Тимофей прибыл утром, ровно через семь дней, как обещал.
— Я полдня для тебя выкроил, — сказал он поздоровавшись. — Так что можешь терзать меня вопросами.
— Что вам на инструктаже Архангел сказал, если не секрет?
— Преддверие третьей мировой. Ты что по состоянию теперешней Украины знаешь?
— Практически нечего. У нас в средствах массовой информации только Россию ругают, что Крым у Украины аннексировала, и санкции разные вводят, чтобы назад отдали.
— Вот, в этом все англосаксы, если не деньгой поманить, так ядом в умы плеснуть. Сначала англичане этим занимались, теперь американцы. Ни одного слова правды! Падшая нация, идущая к бесславному концу. Нация торгашей и властолюбцев. Такие всегда плохо кончают. Так вот, по Украине. Когда Союз из-за действий предателей развалился, американцы решили потихоньку возродить украинских националистов, чтобы потом их на Россию натравить. Деньги вложили, людей подобрали, средства массовой информации купили, двадцать лет перестраивали и подменяли понятия в головах украинцев. Успешно, надо отметить. У них даже в учебниках школьных везде написано, что русские для украинцев первейшие враги. Усиленно воспитывали националистов, которые неизбежно превратились в фашистов. Затем привели этих нацистов к власти. Как Гитлера в 1933 году. Но если у Гитлера была программа возрождения немецкого народа, то у этих только лозунги, ненависть, и желание пограбить. Для начала предполагается истребить всех русских, а несогласных загнать в лагеря. Сейчас идёт гражданская война, война на истребление русского населения, на закрытие православной церкви и подведение всей территории Украины под униатов и националистов. Дерутся две области, Луганская и Донецкая. Дерутся против украинской армии, отрядов националистов и наемников, против танков, пушек и самолётов. Американцы на этот раз просчитались, думали, что всё пройдёт как обычно: сменят правительство и страна покатится в нужном им направлении. Уже часть земель и фирм украинских раскупили. А тут такой облом, и денежки пропасть могут. Всячески пытаются организовать войну между Украиной и Россией. Короче Главный сказал — Хрен им, а не русские жизни! Отмобилизовали четверть корпуса, вполне хватит, чтобы прикрыть территорию двух областей. И вообще, эти современные политики не понимают главного: Вся Европа и Соединенные Штаты будут лежать в мелких руинах, а Россия будет жива.
Слышал такую фразу? "Наши мёртвые нас не оставят в беде!" Это не просто фраза, это основной постулат существования народов. У России сейчас самый большой корпус ангелов-хранителей, больше чем у всей Европы вместе взятой. Отечественная война позволила его увеличить в три раза. В ангелы ведь кто попадает? Тот, кто готов жизнь отдать за Отчизну, за Народ, за Друга своего! Погибшие девятой роты из Афгана все у нас! И шестая из Чечни! Ещё лет тридцать назад у Германии было много хранителей, а сейчас всё меньше и меньше. Мельчает народ. Особенно после объединения Германий. Демократия народы, как ржа разъедает. Какой ангел из гея или педофила, сутенёра или наркомана. У японцев за счёт традиций неплохой корпус, с четверть нашего. Тоже после Второй мировой вырос, не зря их камикадзе американские корабли таранили. Поэтому и живут, не смотря на все цунами и землетрясения. У китайцев чуть поменьше. У Англии маленький, а у США ещё меньше. Не выживут больше англосаксы, если война начнётся. Уж больно там население убогое и ущербное. Некого в ангелы возвеличивать. Никто не закроет собой командира и на амбразуру не ляжет. Не протянет руку помощи, рискуя жизнью. За друга своя жизнь не отдаст. Выродились воины, а с ними и народ.
— Ладно, заболтался я с тобой. Ты, Глеб, боевые действия изучил, как я тебе велел?
— Да, даже планчик мероприятий подготовил, — показал сержант, отпечатанный на принтере документ.
