Вселенная шай-ти: часть 2

— Миршшх — 'трава', сайд — 'дерево', чешр — 'цветок', — прилежно твердила раз за разом Соня, стараясь не задумываться о том, что впереди у нее еще был вагон и маленькая тележка с двенадцатью временами. По три на прошедшее, настоящее и будущее! А еще приходилось учитывать падежи, окончания и род.

И все было бы даже почти хорошо, если бы Ашай вот уже который день не приходил к ней взвинченным и не выспавшимся! Откуда пришла эта мысль, Соня сказать не смогла. Просто знала, что сон Тай-до-рю стал легок и неглубок, и чем ближе корабль был к дому, тем сильнее Ашай дергался. И что рядом с ней ему становилось легче и спокойней. Иногда ей хотелось повесить на него табличку 'Не влезай! Убьет!' и спасти тем самым окружающих. Это были дни, когда Тай-до-рю пересекался со своим отцом, которого про себя девочка называла старшим Ли.

— У вас не будет проблем из-за того, что вы так много времени проводите со мной? — отрываясь от прописей, Соня посмотрела на шай-ти, сидящего рядом и контролирующего ее работу.

— Почему у меня должны быть проблемы? — удивленно приподнял брови Ашай. — Вы мой свет и моя подопечная, и это естественно...

— Но вашему отцу это не нравится.

Соня и не знала, что можно так быстро закрыться. Тай-до-рю как будто ледяной статуей стал: идеальной до самой последней линии, но совершенно безжизненной.

— Как вы узнали?

— Это несложно, — как на нечто само собой разумеющееся, ответила Соня. — Вы после встреч с ним, что дикобраз иголками ощетиниваетесь. И успокоиться долго не можете. И морщитесь, словно голова болит, когда о нем вспоминаете... По мелочи много набирается.

Соня очень расстраивалась, когда Ашаю было плохо.

— Так вы ответите?

— Вас не должны волновать мои отношения с семьей, — качнул головой Ашай.

— Но ведь они портятся из-за меня! — упрямо возразила девочка. — Я же не знаю ваших традиций! Может, вам из-за меня теперь грозит изгнание из рода, или потеря положения в обществе! Или вообще смертная казнь!

— Вот уж последнее — вряд ли, а первые два меня не особо волнуют...

Соня нахмурилась и поджала губы: точно проблемы будут. И серьезные. Иначе бы ей объяснили ситуацию как есть.

— Вы же не успокоитесь, да? — устало уточнил Ашай.

Девочка радостно улыбнулась, обнажив зубы — страшной улыбкой, на оскал похожей. Зато совершенно искренней.

— Не-а!

— Проблем как таковых, касающихся меня и вас, не будет.

Знала Соня такие ответы! На Земле отец всегда маме так говорил, когда на работе намечались крупные неприятности, которые могли и пройти стороной, и закрутить в себе вплоть до нервного срыва вкупе с увольнением. Нет уж, этот шай-ти был ее, она за него тоже теперь отвечала! Пусть Соня и сама не до конца понимала, что она подразумевала под 'ее'. Одно совершенно было ясно: на произвол судьбы перед дражайшими родственниками она Ашая бросить не могла.

— Вот значит как...

— Вы не волнуйтесь, мой свет, не из-за чего, — успокаивающим тоном произнес Ашай. Только Соня все-равно услышала еле различимые колючие нотки: врал и не краснел!

— А знаете что, — на порыве не иначе как вдохновения предложила Соня, — давайте вы здесь ночевать теперь будете?

Видя шок поперхнувшегося воздухом шай-ти, Соня поспешила объяснить:

— Вы не подумайте, пожалуйста, просто у вас вид замотанный, каюта наверняка проходной двор, а здесь места много. Я-то на подушке сплю, а кровать просто так стоит. Мне не жалко, спите на здоровье. Или документы проверяйте, как сейчас! — на одном дыхании, смущенно отведя глаза, постепенно замолкла Соня. — ...Извините. Я глупости говорю.

Ашай почти перестал дышать — он никак не ожидал получить подобное предложение, пусть сейчас и продиктованное сочувствием напополам с благодарностью, но... это же начало?

