|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
1. Зерно надежды
Дорога была утомительной. Озёрный край находился в глуши, за гунганскими поселениями, в значительной удаленности от людских городов. Сенатору с Нового Альдераана говорили, что легче (и быстрее) до Варыкино добираться по воде — через систему каналов и подводных путей. Вода покрывала пятьдесят процентов поверхности Набу, и такой маршрут был бы предпочтителен, если бы не прожорливые монстры, обитавшие в морских глубинах.
Агриппа Альдрете вырос в горной местности, недалеко от столицы погибшей планеты. В юности он занимался лыжным спортом, дышал кристально чистым воздухом — и никогда не спускался под воду, в первозданную мглу. Взвесив все "за" и "против", седовласый альдераанец предпочел сменить несколько видов воздушного и наземного транспорта, но добраться до владений Наберрие без приключений.
Однако полностью избежать рандеву с опасной стихией не удалось. В гондоле сенатора охватила лёгкая паника: уж очень неустойчивой и хрупкой выглядела лодочка, а гондольер оказался просто деревенским мальчишкой. К счастью, они скоро пришвартовались у подножия каменной лестницы, ведущей к вилле. Плавание завершилось.
Девушка в длинном платье с передником встретила Альдрете у входа. Для пожилого усталого путешественника ее хорошенькое румяное личико было особенно приятно, но дом ещё больше поразил его воображение. Голубые купола тонули в пышной зелени сада, колонны были увиты декоративными растениями, а великолепную террасу украшали каменные вазы с цветами. Виллу на мысу с трёх сторон окружало безмятежное озеро, лишь слегка подернутое рябью.
Свежий ветер веял с холмов и с дальнего берега, все дышало удивительным покоем. Сенатор задержался, опустив руку на парапет, нагретый неярким солнцем. Он закрыл глаза — и заботы, преследовавшие его совсем недавно, отступили на время, рассеялись, как ночные страхи в свете дня. Пришло ясное понимание цели.
— Я уверена, Новый Альдераан столь же красив, — произнес за его спиной приветливый женский голос.
Поспешно обернувшись, Альдрете ответил:
— Без сомнения, Ваша светлость. Но над ним предстоит ещё много работать, — сенатор отвесил старомодный поклон.
Фиоре Наберрие подошла для рукопожатия, как это часто делали бывшие повстанцы на Корусканте. Политик осторожно прикоснулся к хрупким пальчикам, но маленькая рука уверенно стиснула его ладонь.
— В титулах нет нужды, — улыбнулась панторанка. Её наряд — светло-желтое платье, украшенное вязью голубых символов на воротнике и рукавах, — удивительно ей шел. — Вид с террасы притягивает, однако вы проделали долгий путь. Прошу, пойдемте в дом.
Альдераанец с радостью повиновался. Внутри здания было прохладно, благородный мрамор тут и там приглушали темные драпировки, а старинные позолоченные кресла манили отдохнуть с комфортом. Усевшись в одно из них, Альдрете с удовольствием вытянул ноги. Дроид-слуга немедленно опустил поднос с вином и бисквитами на маленький столик рядом.
— Вы приехали чуть раньше и опередили моего мужа, — пояснила хозяйка дома. — Рё прибудет к обеду. Сейчас он с местными жителями в холмах, на охоте.
— Традиционная набуанская охота воспета в стихах и в прозе, — улыбнулся сенатор. — Я не знал, что господин Наберрие — её горячий поклонник. И должен заметить, ваш дом прекрасен. Эта вилла больше напоминает дворец.
Золотоглазая панторанка вздохнула:
— Дом принадлежит Руви и Джобал Наберрие. Рё называет его "семейным склепом"... Говорит, что здесь он объедается и его вечно клонит в сон, а в озере по ночам квакают лягушки.
В ответ на невольный смех гостя, женщина с шутливым смирением добавила:
— Мой муж — непоседа. Охота для него — возможность побега на волю. К счастью, мы недавно сами стали родителями, и забот хватает.
— От всей души поздравляю, — тепло промолвил сенатор, которого эта новость порадовала по многим причинам.
В этот момент с заднего двора послышался стук копыт, бряцанье упряжи и громкое фырканье какого-то крупного животного.
— Тише, Аой, — уговаривал мужской голос, — мы на месте. Незачем так волноваться, малыш.
С быстротой птички Фиоре метнулась к выходу, Альдрете поспешил вслед за ней.
Огромный гуарлара, черный как вороново крыло, с длинным пышным хвостом, оплетенным синими шнурами, переступал копытами у крыльца. Его изогнутые рога и торчащие из пасти клыки грозно поблескивали в свете солнца, а влажные бока то вздувались, то опадали.
"Священные животные, ездить на них верхом позволено лишь монархам — правителям Набу," — размышлял про себя альдераанец. Он разглядывал и всадника — невысокого темноволосого мужчину в набуанском охотничьем костюме, молодого, все ещё взбудораженного скачкой.
— Ты снова мчался сломя голову сквозь заросли? — не на шутку рассердилась хозяйка. — Это же опасно! Рё, если так будет продолжаться, я отошлю Аоя назад, к королеве!
— Как не спешить, если дома ждут две красавицы — одна злючка, а другая еще в пеленках? — смеясь, оправдывался её супруг. Он звонко чмокнул панторанку в губы. — Не возвращай хвостатого в Тид, он там заскучает.
— Похоже, охота была удачной? — подал голос сенатор, выступая вперёд. — Тогда где же ваша добыча, Рё "Вортекс"?
Яростно всхрапнув, гуарлара прянул в сторону и тут же наклонил рогатую голову, приготовившись атаковать. Наберрие успокаивающе погладил его по спине. Затем, неторопливо сняв перчатки, протянул гостю руку:
— Мы подстрелили трех крупных самцов-вирмоков: их мясо и шерсть пригодятся в соседней деревне.
Обмениваясь с сенатором рукопожатием, бывший разведчик спросил без улыбки:
— Надеюсь, я не заставил себя долго ждать, господин Альдрете?
ХХХХХХ
...Во время обеда альдераанца не оставляло странное чувство, что Наберрие догадываются о цели его визита, и им она не по душе. Когда хозяин дома пригласил его в библиотеку, наблюдательный политик поймал тревожный взгляд панторанской княжны, устремлённый на Вортекса.
— Займись ребенком, милая, — сказал тот спокойно. — Мне кажется, дочка проголодалась.
— Так вы недавно стали отцом, — доброжелательно начал старик, едва устроившись в удобном кожаном кресле напротив широкого антикварного стола.
Перед обедом гость переоделся, и теперь был в традиционном, белом с серебром костюме. Рё Наберрие тоже сменил заляпанную грязью охотничью одежду на темно-синие тунику и брюки из плотной ткани — простые, но практичные.
Библиотека располагалась в одной из башенок, возвышавшихся над виллой. Альдрете чувствовал аромат цветов, доносившийся из сада через высокое стрельчатое окно. Полки с бумажными книгами — настоящее сокровище в век электронных технологий, — рядами поднимались к высокому куполообразному потолку.
— Да, — неохотно ответил молодой человек. — И поверьте, это событие очень меняет перспективу. Все начинаешь видеть в ином свете.
— Понимаю, — задумчиво согласился сенатор с Нового Альдераана. — Я сам отец... точнее, был им. Надеялся стать дедушкой, да только судьба распорядилась иначе.
Наступила звенящая тишина. Губы Рё Наберрие сжались в тонкую линию. Он сидел, не поднимая глаз, и только минуту спустя тихо произнес:
— Скорблю вместе с вами, друг мой.
Агриппа кивнул белой, как снег, головой.
— Я знаю... Несмотря на лживую имперскую пропаганду, вы честный и благородный человек. Прошел всего год после окончания войны, а вашими усилиями — и с активной помощью Альянса, конечно, — народ Альдераана получил огромную поддержку. У нас появилось будущее.
Вортекс, явно смутившись, выставил перед собой ладонь:
— Боюсь, произошло недоразумение. Насколько вы помните, проект Нового Альдераана обсуждался в Сенате. Его подготовила специальная комиссия, в состав которой вошли известные учёные и общественные деятели со всей галактики.
Старик улыбнулся.
— Все верно. С момента восстановления Сената это был первый вопрос, вынесенный на обсуждение и голосование... а почему? Потому что накануне вы публично обратились к Императору и леди Мотме. Вы призвали их как можно скорее забыть о политических противоречиях и исцелить ужасную рану, нанесённую Шивом Палпатином.
Хозяин дома, нахмурившись, возразил:
— Моё воззвание было проявлением гражданского долга. Оно никак не повлияло на успех дела. Утвердить проект мог лишь Император, что позднее и произошло у всех на глазах. Вы глубоко заблуждаетесь!
Сенатор с трудом поднялся и, обогнув стол, подошёл ближе к молодому Наберрие. Опустив обе руки на его плечи, твердо глядя в живые карие глаза, Альдрете заявил:
— Здесь нет никакой ошибки. Именно вы передали планы первой Звезды Смерти в Альянс, вы уничтожили Уилхуффа Таркина на борту этой проклятой станции. И вы были тем младенцем, которого усыновил вице-король Бэйл Органа за несколько дней до своей смерти, двадцать четыре года назад.
Наконец, отпустив Вортекса, старик отступил на шаг. Склонив голову и прижав правую руку к груди, он почтительно заключил:
— Что делает вас, Рё Наберрие, единственным законным наследником альдераанского престола.
ХХХХХХ
Наберрие пытался усадить разволновавшегося сенатора на место, а тот упирался изо всех сил.
