Между двух миров

"Сегодня или никогда," — подумал забрак. Год почти безнадежных поисков, безумного риска, немалых жертв — сегодня он узнает, не напрасно ли все было. Не гонялся ли он за призраком, в конце концов...

Широкая когтистая рука прикоснулась к холоэкрану.

ХХХХХХ

Люка в Храме считали мягкосердечным, чрезвычайно доброжелательным и широко мыслящим человеком, — словом, полной противоположностью его отца. К несчастью, если бы преданные ученики гранд-магистра Скайуокера сейчас увидели своего наставника, то в их потрясенных умах не осталось бы ни малейшего сомнения в родственных узах между главой Ордена и кровожадным Дартом Вейдером.

Забыв о достоинстве джедая, Люк вопил так, что феррокерамика слетала с похожего на шатер потолка, а по недавно возведённым стенам разбегались трещины.

— Ты сказал мне три месяца назад — ТРИ МЕСЯЦА, — что твоё здоровье восстановилось! И теперь я узнаю, что ты ЛГАЛ мне и отцу, твои раны не зажили до конца, что тебе снятся сны о смерти? Пример отца НИЧЕМУ тебя не научил? Почему ты НИКОГДА НИКОГО НЕ СЛУШАЕШЬ?

— Заткнись, ради звёзд! — простонал Рё, сжав опущенную голову обеими руками. Он выронил пику, его лицо было перекошено, на губах проступила вишнёвого оттенка пена, похожая на кровь.

Немедленно захлопнув рот, Скайуокер-младший подбежал к согнувшемуся в три погибели брату и осторожно усадил его на один из мягких стульев, предназначенных для падаванов.

— Прости, — бормотал Люк, шаря по карманам в поисках платка.

Наконец, нащупав кусок ткани, он попытался вытереть подбородок Вортекса, но тот раздражённо вырвал платок из руки гранд-магистра.

— Чёрт бы вас побрал, — мрачно проговорил бывший разведчик. — Сколько раз говорить: я телепат, не нужно так орать! Вас с отцом пора изолировать от общества в обитой войлоком камере.

Несколько секунд Рё отдыхал в наступившей тишине, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза. Его брат сидел рядом все ещё в расстроенных чувствах, но с виноватым видом.

— Я не хотел ничего скрывать, — наконец, произнёс Вортекс, приподняв веки и покосившись на Люка. — Но любая моя просьба отцу — как красная тряпка для бешеного ранкора, а ты и без того занят. Я рассказал обо всем... почти обо всем... матери, и она посоветовала обратиться к Йоде. А уж он приволок меня сюда, якобы ради помощи Новому Ордену.

Скайуокер покачал головой:

— Вот шаачьи мозги... неужели я не нашёл бы время? Хотя нет, постой, не уводи от сути. Ты должен понять, что проблема гораздо серьёзнее.

Наберрие снова поморщился, но гранд-магистр стоял на своем:

— Хватит увиливать, Рё. Йода прав: то, что с тобой сейчас происходит — влияние Силы. Она тебя преследует, и от Неё не спрячешься.

— Ну надо же, какая новость, — саркастически рассмеялся его брат. — А то я не знал! Ваша так называемая "Великая Сила" ещё при Палпатине мне чуть кишки не вырвала. Навела ситха на мой след, почти заставила перейти на Темную сторону... Помнишь, на второй Звезде Смерти?

Люк некоторое время молчал, давая Вортексу и себе время остыть. Это был давно назревший разговор, и он не хотел упустить шанс помочь брату, по-настоящему помочь ему разобраться с тем, от чего тот всегда убегал. Мысленно ещё раз выругав себя за то, что начал объяснение с крика, Скайуокер заговорил убежденным тоном:

— Сила не враждебна, Рё. Понимаю, ты вырос далеко отсюда, и концепция вездесущей, наделенной разумом и волей, Энергии может быть тебе чужда, но Сила сама по себе не несёт зла. Наоборот, Она — источник жизни для всего живого, и Она же принимает дух джедая, когда приходит его время. То, как ты пользуешься своим возможностями в Силе — вот камень преткновения.

Вортекс не возражал, и Люк счел это добрым знаком.

— На Звезде Смерти тебя охватили жажда мести, скорбь и отчаяние — а эти эмоции высвобождают негативную сторону Силы. Да, такие чувства вполне естественны, но они разрушительны...