Впереди еще больше недели космического пути!

Может быть, по истечению этого срока Соня согласится остаться с ним?

— Я... — голос предательски сел. Откашлявшись, шай-ти начал снова. — Я не знаю, как смогу отблагодарить вас за такое предложение... Оно очень много для меня значит.

— То есть, — подозрительно уточнила Соня, — в принципе, вы согласны?

— Я был бы круглым дураком, если бы отказался, мой свет.

Соня решила, что Тай-до-рю очень крепко достали, раз он так быстро согласился на ночевку в ее каюте! Девочка прищурилась, обдумывая сложившуюся ситуацию. От своих слов она отказываться не собиралась. Каюта действительно была огромная, почти с родительскую квартиру на Земле, только без стен и кухни. Для двух представителей разных рас и одного кота, чье рыжее ухо виднелось из-за вазы, места хватит и еще останется.

Да и Ашай последние несколько дней выглядел так, словно мог бы заснуть на коврике у двери, если бы он там был.

— Хорошо. Очень хорошо! — улыбнулась Соня, всеми силами стараясь не заметить насмешливого взгляда зеленых глаз и мурлыкающего голоса, слышимого только ей. — Тогда кровать и каюта в полном вашем распоряжении.

— Прравильно, девочка, прравильно.!

Соня заставила себя уткнуться носом в прописи и продолжить прерванное занятие. Она не станет думать о том, что Граф считал и называл правильным — и так от собственной наглости весь вечер будут гореть уши и щеки.

* * *

— Ну вот что мне с тобой делать, а? Такой взрослый, умный, ответственный, а временами ведешь себя, словно только крылья раскрылись! — осмотрев довольного жизнью Тай-до-рю, заявил Фенх. — Что у вас там опять случилось?

Фенх всерьез иногда начинал думать, что в прошлой жизни как-то очень сильно проштрафился перед своими богами, раз в этой его наказали непрекращающейся головной болью. Бывали, конечно, периоды просветления, но как же редко! И не бросишь ведь друга, решившего во что бы то ни стало дотянуться до звезды...

Дотянулся.

И голова заболела у всех окружающих! Команда уже замаялась за блокаторами к нему в медотсек бегать: ни уснуть, ни поработать, пока Тай-до-рю со своим светом отношения выясняют! С одной стороны, всем, конечно, интересно было до бесконечности, но с другой — оказаться подальше этого корабля сейчас никто б не отказался, да куда бежать, когда вокруг космос!

— У нас — ничего, — слишком довольный вид с нейтральным ответом никак не вязался.

— А если честно? — задал вопрос неубежденный Фенх, мысленно прикидывая, куда прятать трупы.

— У нас с Соней все замечательно. Даже лучше, чем я мог ожидать, Фенх. Ты зря беспокоишься.

— Считай, что я тебе поверил, — лекарь почти понадеялся, что среди мирного населения все могло обойтись и простыми травмами. К нему никто ведь не обращался за помощью в последние сутки, кроме планово-необходимого! — Но все-таки, признавайся, что случилось?! Я же вас прикрыть не смогу, если что, не владея информацией!

На совсем крайний случай — пришла следующая мысль — инфекционный бокс оставался свободен, а Фенх имел право никого не пускать даже на свидания по компьютерной связи: мол, отдых больным нужен. Главное, выбрать что-нибудь, не имеющее катастрофических последствий ни для Ашая, ни для Сони, но при этом достаточно мерзкое и энергозатратное, чтобы исключить посетителей.

— Соня не пустила к себе в каюту отца, пока я спал, — Ашай окунулся в воспоминания: он проснулся как раз в тот момент, когда его свет отчитывал старого шай-ти, встав поперек двери. Пусть на корявой смеси шайтиана и своего родного, земного языка, но интонация! От вежливости там остались только паузы между словами!

— Эм...

— Ваша нелюбовь к нему абсолютно взаимна, — с затаенным весельем наблюдая, как Фенх нервно выстукивал пальцами по медицинскому столу, подтвердил Ашай. Через две минуты лекарь сбился с ритма и Ашай засмеялся.