— Пожалуйста, успокойтесь, ваши мысли путаются...
— Ничего подобного! Вы — монаршая особа!
— Не оскорбляйте меня, я убежденный республиканец!
— Но вы же присягнули на верность Императору?
— Это прикрытие, а втайне я готовлю мировую революцию — такое объяснение вас устроит?
Еле-еле удалось утихомирить старика. Самодовольно улыбаясь, он смотрел на мрачного хозяина дома и мудро качал головой, как китайский болванчик.
— Кто рассказал вам обо мне и Бэйле Органа? — наконец, сурово спросил Вортекс. — Мой дед?
Альдрете кивнул:
— Мы давние хорошие друзья. Во времена Войн клонов вместе работали в комитете по защите прав беженцев с оккупированных планет. Руви сообщил, что вице-король Органа пожертвовал жизнью ради его внука. Естественно, мы — выжившие после катастрофы, — должны были узнать все.
Рё глубоко вздохнул и потёр виски. Пристально глядя на альдераанца, он проговорил:
— Послушайте, сейчас я постараюсь объяснить, почему ваша идея с "монаршей особой" противоречит здравому смыслу. Во-первых...
— Ах, молодость, молодость! — перебил неугомонный сенатор. — Вы даже не можете понять, когда сама Судьба протягивает вам руку!
— Не могу, — сухо отрезал набуанец. — Потому что моя судьба настолько вежливой не бывает. Обычно она отвешивает мне пинка под зад и веселится, пока я вылезаю из очередной кучки свежего пуду.
Снова в библиотеке стало очень тихо.
— Господин Альдрете, — после паузы произнес Наберрие, — как вышло, что среди альдераанцев не нашлось представителя королевского рода? Вы сами сказали: Бэйл Органа погиб двадцать четыре года назад, задолго до роковой атаки Звёзды Смерти. Что же случилось?
— Королева Бреха осталась вдовой, — опечалившись, ответил старик. — Она не захотела вступить в новый брак и долго лелеяла надежду на возвращение мужа. Неофициально, наследником считался её дальний родственник, Рэймус Антиллес — капитан "Тантива-IV". Во время одной из миссий Альянса он погиб на борту своего корабля. Дарт Вейдер, нынешний Император, собственноручно убил его... свернул ему шею.
Издав странный гневный звук, Вортекс поднялся и начал ходить по комнате, что-то бормоча себе под нос на неизвестном альдераанцу языке. Вдруг остановившись, молодой человек с досадой спросил:
— Возможно, вы находитесь под впечатлением от рассказа моего деда? Вы решили, что Бэйл Органа спас меня, поскольку был моим настоящим отцом? Уверяю, это не так. Мой отец... — здесь набуанец споткнулся, с осторожностью подбирая слова, — ...перестал существовать за несколько часов до моего рождения.
Альдрете отметил про себя это "перестал существовать", но по-прежнему грустно сказал:
— Поймите, друг мой... не имеет значения, связаны ли вы кровно с вице-королем или королевой. Сохранилась запись переговоров Бэйла Органа с венценосной супругой, из которой следует, что Её Величество согласилась принять вас в качестве сына. И попытайтесь понять ещё кое-что... Новому Альдераану жизненно необходим лидер, символ нашего будущего — тот, кто возглавит возвращение на родину.
Слегка воодушевившись, сенатор поднял голову, глядя голубыми, не постаревшими глазами на Наберрие:
— Ведь мы в той же степени привержены традициям, что и жители Набу. Альдераан — это великая история и культура, драгоценная жемчужина галактики. Нельзя позволять ей кануть в Лету, исчезнуть навсегда всего лишь из-за прихоти безумца и негодяя! Вспомните о своём долге перед погибшим вице-королем!
Старик почти умолял.
Побледнев, Вортекс смотрел на него. Красивое лицо молодого человека исказила гримаса скорби и гнева: углы жестковатого, властного рта опустились, а между бровей легла глубокая морщина. Агриппа подумал, что уже где-то видел подобное выражение лица, только ещё более суровое, свирепое — однако, сейчас он не мог вспомнить, где.
— С этической точки зрения, я не гожусь на эту роль, — устало начал Наберрие, и тут, без предупреждения, в библиотеке включился холоэкран.
ХХХХХХ
На экране между хозяином дома и его назойливым гостем возник образ, слишком хорошо знакомый всей галактике.
Правда, сейчас лицо и доспехи Дарта Вейдера скрывал тёмно-коричневый плащ с глубоким капюшоном, но Альдрете большой разницы не заметил.
— Что у тебя происходит, Рё? — угрожающе спросил Император. — Почему в Силе такой шторм...
Тут он повернул голову и увидел альдераанца. Старик пытался скрыть рефлекторную дрожь, пригвоздившую его к креслу, но не преуспел.
— Добрый день, Ваше Величество, — слабо поздоровался он.
— Альдераанец, — тихо произнес Вейдер, как ранкор, пробуждающийся в своей пещере ото сна. — Что нужно от тебя сенатору Альдрете?
— Это частный визит, — сказал Наберрие, поспешно протягивая руку перед экраном, чтобы заслонить сенатора. — В чем дело, вы следите за моим домом?
Император молчал. Его невидимое лицо по-прежнему было обращено к старику.
— Ты знаешь, что у меня есть все права, — ответил ситх с расстановкой, обдумывая какую-то мысль. — И твой гость скажет мне, с какой целью он преодолел долгий путь в Варыкино.
— Вы переступаете черту, — с нажимом заявил Вортекс, уже всем корпусом заслоняя сенатора. Плечи молодого мужчины были напряжены, спина выпрямлена. — Я прошу не вмешиваться в личную жизнь граждан Империи!
В этот момент хрустальный графин на столе с громким звоном лопнул — и тут же затрещал, занялся пламенем холопроектор, встроенный в старинную столешницу.
Вскрикнув, альдераанец шарахнулся из своего кресла. Дрожа всем телом, он оглядывался по сторонам, но в библиотеке снова стало очень спокойно.
— Проклятье, испортил мне стол, — будничным тоном заметил Наберрие. Подняв нижнюю часть расколовшегося графина, он залил маленький пожар остатками воды.
— Что это было? — спросил старик, неуверенно возвращаясь на прежнее место. — Та самая магия, которой владеют ситхи? Но почему?
— Император немного параноик, — туманно объяснил Вортекс. — И понятия не имеет о чужом личном пространстве.
Скрестив на груди руки, хозяин виллы невесело усмехнулся:
— Как видите, дорогой сенатор, моя семья под колпаком у Вейдера. Я просто не смогу выполнить долг перед Бэйлом Органа...
— Сможете! — с неожиданной силой почти выкрикнул альдераанец. — Сможете. Умоляю, подумайте о моем народе... Ваша дочь — вот о ком мы теперь просим.
ХХХХХХ
Позднее, тем же вечером, Фиоре со вздохом сказала мужу:
— Мне не нравится это решение. К тому же, Вейдер будет вне себя от злости.
— А кто виноват в сложившейся ситуации? — сердито спросил Рё. — Я старику в глаза не мог смотреть. Вечно мы с Люком и Ма после Ведроголового разгребаем... психопат чертов!
— Он твой отец, — ласково напомнила панторанка, прижимаясь к его плечу.
— И это трагедия всей моей жизни, — фыркнул Вихрь, наклоняясь, чтобы поцеловать жену. — Если бы не ты с дочкой, я уже удирал бы к границе этой паршивой галактики на первом попавшемся судне-мусорщике.
— А как же Аой? — лукаво напомнила Фиа, подняв тонкие брови.
— Хвостатого бы с собой захватил, — с серьезным видом кивнул Рё, и они рассмеялись.
ХХХХХХ
На этот раз безвестные глубины озера не пугали сенатора Альдрете. Устроившись на дне гондолы, он тщательно взвешивал в уме условия соглашения.
Только по достижении совершеннолетия девочка сможет переселиться на Новый Альдераан. Отлично, к тому времени инфраструктура планеты должна наладиться.
Если появятся новые претенденты на престол, — хотя бы один, Наберрие немедленно отказываются от участия в борьбе за альдераанское наследие. То же самое относится к изменениям в государственном строе и в отношении к традициям. Что ж... здесь невозможно предугадать.
Наконец, у совершеннолетней дочери Рё Вортекса остается право самой решать свою судьбу.
Сенатор закрыл глаза. Судьба... на сей раз она предстала в образе крошечного ребенка в пеленках. Девочка открыла светло-карие, почти янтарные глаза и чихнула, сморщив личико.
— Лея Органа, принцесса Альдераанская, — пробормотал седой старик, переживший крушение своего мира и гибель всех своих близких — всего, что было ему дорого.
— Лея... наша новая Надежда.
2. Сенатор
Минк, корреспондент "Галактического сплетника", рыскал вокруг Храма, потому что на территорию Императорского комплекса его не пустили. За несколько кликов от дворца охранная система потребовала предъявить пропуск, а когда Минк попытался качать права, штурмовики запихнули его в полицейский спидер. "Ну хоть не в наручниках," — мысленно утешался журналист, вслух не переставая громко возмущаться произволом властей.
Оказавшись на свободе, целым и невредимым неподалеку от цитадели Ордена джедаев, представитель СМИ снова воспрял духом. Личность гранд-магистра Скайуокера была в своем роде загадкой: появляться "в свете" он не любил, а шпионские холокамеры даже на приличном расстоянии от него часто выходили из строя.
Ничего, чутьё бывалой акулы пера не уступит джедайскому. Нюх Минка подсказывал, что сегодня его ждет удача. Вскоре терпеливое ожидание в засаде оправдалось — одна из камер засекла посетителя.
