*Мемный супергерой. В 2013 был запущен твиттер-аккаунт, который постит забавные новостные заголовки про Мужика из Флориды, который творит всякую дичь. http://knowyourmeme.com/memes/florida-man
Со вздохом, я выключила телевизор. Они там уже забыли обо мне? Неужели все исчезли? Я оказалась в пустом и холодном месте, которое видела прежде, чем меня заперли в шкафчике? Это была просто ловушка, способ заманить меня туда и... я глубоко вздохнула.
Нет, это было просто смешно. Устроившись на кровати, я уставилась на незнакомый потолок. Почему я вообще согласилась на это? О, да. Потому что я мучилась от флешбеков, видела кошмары, боялась оказаться в шкафчике снова, и видела вещи, которых там не было.
Как сейчас. Под моим взглядом, краска сошла с потолка, обнажая голый бетон покрытый непонятными каракулями. Мое сердце как барабан заколотилось в груди. Я хотела закричать, но сдержалась. Я не свихнулась, говорила я себе снова и снова. Я не могла позволить им считать меня сумасшедшей. Даже если, когда я осмотрелась, телевизор был разбит и сломан, а на защитном экране что-то написано красной помадой. Все выглядела холодным и мрачным. В глубине души, это ничем не отличалось от тюрьмы.
Это был не самый худший момент. На полу было насыщенно черно-багровое пятно повсюду вокруг кровати. И раздражающие отпечатки рук на стенах того же болезненного цвета. И один на окне. Один их вид заставлял меня чувствовать себя ужасно. Они ощущались, как страдания и кровь; они пахли, как кровь. Запах заполнил комнату.
Мне стало плохо. Но я не могла кричать. Я не могла себе это позволить.
Кровать была мокрой на ощупь, холодная липкая жидкость просачивалась сквозь мою одежду. Я села, руки запротестовали от внезапного движения, и с меня закапала черно-багровая маслянистая жидкость. Кровать пропиталась насквозь. Я пропиталась насквозь. Она липла ко мне и не отставала, просачиваясь холодом прямо в мои кости.
Может быть, я сошла с ума. Может быть, я что-то видела и должна просто покончить с этим. Я никогда больше не вернусь в школу, никогда не столкнусь с хулиганами, никогда не буду мириться с позором и тем, что люди говорят за моей спиной.
Нет. Я скривилась. Было что-то постороннее в том, как я себя чувствовала. Это была не я. Это были не мои мысли. Тут было нечто другое, что думало за меня. Я стиснула зубы и закрыла глаза, больше ни о чем не думая. Если бы оно не исчезло, когда я открыла глаза, я бы закричала.
Запах пропал. Я открыла глаза, посмотрев на розовые стены и целый телевизор. Нигде не было странного красно-черного масла.
Я не знаю, что заставило меня сделать то, что я сделала. Любопытство, наверное. Или просто отказ позволить такой мелочи, как пробуждение галлюцинаций победить. Иногда я могу быть очень упрямой. Но я подумала о странном ржавом мире, подумала о горько-холодном масле, подумала о том, что видела в раздевалке, и медленно вздохнула.
И на моих глазах краска слезла со стен, снова открывая каракули и отпечатки рук, запах крови вернулся. Я закрыла глаза, ни о чем не думая, и все исчезло.
Хах.
Глава 1.06
Я проснулась утром, чувствуя слабость, головную боль и еще небольшой насморк. Вероятно, я простудилась. Конечно, я устала, но так было уже на протяжении нескольких дней. Осознание, что я могу контролировать появление этих снов наяву, не заставило кошмары о попадании в шкафчик исчезнуть.
Может быть, со временем. Я, конечно, надеялась на это.
Потому что, если я свихнулась, то в моем безумии, по крайней мере, была система. Я убедилась в этом прошлой ночью, после того, как носильщик доставил пожитки, которые мне разрешили иметь здесь, и Ханна заглянула, чтобы извиниться. Я не возражала, что она понадобилась в другом месте, потому что у какой-то другой девушки случился "кризис". Это дало мне время для экспериментов.
Концентрация на этом странном ржавом месте заставила меня снова увидеть переделанный мир вокруг. Стекающее багровое масло, ржавчина и гниение, трещины и лед. Даже люди были затронуты, если произошедшее с моим отцом и полицейской, хоть что-то значило. Вот что, должно быть, случилось в школе, оставив ее пустой и превратив Эмму и остальных в демонов. Я очень надеялась, что так и было.
К счастью, я обнаружила, что могу выключить это. Очистив свой разум, сознательно ни о чем не думая, я могла вернуться в нормальный мир. Я переключалась туда-сюда, снова и снова, каждый раз боясь, что это не сработает. Сработало и сегодня утром. Я попробовала как только проснулась. Это стало почти как зависимость, теперь каждое переключение подтверждало, что я не сумасшедшая.
Я не могу быть сумасшедшей. Безумие я не смогла бы контролировать также, как это. Безумцы не могут просто решить стать нормальными, когда им вздумается, не так ли?
