Лимб. Анафемные души

— Шоу!

Понятия не имею, куда он провалился, только если не... Нет! Точно нет! Фантомы не могли сожрать и его. Только не его!

Оставшиеся в живых кочевники ещё пытаются бороться с гигантскими тварями, используя материализацию, и падают в бою один за другим, отправляясь на перерождение. Здесь нам не поможет никто. Только если заблудший, которому подвластна одна из самых мощных массовых материализаций. Но откуда здесь взяться древнему? Все они в мирных секторах отсиживаются.

Отпрыгиваю в сторону, избегая удара членистоногого, и кубарем скатываюсь вниз по склону до самого берега реки. Упираюсь ладонями в илистое дно и, практически задыхаясь, ползу по течению.

Лягушки продолжают падать с небес, а огромным членистоногим и счёта нет. Не знаю, куда бегу, зачем спасаюсь, всё и так ясно — вот-вот придётся испытать перерождение на себе, то есть: либо обрести новое тело и забыть все, о чём помню, либо — в моём случае, — кануть в лету и навсегда попрощаться с существованием.

Останавливаюсь. Дальше бежать нет смысла. Если я — единственная, кто всё ещё дышит в этом секторе, то вся фантомная масса сейчас стекается ко мне, а точнее сбегается на толстых острых конечностях. Они окружают меня, смотрят огромными, круглыми, как пуговицы глазами и издают противное скрежетание похожее на утробный вибрирующий свист.

Пячусь, поскальзываясь на илистом дне. Течение воды ударяет в спину и, словно находясь в заговоре с этими тварями, становится бурным, пенистым и подбивает меня идти дальше, толкает в лапы смерти.

Видимо судьба у меня такая — умирать в объятиях воды.

Закрываю глаза, до боли зажмуриваясь, принимаю неизбежность, готовлюсь получить удар.

И получаю его.

Мощный толчок в грудь обрушивается на моё не устойчивое на скользком дне тело, и я падаю на глубину, ударяясь лопатками о дно. Ожидаю, что вот-вот окажусь насаженной на острую конечность и полечу в пасть фантома... но этого не происходит. И это вынуждает меня открыть глаза.

В этот миг кажется... что я сошла с ума...

Белые, как первый снег волосы разлетаются в стороны и плавно извиваются в прозрачной, как хрусталь воде. Они сияют, как лучи солнца, пробившие себе дорогу сквозь чёрные грозовые тучи, ослепляют, и это зрелище вызывает невольное восхищение. Этот заблудший, кем бы они ни был, прижимает меня ко дну и нависает надо мной так низко, что я могу разглядеть каждый сантиметр его лица, каждую морщинку — так мне кажется. Нос с небольшой горбинкой и слегка приподнятым кончиком, густые прямые брови, хмуро сдвинутые к переносице, бледные губы стянутые в тонкую линию, короткий, но толстый рубец по центру напряжённого слегка заострённого подбородка, светлую, как топленое молоко кожу, которая будто искрится, играя бликами от речного течения, и дикие, жестокие, чёрные, как у самого Сатаны глаза.

И это всё о чём я могу думать.

Словно в лёгких вскоре и не закончится кислород, а на берегу не толпятся десятки тварей, которым натерпится поскорее полакомиться своей добычей. Всё, что я делаю — смотрю на эту до жути странную и настолько же прекрасную душу, и понять не могу: я спятила, у меня галлюцинации, за мной пришёл ангел, или это происходит на самом деле?

Крохотные пузырьки вырываются из моего рта и тоненькими струйками убегают вверх, оставляя в лёгких мизерный запас кислорода. В то время когда заблудший продолжает вдавливать меня в дно и напряжённо смотрит в глаза. Кажется, будто это длится часами, когда на самом деле прошло всего несколько секунд. Несколько самых долгих в моей новой жизни секунд.

А потом вокруг темнеет. И это не вода становится чёрной, это и без того грязно-серое небо над нами тонет в чёрных телах существ склонившихся над рекой, над тем местом, где незнакомец не меняясь в лице и не выпуская изо рта ни одного даже крохотного пузырёчка, вдавливает меня в дно, словно и не собираясь отпускать.

