Он пожал плечами.
— Работал.
— Надо же.
— А чему ты удивляешься? — спросил Пушкарёв жену. — Катерина вон тоже ездила, а толку?.. — и безнадёжно махнул рукой.
Андрей с интересом глянул в сторону Кати, а та вдруг нахмурилась, а затем и вовсе отвернулась.
— Ладно, — тут же остудила всех Елена Александровна. — Что было, то было. Правда, Андрей? Нужно жить дальше.
— Это точно.
— У нас, слава богу, не Европа. В России всё по-другому.
— Чем заниматься думаете? — кивнул ему Пушкарёв, а Андрей замер, не донеся чашку до рта. Он больше не на подозрении?
— В смысле, работы?
Валерий Сергеевич кивнул.
— С этим проблем нет, — заверил его Андрей. А потом зачем-то сказал: — Я своё дело хочу открыть. Пытаюсь, по крайней мере.
— Своё дело — это хорошо. А вы москвич?
— Москвич.
— И жилья нет?
Андрей неопределённо пожал плечами, а Пушкарёв "понимающе" усмехнулся.
— Да... — протянул он.
— Валера, прекрати. Какие его годы? Всё будет. Вот женится... Андрей, вы женаты?
Жданов криво усмехнулся.
— Не повезло пока, — пошутил он, но его вдруг восприняли очень серьёзно.
— Вот я и говорю, женится — и всё будет. Нужен стимул. Помнишь, как мы у родителей жили? Ничего своего не было, а потом нажили. Лишь бы работа была.
Жданов взял ещё ватрушку и покивал, соглашаясь.
Вот так он познакомился с соседями. Довольно милые люди и к его судьбе проявляли не просто интерес, а как бы беспокоились, советы давали, даже помощь предлагали. Спустя час Валерий Сергеевич настолько к Андрею подобрел, что перешёл с ним на "ты" и пообещал всевозможную помощь, если что-то пойдёт не так.
— Найдём тебе работу. Ты в армии служил?
— Работа у меня есть, спасибо, Валерий Сергеевич.
Пушкарёв посверлил его взглядом, всё ещё ожидая ответ на свой вопрос. Жданов покаянно покачал головой.
— Не служил. — А заметив, что хозяин начал стремительно хмуриться, поспешно добавил: — Я после института некоторое время жил за границей.
— Вот как...
Андрей развёл руками и посмотрел, якобы сожалея.
— Валера, оставь его в покое.
Когда Жданов засобирался домой, Елена Александровна дала ему пакет с ватрушками. Он отказывался, но она настояла.
— Бери, бери, утром чаю попьёшь.
— Спасибо, Елена Санна. Всё было очень вкусно.
Он пошёл к двери, вышел из квартиры и сказал на прощание:
— Спокойной ночи.
Елена Александровна кивнула, улыбнулась, а Андрей увидел Катю, которая вышла из кухни и теперь смотрела на него.
— До свидания, — сказала она, вежливо и равнодушно улыбнувшись, а Жданов вдруг понял, что за весь вечер она не произнесла ни слова.
"4"
— Кать, а ты куда?
Зорькин выглянул из кухни и теперь наблюдал, как подруга красит губы, стоя перед зеркалом. Пушкарёва едва заметно вздрогнула.
— Я?.. На курсы, Коля.
— Так ты же вечером ходишь?
Она закрыла тюбик с помадой и сунула его в сумку.
— А сегодня перенесли на пару часов пораньше. Коля, что ты пристал?
— Да ничего, просто странно.
— Что странно? — рассердилась она.
Зорькин оглянулся через плечо, посмотрел на Катиных родителей, а потом дверь в кухню прикрыл.
— Ты странная, Пушкарёва. Куда ты такая красивая собираешься?
— На курсы. Уйди, ты мне одеваться мешаешь.
Он отошёл в сторону и задумался, наблюдая, как Катя застёгивает сапоги. А потом решил:
— Я пойду с тобой. Провожу.
Катя посмотрела на него настороженно.
— Зачем?
— Просто так. Провожу, — повторил он и потянулся за своим шарфом. Катя толкнула его в грудь, не сильно, но пришлось отступить назад.