— Всё это вполне пойдёт, — оценил Тимофей работу Глеба. — Будешь там работать, ещё десять раз по столько напишешь. Имей в виду, ты не ангел, а Хранитель. На тебя неуязвимость не распространяется. Так что своё тело побереги и от пуль и от снарядов и, главное от дурости. Зато имеешь право действовать, не по ангельскому уставу, а как тебе совесть подскажет. Надо убить врага, можешь убить. Немецкие ангелы, если встретятся, тебя не тронут, это запрещено — развоплотят! Но не нарывайся, война всё спишет. В тайге прокурор — медведь! Ангела убить не пытайся, не получится. Ты послан туда, чтоб защитить Бориса. Если получится что-то сделать, чтобы помочь нашим, и, следовательно, спасти русские жизни, то это приветствуется. Умений воинских у тебя в избытке, можешь ими делиться с русским воинством. А сейчас, Глеб, давай выходи в астрал, буду тебя учить оказывать ментальное воздействие на человека.
Тимофей в трех словах рассказал теорию, и показал на деле, как это работает. Тренировались, используя прохожих на улице. Через полчаса и у сержанта стало вполне получаться. Человек выполнял полученную команду "стой", "иди", "поверни направо", "замри" и прочие.
— Это умение не для того, чтобы из человека сделать бездумного голема, — пояснил ангел, — а для того, чтобы спасти ему жизнь. Идет, к примеру, пьяный мужик под паровоз, сил, чтобы остановить состав у ангела нет, а вот заставить пьяницу вовремя споткнуться и упасть — вполне хватит. Как это делается, я тебе показал. Летит в Бориса снаряд, он даже сообразить не успел, а ты его уже на землю положил. Недельку потренируешься у него за спиной стоять, освоишь всё до автоматизма. Сейчас возвращайся, попрощайся с семьёй, я за час решу тут кое-какие дела и полетим на войну.
Глеб принял душ, переоделся в чистое бельё и ношенную камуфляжную форму (на войну, так на войну!). Поцеловал и обнял жену с дочкой, выдал несколько торопливых необязательных советов и лёг на кровать. Услышав зов Тимофея, вышел в астрал. Тимофей что-то пошептал, и связь с телом начала слабеть, сержант это чувствовал.
— Так, Хранитель, полетели! — сказал Ангел. — Держись за мной и не отставай. Я тут недалеко хорошую червоточину нашёл, как раз в район Львова выведет.
Они полетели. Тимофей держался в метрах десяти от земли, забирая на северо-восток. Около одного места он остановился:
— Вот, посмотри внимательно, круг голубой с оранжевой окантовкой видишь?
— Да, — откликнулся Глеб,— если внимательно присмотреться, то заметен, а так теряется на общем фоне розово-голубых струй.
— Это пространственно-временные переходы в нашей ноосфере. Учёные их сейчас чёрными дырами называют. Каждый такой переход ведёт в какое-то место и время, уже прошедшее. Сорок первый год находится примерно на высоте десяти метров от поверхности геоида. Чем ближе к земле, тем ближе к современности. Чем выше находится переход, тем древнее времена. Есть относительная карта переходов, но они кочуют в районе пятидесяти километрового эллипса и закрываются иногда. Если попадёшь в Ангелы, тебя обучат ими пользоваться. Есть места, где они гуще натыканы, есть, где реже. В вашем штате я нашёл всего три перехода выводящих в район Львова. Этот самый удачный и по дате и по месту. Так что давай руку и вперёд.
Тимофей взял Глеба за руку и потянул в голубое пятно диаметром чуть больше метра. Правую руку он выставил наподобие копья, целя в середину. Перехода на другую сторону сержант не почувствовал. Так, мазнуло что-то незаметное по лицу, как луч сканера. Астрал по другую сторону по виду ничем не отличался.
— Поскольку привязки к телу у тебя, считай, больше нет, — сказал ангел, — то мысленно просто представь, что появляешься из астрала в этой реальности. Не к телу двигаешься, а просто возникаешь здесь и сейчас и всё.
С первого раза у Глеба не получилось, получилось с шестого. Они висели над каким-то полем, стояло утро, поскольку солнце било в глаза, чуть поднявшись над краем горизонта.
— Давай теперь назад в астрал переходи и повторяй выход в реальность снова, — скомандовал Тимофей.
Потренировав Глеба с десяток раз, ангел решил, что для толкового ученика вполне достаточно.