"Фантом", — наконец начинаю соображать, но как ни странно эта мысль меня не пугает. Если сущность надо мной — фантом принявший облик человека, умереть от его рук будет всё же приятней, чем разлагаться в желудке у членистоногой твари.

Выпускаю на свободу последние пузырьки воздуха, провожая их взглядом, и собираюсь позволить глазами закрыться, как небо над нами озаряется алым пламенем, огненные дорожки пробегаются по ногам сущностей и обвивают их тела золистыми языками. Рябь из огня проносится по поверхности воды, так что кажется, будто я ощущаю жар на лице, но пламя не касается нас. Оно клубится над водой, возносится к небу и словно лезвием острого клинка разрубает фантомов на части, сбрасывая в воду один кусок плоти за другим. Я ничего не слышу, но кажется, будто нутром ощущаю визг бьющихся в агонии созданий, провожу его вибрацию сквозь себя и поверить не могу в то, что вижу. Это массовая материализация. Это массовое уничтожение фантомов, которое под силу лишь древним заблудшим.

Гляжу в озарённое ярким светом лицо заблудшего надо мной и только теперь понимаю, кто он.

Дёргаюсь, пытаясь вырваться из крепких рук, но хватка его настолько сильна, что всё, что выходит, это нелепо колотить ногами по дну. Вода уже вовсю проникает в рот и нос, скользит по глотке и набивает лёгкие.

Хочется кричать, умолять, чтобы отпустил. Зачем спасал, если продолжает убивать меня?! Если он не фантом! Если он такой же, как я! Если мы оба — заблудшие в Лимбе души!

Но заблудший не отпускает. Он — словно тяжёлый камень прибивший меня ко дну. Словно якорь, подобравший меня под себя, выбраться из-под которого не удастся, сколько не пытайся.

Пойми. Смирись. Исчезни.

Пойми. Смирись. Исчезни.

"Я не хочу умирать", — последняя мысль проносится в голове одновременно с картинкой из моего ночного кошмара, когда озеро поглощает меня в своей пучине... и чёрные глаза заблудшего расширяются. Чьи-то пальцы впиваются в плечи и рывком поднимают меня со дна.

Яркий свет ударяет по глазам, размытый взгляд не удаётся фокусировать, лёгкие стонут и горят в огне, пока кто-то несёт моё обмякшее тело к берегу.

Наконец ощущаю под собой твёрдую землю и чьи-то губы касающиеся моих.

— Катари! Дыши! — кричит Шоу, делая мне искусственное дыхание. — Дыши!

— Где... где он? — хриплю, сплёвывая на землю воду, пока Шоу помогает мне перевернуться на бок.

— Всё хорошо. Ты будешь в порядке. Лёгкие скоро регенерируют.

— Где... он? — повторяю вопрос, продолжая кашлять и держась за грудь.

— Кто он? О ком она говорит? — раздаётся сбоку незнакомый мне женский голос, но я слишком слаба, чтобы сейчас найти взглядом ту, кому он принадлежит.

— Кроме нас в этом секторе больше никого не осталось, — мягко произносит Шоу, поглаживая меня по спине, пока я продолжаю корчиться на земле и кашлять. — Катари... всё хорошо.

— Я видела... — отрывками хриплю я. — Видела... его.

— Кого? — вновь раздаётся женский голос. — Здесь только мы трое и этот новенький идиот-сатанист.

Приоткрываю тяжёлые веки и натыкаюсь взглядом на парня в нескольких метрах от меня. Сидит в траве и заторможенным взглядом подведённых чёрным глаз палится на кусок головы от разорванного членистоногого. И этот парень — не тот, кого я ищу.

Переваливаюсь на спину и всё ещё заплывшим взглядом нахожу встревоженное лицо моего друга Шоу.

— Где он? — повторяю слабо.

— Кто, Катари? О ком ты говоришь? Здесь только мы четверо.

С поддержкой Шоу принимаю сидячее положение и хватаюсь за голову от внезапной вспышки боли.

— Это у неё пройдёт, — говорит женщина. — Жить будет.