— Не выдумывай, — шикнула она на него и с тревогой посмотрела на дверь в кухню. — Провожать меня не надо, я сама прекрасно дойду. Не маленькая вроде.
Коля уставился на подругу в упор и сердито зашептал в ответ:
— Ты с ума сошла? Ты куда собралась?
— Отойди, я пальто возьму.
— Катька...
Она упрямо вздёрнула подбородок.
— Отойди.
Зорькин отошёл.
— Не ходи, — попросил он. — Ну не надо. А хочешь, в "Макдональдс" сходим, давно не были... Кать! У меня деньги есть.
— Что ты кричишь? Хочешь, чтобы родители услышали?
Он опустил голову и выглядел несчастным. Катя достала из шкафа пальто, придирчиво осмотрела его со всех сторон и продолжила выговаривать Зорькину вполголоса:
— И вообще, я сама решу. Сама, слышишь? Для меня это важно.
— Знаю я, что тебе важно!..
Кухонная дверь открылась, отец остановился на пороге и посмотрел на них.
— Что вы тут шушукаетесь? Дверь закрыли — и вот шушукаются! В чём дело?
— Ни в чём, папа, — поспешно проговорила Пушкарёва. Улыбнулась. — Коля, рвётся меня проводить, а я его отговариваю.
— Ясно... — Посмотрел на Зорькина. — Ты же говорил, у тебя работа нарисовалась? Вот иди — и работай. Деньги надо отрабатывать. Аванс-то, наверное, получил.
Коля кивнул, а на Катю кинул выразительный взгляд, правда, та не прониклась и отвернулась.
— Катерина, ты сегодня раньше придёшь?
Пушкарёва повернулась и посмотрела на отца в растерянности.
— Почему?
— Как это — почему? — удивился Валерий Сергеевич. — Ты раньше уходишь, значит, и вернуться должна раньше. Или я чего-то не понимаю?
Катя закусила губу и беспомощно глянула на Зорькина.
— Я не знаю, папа... Мне ничего такого не говорили, просто сказали прийти раньше. Я позвоню, хорошо?
— Валера, оставь их в покое. Они сами разберутся, взрослые.
— Недавно ты тоже так говорила, а дочь твоя домой вернулась только на следующий день!
— Папа! Я иду учиться! — Кая даже ногой топнула.
— Я очень на это надеюсь!
— Je justifierai tes espoirs.
— Что? — нахмурился отец.
— Я оправдаю твои надежды, папа.
Из квартиры Колька вышел вместе с ней. Поёжился, натянул рукава свитера, спрятав в них ладони, и пошлёпал вниз по лестнице.
— Глупость делаешь. Слышишь, Катьк?
— Отстань.
Зорькин вздохнул.
На первом этаже Пушкарёва остановилась, обернулась к Коле и посмотрела взволнованно.
— Как я выгляжу? Только честно.
— Не заставляй меня это говорить, — взмолился он.
— Ну, Коля, пожалуйста... — Она сбавила голос почти до шёпота. — Пожалуйста.
Колька пожевал губами в расстройстве, потом сказал:
— Хорошо. Правда, хорошо.
Она просияла.
— Это замечательно.
— А вот я так не думаю! Катя, не ходи!
— Ты прекратишь или нет? Что ты ноешь?
— Потому что я знаю, куда ты идёшь!
— И я знаю, куда я иду. И я хочу туда пойти.
— Ну и дура!
— Сам дурак!
— Вы ещё подеритесь, горячие финские парни, — проговорил Жданов, неторопливо спускаясь по лестнице. — Чего не поделили?
Оба смущённо замолчали, отвернулись, а потом Катя украдкой посмотрела на Андрея. Он ещё стоял на ступеньках и из-за этого казался просто огромным. Большой, тёмный, сильный человек. А на них с Колькой смотрел, как на дошколят, которые расшалились в неположенном месте.
— Ничего, всё в порядке.
— В порядке, — повторил за ней Жданов и оглядел её с ног до головы. А когда Катя глаза на него подняла, тут же перевёл взгляд на её кавалера. Спустился со ступенек и протянул пареньку руку.
— Андрей.
Зорькин таращил глаза на нового знакомого, а потом несмело подал свою руку — его ладонь просто утонула в ладони Жданова.