— Знаешь, в чем разница между тем, во что верю я, и тем, во что веришь ты? — неожиданно спросил Рё, до того слушавший очень внимательно.

Скайуокер мысленно подавил тяжёлый вздох, но решил подыграть:

— В чем же?

— В галактике Млечного Пути никто не держит фазер у твоего виска, — ответил бывший разведчик.

ХХХХХХ

— Я не раз убивал на службе Федерации, — хмурясь, продолжал Рё. — Убивали меня и, что гораздо хуже — моих товарищей и поселенцев в колониях на разных планетах. Здесь нет ничего нового. Капитан Кирк говорил: наши руки в крови, хотим мы того или нет. Земляне — дикари в прошлом, это наша история.

Вортекс сделал паузу. Он взял в руки пику и принялся вращать её перед собой, медленно поворачивая дюрастиловое древко то в одну сторону, то в другую.

— Однажды ромуланское судно напало на нашу медицинскую базу, — спокойно сказал Рё. — Там лечились не только служащие Флота, но и гражданские лица со всего сектора. Огромная база, несколько сотен тысяч человек — превратилась в огненный шар, потому что ромуланцы хотели вернуться домой с победой. Они нарушили нейтралитет, за ними такое водится. Корабль защищен плащом-невидимкой, несколько выстрелов — и тишком на родину.

"Ухура" снова умолк, любуясь блеском металла, и Скайуокер не удержался:

— Что было дальше?

— Дальше были мы, — отозвался брат. — Мы их выследили. В нейтральной зоне, где не имели права находиться. Эта стычка не занесена в журнал "Энтерпрайза", капитан взял операцию под свою ответственность. Команда добровольцев на шаттлах пошла на абордаж, когда двигатели неприятеля охлаждались: плащ-невидимка, видишь ли, потребляет уйму энергии. Ромуланцы умеют драться, но нас-то вела жажда мести. Перебили всех без исключения, а корабль взорвали. Теперь у безымянной планетки в нейтральной зоне есть своё астероидное кольцо.

Люк ощутил горький привкус во рту.

— И что же? — негромко спросил джедай. — Ты оправдываешь желание пролить чью-то кровь, доказываешь право на убийство?

— Я хочу сказать, что это было наше решение, продиктованное болью и ненавистью, — ответил Вортекс. Он отложил пику и теперь смотрел брату прямо в глаза. — От начала и до конца, это были мы. Но в этой галактике все иначе... Здесь ты как будто движешься на варп-скорости, и количество очень быстро переходит в качество. Если бы Сила существовала в Объединенной Федерации планет, я уже давно бегал бы с желтыми глазами и вонял, как трехдневный покойник. Понимаешь, о чем я?

Скайуокер невольно растерялся. Хотя он до сих пор был под впечатлением от рассказа Рё — и злился на него, неизвестно почему: ведь они не росли вместе, и не слишком хорошо знали друг друга — Люк потребовал:

— Не совсем. Объясни-ка подробнее...

— Для моего недалекого братца? С удовольствием, — наконец-то усмехнулся Вортекс, и джедай, на миг поддавшись искушению, двинул его кулаком в плечо (не по рёбрам, потому что они все ещё заживали).

— Люк, ты живёшь в Храме и можешь видеть действие Силы каждый день, — задумчиво начал бывший лучший разведчик Альянса. — Хотя, наверное, называешь эти перемены в людях как-то по-своему: например, "более глубокое познание Силы", или "постижение Её тайн", или, чем чёрт не шутит, "духовное очищение". Но факт тот, что все разумные существа, восприимчивые к Ней, рано или поздно меняются. В своё время, после Дагобаха, переродился ты, а ещё раньше через десяток мясорубок и камнедробилок прошёл наш отец. И, возможно, тут нет ничего необычного: ведь Сила — Бог этого мира и вправе распоряжаться вами. Но я-то пришелец.

— Это твой мир, Рё, — осторожно заметил гранд-магистр.

— Не здесь, — возразил его брат, указывая на свой лоб. — И не здесь.

Он коснулся левой стороны своей груди.

ХХХХХХ

Джедай и сенатор сидели молча, глядя на просторный пустой зал. Солнце за стенами Храма уже село, и в узкие оконца наверху проникал искусственный отблеск, тонущий в мягком рассеянном освещении внутри здания.