— Имей в виду, это — твоя палочка — выручалочка. Переход надо делать мгновенно. Чувствуешь — на тебя снаряд летит, или бомба падает — ушёл в астрал. Грохнуло в реальности — можно назад возвращаться, да ещё и посмотреть сначала, что там делается. Представляешь себе окошко в реальность и наблюдаешь, что вокруг делается. Давай, попробуй окно, или маленькую дырочку для наблюдения себе представить.
Ангел ещё с полчаса тренировал сержанта в наблюдении из астрала.
— Запомни, никто тебе безопасности не обещал. Здесь война, а на войне, как на войне. Через такое окно тебя пулей достать могут запросто. Убить не убьют, но энергетику нарушат. И будешь ты всю жизнь работать на таблетки, пока к целителю не попадёшь. Дашь себя подстрелить в голову — считай, задание сорвал. А если снаряд схлопочешь, то даже дядя Ангел не поможет. Так что голову береги, у тебя там мозги, виртуальные, — пошутил Тимофей. Сторожись, очертя голову никуда не лезь. Тебе надо сорок дней продержаться, самому не подставиться и крестника сберечь. Это главное. Если Борьку убьют, то выведу тебя Ткачёв в твоё время, и больше не увидимся. А его потерять жалко, он тоже природный слышащий.
— Всё ли запомнил и понял, что я тебе сказал, и чему научил?
— Всё! — утвердительно кивнул Глеб.
— Тогда полетели! Львов в той стороне, в двадцати километрах, — обозначил направление Ангел-Хранитель.
Г Л А В А 6
— Вон в том доме у него комнатка, где живёт, и условный штаб с канцелярией. Давай, знакомься и приступай к делу, — сказал Тимофей, — а я возвращаюсь!
Ангел исчез. Глеб с высоты осмотрелся. В каждой воинской части в танковых и автомобильных парках есть своё кладбище. Из списанного, разворованного, разобранного железа, покрытого многолетней ржавчиной и облупившейся краской. Здесь такого не было. Десятка два разнокалиберных танков стояли в линейку у высокого деревянного забора с натянутой поверху в одну нитку колючей проволокой. Эти танки относились ко второй категории, нуждались в ремонте, но считались боеготовыми, хотя половина даже не могла стронуться с места. Перпендикулярно танкам стояла линейка автомашин. В метрах сорока имелся большой навес на столбах, очевидно место для ремонта, где у края спряталось три трактора "Ворошиловец". Имелся маленький деревянный домишко, и десяток армейских палаток, отбеленных временем и установленным параллельно танкам. Забор окружал эту территорию ремонтников с трёх сторон, с четвёртой шёл штакетник со шлагбаумом и постом, а за ним уже расположение танкового полка. Для танкистов было удобно: сломался танк — оттащили его в закуток к ремонтникам, передали по бумагам и привет! Места там хватало с запасом, чтобы трактора могли свободно таскать грозные машины куда надо. В дальнем углу имелся слепленный на скорую руку дощатый сарайчик с крышей под толью, очевидно какой-то склад. Недалеко от палаток дощатый туалет и жестяной рукомойник с баком для воды. После открытия крана, вода стекала в жестяной жёлоб, в котором на расстоянии сантиметров сорок вдоль жёлоба было пробито десяток отверстий, заменявшие краны. На земле лежали деревянные решётки, чтобы не разводить грязь. Вода стекала в жестяное корыто и из него на землю. Трава в этом месте зеленела густо. Колодец же находился за командирским домиком в тени нескольких деревьев..
С точки зрения диверсанта, позиция и охрана была никакая. Внутри забора было выставлено два поста, один у танков, второй у автомобилей и склада. К часовому можно было подобраться из-за любого танка или машины. Просматривался только внутренний двор, что за забором делается неизвестно. А за забором имелись несколько частных домиков с постройками и садами, позволявшими любым негодяям приблизиться к охраняемой части вплотную. Фактически охраняется не весь объект, а отдельные внутренние зоны, как говорится "от своих", чтобы чего не стащили. Такое, может быть, и сошло для мирного времени, но никак не годилось для военного.