— Но это же кошмар!

— Кошмар будет, когда придется нанести визит вежливости моей махаре, — и насколько Тай-до-рю знал свою семью, ехать в родные стены придется прямо из космопорта, — Она еще не знает, что мой свет не такой, как шей-ти.

— О-о!

— Ну да, ты все правильно понимаешь. Почти так оно и будет выглядеть в итоге, — удовлетворенно кивнул Ашай и подлил в чашку Фенха кипятка. — Добавь еще к этому с пару сотен звездных километров порицаний, осуждений и кар на мою голову.

— И на Сонину, — дополнил перечисленное Фенх.

— Она, конечно, может попытаться... — Ашай не закончил предложение, но Фенх все равно вздрогнул: по спине словно холодом мазнули. Он помнил, как с точно такой же интонацией его друг говорил, что найдет свой свет на любом конце вселенной, даже если для этого придется перебрать ее по песчинке...

Что Тай-до-ко может хотеть чего угодно, но ее тьмою он не будет никогда.

— Но я вообще-то пришел поговорить с тобой не об этом, — вернулся к основной теме Ашай, вспомнив, что именно привело его к главе медицинско-исследовательского отдела на этот раз. — Соне необходимо полное обследование, и того, что нам с тобой удалось провести — недостаточно...

— Я тебе об этом уже которую неделю твержу! — нахмурившись, возмутился Фенх.

— Но она до безумия боится любых помещений и приборов, связанных с медициной, — не дав себя сбить, закончил мысль Тай-до-рю.

— Есть основания?

— Я считаю... до Зверинца, — руки у него непроизвольно сжались в кулаки, — на Соне ставили какие-то опыты. Не знаю как долго, но это было... очень больно.

— И она помнит эту боль и потому боится?

— Да.

— Это, конечно, проблема, — больше самому себе, нежели Ашаю, сказал Фенх.

Ашай кивнул: огромная. И если не решить ее в ближайшее время, то перед посадкой на планету ей грозил карантин.

— Ладно, — кивнув собственным мыслям, решился Фенх, — в официальных бумагах я напишу, что обследование было. Их уже пять дней как пора отправить по известному тебе адресу.

— А правдоподобность?

— Сомневаешься в моих способностях? — деланно обиделся Фенх, приложив руки к сердцу — туда, где сходились ребра. — Придумаю что-нибудь на основе уже известного, а потом просто заменю один файл на другой.

— А если эту информацию затребует кто-нибудь еще?

Тай-до-рю не было нужды объяснять Фенху, кого он имел в виду: тот был прекрасно осведомлен обо всем происходящем в жизни Ашая.

— Врачебную тайну никто не отменял, Ашай, — улыбка, расцветшая на губах шай-ти, была холодной и колючей, как иней. От прежней веселости не осталось и следа. — А я вас никому вести не позволю, пусть даже Тай-до-ко приказать попробует. Решение все равно за твоим светом. А ей вполне можно обрисовать ситуацию и объяснить, почему не следует менять меня на кого-то еще.

Ашай поднял на Фенха уставшие глаза и чуть заметно нахмурился: за сказанной фразой чувствовалось некоторое 'но'. Ничего удивительного в этом не было, к своей работе его друг относился более чем серьезно, как и он сам.

— Но перед прибытием на планету полное обследование провести придется. Уговаривай, доказывай, что угодно обещай, но — надо.

— Хорошо. Спасибо.

Их дружба вообще считалась странной, почти невозможной. Разные слои общества, разные интересы, образование у обоих было более чем специфическое, а вот сошлись, казалось бы, на пустом месте. Но оба обладали редким упрямством, умели добиваться своего и почти никогда ничего не забывали или теряли, а самое главное — за своих готовы были обидчику крылья повыдергивать да в бантик их завязать. Они могли ругаться и жаловаться друг на друга, но в лицо, за закрытыми дверями, и кому-то другому в эти отношения влезать не стоило. Соня сказала бы: 'Две собаки лаются — третья не встревай' — но у шай-ти подобной фразы не было.