Двери неприступного Храма отворились, вниз по широкой лестнице, украшенной величественными статуями, двинулся мужчина. Одет он был не как джедай, в тунику и широкую накидку темно-синих тонов с едва различимым узором по краю.
— Набуанские символы, — пробормотал Минк, всматриваясь в картинку на экране датапада. — Щуплый, ростом не вышел. Жаль, функция автоматического распознавания лиц тормозит... ну-ка, ну-ка.... не может быть!
Журналист выскочил из своего укрытия — людного кафе на углу — и помчался со всех ног, сбивая прохожих, игнорируя крики, ругань и свист, с расчетом перехватить невысокого набуанца. Тот был в нескольких шагах от своего роскошного спидера PL-90, когда Минк ворвался на взлетно-посадочную площадку Храма.
Не обратив внимания на выпрыгнувшего из машины человека с бластером, корреспондент выпалил единым духом:
— Килиан Минк, независимый холонет-канал "Галактический сплетник"! Сенатор Наберрие, на несколько минут!
Тот остановился, однако водитель преградил дорогу чересчур прыткому охотнику за сенсациями:
— Здесь не место для интервью. Не задерживайте сенатора!
Пронзительный звук сирены рассек воздух: с разных концов площадки к ним уже спешили механические стражники, выставив над цилиндрическими корпусами грозно поблескивающие электрощупы.
Мельком взглянув на приближающихся дроидов, Наберрие со вздохом дотронулся до плеча водителя:
— Грегар, опасности нет. Лучше останови их, пока не вызвали патруль. Дойдет до Вейдера, проблем не оберемся.
Журналист возрадовался: похоже, второй по счёту привод в полицию ему сегодня не грозил. "Грегар" — темнокожий, коренастый, уже немолодой мужчина — неохотно кивнул. Направляясь к стражникам, он убрал бластер, но все же оглянулся несколько раз, проверяя безопасность своего подопечного.
Минк не был новичком в своем деле. Если хочешь получить интересный, захватывающий, провокационный материал — найди подходящую персону. А кто лучше соответствует этому описанию, как не сенатор от Набу — бывший повстанец и (в настоящее время) представитель оппозиции в Имперском Сенате? В бойком уме представителя желтой прессы уже маячили заманчивые очертания будущего медиа-скандала.
Корреспондент начал с попытки снискать расположение своего героя:
— Приношу извинения за доставленные неудобства...
— Ничего, я сам виноват. Люк предлагал плащ с капюшоном, но мне хватило ума светить физиономией в центре перенаселенного экуменополиса, — по лицу молодого человека скользнула тень. — Ну-с, удачливый господин Минк, даю вам пятнадцать минут, ни секундой больше. Время пошло.
"Сразу перехватил инициативу, — заторопившись, подумал журналист. — Нужно надавить на него хорошенько".
— Сенатор, сейчас вы упомянули двух людей: Дарта Вейдера и Скайуокера, гранд-магистра Нового Ордена джедаев. Общественности известно, что с последним вас связывает дружба по Альянсу. Но каким образом в списке ваших полезных знакомств оказался Император?
Несколько холокамер окружили Наберрие, снимая его в разных ракурсах, с тихим жужжанием фиксируя каждый его жест и взгляд.
Бывший повстанец заговорил ровно и неторопливо, щурясь в ярком свете корускантского солнца:
— Я бы не счёл Дарта Вейдера "полезным знакомством" — тем более, своим. Император вообще не склонен поощрять посторонние частные интересы в ущерб государственным. Моё недавнее назначение на Корускант — лишнее тому доказательство.
— Странно, — не смутился Минк, всем нутром ощущая за спокойным фасадом набуанца некое умолчание. — Давайте припомним факты: после заключения мира около двух лет назад, вы поселились на Набу. И вдруг Император настаивает, чтобы известный повстанец, один из его убежденных противников в годы Гражданской войны, представлял влиятельный Чоммельский сектор в Сенате. При этом правительница Набу без промедления одобряет вашу кандидатуру.
Уже вернувшийся после переговоров с дроидами темнокожий набуанец решительно вклинился в разговор:
— Вы сами назвали причину: неумение сенатора Наберрие плыть по течению, стремление противостоять насильственному режиму.
— Глава безопасности, мой близкий друг и наставник Грегар Тайфо, — сообщил сенатор, улыбаясь. Затем продолжил, сопроводив объяснение легким жестом:
— Дарт Вейдер, кем бы он ни был, мало похож на Палпатина. Первый Император стремился удовлетворить ненасытную жажду власти и почти разрушил галактику, поделил её надвое. Его преемник ищет другого: мира, закона и порядка... что невозможно без сильной гражданской оппозиции — гарантии от тирании.
И как Минк мог забыть: набуанцы скользкие, как угри! Вымечтанный скандал таял прямо на глазах. Раздосадованный журналист натужно рассмеялся:
— Дарт Вейдер — сторонник мира? Прекрасная шутка, сенатор!
— Именно он остановил вооруженный конфликт и принес равновесие в галактику, — пожал плечами политик. — Лишь ему, признаемся честно, это оказалось под силу.
Грегар Тайфо, недовольно хмурясь, кивнул. Взглянув на Наберрие, он добавил:
— К вашему сведению, сенатор был готов взять самоотвод и просил королеву Киланту направить другого представителя. Однако, расчет Императора оправдался: жители Набу пожелали видеть сына всеми любимой Падме Амидалы на защите их интересов в столице.
Журналист скрипнул зубами. Не сдержавшись, он едко уточнил:
— То есть, вы вовсе не жаждали этого назначения?
Наберрие ответил:
— Я бы предпочел мирную жизнь с женой и ребенком в Озерном крае. На Корусканте совершенно иные условия... к тому же, Император не отличается легким нравом.
В мозгу корреспондента "Галактического сплетника", как в небе над столицей в День Империи, вспыхнул настоящий фейерверк. Вот оно, наконец-то! Боясь упустить добычу, Минк поинтересовался:
— Вероятно, с Дартом Вейдером, несмотря на его нынешний настрой, трудно общаться? Сказывается кровавое прошлое на службе у Палпатина?
Сенатор лукаво усмехнулся:
— Вам, конечно, известно, что в бытность Главнокомандующим он отправил многих офицеров прямиком в рай? И всякий раз, когда приходится иметь дело с Императором, я остро ощущаю...
Наберрие выразительно щелкнул пальцами:
— Небеса близко!
— Пятнадцать минут прошли. Интервью окончено, — поспешно сказал Грегар Тайфо, хватая Наберрие за локоть и таща его к спидеру. Ликующий журналист не попытался остановить набуанцев.
...— Твоему отцу эта выходка не понравится, — предостерег Тайфо, мастерски лавируя в потоке воздушного транспорта.
— Зато понравится преданным имперцам, — отозвался Вихрь. Он отдыхал на заднем сиденье, отложив датапад с протоколом последнего слушания в Сенате. — Да и ему полезно лишний раз поработать над собой.
— Случаем, не пытаешься отплатить родителю за то, что вытащил тебя с Набу? — смеясь, спросил темнокожий капитан. Он не отрывался от управления спидером. — Люк говорит: Вейдеру пора строить третью Звезду Смерти — будет на чём скрываться во Внешних территориях.
"Сенатор Наберрие" сидел неподвижно, прислушиваясь к ровному гудению ионного двигателя.
— В Тиде нельзя было шагу ступить, чтобы не наткнуться на его агентов. В прошлом месяце очередная "Рука" Императора прикинулась плюшевым эвоком в магазине игрушек. Отцу до зарезу хочется видеть, как растет маленькая Лея... подозреваю, Ма тоже участвует в заговоре.
— Хм... я не против, — отозвался Тайфо после краткой паузы. — Моя Сабе давно рвется на Корускант: скучает по госпоже Падме.
Вихрь молча улыбнулся с закрытыми глазами. На горизонте медленно росла громада Императорского дворца.
3. Путь обмана
Зев позвонил Вирсу в первые минуты после взрыва. На холоизображении генерал увидел клубы черного дыма, застилающего дневное небо, услышал чей-то надрывный плач и сразу же закричал:
— Ты был там? Ты ранен?
— Я рядом, на проспекте Основателей, — быстро ответил сын. Вирс заметил лихорадочный блеск в его глазах и испачканное сажей лицо. Картинка не стояла на месте: у Зева тряслись руки. — Отец, детонация очень мощная. Большой вход и Атриум почти уничтожены. Возможно, задета Великая палата созыва.
— Не смей входить в здание! — приказал "Железный Макс", у которого на лбу проступила испарина. — Возможен повторный взрыв. Жди меня, я свяжусь с Императором и буду через несколько минут. Не двигайся! Не геройствуй!
— Кто бы говорил, — усмехнулся сын побелевшими губами, и связь прервалась.
Ни один канал не работал — не только вейдеровский, но и его адъютантов. Догадавшись, что правитель галактики уже засыпан сообщениями, Вирс набрал номер старого друга.
Управление спидером в районе доков обычно требовало предельной концентрации, но сейчас генералу было не до того. Тем более, когда на горизонте показался Сенатский округ и стал отчётливо виден столб густого дыма, поднимающийся из огромного пролома в разрушенном здании.
С восьмой попытки удалось дозвониться.
— Он уже знает, — вполголоса ответил Фирмус Пиетт. — Улетел в Сенат, мы — вслед за ним. Включи холонет: по нескольким каналам транслируют обращение подрывников.