"Надо будет пару вышек по углам соорудить, да железом изнутри обшить, если это железо есть, — подумал сержант. — Пару танков в центре поставить, пусть шрапнелью стреляют, если бандеры полезут. Хотя, наверное, на таком расстоянии шрапнель не разлетится, только забор разнесут".
Ткач не поленился осмотреть и палатки. Стандартные лагерные шатровые палатки на отделение с нарами на полу. Нары, правда, забросаны сеном и затянуты плащ палатками. Одеял нет. Вместо одеял шинели. Под голову вещмешок. Спят, не раздеваясь, только сняв сапоги и ремень. Духан от портянок после отбоя стоит в такой палатке страшный. Летом жарко, зимой холодно, поскольку нет тамбура. Даже если зимой поставить буржуйку, то особо не натопишь. На сене спать мягко, это не на голых досках, но если в подстилку не добавлять полынь, то через месяц заедят вши и блохи. В одной из палаток — караул. Два человека бодрствуют, два отдыхают. Начальник караула — сержант. В пирамиде, на четыре гнезда — две винтовки. У начальника караула — в кобуре револьвер. Есть стол и стул. На столе устав гарнизонной и внутренней службы. Вход в палатку открыт, чтобы проветрилась.
Ладно, вроде всё хозяйство осмотрел, впечатление положительное. Пора и с командиром знакомиться.
Глеб двинулся к командирскому домику. В первой комнате сидел ефрейтор Синицын, призванный в апреле сорок первого счетовод из Тулы двадцати восьми лет, числившийся писарем. Кадр очень ценный, заменяющий собой весь штаб батальона. Он и писарь, и кадровик, и вооруженец и тыловик. И строевые документы, и ремонтные ведомости на нем, и заявки в тылы на запчасти, и склад, а если потребуется, то и выдача зарплаты. Настоящий талант. Учёт и контроль — вот его стезя. Ни одна проверка ещё не нашла каких либо недостатков в документах строевого отдела, ремонта боевой техники и хранения материальных ценностей. Имел свой арифмометр, мечтал о пишущей машинке. Кличка была странная, но красивая и уважительная: Маэстро Синий.
Из канцелярии, где, разместившись за столом, властвовал Маэстро, две двери вели в жилые комнаты. Справа была комната сержантов: Васильева, Ревякина и Зарембы, слева командира батальона Михайлова и его заместителя по вооружению лейтенанта Лукьяненко.
Глеб заглянул в обе. Сержантская комната была пуста. В командирской находились двое — Борис Михайлов и лейтенант, обсуждавших за столом какую-то бумагу. Ткачёв настроился сразу на лейтенанта:
-Тебе в туалет захотелось, сходи, прогуляйся на десять минут, — распорядился он, выпроваживая ненужного пока свидетеля. Борис явно встрепенулся, посыл своему подчинённому он, несомненно, услышал. Глеб забыл прикрыть его ментально, как учил Тимофей.
— Товарищ командир, разрешите выйти на десять минут, — поднялся Лукьяненко.
— В туалет, что ли захотел? — уточнил старший лейтенант.
— Так точно, но я быстро!
— Не торопись там, перекури спокойно, а потом приходи. Дел у нас невпроворот.
"А предок то — соображает! Сразу в тему въехал!" — подумал сержант.
Он выждал секунду и начал:
— Я, Глеб Ткачёв, приставлен к тебе Борис Алексеевич Ангелом в качестве Хранителя. В мои обязанности входит сохранение тебе жизни в течение сорока дней. Оказание помощи советом и действием. Я значительно старше тебя и опытнее в военных вопросах. По выучке соответствую лучшим бойцам Осназа. Мы родственники, я прихожусь тебе племянником. Через три дня, двадцать второго июня фашистская Германия нападёт на СССР. Вспыхнет тяжёлая четырёх летняя война. Будет убито много русских людей. Задача русских Ангелов-Хранителей уменьшить эти потери. Звать можешь меня Глеб, Ткач, Хранитель — без разницы. С этой минуты я за твоим правым плечом. При отлучке, заранее доведу. Отношения поддерживаем родственные, уважительные, с моим приоритетом. Какие вопросы есть, Боря?
