки, из ее жизни он пропал совсем по другой причине. Не самой приятной, конечно, но зато теперь у Ники не было чувства, что Александр может вновь ее предать.

А, во-вторых, отвечая на вопрос о том, почему же Ника согласилась стать женой Саши, никак нельзя было не упомянуть о том, как ей было сделано предложение руки и сердца. Его молодой человек делал хоть и без романтических изысков вроде лирических серенад под балконом или на набережной, в окружении тысячи огней рассыпающихся в воздухе величественных фейерверков, но очень серьезно, даже как-то традиционно, придя домой к родителям Ники с изысканным букетом темно-алых роз, завернутых в дорогую бумагу и с кольцом, покоящимся в бархатной, под стать розам, бордовой коробочке. Он, словно представитель аристократической семьи позапрошлого или начала прошлого века, имел недолгую, но весьма плодотворную беседу с отцом и матерью Ники, которые, как и она сама, не ожидали, что субботним дождливым днем, когда сердящееся серое небо рассекают то тут, то там стремительные яркие молнии, к ним заявится представительный молодой человек с просьбой отдать за него их единственную и любимую дочь Нику. Владимир Львович и его супруга Людмила Григорьевна с удивлением внимали негромким, чуть отрывистым, но ладно сложенным, уверенным словам Саши о том, что их отношения с Никой более, чем серьезны, и должны стать официально узаконенными. Карловы-старшие были несколько ошарашены подобным заявлением молодого человека их дочери, да и сама она с огромнейшим удивлением, за которым таились испуг и злость, таращилась на него со своего места на диванчике в уютной гостиной. Ника, которая, конечно же, знала, что Александр уже готов к свадьбе, никак не подозревала, что парень припрется к ней домой именно в этот день и действительно попросит ее руки у предков. Если бы знала — наверное, не пустила бы в дом. А когда он уже начал, не могла выгнать. Ника, еще не полностью отошедшая от правды, которую она узнала о Саше всего пару дней назад, едва не рухнула, когда Дионов, устроившийся рядом с ней на диване, вдруг завел разговор о женитьбе. Ее сложно было чем-то смутить, но в тот день Саше это отлично удалось сделать, произнеся всего лишь одну фразу:

— Я хотел бы попросить у вас разрешения на наш с Никой брак.

После этих слов у девушки слегка закружилась голова, как будто бы она была глобусом на подставке, который с довольным видом вертел указательным пальцем Александр. Она неестественно заулыбалась, повернулась к гостю и легонько хлопнула его ладонью по плечу.

— Саш, ты что, шутишь?

— Нет, — коротко ответил он, глядя прямо ей в глаза. — Я хочу, чтобы твои родители одобрили наш брак.

— А больше ты ничего не хочешь? Может, им бананы в уши вставить и попрыгать на одной ножке? — почти прошипела Ника, в светловолосой голове которой смешалось множество чувств: от острого удивления до злости. Какого черта Дионов вытворяет перед ее предками? Почему он ее даже не предупредил? Возомнил себя богом, что ли?

"Ага, Дионисом, тем самым", — проронила фарфоровая кукла, не раскрывая пухленьких губ-вишенок.

— Ника, — одернула девушку мама. — Саша, простите, просто это так неожиданно... Мы с Володей даже и не думали что сегодня вы, — тут женщина перевела несколько ошарашенный взгляд с потенциального зятя на пышный букет бордовых роз, лежащих на журнальном столике перед семьей Карловых, — придете к нам с таким...м-м-м... предложением. И наша Ника, кажется, тоже немного... недоумевает.

Ника нервно хмыкнула.

— Понимаю, — все так же серьезно, без улыбки, сказала Александр. — Но все-таки хочу знать ваш ответ.

— А мой ответ тебе не интересен? — вновь спросила Ника своего молодого человека. Всякий раз, когда он заговаривал о возможном узаконивании отношений, она уходила в сторону, а сейчас этого сделать девушка не могла.

— Думаю, я его знаю, — позволил себе улыбку Саша.

Девушка рассмеялась, но замолчала, наткнувшись на осуждающий взгляд матери.

— Мы одобрим все, что захочет Ника, — вдруг решительно заявил глава семейства Карловых. — Если Николетта хочет свадьбы, мы с Людой руками и ногами "за"! А? Что скажешь? — и он с хитринкой в голубых добродушных глазах уставился на дочь.