— Почему не остановили? — спросил Вирс, безрассудно маневрируя среди сотен летательных аппаратов, устремившихся к месту катастрофы. Небо над Посольским сектором сейчас напоминало гудящий улей. — Там слишком опасно!
— Ты с ума сошёл? — раздражённо возразил адмирал. — Кто его остановит? Как только выяснили, что Советница в гостях у Фиоре Наберрие, Его Величество приказал не пускать женщин в город и отбыл.
Главный административный советник — эта должность была недавно восстановлена. Правда, теперь она ассоциировалась не с Сенатом, а с Императорским дворцом. Советница появилась в окружении Дарта Вейдера через три месяца после битвы за Корускант. Она быстро стала его правой рукой во всех вопросах, касающихся внешней и внутренней политики. Относительно личности этой утонченной и кроткой дамы у Пиетта были свои догадки, но ими он ни с кем не делился.
Тем временем, бывший лидер Восстания Мон Мотма обрела высокий статус вице-председателя Сената, ежедневно руководя заседаниями ведущего законодательного органа галактики.
— Рад слышать, что Советница в безопасности, — с облегчением вздохнул генерал. — Первая добрая весть сегодня. Значит, пострадать могла лишь госпожа вице-председатель?
Пиетт помолчал несколько секунд.
— Макс, в Сенате шли обычные слушания, — наконец, сказал он. — Конечно, мы не жалуем этих полуреспубликанцев... Но Великая палата созыва вмещает более двух тысяч послов от разных миров. И ещё... сенатор Наберрие должен был участвовать в дебатах.
Вирс громко, с чувством выругался.
ХХХХХХ
Дроид на экране выглядел обычно — таких полно в забегаловках и на тибанна-заправках. Неожиданным и пугающим было то, что говорило существо, использовавшее дроида в качестве рупора.
"Это первый из запланированных взрывов. Мы отвергаем шайку убийц и предателей, именующих себя правительством. Так называемый "Альянс за восстановление Республики" раскрыл свою сущность, продавшись Империи за места в новом Сенате. К позорной смерти нами приговорены Ухура, Мон Мотма, Люк Вейдер, Ян Додонна, Бел Иблис, Борск Фей'лиа — члены бывшего Совета. Такая участь ждёт всех трусливых пособников Дарта Вейдера..."
Не в силах более слушать, Зев — бывший повстанец, а ныне кадет, отвернулся от гигантского экрана. Территорию рядом с полуразрушенным куполом Сената уже оцепили. Пожарно-спасательные подразделения и бригады скорой помощи помогали раненым и спешно эвакуировали граждан. Везде молодой человек видел разрушение, горе и смерть. Он был в таком оцепенении, что не заметил неподалеку приземлившийся спидер отца.
Только убедившись в благополучии сына, Вирс обратил внимание на холотрансляцию.
— Вот хваленое Восстание и показало своё подлинное лицо, — сквозь зубы произнес герой Хота. — Кто-то из твоих прежних дружков? Узнаёшь по голосу?
— Голос изменён, конечно же, — с досадой ответил юноша. — И прекрати всех грести под одну гребенку. Бойцы Альянса никогда не напали бы на безоружных, тем более не атаковали бы Сенат.
— Мой опыт подсказывает другое, — холодно возразил генерал. Он собирался продолжить, как вдруг мимо них молнией проскочил неприметный черный спидербайк.
Остановившись в опасной близости от пролома, водитель в длинном коричневом плаще не стал тратить время даром. Он легко перемахнул через несколько метров перекрученных дюракритовых балок и приземлился там, где недавно был Большой вход в здание. Величественные символы тысяч планет, украшавшие вход, превратились месиво металла, камня и битого стекла.
— Это Император, — сказал Вирс уверенно. — Под завалами, наверное, сотни раненых и убитых... Я должен помочь.
Повернувшись к юноше, он приказал:
— Оставайся здесь, и чтобы с места не...
— Ну уж нет, в стороне не останусь! — возмутился Зев, но его губы, несмотря на храбрые слова, беспомощно дрогнули. Только сейчас до удивленного генерала дошло, насколько потрясен и шокирован его отпрыск.
Пожалуй, впервые за долгое время "Железный Макс" обнял своего сына, неловко похлопав его по плечу. Немного успокоившись и высморкавшись, Зев пробормотал:
— Я ведь тоже "предатель" и "пособник Вейдера"... Не обращайся со мной, как с младенцем.
— Не в этом дело, — ответил генерал. — Хоть ты и сражался в рядах Альянса, сейчас другая ситуация. Я не хотел бы, чтобы ты видел... последствия взрыва.
Сын покачал головой:
— Не важно... я присягал Альянсу и Императору, отец. Сейчас они нуждаются в нас — значит, идём вместе.
ХХХХХХ
Вскоре к их маленькой спасательной партии присоединилась бригада дроидов. Здание Сената было огромным, но они постепенно продвигались от входа к Атриуму и далее — к Палате созыва.
Впереди шел Император, внимательно осматривавший развалины. Он был настолько сосредоточен на поиске выживших, что не обращал внимания ни на что другое. Капюшон был откинут на спину, ветер трепал темно-русые волосы высокого воина, и Вирс поймал себя на мысли, что Вейдер выглядит моложе своих лет. Удивительно, но даже до чудесного преображения генерал не мог представить этого человека постаревшим и седым.
Ситх в очередной раз подал знак, и к груде металла подлетели два дроида. Вместе, с помощью таинственной Силы, они извлекли изувеченное тело грана — трехглазого гуманоида, выходца с планеты Киньян. Посол из далёкой звездной системы был мертв.
Это был сороковой по счету труп, и Вирс подозревал, что в Великой палате созыва их ждут ещё более страшные находки. "Каково Вейдеру сейчас? Искать сына, зная, что шансов на спасение почти нет, — подумал он, украдкой бросив взгляд на Зева. — Невыносимо".
— Отец! — вдруг громко позвал чей-то голос. Император и генерал подняли головы: перепрыгивая через провалы, к ним спешил светловолосый человек в джедайской одежде.
Он так торопился, что поскользнулся на краю одной из плит. Охнул — и, конечно, упал бы вниз, в смертоносный дюрастиловый лес, если бы Вейдер не удержал его Силой.
— Спасибо, — отдуваясь, поблагодал Люк Скайуокер. Он дружески кивнул Вирсу, а с Зевом обменялся быстрым рукопожатием.
— У тебя есть контакт с братом? — немедленно спросил ситх. Хмурясь, он смотрел не на молодого гранд-магистра, а на казавшиеся бескрайними руины вокруг. — Вы родились с разницей в пять минут. Что ты чувствуешь?
— Он жив, — уверенно ответил джедай. — Похоже, ранен и без сознания, но жив. Мы с людьми адмирала Пиетта и отрядом падаванов шли с другой стороны, когда я поймал слабый импульс.
Скайуокер указал в сторону Палаты созыва:
— Где-то там.
— Хорошо, — сказал Вейдер, помолчав.
Ни слова не говоря, он повернулся и сразу далеко оторвался от группы, прыгнув на добрый десяток метров. Нырнув под опасно накренившуюся многотонную плиту — фрагмент ротонды, Император скрылся из глаз.
— Что, если плита обрушится? — нервно спросил Зев.
— Его все равно не остановишь, — мрачно ответил Вирс, вытирая пот платком, извлеченным из-за обшлага грязного кителя.
Обращаясь к Скайуокеру, генерал спросил:
— Есть выжившие?
Тот кивнул, явно собираясь последовать за отцом:
— Удалось спасти не меньше пятидесяти человек. К счастью, вице-председатель Мон Мотма отделалась синяками и царапинами. Она уже готовит обращение к жителям Центра Империи.
Тряхнув светловолосой головой, герой Альянса свирепо пробормотал под нос:
— В Палате полно сенаторских лож. Надеюсь, этот тощий мешок пуду слимо вовремя закатился под одну из них...
Рывок — и джедай, как птица, взмыл в небо, приземлившись далеко от генерала с сыном.
— Мон Мотма выжила — очень хорошая новость! — возрадовался усталый Зев. — Удача наконец-то на нашей стороне.
— Эта женщина уцелела бы, даже если бы в галактике бушевал вирус Голубой Тени, — проворчал Вирс, по старой памяти не любивший сенатора с Чандрила. — Поспешим: пригодятся любые руки.
ХХХХХХ
Наверное, Сила нашептала джедаю на ухо, где искать брата. Поднапрягшись, они вместе с Вейдером подняли несколько массивных потолочных плит, скрывавших перевёрнутые и покореженные репульсорные платформы. Под одной из них обнаружился Наберрие, свернувшийся между креслами в позе эмбриона.
Он был без сознания. Меддроид диагностировал сломанные ребра, обширное внутреннее кровотечение, повреждение органов брюшной полости. Осторожно освободив пострадавшего, Император распорядился погрузить носилки с сенатором в спидер Вирса: он решил сам отвезти Наберрие в Храм джедаев. Генералу было позволено сопровождать правителя, Скайуокеру и Зеву поручалось руководство дальнейшими спасательными работами.
...Следующие двое суток "Железный Макс" неотлучно находился рядом с Вейдером. На комлинк генерала непрерывным потоком поступали сообщения, у него спрашивали "высочайшие указания", распоряжения на данный момент и так далее. С чем-то Вирс мог помочь, кого-то сразу перенаправлял к Пиетту, а кое-что требовало личного внимания Императора.