Резко поднимаю голову, терпя боль, встречаюсь взглядом с высокой блондинкой стриженой под мальчика и повторяю вопрос громче:

— Где Рэйвен?!

Брови женщины удивлённо приподнимаются, а изо рта выпархивает короткий смешок:

— Я — проводник, милочка. И даю тебе стопроцентную гарантию: если бы какой-то там Рэйвен хотя бы на секундочку сюда заглянул, я бы это почувствовала.

ГЛАВА 4

Блондинку стриженную под мальчика зовут Соня. Всем своим видом эта женщина кричит о безумной самоуверенности и о супер навыках идеального заблудшего, которых кроме как у Сони больше и нет ни у кого, что, разумеется — чушь собачья.

У Сони высокое стройное тело с неплохим рельефом мышц, так что вполне возможно при жизни эта женщина была на "ты" со спортом. У неё вытянутое лицо с ярко выраженными скулами и острым подбородком и будто всё время прищуренные тёмно-серые глаза.

И да, Соня — проводник.

Но это ещё вовсе не значит, что у неё найдётся свободный денёк-другой и она снизойдёт до милости помочь двум не внушающим доверия душам, которые ещё и изгои ко всему прочему. Надеюсь, навыки Сони не настолько сильны и она этого не почувствует.

А вот то, что она и этот странный новенький заблудший готической внешности с чёрными перьями в волосах делают в промежуточном секторе, пришлось выяснять.

— Для начала, — окинув меня придирчивым взглядом, с уверенностью произносит Соня, — раз уж фантомная энергия в этом секторе всё ещё активна, материализуй-ка ты себе каких-нибудь шмоток, а то я твоё бельё вижу. Что за дыры? На пожаре побывала? Ну? Чего ждёшь? Не можешь?.. Чёрт... опять самой всё делать придётся. Какой у тебя размер?

Не отвечаю. Всё ещё пытаюсь откашляться после доброй порции воды, которой наглоталась и всё ещё пытаюсь утихомирить лихорадочно соображающий мозг, недавно продемонстрировавший мне того, кого в этом секторе и в помине не было. Ведь, по мнению Сони, временным массовым уничтожением фантомов мы обязаны лишь новенькому заблудшему, а не какому-то там легендарному Рэйвену, которого, по сути, я до этого и в глаза-то не видела. Соня вообще звонко и долго смеялась с моей потрясной галлюцинации, ну да ладно, давайте обо всём по порядку.

— А во-вторых, — со вздохом Соня переводит твёрдый взгляд на Шоу, — убираемся отсюда, пока эти твари не вернулись к своему истинному обличию и не продолжили трапезу.

* * *

Северное окно стёрто — Гром не врал. И даже Соня понятия не имеет, почему это случилось. Так что теперь мы шагаем на восток, вроде как по обходному пути.

— Мой отряд отправился в сектор фантомов за новеньким, — Соня идёт впереди всех вдоль русла реки и ни к кому конкретно не обращается. — Вот за этим. — Заблудший на которого она кивает, приподнимает голову и глядит на неё совершенно безразличным взглядом. Нет — скорее потрясающе пофигистическим взглядом! Он развальным шагом идёт позади всех, слегка сутулится и будто совсем не расстроен тому, что недавно умер, ведь отметки "красного солнца" на нём так не нашли. Зато вот каких дел натворил этот новенький заблудший!..

— Это он! — безумно посмеиваясь, восклицает Соня, вновь кивая на парня во всём чёрном. — Это он материализовал всю фантомную энергию в секторе, где появился.

— Как это возможно? — хмурится Шоу, оглядывая парня удивлённым взглядом. — Разве новенькие на это способны?

— Нет! — продолжая посмеиваться, всплескивает руками женщина. — В том-то и дело! Новенькие души не способы на массовую материализацию, да ещё и на такую мощную! Да, их энергия неуправляема, но то, что сделал этот идиот, у меня в голове не укладывается. Весь мой отряд из-за него погиб! Слышь, клоун, о тебе говорю!

Парень лениво приподнимает брови, закатывает глаза и с цокающим звуком отводит взгляд в сторону.

— А он вообще говорящий? — интересуюсь я.