— Ник-колай.
— Приятно. Катерин, ты едешь куда-то? Я в центр, могу подвезти.
Пушкарёва с трудом сглотнула и покачала головой.
— Нет, спасибо... я сама.
— Всё сама и сама, — улыбнулся Андрей. Он направился к выходу, а Катя шикнула на Зорькина.
— Коля, иди домой, простудишься. — Встретила его взгляд и от бессилия зажмурилась. — Со мной всё будет хорошо, я обещаю.
Андрей придерживал ей дверь.
— Может, всё-таки подвезти?
Катя мило улыбнулась в ответ и покачала головой. Вышла из подъезда, всё ещё улыбаясь, чувствуя себя красивой, невесомой и почти счастливой. Такое с ней бывало редко, незнакомые ощущения. Шагнула с крыльца и тут же нелепо взмахнула руками. Ахнула, а приземлилась на руки Андрея. Он легко подхватил её и прижал к себе. Катя обвисла на его руках, уткнулась носом в его плечо и на минуту затихла, приходя в себя от очередного конфуза. Ну, вот почему, почему у неё всё всегда не как у людей? Даже пройти красиво не может, обязательно споткнётся!
...У него был потрясающий одеколон, от лёгкого завораживающего аромата кружилась голова.
— Ногу не подвернула?
Пушкарёва аккуратно отстранилась, правда, продолжая держаться за руку Андрея на всякий случай. Переступила с ноги на ногу и одёрнула пальто. Покачала головой.
— Нет, всё хорошо... кажется.
— Кажется, — снова передразнил её Жданов, разглядывая с лёгкой улыбкой. — Садись в машину, отвезу куда надо.
— Нет, я сама...
— Садись.
Где-то наверху открылось окно, и зычный голос поинтересовался:
— Катерина, что случилось?
Андрей наблюдал, как девушка заливается алым румянцем.
— Всё хорошо, папа.
— Точно?
Она понуро кивнула.
Жданов поднял голову и улыбнулся Пушкарёву.
— Здравствуйте, Валерий Сергеевич. Не волнуйтесь, я её поймал. И отвезу, куда скажет.
Пушкарёв кивнул.
— Ну, вези, — согласился он и окно закрыл.
Стыдно было безумно. Не сказав больше ни одного слова против, Катя села в машину и пристегнула ремень безопасности. Жданов сел на водительское сидение, перегнулся назад и положил на сидение кожаную папку для бумаг. Пушкарёва вдруг засмотрелась на его профиль, снова накрыло ароматом мужского одеколона, а Жданов резко подался назад и повернулся к рулю. Завёл машину и спросил:
— В институт?
Катя несколько секунд обдумывала его слова, потом поинтересовалась:
— В какой?
— Не знаю, — широко улыбнулся он. — Где ты учишься?
— Мне на Боровицкую. Если нам по пути, конечно. Я на курсы хожу. А институт я закончила год назад.
Жданов как раз выехал на дорогу и остановился на светофоре. Повернул голову и посмотрел на девушку удивлённо.
— Серьёзно?
— Да... — Его взгляд Катя встретила настороженно. — А что вас так удивило?
Он передёрнул плечами.
— Просто я думал, что ты младше.
Он как-то запросто и незаметно перешёл с ней на "ты", а Катя от этого только больше волновалась.
— А ты значит, уже институт закончила... Сколько же тебе лет?
— А почему вы спрашиваете? — Пушкарёва всерьёз занервничала.
— Просто удивился. А что за курсы?
— J'Иtudie la langue franГaise, — легко ответила Катя, а Андрей пару секунд поразмышлял над её словами.
— Французский язык?
— Да. Я его в институте учила, но основным был английский. А теперь вот закрепляю. Пригодится, — добавила она и отвернулась.
— А институт какой?
— МГУ. Экономический факультет.
Жданов присвистнул от удивления.
— Ничего себе.
Катя скромно пожала плечами, но довольную улыбку скрыть не смогла.
— У тебя хорошее произношение, — похвалил он.
— Правда? — обрадовалась девушка. — А вы французский знаете?
— Нет, по мне — слишком сложный язык. Но меню читаю, — сказал он и рассмеялся.