И Вейдер решал вопросы в своём обычном стиле: немногословно, быстро, эффективно, — но генерала не оставляло подозрение, что ситх был глубоко подавлен. Даже когда у постели сенатора по очереди дежурили Фиоре Наберрие, Советница и гранд-магистр, Вейдер почти не разговаривал с ними. Он замыкался в себе, угрюмо отделываясь односложными репликами, и чаще всего уходил в дальние пустые помещения Храма, чтобы помедитировать.
Ночью на третьи сутки Вирс дремал в палате, когда словно какой-то толчок заставил его открыть глаза. Освещение было приглушено, в полумраке отчётливо выделялась лишь фигура на белой больничной кровати — и слабо проступала большая неподвижная тень у её изножья.
Император сидел, подперев голову руками так, что не видно было лица. Его широкая спина была согнута, могучие плечи опущены.
— Я слышу твои мысли, — прошелестел голос с кровати, и генерал вздрогнул от неожиданности. "Ухура" очнулся! — Хватит меня хоронить, все не настолько плохо.
Вейдер пошевелился. Медленно подняв голову, он без всякого выражения вглядывался в сына. Тот в ответ смотрел мерцающими в свете ночника темными глазами.
— Не разговаривай, — наконец, хрипло произнес ситх. — Спи. Набирайся сил.
Уголок рта Ухуры пополз вверх. Обведя взглядом стены так, будто ему было трудно даже смотреть, сенатор прошептал:
— Новая форма мазохизма? Ты же ненавидишь это место.
— Здесь безопаснее всего, — поколебавшись, мрачно ответил Император. — Я сам проследил во время строительства.
Наберрие кивнул и некоторое время, похоже, отдыхал, опустив веки. Затем снова заговорил:
— Ты правильно поступил. Мерзавцы взрывают — ты спасаешь людей из-под завалов. Все это видели: СМИ, имперцы, люди из Альянса... все.
Стакан с недопитым соком у локтя генерала задребезжал.
— Меня не заботит общественное мнение, — тихо зарычал ситх, сверкнув в темноте мутно-желтыми, с кровавыми прожилками, глазами.
— Конечно, нет, — слабо рассмеялся и тут же закашлялся Ухура, морщась от боли. Вирс помнил, какие неприятности могут доставлять заживающие ребра. — Ты не тот тип... Видишь: хотел сказать "спасибо", и у меня снова не вышло. Я горжусь тобой, честно. Очень горжусь.
— Как будто мне есть дело до твоего одобрения, — фыркнул демон, но стакан рядом с Вирсом, наконец, угомонился.
— Хорошо, что Мон Мотма жива, — задумчиво произнес сенатор. — Есть шанс избежать политического кризиса. Может быть, нам удастся сохранить с таким трудом достигнутое равновесие.
— Террористы метили в меня. Потери исчисляются сотнями. Вы все пострадали из-за меня, — отрывисто сказал Вейдер.
Он поднялся с простой деревянной скамьи и сделал несколько шагов, глядя перед собой. Генерал сидел тихо, как набуанский вуурпак в высокой траве.
— Мы знали, что это может случиться, — спокойно отозвался Наберрие. — Такова плата за мир. Тех, кто стремится к нему, часто обвиняют в малодушии и даже предательстве. Посчитай, сколько врагов ты нажил в высших имперских кругах, дав согласие на восстановление Сената... Возможно, кто-то из них руководил этой атакой.
— Согласен, — холодно ответил Император. Он снова начал беспокойно бродить по тесной комнате. — Расследование уже начато. По подозрению в причастности к подрыву арестованы пятнадцать человек.
Он остановился, бросив свирепый, предостерегающий взгляд на сына.
— Благодаря заступничеству твоей матери, они живы... до тех пор, пока я лично не допрошу их и не выясню все.
Тон Вейдера ясно говорил, что возражать бесполезно. Наберрие, по-видимому, смирился — но тут же, неловко пошевелившись, громко застонал. В считанные доли секунды Император оказался рядом с ним.
— Не делай резких движений, — с тревогой сказал ситх, поддерживая сенатора.
— Я хотел лечь поудобнее. Черт, как же больно! Помоги... да, так гораздо лучше, спасибо.
Все ещё цепляясь за руку в черной перчатке, Наберрие проговорил:
— Пожалуйста, не перестарайся на допросах. Ведь возможно, были схвачены невиновные. А проявляя излишнюю суровость, ты подыграешь своим врагам: они немедленно воспользуются преимуществом.
Вейдер застыл на месте.
— Ты же не откажешь своему раненому сыну в этой маленькой просьбе? — мягко спросил Ухура, приподняв брови.
Генерал по соседству подумал: "Правду говорят, что у политиков не бывает совести".
Решительно высвободив руку, ситх выпрямился во весь рост.
— Шантажист, — с видимым отвращением выплюнул он. — Площадной шут!
— Меня ранили по твоей вине, — не моргнув глазом, нагло напомнил Ухура. — Уже запамятовал?
Сжимая огромные кулаки, Император ринулся к выходу, однако у двери снова обернулся:
— Сын своей матери! Лживая набуанская кровь!
— Папаша татуинского фермера, — не остался в долгу Наберрие. — Родитель джедая!
Пневматические двери бесшумно закрылись за спиной ситха, но ещё долго казалось, что весь Храм содрогается под его негодующей поступью.
ХХХХХХ
...Спустя полчаса сенатор и генерал мирно угощались поздним вегетарианским ужином.
— Всё-таки не понимаю, — с аппетитом пережёвывая нежные тефтели из растительных волокон, проговорил "Железный Макс". — Зачем так его злить? Ваш отец вылетел отсюда, как кипятком ошпаренный.
— Лучше на "ты". Ведь ещё по Хоту друг друга знаем, — ухмыльнулся Ухура. Он сосредоточился на молочной каше. — Что касается Вейдера, то на мой взгляд, небольшая злость ему полезнее, чем депрессия.
Глотнув сока, Наберрие покачал головой.
— Если его надолго оставлять одного, он уходит в себя. Его разум начинают одолевать мрачные воспоминания и тяжёлые мысли... Ма, Люк и я стараемся не допускать этого. У каждого свои методы, но лучше всех справляется моя дочь Лея: дед её балует нещадно. А она, маленькая свинка, пользуется на всю катушку.
Сенатор задумчиво усмехнулся.
Покосившись на него, генерал откашлялся.
— Что ж, — пробормотал он, — тебе виднее, парень. В ближайшее время Его Величеству явно будет, чем заняться. Во всяком случае, пока не завершится это грязное дело с подрывниками.
Ухура опустил ложку, вымазанную в каше, и серьезно взглянул на Вирса.
— "Завершится"? — повторил он. — Не думаю. Ты прав, это грязное дело... Знаешь, один мудрец сказал: "Война — путь обмана". Я боюсь, что сейчас мы ступаем на этот путь. Мы боролись за мир изо всех сил — но можно ли уберечь эту галактику от второй гражданской войны?
4. Однажды в Храме, на Корусканте
Глава 1.
В Храме завелся призрак.
Это было так же непреложно, как пятиметровые черви, грызущие дюракрит на нижних уровнях Корусканта, как краеугольные камни Ордена — "Сила", "Знание", "Дисциплина" — как и тот факт, что Люк Скайуокер был самым молодым гранд-магистром в истории джедаев.
Все началось с малого: исчезли удобрения, предназначенные для огородов. Пять мешков юкианского зеленого навоза растворились в воздухе. Несколько часов падаваны аграрного корпуса искали пропажу, сбиваясь с ног, заглядывая даже в жилые помещения и ангары.
Когда расстроенный глава корпуса, тви'лек Гилхал, уже собрался махнуть рукой, с радостной вестью прибежал один из его подопечных. Мешки нашлись — и где бы вы думали? В Саду тысячи фонтанов, у подножия Центральной башни!
Мастер-джедай Бэйрдон Джейс, медитировавший там же, был немедленно призван к ответу. Он не без юмора сообщил, что заметил мешки, но по милости Силы что только не привидится. К тому же, где сады — там и навоз. А уж к дурным запахам он притерпелся: развил в себе эту способность, годами скрываясь от Империи.
Повздыхав, Гилхал смирился со странным происшествием. Конечно, удобрения не могли перемещаться сами по себе — однако, если этот случай и был неудачной шуткой кого-то из юнглингов, то беспокоиться не стоило.
Другой вариант просто не приходил на ум: с момента восстановления Храма джедаи жили довольно мирно. Лишь мастера — включая гранд-магистра лично — выходили за пределы цитадели. Храм стал крепостью, безопасной гаванью для поднимающегося из руин Ордена.
...Таинственный вор нанес новый удар два дня спустя. На сей раз его прельстили столовые принадлежности. Из главной храмовой кухни исчезли почти все ложки, вилки, черпаки и ножи. Поскольку труд по приготовлению натуральной пищи считался обязанностью падаванов, репликаторы и дроиды-повара здесь были не в чести.
Оставить такое вопиющее нарушение дисциплины без внимания оказалось невозможно.
В Зале собраний переговаривались несколько сотен падаванов, когда вошёл гранд-магистр в сопровождении десятка мастеров. Как всегда тепло поприветствовав аудиторию, Люк Скайуокер кратко изложил суть дела: в их общем доме происходит нечто странное, чему следует положить конец.
Если, конечно, братья и сёстры по Ордену не планируют в дальнейшем есть руками, лепить посуду из глины и жить дикарями в холодных сырых пещерах где-то на краю галактики.
Шум в зале усилился.
— Мастер Скайуокер, — спросила покрытая золотистой шерстью женщина-каамаси, — кому могли понадобиться столовые приборы? Это не юнглинги: украденное весит много, и нужна сноровка, чтобы провернуть такой трюк.