Во всяком случае, мне хотелось в это верить, когда я заглядывала в это чуждое иное пространство. Здесь моя комната была клеткой с бетонными стенами и холодным полом. Я старалась не смотреть на черно-багровое масло, пропитывающее мой матрас, скапливаясь под кроватью, или зловещие знаки на стенах, или... ну, на самом деле было не слишком много безопасных мест. Небольшая стопка книг из дома казалась нормальной, маленьким проблеском цвета и родства по сравнению ледяной багровой наготой.
Однако, присмотревшись, я обнаружила, что даже мои книги не были полностью неизменны в безумном видении. Цвета были не совсем такими, как должны быть, и чем меньше рассказывать о том, как изменялись обложки, тем лучше. Я открыла верхнюю и ознакомилось со словом
ОДИНОЧЕСТВО
написанным заглавными буквами под обложкой. Моим почерком. Я там не писала. Хотела ли я перевернуть страницу? Увидеть, если какие-то еще изменения?
Нет, но я все равно это сделала.
ГЛАВА 1:
МОЯ ЖИЗНЬ — ТЮРЬМА, А ЭТО — ОКНО,
ЧЕРЕЗ КОТОРОЕ Я НАБЛЮДАЮ ЗА ПТИЦАМИ.
Я захлопнула книгу и переключила внимание на реальный мир для разнообразия. Я могла бы убедиться, что не писала глупости заглавными буквами повсюду внутри книги, но мне не хотелось делать это прямо сейчас. По шагу за раз. Я подумала о том, чтобы одеться, и сразу почувствовала себя глупо. Эта пижама была на весь день, каждый день, пока я здесь.
Однако.
Чтобы ни случилось со мной в школе, теперь я это контролирую. Я могу видеть вещи о мире, не очевидные с обычной точки зрения. Ключи и подсказки. Психические впечатления, возможно, сохранялись в том чуждом месте.
Нет, погодите. Я должна это использовать. Реализация важна. Другое Место. Это сделает его более приемлемым, в некотором роде полноценным. "Я могу заглянуть в Другое Место". "Другое Место раскрывает мне свои секреты". "Сдавайся, преступник, пока я не показала тебе ужасы Другого Места". Да. Это звучало как нечто, что я могу сказать и не звучать жалко и безумно
Погодите. Может, мне стоит перевести это на другой язык. Так будет еще более впечатляюще. Хмм. Надо будет залезть в гугло-переводчик и проверить, как будет "Другое Место" или "Другой Мир" на куче языков. Или, может, мне надо взять словарь, потому что на старинных языках это будет звучать еще круче. Что-то типа латыни, греческого или арамейского.
В местной библиотеке, вероятно, не найдется англо-арамейского словаря. Хотя у них может быть англо-латинский. Скорее всего нет..
Так значит, я стала кейпом? Думаю, да. Конечно, у меня на самом деле не было плаща, и, ко всему прочему, я была пациенткой в психиатрическом отделении с подозрением на попытку суицида, а не супергероем. Но некоторых из первых кейпов считали сумасшедшими, пока они не начали стрелять лазерами из глаз. Если я чему-то и научилась за прошедшую пару недель, так это тому, как многое зависит от точки зрения.
Расскажи я персоналу, меня бы не выпустили. Отлично, Тейлор. Так говоришь, ты можешь видеть сумасшедший ржавый мир, и это твоя суперспособность? Мгммм. Можешь доказать?
Что-то подсказывало, что они не примут "поверьте мне" как аргумент. Другие девушки, вероятно тоже пытались.
И даже если бы мне удалось доказать, что я стала парачеловеком, это означало бы, что вся больница узнает, кто я. Существует причина, почему большинство кейпов — паралюдей, борющихся с преступностью, и тому подобное — держат свою личность в секрете. Команда под названием "Новая волна" опубликовала свои личности около десяти лет назад, и для них все прошло не слишком хорошо. Конечно, было достаточно много Умников и Технарей, которые работают на различные корпорации и правительства, но как только ваше имя всплывет, пути назад не будет.
Все что я могла сделать, это подождать, пока они не убедятся, что я не собираюсь сброситься с причала в Доках.
До тех пор, мне придется проводить время, экспериментируя со своим безумным зрением. Возможно, я смогу получить больше контроля над этим, чтобы не пугаться каждый раз, как мое восприятие переключится. Также, я хочу выяснить, сколько информации оно может мне дать. Конечно, я могу получить какие-то расплывчатые намеки, но мне не нужно видеть горящего демона, чтобы понять, что мой отец злится. "Наблюдение за миром кошмаров" не самая чарующая сила, если не делает ничего действительно полезного.
Другой вещью, которая меня беспокоит, был демонический монстр, которого я там видела. Конечно, это могла быть извращенная версия Эммы и остальных, но я не могла быть полностью уверена. Я действительно надеюсь, что возможность заглянуть в Другое Место не привлечет ко мне чудовищ. Было ли это на самом деле иное пространство со своими ужасными обитателями, куда я могу заглянуть, или просто мой разум искажал то, что находилось здесь? Я не была полностью уверена, поэтому решила ожидать монстров, пока не доказано обратное.