Девушка видела, с каким восторженным ожиданием смотрит на нее папа, и как одобрительно, едва заметно, кивает мама, которая, хоть и предпочитала Саше давнего Никиного молодого человека по имени Никита, все же хотела, чтобы ее взрослая дочь нашла свое личное счастье. Людмила Григорьевна чувствовала, что говоря эти слова, Александр искренен, и ей нравилось это. А еще Ника понимала, что, возможно, отказавшись от такого супруга, как Дионов, она очень многое потеряет. Вдруг ее вообще больше никто замуж не возьмет? Да и вообще... с ним бывает очень хорошо. Конечно, Никита — совсем другое дело. Он, хоть и невоспитан, туп, подозрителен, нагл, да и вообще невыносим, вызывает совершенно другие чувства — те самые, которые мучили Нику в ее смутном сне. Нежность, тоска, чувство полета и что-то такое, что невозможно описать словами.

Ну почему же, почему она любит Никиту? Любит, не смотря на его недостатки и долгое расставание. Любит, не знаю, что с ним и где он. Ответа на этот животрепещущий вопрос девушка не знала. Но где-то в глубине она понимала, что любовь — штука вообще странная, необъяснимая, и не следует пытаться объяснить ее с помощи обыденной земной логики.

Синица в руках лучше, чем журавль в далеком-далеком небе с потухшим созвездием Северная Корона. Наверное, именно так рассуждала Ника. И одновременно заставляла себя поверить, что синица в ее ладонях — миниатюрный драгоценный журавль. Кажется, ей это очень хорошо удавалось. Ника и не думала о том, что вскоре эта самая ненавистная й судьба-злодейка подарит ей встречу с тем, кого она действительно, любит.

Ведь зачастую, смирившись с невозможностью осуществления чего-либо, мы получаем желаемое очень легко. Так легко, что становится страшно, поскольку тогда мы не знаем, что теперь нам с этим делать.

Возможно, это чья-то замысловатая проверка на истинность наших намерений и желаний. И эту самую проверку вскоре должна была пройти Ника, стоявшая сейчас под высоким светло-голубым чистым небом, словно предназначенным для того, чтобы самолеты взмывали в него и мчались в разные города и страны.

Саша обнял задумавшуюся девушку сзади совершенно неожиданно, но очень крепко. И своими прикосновениями вернул ее на грешную землю.

— Встретим мою сестру, эти, — тут он кивнул на находившегося чуть поодаль господина в полосатом пиджаке, недовольно косящегося на людей, и двоих его шкафов, — повезут ее домой, а мы с тобой поедем за платьем, девочка моя.

— Хорошо, — отстранилась от него Ника. — Пошли встречать твою сестру.

В зале прилета, просторном и возбужденно-гудящем, Саша уверенно провел свою невесту мимо экранов с информацией о прилете рейсов, и остановился неподалеку от одного из них. Тощий субъект в полосатом пиджаке и двое амбалов последовали за ними и остановились неподалеку.

"Почему я должен играть роль извозчика при дворянчике? — раздражённо думал мужчина, мрачно разглядывая мраморный пол зала ожидания. Весть о том, что сейчас он куда-то там повезет родственницу Александра, его не обрадовала.

Сестру Саши, чей рейс только-только прилетел, они ждали около получаса. Все это время Ника, к своему удивлению, чувствовала себя не встречающей, а улетающей — ей хотелось бросить все, взять билеты на ближайший рейс до какой-нибудь теплой страны, омываемой синим морем, зарегистрироваться и полететь туда, чтобы, лежа на золотисто-белом песке, ни о чем не думать, а предаваться расслаблению. И чтобы забыть про собственную свадьбу и собственную тупость.

Ника виновато взглянула на Александра, зорко, даже как-то по-хозяйски оглядывающего зал ожидания для встречающих и прилетающих. Молодой человек точно не пропустил бы ту, которую приехал встречать — его зеленые зоркие глаза не дали бы ему это сделать.

— Слушай, а это не твоя сестренка? — вдруг прищурившись, спросил Саша, глядя куда-то влево.

— Марта? Где? — изумилась Ника, завертев головой, и тут же увидела родственницу, облачённую в сине-голубое приталенное летнее платье, подчёркивающее ее женственную, даже хрупкую фигуру. Тонкий черный поясок, в тон ему очаровательные открытые босоножки на высоком тонком каблучке, немного косметики делали Марту более взрослой и еще более хорошенькой.

— Надо же, и правда, она, — подняла бровь Ника. — И что тут Марта делает?

— Может быть, прилетела откуда-то?

— Не-а, вчера еще дома была. Да и куда ей лететь, у нее экзамены.