— Ты права, Керилт, — ответил гранд-магистр. — Похититель владеет кое-какими навыками. Я не знаю, зачем ему кухонная утварь и каким образом он справился со своей задачей, но...
Тряхнув головой, голубоглазый лидер Ордена заключил бодро:
— ...шутка это или нет, он доставил слишком много хлопот. Нужно действовать.
— Предлагаю устроить охоту на шутника! — с энтузиазмом выкрикнул низенький чадра-фан с планеты Чад, и на это предложение зал отозвался одобрительные гулом. — Мы все здесь одаренные. К примеру, у меня острый слух и отличное чутье, у Керилт — телепатические способности. Нами руководит Сила, а с Ней нет ничего невозможного. Схватим наглеца в два счёта!
Гранд-магистр и мастера обменялись странно весёлыми взглядами.
— Вы настолько уверены в своих способностях и умении управлять Силой? — громко спросил седовласый Бэйрдон Джейс. — Не слишком ли самонадеянно?
На правах старейшины, он нередко высказывался откровенно. Джедаи помоложе прислушивались к нему.
— Проявите смирение и усердие, охотясь на нарушителя, — посоветовал бывший генерал времён Войн клонов. — И тогда не окажетесь добычей в чужой игре в кошки-мышки.
Подождав на случай, если Джейсу есть что добавить, Скайуокер объявил:
— У вас есть трое суток, чтобы найти похитителя ложек. Не используйте световые мечи, даже тренировочные: он ещё не причинил серьёзного ущерба. Да пребудет с вами Сила!
...Пока падаваны покидали просторный зал, насупившийся Джейс повернулся к гранд-магистру.
— Не скрою, эти случаи напомнили мне о прошлом. Отец тебе не рассказывал?
— Что именно? — насторожился Люк.
— А то, что в прежнем Ордене именно Анакин был возмутителем спокойствия. Пренебрежение Уставом, мелкие провинности — и более серьёзные проступки... просто из чувства протеста, из-за непонимания сути джедайского кодекса, базирующегося на самодисциплине.
Помнится, Мэйс Винду всегда недолюбливал "Избранного". И, похоже, история подтвердила справедливость его опасений.
Скайуокер-младший слегка прикусил губу: он отлично расслышал пренебрежительную интонацию, с которой старший джедай произнёс слово "Избранный".
"Так вот что думали об отце в старом Ордене", — подумал Люк.
Помолчав несколько секунд, он вежливо ответил:
— Будьте уверены, Император не имеет отношения к переполоху в Храме. У него есть заботы поважнее.
— Как нам всем повезло, — прищурился Джейс. — Не правда ли, гранд-магистр?
Плотнее закутавшись в плащ и кивнув другим мастерам, он удалился. Темноволосый Кент Хамнер, давний друг Люка ещё по Явину, заговорил о редких кристаллах Адеган — будущих генераторах световых мечей.
Остальные подхватили новую тему.
ХХХХХХ
На третьи сутки слух о том, что Храм атаковал неупокоенный дух какого-то корускантского воришки, распространился повсеместно. Из уст в уста передавались пугающая история о том, как у четырехрукого кодру-джи стащили ошейник.
Всем известно, что представители этой расы рождаются похожими на шестиногих волков, однако по достижении половой зрелости встают на задние лапы. Постепенно и привычками, и манерой поведения они все больше напоминают гуманоидов.
Рудименты прежнего, волчьего образа жизни могут сохраняться: например, этот кодру-джи любил засыпать, грызя свой старый детский ошейник. К собственному изумлению, наутро он проснулся с мозговой косточкой шаака во рту.
С одной стороны, с завтраком ему, можно сказать, повезло — но несчастный глодал кость, проливая горькие слёзы. Какая жестокость!
У низкорослого пушистого дролла украли датапад, содержащий чрезвычайно важные сведения личного характера. Сведения, касающиеся не самого дролла, конечно — ведь эти создания великие сплетники. Дролл составлял еженедельный отчёт, который собирался отправить на родину, населенную такими же, охочими до чужих тайн, коротышками. Трудно представить разочарование дроллова семейства, незаслуженно обиженного, оставленного без привычного развлечения.
По всему Храму пропадали вещи. У кого-то забрали щегольский (и дорогой) пояс, оставив ехидную записку, что привязанность к вещам — путь на Темную сторону. У кого-то стянули набор для азартной игры, ящик кореллианского спирта, коробку спайса высшего качества, духи-афродизиак на основе фалиинских феромонов...
Владельцы похищенного не торопились бежать в Совет джедаев, но дружно, как один, впадали в мрачную задумчивость — что весьма негативно сказывалось на общей атмосфере, мешая медитациям.
Обладатель острого слуха и чутья, чадра-фан с планеты Чад, не мог сообщить ничего обнадеживающего. Керилт, падаван-каамаси, старалась изо всех сил, напрягая телепатические способности и часами медитируя, — но в конце концов, ей пришлось признать своё поражение.
Сила, по словам девушки, показала несколько точек в Храме — и получалось, что вор умудрялся находиться в разных местах одновременно. Камеры его не фиксировали. Как это возможно?
Неудача каамаси лишь укрепила слухи о призраке, терроризирующем Орден. К концу срока, назначенного гранд-магистром, каждый падаван и даже юнглинг с нетерпением ждал разрешения этой необычной, почти детективной истории.
Глава 2.
К вечеру, когда закат расцветил небо над Корускантом пылающими красками, в снова переполненный Зал собраний явился двухметровый воин-забрак по имени Гор. Его лишь недавно приняли в Орден, и выходец с Иридонии проходил испытательный срок.
Он был одет как ученик, но золотые глаза на темно-фиолетовом лице не выражали приличествующего смирения. Напротив, казалось, что раздраженный забрак мечтал скинуть со своего плеча груз — сверток из тёмной ткани, больше всего похожий на мешок.
"Мешок" устроился на своем месте с уверенностью ловкого наездника, свесив пару когтистых ножек вдоль широкой груди юнглинга-переростка. Ещё одной зелёной лапкой маленький жокей уцепился за костяной рог на лбу верзилы.
В свирепом молчании забрак протопал к возвышению, где сидели мастера во главе с гранд-магистром. Джедаи — и падаваны с юнглингами, и их учителя — умолкли, наблюдая за этой странной парой.
— Кого ты к нам привёл, Гор? — спросил Скайуокер. Он поднялся со своего места, но перед этим как будто слегка вздрогнул и поморщился.
— Нарушителя, — сквозь зубы ответил оскорбленный воин. — Я поймал его, когда он крал мои виброножи.
Всеобщий вздох удивления пронесся по залу и, достигнув задних рядов, обернулся ураганом восклицаний:
— Кто это? Какой кроха!
— Но почему? Наверное, это ошибка!
— Он слишком мал!
— К порядку! — возвысили голоса джедаи-стражи, немедленно выдвигаясь вперёд со световыми пиками наперевес.
Когда гул мало-помалу стих, все услышали ответ таинственного воришки:
— Меня ты поймал, или сам в плену оказался, хмм? Я — добыча, или тебя в заложники взял? В схватке с владеющим Силой помни: воля Её — над вами обоими.
Оттолкнувшись от плеча забрака, странное существо сделало сальто и легко приземлилось на мраморные плиты перед Советом.
— Учитель Йода, — дрогнувшим голосом проговорил гранд-магистр Скайуокер. Не колеблясь, он опустился на одно колено. — Добро пожаловать домой.
ХХХХХХ
После новой суматохи, сбивчивых приветствий, рукопожатий и даже объятий Бэйрдона Джейса, стало понятно, что легендарный мастер утомлен. Сейчас он хотел бы поговорить наедине со своим учеником, а с прочими встретится утром. Вполголоса обсуждая сенсационное возвращение главы прежнего Ордена, почти все покинули Зал собраний — лишь стражи в коричнево-золотых одеяниях, словно статуи, остались стоять вдоль стен.
...Престарелый джедай по-турецки устроился на полу, Люк сел напротив.
Помолчав, Йода проговорил весомо:
— Разрушать легко, восстанавливать — задача труднее. Многие преграды предстоит преодолеть, прежде чем обретет Орден мощь былую.
Смущенный Люк кивнул и, не удержавшись, незаметно почесался. Он с надеждой спросил:
— Вы поэтому здесь, мастер Йода? Хотите помочь с воспитанием нового поколения джедаев?
— Не моя забота уже, — махнул лапкой бывший глава Ордена. — Ушло то время... но беседа-другая падаванам — особенно тем, что запрещённое в Храм пронесли — не повредит. Да и тебя захотелось повидать, мой юный друг.
Насторожив уши, маленький мастер разглядывал молодого человека из-под тяжёлых век:
— Возрос ты в Силе, не скрою.
Памятуя о "запрещенном", Скайуокер-младший покачал опущенной головой:
— Мне ещё многому нужно учиться. Я стараюсь, но каждый день что-то происходит. Не у всех Орден вызывает доверие... Например, корускантские холонет-газетенки строчат полную ерунду: то у нас здесь секта, то тайный бордель для "имперского принца-извращенца". С другой стороны, из-за того, что Вейдер мой отец, имперская знать пытается пристроить в Храм своих "одаренных" отпрысков... На прошлой неделе подрались падаваны, мастеров постоянно не хватает... И это ещё не самое худшее.
— О подрыве Сената слышал я, — печально кивнул старик. Морщины на его лице углубились, и джедай вдруг стал похож на древнюю, мудрую и зеленую черепаху. — Велики наши потери, однако ещё больших избежать надобно. Тайное общество, восставшее против Империи и Альянса, разоблачить должно — времени не теряя.