Ашай Ли, действующий Тай-до-рю, и Фенх Арш, глава медико-исследовательской службы 'Касс-и-ори', один из немногих, имевших право лечить Триаду, дружили. Это была единственная и самая главная правда.

— Я так боюсь, Фенх, — горько и отчаянно признался Ашай, силясь заставить себя замолчать — не нужно об этом говорить, даже думать не стоит! Но не получалось. Стоило ему только посмотреть на Соню: спящую в кресле и свернувшуюся калачиком, сидящую за упражнениями и прилежно выводящую буквы и слова, упоенно слушавшую его и рассказывавшую о своем доме — так и вспоминалось, наваливалось приливной волной, от которой не закрыться. — Она такая слабая и нежная, если бы ты знал, какая она нежная! Ее может убить что угодно, любое мое объятие может стать для нее смертельным, если я не рассчитаю силу, любая травма оставит калекой на всю жизнь...

Тай-до-рю удрученно покачал головой: с Сони ему, по большому счету, глаз спускать нельзя было! А вдруг кто-нибудь неосторожно за плечо придержит, да даже он сам? И расплывется на тонкой коже уродливое сине-фиолетовое пятно, а то и еще хуже — раздастся хруст костей.

— Все так... сложно...

— Со светом всегда сложно, Ашай, — Фенх выразил свое отношение к проблемам друга насмешливым фырканьем: мол, новую планету вы, уважаемый Тай-до-рю, точно не открыли. — Всегда. Нет ни дня, когда с ним легко, и это тебе подтвердит любой, кто носит имя тьмы. Ну, слабая твоя Соня, хрупкая, беззащитная, но ведь это не повод впадать в такую черную депрессию?! — возмущенно повел плечами ученый. — Ты сильный. В чем-то даже сильнее Тай-до-но. И твоей силы хватит на двоих. Должно хватить, понимаешь?

Дождавшись утвердительного кивка, Фенх продолжил:

— Тем более, мы совсем не знаем тот вид, к которому относится Соня. Одни боги ведают, что скрывается в ней. Свет не может быть слабее своей тьмы. Просто пока еще неизвестно, в чем именно она сильнее тебя.

— Умеешь ты успокоить.

— На том и стоим!

Фенх улыбнулся, провел кончиками пальцев по искусной вышивке на вороте своей жилетки: подарок его света, Машехры, на долгую дорогу и скорейшее возвращение. Вдали от нее было тяжело, но звучащий сквозь пространство голос не давал заснуть разуму — а времени до встречи оставалось все меньше.

— Не думай и не заморачивайся, Ашай. А то я знаю, как ты любишь это дело. Учи свою Соню нашему языку и традициям, показывай красоту мира, где ей теперь предстоит жить. Сколько возможно времени, мы выиграем, а там...

— Поживем — увидим?

— Что? — недоуменно приподнял брови на незнакомое звучание слов Фенх.

— Так Соня говорит иногда. Поживем — увидим. Это значит 'будущее покажет'.

У его Сони вообще было много подобных выражений. А ему нравилось, когда его свет что-то объяснял или рассказывал о себе и своем мире. Ашаю казалось, что так стены между ними становятся чуточку тоньше, а он сам начинает видеть ее дом и мир.

— Кстати, да, ты обещал рассказать про это... как их... ори-га-ми, — с трудом выговорил чуждое слово Фенх. — Это вообще что такое?

Ашай улыбнулся, вспомнив последнее их занятие, и как его рассказ о значениях цветов и вышивки прервался сложенной из куска тонкой бумаги лодкой. Потом были еще пароход, лягушка и журавль.

— Это... что-то вроде игры, — в попытке подобрать правильное определение, пощелкал пальцами Ашай. — И определенного верования, я бы сказал.

— Верование? Ее народ так своим богам поклоняется?

Ашай зашарил взглядом по столу в поисках листка бумаги — зелено-желтой, пахнущей сухими травами. В обычной жизни все уже давно все записи велись на электронной бумаге, но для важных вещей или ради собственного удовольствия еще время от времени могли использовать обычную. Тай-до-рю знал: у Фенха несколько листов всегда были под рукой, он на них записывал то, что хотел сказать Машехре.