— Говорящий, — отвечает Соня. — Ещё какой говорящий! В секторе фантомов вообще было не заткнуть! Нашли его, когда этот псих кружился на месте с поднятыми руками и выглядел так, словно ему тут счастья вагон привалило, а не вечное скитание по Лимбу. Ну а потом... потом материализовал всех тех тварей; никто из нас даже глазом моргнуть не успел.

— Зачем?! — не понимаю, бросая взгляд на парня. — Может он просто не знал?

— Ага! — отвечает мне улыбкой Соня. — Прям не дошло с первого раза, когда его попросили ни о чём не думать. Шутишь? Да у него аж глаза загорелись, когда услышал где он и кто теперь.

— А что с окном? — покачивая головой, интересуется Шоу. — Окно-то куда делось? Только не говори, что новенькие души теперь и на это способны.

С тяжёлым вздохом Соня останавливается, упирает руки в бока и делает шаг к Шоу:

— Окно не просто исчезло, здоровяк. Окно исчезло, стерев границу разделяющую два сектора, понимаешь о чём речь? Думаешь, как мы тут оказались?.. Просто бежали к окну, а вместо него прибежали к вам. Да и фантомы заодно туда же ломанулись. Потому что не было уже никакой границы.

— И что теперь? — подхожу ближе, хмуро глядя в лицо Сони. — Хочешь сказать два сектора стали одним?..

— Ага, примерно это и хочу сказать.

— Но это невозможно, — мрачно усмехаюсь, бросая взгляд на заблудшего-пофигиста. — Это ведь не он...

— Вряд ли, — перебивает Соня. — Окно было разрушено и это факт. Но как, чем, кем, каким вообще к чёрту образом и для чего... понятия не имею. Одно знаю точно — этот псих на такое не способен.

— А что если способен? — понижает голос Шоу, словно парень в чёрном его не услышит. — Массовую материализацию-то осилил.

Соня закатывает глаза, пожимает плечами и, не находя, что ответить, продолжает путь.

— Как ты это сделал? — Я равняюсь с новеньким заблудшим и вопросительно смотрю на его профиль. — И зачем?.. Ты хоть представляешь, сколько заблудших из-за тебя отправилось на перерождение?

— А ты прям рыдаешь от горя, — безразличный взгляд заблудшего встречается с моим и на его губах расцветает кривая ухмылка. — Прости, бабуль, я не подумал о твоих чувствах. — Взгляд скользит по моим седым волосам, и плечи вздрагивают от короткого беззвучного смешка.

Отвожу взгляд и усмехаюсь в ответ: к подобным репликам уже давно привыкла и они нисколько меня не задевают. Подумаешь, седина в волосах. Будто это самое страшное, что есть в моей сущности.

— Люблю пауков, — вдруг произносит парень тихим заговорческим тоном, и дергает бровями в стиле "А что тут такого?".

— ТЫ от них избавился?

— Хм... может и я. А может и не я.

— Кто ты вообще такой? — оглядываю его с ног до головы. — Сектант? Поклонник Сатаны?

Весёлая улыбка растягивается на его губах, но голос остаётся всё таким же пустым и безразличным:

— Может да... А может и нет.

— А ты всегда говоришь без интонации?

И я даже знаю ответ...

— Большего ты от него не добьёшься! — доносится голос Сони. — У парня очевидные проблемы с поддержанием диалога. Отведу его в мирный сектор, и пусть древние сами с ним разбираются.

— Жду не дождусь, — равнодушно отзывается парень, поворачивает голову ко мне и лениво подмигивает.

Через несколько часов русло реки круто виляет вправо, а мы продолжаем идти вперёд, в направлении пестрящего вдали луга с полевыми цветами.

— Ну а с вами-то что? — продолжает разговор Соня, адресуя Шоу взгляд через плечо. — Куда теперь без проводника?

Шоу прочищает горло и отвечает, глядя вдаль:

— Найдём другую группу пут...

— Кочевников, — перебивая, заканчиваю за него, озвучивая ложь, которую стоит озвучить в данных обстоятельствах. Равняюсь с Соней и повторяю увереннее: — Мы найдём другую группу кочевников и примкнём к ним. Просто доведи нас до мирного сектора.