— Согласен, — тихо ответил Люк.
Снова глубоко вздохнув, он поднял голову и обвёл зал пронзительно-голубыми глазами:
— Может, хватит в прятки играть? Я же знаю: ты здесь. Выходи, хаттова рожа!
Хитро прищурившись, Йода добавил:
— Хмм, детальку одну забыл: стар уже, склероз замучил. С помощником я, он ложки-то ваши и утащил.
— А вы мастак своих закладывать, — проворчал новый голос. — Сами зачем удобрения стянули? Для разлюбезного болота на Дагобахе — ароматно слишком стало? Или это приправа для нового супчика — незваных гостей встречать?
Ближайший страж снял традиционную белую маску, повернувшись к джедаям, старому и молодому. Отсалютовав световой пикой, он мрачно сказал Люку:
— Значит, по-твоему, "принц-извращенец" в "тайном борделе" — ещё не худший вариант?
Вортекс иронически присвистнул:
— Я-то думал, это у меня была трудная юность.
Глава 3.
Джедаи сидели друг против друга.
Вортекс предпочел остаться стоять чуть в стороне, опираясь на металлическое древко пики, как на посох. Он отодвинул капюшон, обнажив лоб с прильнувшими к нему каштановыми прядями. Люк подумал, что брат изменился после ранения: побледнел, круги под его глазами казались темнее, выражение лица стало жёстким.
Нет, поправил себя Скайуокер-младший: просто у него усталый вид. Именно так выглядела мать на Набу, в первые месяцы после восстановления. Она мало двигалась, почти все время спала и только изредка могла перемолвиться одним-двумя словами с семьёй Наберрие. Вейдера Падме не хотела видеть (это было бы и нежелательно), а Люк, Рё и Фиа находились рядом с ней в Тиде почти неотлучно.
Отогнав невеселое воспоминание, новый гранд-магистр спросил брата:
— Как себя чувствуешь? Может, еще рано возвращаться в строй?
Тот вскинул брови — с уже знакомым выражением "Юнглингам носы подтирай, соплятина", — но вместо него ответил престарелый джедай:
— Выносливее китонаков с пустынной планеты Кирдо-Три юнец этот. Столь же упрям... и так же туп на редкость.
Рё скривился, блеснув полоской зубов и мотнув головой, как банта. Легендарный мастер невозмутимо продолжал, моргая глубокими глазами:
— Гримасничай, сколько угодно. Как ещё назвать существо, волю Силы не признающее? Даже звери, птицы и рыбы пути Её выбирают. Истощение твоё, и сны дурные, и незаживающие раны — знаки беды неотвратимой. Уже едва не погиб ты под обломками Сената... На Дагобахе пять лет назад предупреждал я: "Не сможешь долго от Неё уклоняться". И что же?
— Поздравляю, мастер Йода, — бросил "юнец", в раздражении начавший расхаживать взад и вперёд по залу. Слабый вечерний свет, пробивавшийся сверху, позолотил его фигуру. — Впервые за четверть века ситхи с джедаями хоть в чем-то согласны. Вейдер твердит мне то же самое четвёртый год подряд.
— И все равно никого не слушаешь! — внезапно повысив голос, старик хлопнул морщинистой лапкой по полу так, что когти скрежетнули о камень. — Дитя глупое, заблудшее! Зачем, по-твоему, мы здесь? Не для воровства я в Храм вернулся, а в надежде: может, друг близкий сумеет тебя убедить!
— Обманом заманили, значит? — остановившись, ехидно спросил Вортекс, но ответа не дождался.
Подчёркнуто игнорируя его, огорченный джедай с кряхтением встал на ноги. Откуда-то из складок одежды он извлек крошечный посох и повелительно помахал им в сторону стражников:
— Дайте молодому гранд-магистру поговорить без посторонних ушей. За мною следуйте — покажу, где вещи пропавшие сложены.
Люк, не на шутку встревоженный перебранкой между всегда спокойным мастером Йодой и своим братом, быстро кивнул и поднялся. Он наблюдал, как стражи, один за другим, покинули Зал собраний, прикрыв за собой широкие двери.
Затем повернулся к Рё.
ХХХХХХ
Гор сидел в одном из учебных помещений, расположенных у подножия Башни знания. Здесь было несколько компьютеров и проекторов, связанных с Архивом и библиотеками: предполагалось, что так падаваны смогут пользоваться научными работами, записанными на кристаллах-носителях и голокронах. Забрака, однако, в данный момент интересовала система безопасности Храма.
Выходцев с Иридонии частенько считали дуболомами: сильными, но не слишком сообразительными существами — воинами, а не мыслителями. И в основном, так оно и было. За редким исключением.
Гор отказался от красочной презентации под названием "Великая гиперпространственная война", набрал несколько комбинаций символов, ввёл пароль, украденный месяц назад у мастера Бэйрдона Джейса, и подключился к скрытой камере наблюдения в Зале собраний. Забрак знал, что бывший гранд-магистр Ордена, Йода, находился в другой части Храма — а значит, риск разоблачения существенно снижался.
Это был своего рода прыжок веры, выстрел в пустоту: человек, которого Гор выслеживал, был очень хорошо защищен. Сведения о нем стирались из публичных ресурсов, все его перемещения были засекречены, и даже на ежедневных слушаниях в Сенате показывали лишь голограмму и включали записанную речь. На размытых снимках четырёхлетней давности он прятал лицо под маской.
К счастью, забраку удалось выведать через Альянс, какая ниточка ведёт к сенатору Наберрие — или, как его называли совсем недавно, к Ухуре. Лейтенант-коммандер Рё Вортекс был близким другом нынешнего главы Ордена джедаев. Где может скрываться известный смутьян, за которым охотятся террористы-подрывники?
Конечно, в неприступной цитадели, построенной Императором Вейдером для сына.
Два месяца угрюмый воин с Иридонии "сидел в засаде". Он согласился пройти испытания, связанные с посвящением в Орден, безропотно выполнял поручения мастеров и старших падаванов, соблюдал режим и строгие требования Устава.
Все ради того, чтобы увидеть этого человека и убедиться: "Ухура" — действительно тот, кто ему нужен. Пришелец из другой галактики, чужак, несколько лет назад случайно ввязавшийся в войну между Империей и Альянсом, и необратимо изменивший ход истории.
"Сегодня или никогда," — подумал забрак. Год почти безнадежных поисков, безумного риска, немалых жертв — сегодня он узнает, не напрасно ли все было. Не гонялся ли он за призраком, в конце концов...
Широкая когтистая рука прикоснулась к холоэкрану.
ХХХХХХ
Люка в Храме считали мягкосердечным, чрезвычайно доброжелательным и широко мыслящим человеком, — словом, полной противоположностью его отца. К несчастью, если бы преданные ученики гранд-магистра Скайуокера сейчас увидели своего наставника, то в их потрясенных умах не осталось бы ни малейшего сомнения в родственных узах между главой Ордена и кровожадным Дартом Вейдером.
Забыв о достоинстве джедая, Люк вопил так, что феррокерамика слетала с похожего на шатер потолка, а по недавно возведённым стенам разбегались трещины.
— Ты сказал мне три месяца назад — ТРИ МЕСЯЦА, — что твоё здоровье восстановилось! И теперь я узнаю, что ты ЛГАЛ мне и отцу, твои раны не зажили до конца, что тебе снятся сны о смерти? Пример отца НИЧЕМУ тебя не научил? Почему ты НИКОГДА НИКОГО НЕ СЛУШАЕШЬ?
— Заткнись, ради звёзд! — простонал Рё, сжав опущенную голову обеими руками. Он выронил пику, его лицо было перекошено, на губах проступила вишнёвого оттенка пена, похожая на кровь.
Немедленно захлопнув рот, Скайуокер-младший подбежал к согнувшемуся в три погибели брату и осторожно усадил его на один из мягких стульев, предназначенных для падаванов.
— Прости, — бормотал Люк, шаря по карманам в поисках платка.
Наконец, нащупав кусок ткани, он попытался вытереть подбородок Вортекса, но тот раздражённо вырвал платок из руки гранд-магистра.
— Чёрт бы вас побрал, — мрачно проговорил бывший разведчик. — Сколько раз говорить: я телепат, не нужно так орать! Вас с отцом пора изолировать от общества в обитой войлоком камере.
Несколько секунд Рё отдыхал в наступившей тишине, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза. Его брат сидел рядом все ещё в расстроенных чувствах, но с виноватым видом.
— Я не хотел ничего скрывать, — наконец, произнёс Вортекс, приподняв веки и покосившись на Люка. — Но любая моя просьба отцу — как красная тряпка для бешеного ранкора, а ты и без того занят. Я рассказал обо всем... почти обо всем... матери, и она посоветовала обратиться к Йоде. А уж он приволок меня сюда, якобы ради помощи Новому Ордену.
Скайуокер покачал головой:
— Вот шаачьи мозги... неужели я не нашёл бы время? Хотя нет, постой, не уводи от сути. Ты должен понять, что проблема гораздо серьёзнее.
Наберрие снова поморщился, но гранд-магистр стоял на своем:
— Хватит увиливать, Рё. Йода прав: то, что с тобой сейчас происходит — влияние Силы. Она тебя преследует, и от Неё не спрячешься.
— Ну надо же, какая новость, — саркастически рассмеялся его брат. — А то я не знал! Ваша так называемая "Великая Сила" ещё при Палпатине мне чуть кишки не вырвала. Навела ситха на мой след, почти заставила перейти на Темную сторону... Помнишь, на второй Звезде Смерти?