— В любом случае, — внезапно встрепенувшись, объявил Вортекс, — зелёный старикашка был абсолютно прав. Злодейски похищая ваши ложки и вилки, я попробовал свои силы в телекинезе. Все получилось, и мои несчастные зашитые потроха не болели почти целые сутки — то есть, конечно, так было, пока ты не наорал на меня в своём гуманном скайуокерском стиле.

— Больше не буду, — пообещал Люк. Он невольно нахмурился. — Но тебе лучше на несколько дней остаться здесь, хорошо? Понаблюдаем за швами. Да и мастер Йода рядом, будет с кем посоветоваться.

— Благодарю за приглашение, — кивнул его брат. — Встречное предложение: отцу не стоит обо мне докладывать, идет?

— Скажешь тоже, — фыркнул гранд-магистр. — Он же первым делом бросится тебя на Темную сторону перетаскивать.

Комлинк на поясе джедая издал тонкий писк, и Скайуокер взглянул на него.

— Пора идти, — прокомментировал он. — Рё... я не согласен с тобой по поводу Силы, но об этом можем поговорить позже, когда будет время.

— Угу, — согласился его брат. И тут же, нехорошо ухмыльнувшись, поинтересовался:

— Послушай, друг, если Сила такая всемогущая, то почему Она не открыла тебе причину, из-за которой ты чешешь свои приватные места уже три дня?

Скайуокер, стоявший в дверях, вдруг снова побагровел.

— Убью гада, — глухо пробормотал он. — Сразу после того, как выздоровеешь.

"Ухура" заржал. Уже вслед гранд-магистру он крикнул:

— Лучше передай в стирку все нижнее бельё, святоша! И присматривай за своими ящиками!

ХХХХХХ

В Зале собраний остался один человек, и забрак медлил с выходом из программы, глядя на него.

Рё Вортекс по-прежнему сидел на месте. Капюшон соскользнул на его плечи, его голова была поднята, взгляд устремлён наверх, как у животного, тоскующего в клетке.

Это несомненно был он. И хотя воспоминия Гора были обрывочными и неточными, забрак готов был поклясться, что узнал его.

Тот же приятный голос и открытая улыбка.

То же умение лгать с каждым вдохом и выдохом.

Почему он обманул своего брата? Вортекс внушил гранд-магистру надежду на то, что начнет изучать пути Силы — хотя было очевидно, что цель проникновения в Храм совершенно иная. Что находилось здесь, чего нельзя было найти нигде больше?

...Конечно, информация. Иридонец выяснил с самого начала: новый Император передал львиную долю библиотеки Палпатина в Орден.

Скорее не передал, а вернул назад — ведь прежний правитель галактики приказал вынести из разрушенного Храма почти все, что представляло ценность.

Забрак отключил холопроектор и нажал несколько символов на клавиатуре компьютера. Всмотрелся в записи: вот оно. Каждую ночь, в неурочное время, из разных точек выход на архивные данные и Хранилище голокронов. Гор усмехнулся: Вортекс так полагался на доверие Скайуокера, что не счел нужным подчистить за собой.

Высокий воин поднялся, чтобы пройтись, размять затекшие мышцы. Он припомнил замечание "Ухуры": "Любая моя просьба отцу — как красная тряпка для бешеного ранкора". Бывший разведчик Альянса выразился вполне определенно.

Значит, он о чем-то просил Императора, и тот отреагировал резко отрицательно. Из-за этого пришлось связаться с мастером Йодой... Можно предположить, что сын добивался доступа к императорской библиотеке, но отец запретил — поскольку не хотел...

Не хотел... чего? Затем Вортекс (нет: Вихрь — напомнил себе забрак) просит снова, теперь уже брата: "Отцу не стоит обо мне докладывать".

Гор остановился посреди комнаты.

Вихрь ищет способ вернуться в свою галактику.

Он не ладит с отцом, поскольку тот против.

Он идёт на обман, вводит в заблуждение ближайших друзей — и родных — лишь бы добиться цели.

Он в отчаянии.

Гор на мгновение закрыл глаза. Когда забрак снова поднял веки, радужка его глаз горела нестерпимым блеском на тёмно-фиолетовом татуированном лице.

Все даже слишком хорошо; намного лучше, чем он рассчитывал.

С этим можно работать.

На сей раз землянину не сбежать.