Кого-кого, а кузену тут Ника встретить не ожидала. И это даже развеселило ее. К тому же ее сестричка-скрипачка была не одна — рядом с ней стоял высокий стройный молодой человек с совершенно прямой спиной, облаченный в черные, слегка зауженные джинсы, подчеркивающие длинные ноги, тонкую светло-серую трикотажную кофту с длинными рукавами, закрывающими половину ладони, и с капюшоном, накинутым на голову, не смотря на духоту. Кофта была наполовину расстегнута — под ней оказалась надета белоснежная майка, а завершающими штрихами гардероба молодого человека были белые, в тон майке, кроссовки, и большие солнцезащитные очки. Видимо, он только что прилетел — около него стояла здоровая дорожная сумка с эмблемой известной дизайнерской фирмы.

— Ух ты, — слегка поразилась Ника, узрев сквозь толпу, что Марта смотрит в бледное лицо незнакомца, обрамленное выбившимися длинными прядями темно-русых волос, то ли с испугом, то ли с благоговением. — А кто это еще с ней?

— Сестренка нашла себе дружка? — с какой-то даже усмешкой спросил Александр. Обычно он воспринимал Марту обычно совсем юной неопытной девчонкой, а сейчас она вдруг показалась ему взрослой девушкой: миловидной и принадлежащей к той самой категории женщин, которые казались мужчинам слабыми и хрупкими, и которых хотелось защищать, как свою собственность — причем собственность с виду неразумную, но на самом деле знающую, как заставить сильного мужчину побегать вокруг себя или даже как заставить его себя буквально боготворить. Александру были по вкусу такие девушки — на каком-то подсознательном глубинном уровне. Нет, уверенные в себе, дерзкие и знающие себе цену красавицы ему тоже очень нравились, но наиболее комфортно молодому человеку было именно с такими, как Марта. Ника, не смотря на свою эмоциональность и некоторую воинственность, тоже зачастую казалась Александру слабой и хрупкой девушкой, которую нужно оберегать и защищать, но сама она так не считала. Естественно, ей нравились сильные мужчина вроде Саши, но иногда она уставала от него и от его опеки. Детская любовь прошла, они оба изменились — особенно парень, и Ника замечала в нем все недостатки, на которые раньше были закрыты глаза. А еще она до сих пор была несколько возмущена неожиданным предложением руки и сердца и, как бы смешно это не казалось, тем, что они до сих пор не сходили на пейнтбол. Ника ни разу не вытянула бумажку с этой игрой из "веера свиданий". А сейчас, в последние дни подготовки перед свадьбой, им обоим было не до этого.

— Дружка? — переспросила Ника, наблюдая за Мартой и ее спутником. — Может быть. Классно, он кажется миленьким. Наверное, он прилетел, а она его встречает.

Саша как-то не очень порадовался тому факту, что эта девчонка, которая однажды стала свидетельницей перестрелки с его участием, вдруг нашла себе какого-то смазливого фраерка. Наверное, тоже какого-нибудь творчески одаренного, как и она сама. А кто еще подойдет воздушной Марте? Ей нужен кто-то такой же ангелоподобный и...

"Черт, да какая разница мне, кто ей нужен", — подумал про себя раздраженно Александр, глядя, как девушка несмело берет парня в серой кофте за рукав и тянет по направлению к выходу. Он не мог логически понять, почему этот тип ему слегка не нравится.

— М, кстати, — вспомнилось развеселившейся Нике, подтверждая догадку Дионова, — Марта же говорила, что скоро какой-то ее друг — то ли скрипач, то ли пианист, из Лондона должен прилететь. Кажется, его Феликсом зовут... Точно! Она его встречает! Она так на него смотрит, как будто бы влюбилась, — тут Ника захихикала и толкнула Сашу локтем в бок. — Прямо как ты на меня.

— Когда это я на тебя так смотрел?

— Когда осенью стал за мной бегать, — объявила Ника, обдумывая, стоит ли подойти к Марте и ее молодому человеку, или все же нет. Вдруг у них там любовь, и сестренке хочется побыть наедине с этим брюнетиком в капюшоне? Хотя вроде бы Марта не говорила, что у них с этим Феликсом что-то есть, но Ника чувствовала, что ее кузина явно в кого-то влюблена, и от этого часто ходит грустная. В таком же состоянии часто находилась и сама Ника, влюбленная в мерзкого Никиту.

— Я просто почувствовал, что ты нуждаешься в моем внимании, — ответила Саша.

— Ага, конечно, — развеселилась Ника, вспоминая минувшую осень. Обстановка аэропорта действовала на нее как-то бодряще. Как будто бы она только что выпила тауриносодержащий энергетический напиток. — Слушай, а он ничего, рядом с Мартиком так мило смотрится, — она почти что с восторгом разглядывала правильное овальное лицо брюнета. Из-за очков и капюшона она не могла разглядеть его полностью но, кажется, молодой человек был очень даже ничего.