Люк некоторое время молчал, давая Вортексу и себе время остыть. Это был давно назревший разговор, и он не хотел упустить шанс помочь брату, по-настоящему помочь ему разобраться с тем, от чего тот всегда убегал. Мысленно ещё раз выругав себя за то, что начал объяснение с крика, Скайуокер заговорил убежденным тоном:
— Сила не враждебна, Рё. Понимаю, ты вырос далеко отсюда, и концепция вездесущей, наделенной разумом и волей, Энергии может быть тебе чужда, но Сила сама по себе не несёт зла. Наоборот, Она — источник жизни для всего живого, и Она же принимает дух джедая, когда приходит его время. То, как ты пользуешься своим возможностями в Силе — вот камень преткновения.
Вортекс не возражал, и Люк счел это добрым знаком.
— На Звезде Смерти тебя охватили жажда мести, скорбь и отчаяние — а эти эмоции высвобождают негативную сторону Силы. Да, такие чувства вполне естественны, но они разрушительны...
— Знаешь, в чем разница между тем, во что верю я, и тем, во что веришь ты? — неожиданно спросил Рё, до того слушавший очень внимательно.
Скайуокер мысленно подавил тяжёлый вздох, но решил подыграть:
— В чем же?
— В галактике Млечного Пути никто не держит фазер у твоего виска, — ответил бывший разведчик.
ХХХХХХ
— Я не раз убивал на службе Федерации, — хмурясь, продолжал Рё. — Убивали меня и, что гораздо хуже — моих товарищей и поселенцев в колониях на разных планетах. Здесь нет ничего нового. Капитан Кирк говорил: наши руки в крови, хотим мы того или нет. Земляне — дикари в прошлом, это наша история.
Вортекс сделал паузу. Он взял в руки пику и принялся вращать её перед собой, медленно поворачивая дюрастиловое древко то в одну сторону, то в другую.
— Однажды ромуланское судно напало на нашу медицинскую базу, — спокойно сказал Рё. — Там лечились не только служащие Флота, но и гражданские лица со всего сектора. Огромная база, несколько сотен тысяч человек — превратилась в огненный шар, потому что ромуланцы хотели вернуться домой с победой. Они нарушили нейтралитет, за ними такое водится. Корабль защищен плащом-невидимкой, несколько выстрелов — и тишком на родину.
"Ухура" снова умолк, любуясь блеском металла, и Скайуокер не удержался:
— Что было дальше?
— Дальше были мы, — отозвался брат. — Мы их выследили. В нейтральной зоне, где не имели права находиться. Эта стычка не занесена в журнал "Энтерпрайза", капитан взял операцию под свою ответственность. Команда добровольцев на шаттлах пошла на абордаж, когда двигатели неприятеля охлаждались: плащ-невидимка, видишь ли, потребляет уйму энергии. Ромуланцы умеют драться, но нас-то вела жажда мести. Перебили всех без исключения, а корабль взорвали. Теперь у безымянной планетки в нейтральной зоне есть своё астероидное кольцо.
Люк ощутил горький привкус во рту.
— И что же? — негромко спросил джедай. — Ты оправдываешь желание пролить чью-то кровь, доказываешь право на убийство?
— Я хочу сказать, что это было наше решение, продиктованное болью и ненавистью, — ответил Вортекс. Он отложил пику и теперь смотрел брату прямо в глаза. — От начала и до конца, это были мы. Но в этой галактике все иначе... Здесь ты как будто движешься на варп-скорости, и количество очень быстро переходит в качество. Если бы Сила существовала в Объединенной Федерации планет, я уже давно бегал бы с желтыми глазами и вонял, как трехдневный покойник. Понимаешь, о чем я?
Скайуокер невольно растерялся. Хотя он до сих пор был под впечатлением от рассказа Рё — и злился на него, неизвестно почему: ведь они не росли вместе, и не слишком хорошо знали друг друга — Люк потребовал:
— Не совсем. Объясни-ка подробнее...
— Для моего недалекого братца? С удовольствием, — наконец-то усмехнулся Вортекс, и джедай, на миг поддавшись искушению, двинул его кулаком в плечо (не по рёбрам, потому что они все ещё заживали).
— Люк, ты живёшь в Храме и можешь видеть действие Силы каждый день, — задумчиво начал бывший лучший разведчик Альянса. — Хотя, наверное, называешь эти перемены в людях как-то по-своему: например, "более глубокое познание Силы", или "постижение Её тайн", или, чем чёрт не шутит, "духовное очищение". Но факт тот, что все разумные существа, восприимчивые к Ней, рано или поздно меняются. В своё время, после Дагобаха, переродился ты, а ещё раньше через десяток мясорубок и камнедробилок прошёл наш отец. И, возможно, тут нет ничего необычного: ведь Сила — Бог этого мира и вправе распоряжаться вами. Но я-то пришелец.
— Это твой мир, Рё, — осторожно заметил гранд-магистр.
— Не здесь, — возразил его брат, указывая на свой лоб. — И не здесь.
Он коснулся левой стороны своей груди.
ХХХХХХ
Джедай и сенатор сидели молча, глядя на просторный пустой зал. Солнце за стенами Храма уже село, и в узкие оконца наверху проникал искусственный отблеск, тонущий в мягком рассеянном освещении внутри здания.
— В любом случае, — внезапно встрепенувшись, объявил Вортекс, — зелёный старикашка был абсолютно прав. Злодейски похищая ваши ложки и вилки, я попробовал свои силы в телекинезе. Все получилось, и мои несчастные зашитые потроха не болели почти целые сутки — то есть, конечно, так было, пока ты не наорал на меня в своём гуманном скайуокерском стиле.
— Больше не буду, — пообещал Люк. Он невольно нахмурился. — Но тебе лучше на несколько дней остаться здесь, хорошо? Понаблюдаем за швами. Да и мастер Йода рядом, будет с кем посоветоваться.
— Благодарю за приглашение, — кивнул его брат. — Встречное предложение: отцу не стоит обо мне докладывать, идет?
— Скажешь тоже, — фыркнул гранд-магистр. — Он же первым делом бросится тебя на Темную сторону перетаскивать.
Комлинк на поясе джедая издал тонкий писк, и Скайуокер взглянул на него.
— Пора идти, — прокомментировал он. — Рё... я не согласен с тобой по поводу Силы, но об этом можем поговорить позже, когда будет время.
— Угу, — согласился его брат. И тут же, нехорошо ухмыльнувшись, поинтересовался:
— Послушай, друг, если Сила такая всемогущая, то почему Она не открыла тебе причину, из-за которой ты чешешь свои приватные места уже три дня?
Скайуокер, стоявший в дверях, вдруг снова побагровел.
— Убью гада, — глухо пробормотал он. — Сразу после того, как выздоровеешь.
"Ухура" заржал. Уже вслед гранд-магистру он крикнул:
— Лучше передай в стирку все нижнее бельё, святоша! И присматривай за своими ящиками!
ХХХХХХ
В Зале собраний остался один человек, и забрак медлил с выходом из программы, глядя на него.
Рё Вортекс по-прежнему сидел на месте. Капюшон соскользнул на его плечи, его голова была поднята, взгляд устремлён наверх, как у животного, тоскующего в клетке.
Это несомненно был он. И хотя воспоминия Гора были обрывочными и неточными, забрак готов был поклясться, что узнал его.
Тот же приятный голос и открытая улыбка.
То же умение лгать с каждым вдохом и выдохом.
Почему он обманул своего брата? Вортекс внушил гранд-магистру надежду на то, что начнет изучать пути Силы — хотя было очевидно, что цель проникновения в Храм совершенно иная. Что находилось здесь, чего нельзя было найти нигде больше?
...Конечно, информация. Иридонец выяснил с самого начала: новый Император передал львиную долю библиотеки Палпатина в Орден.
Скорее не передал, а вернул назад — ведь прежний правитель галактики приказал вынести из разрушенного Храма почти все, что представляло ценность.
Забрак отключил холопроектор и нажал несколько символов на клавиатуре компьютера. Всмотрелся в записи: вот оно. Каждую ночь, в неурочное время, из разных точек выход на архивные данные и Хранилище голокронов. Гор усмехнулся: Вортекс так полагался на доверие Скайуокера, что не счел нужным подчистить за собой.
Высокий воин поднялся, чтобы пройтись, размять затекшие мышцы. Он припомнил замечание "Ухуры": "Любая моя просьба отцу — как красная тряпка для бешеного ранкора". Бывший разведчик Альянса выразился вполне определенно.
Значит, он о чем-то просил Императора, и тот отреагировал резко отрицательно. Из-за этого пришлось связаться с мастером Йодой... Можно предположить, что сын добивался доступа к императорской библиотеке, но отец запретил — поскольку не хотел...
Не хотел... чего? Затем Вортекс (нет: Вихрь — напомнил себе забрак) просит снова, теперь уже брата: "Отцу не стоит обо мне докладывать".
Гор остановился посреди комнаты.
Вихрь ищет способ вернуться в свою галактику.
Он не ладит с отцом, поскольку тот против.
Он идёт на обман, вводит в заблуждение ближайших друзей — и родных — лишь бы добиться цели.
Он в отчаянии.
Гор на мгновение закрыл глаза. Когда забрак снова поднял веки, радужка его глаз горела нестерпимым блеском на тёмно-фиолетовом татуированном лице.
Все даже слишком хорошо; намного лучше, чем он рассчитывал.
С этим можно работать.
На сей раз землянину не сбежать.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