— А вы... долго в Европе жили?
Он призадумался. Посмотрел на неё, потом натянуто улыбнулся.
— Как сказать... Родители в Лондоне живут практически, уже лет шесть. То там, то здесь. Даже я за ними не поспеваю, если честно. Подумывают перебраться на совсем.
Называется, ушёл от ответа. Катя, конечно, больше ничего спрашивать не стала, кивнула и отвернулась к окну.
Он довёз её до станции метро, Катя вежливо попрощалась и вышла из машины. Андрей почему-то не уехал сразу, постоял минуту, наблюдая за Катей в зеркало заднего вида. Смотрел, как она топает ножками, стряхивая с сапог снег, поправляет берет и вздыхает, словно набирается смелости перед важным поступком. Пошла к пешеходному переходу и всё что-то поправляла в себе — то пальто одёргивала, то стряхивала какие-то невидимые пылинки... Жданов усмехнулся. Перед курсами французского языка так нервничать точно ни к чему. Да и выглядела девочка сегодня по-особенному.
— Эх, где мои семнадцать лет... — пробормотал Андрей себе под нос и усмехнулся. — Точно, свидание.
"""
— А говорили, что ты работу нашёл... в другом городе.
Денис улыбнулся, глядя в сторону.
— Нашёл. Но, если честно, это совсем не то, на что я рассчитывал. Вот и вернулся. К тому же, я привык к столичной жизни, а там что?
— А там — это где? — осторожно поинтересовалась Катя, внимательно всматриваясь в его лицо.
— В Нижнем Новгороде.
Пушкарёва кивнула и глаза отвела.
— Значит, не вернёшься туда?
Старков посмотрел на неё и подмигнул.
— А если уеду, ждать будешь?
Катя на шаг отступила и опустила глаза.
— Зачем ты меня позвал?
— А почему ты не спросила меня об этом, когда я тебе звонил?
Он улыбался чуть снисходительно и смотрел хитро, от его взгляда кинуло в жар.
— Кать...
— Я не знаю, зачем пришла, — решила сознаться она и подняла на него глаза. Щёки горели, губы тряслись, зато смотрела с вызовом.
— Я знаю, виноват. Я вёл себя ужасно с тобой.
— Да, ужасно.
— Ты мне, правда, нравишься. Правда.
— Тебе что-то нужно от меня?
— Какая же ты недоверчивая, — рассмеялся он и запросто приобнял её за плечи. Пушкарёва прижалась к его боку. Денис обнял её двумя руками и заглянул в глаза. Улыбнулся.
Они стояли на дорожке парка и обнимались. Мимо проходили люди, некоторые оборачивались на них, понимающе улыбались, а Катя старательно прислушивалась к себе.
Денис позвонил вчера поздно вечером и пригласил на свидание. Так и сказал — свидание. Говорил так, словно ничего не случилось, словно не обижал и не посмеялся над ней с особым цинизмом только неделю назад. Говорил о том, что соскучился...
Колька сразу всё понял. И в его взгляде ясно читалось — гордость твоя где? Пушкарёва могла в ответ возмутиться, напомнить ему о собственных неудачах, но знала, что это к её ситуации никакого отношения не имеет. Потому что после всего, что было, прийти к Старкову, после одного звонка, после голоса с придыханием и банальных фраз, после того унижения и отчаяния, через которое пришлось пройти по его вине...
Катя не понимала, почему он позвонил. Не понимала, почему пришла. Всего несколько дней назад сама себе посочувствовала — что ей такой человек встретился, а сейчас рядом с ним, прижимается к нему, а сердце, кажется, готово выскочить из груди.
Зачем он позвонил? Может, потому, что она очень долго об этом мечтала? Чтобы просто позвонил, набрал номер и сказал пару слов... Сначала она думала, что простит ему всё на свете, только бы дождаться, перетерпеть, суметь понять его поступок. Затем злилась и точно знала — не простит, никогда и ни за что. Но прошло время, пережила и надежды несбывшиеся, и обиду, а теперь вот снова здесь, обнимает Дениса и не верит в происходящее.
Его руки сжались сильнее, и Старков немного приподнял её от земли. Катя рассмеялась.
— Не замёрзла?