Я понятия не имела, как долго тут пробуду, но, по крайней мере, у меня был список вещей, которые нужно сделать. Поддержание продуктивности не позволит мне на самом деле сойти с ума.
1. Научиться лучше контролировать свою силу.
2. Понять, есть ли какие-то реально полезные вещи, которые я смогу использовать, так или иначе.
3. Не быть сожранной монстрами, обитающими в Другом Месте.
3а. Выяснить, обитают ли в Другом Месте на самом деле какие-нибудь монстры, не нарушив пункт 3.
Немного подумав, я добавила еще четыре пункта в мысленный список.
4. Позавтракать.
5. Проверить, смогу ли я получить тайленол от моей головной боли.
5а. Убедиться, что они не подумают, что я пыталась покончить с собой.
6. Убедить людей, что я не свихнулась.
7. Начать придерживаться режима упражнений, как я себе пообещала. Это может помочь мне убежать от возможной угрозы из пункта 3, если не хуже.
Частичка меня осознает, что я рационализирую, разделяя свой стресс и ужас на маленькие кусочки, с которыми могу справиться и сдерживать. Остальной части меня было наплевать, что я делаю, пока это позволяет игнорировать тот факт, что я нахожусь в психиатрической больнице и не выберусь в течение ближайших нескольких недель. Как минимум.
Я потерла глаза. Я ощущала себя истощенной. Но я не стала засыпать снова. Я включила телевизор, который все еще оставался на новостном канале. Была половина седьмого, и диктор новостей некоторое время взволнованно обсуждал госпитализацию каких-то знаменитостей минувшим вечером, перед тем, как перейти к теме бедности в Нью-Йорке.
Конечно, вот какие новости волнуют сильнее. В конце концов, не каждый день звезды ловят передоз. Скорее, еженедельно. И все знают, что бедняки — это не новость. Они устарели.
Новости не помешают мне снова заснуть, поэтому я взамен оценила свои возможности. Я попыталась понять, чем могу тут заняться, чтобы быть в форме. Я не могла делать отжимания или что-либо, содержащее нагрузку на руки. Это было бы слишком болезненно. Для бега здесь не хватало места. Я могла бы бегать на месте, но у меня были только тапочки, а пол жесткий и холодный. Как еще могут упражняться люди, не задействовав руки? Прыжки на месте? Приседания? Я справилась с тремя приседаниями, расположившись на полу с пластиковым покрытием, прежде чем свалилась. Мышцы живота болели, и я ощущала себя развалиной.
Надеюсь, это был симптом простуды, которую я подцепила. Если я не могу осилить даже четыре приседания, то время, проведенное на больничной койке, оставило меня полностью разбитой. Может, стоит подождать, пока мне не станет лучше, прежде чем браться за это дело.
Нет. Я бы не стала это откладывать. Я сказала, что начну этим заниматься, значит, так и будет. Я сделала еще два приседания, а потом заставила себя выпрямиться и размяться. Возможно, я должна спросить, есть ли тут спортзал или что-то вроде, когда в следующий раз встречу куратора, Ханну.
Внезапно я задрожала от ледяного холода, пробравшего до костей, заставив волосы на затылке встать дыбом. Звук телевизора стал приглушенным и отдаленным. Я все еще могла его отчетливо слышать, но теперь казалось, что это громкий шум, доносящийся издалека. В каждом вдохе ощущался железный оттенок крови. Я стиснула челюсти и сжала ладони в кулаки, чувствуя, как они болят.
Я могла почувствовать Другое Место, ощутить его через озноб и боль в моих руках. Это было почти, как если бы оно звало меня. Оно хотело, чтобы я его изучила. Или, может, я хотела изучить его. Я не была уверена, что чувствую. В любом случае, я старалась оставаться сильной. Я закрыла глаза, стараясь сохранить разум пустым и вообще ни о чем не думать. Но мое любопытство победило, и я заглянула.
В комнате со мной было что-то еще. Не человек. Это была даже не имитация человека, вроде пустой куклы, подменившей полицейскую. Это был белый туман или дым, плывущий возле места, где я сложила свои книги. Он был легкий оттенок — иногда лавандовый, иногда очень бледно-зеленый или голубоватый. Не похоже, что это относилось к серости, ржавчине и черно-багровому маслу из отражения моей комнаты. И внутри дыма что-то было. Я видела в нем проблески какого-то движения.
Это выглядело не очень похоже на человека.
Я пискнула, задохнувшись, и повалилась на кровать. Быстро восстановив дыхание, я попыталась притвориться спокойной.
— Ладно, похоже, я слишком слаба, чтобы делать п-приседания, — пробормотала я, стараясь следить за ним краем глаза. Если я притворюсь, что слишком устала и не замечаю его, возможно оно меня проигнорирует.
Оно живое? Разумное? Не уверена. У него не было лица или особенностей, которые я могла разглядеть, поэтому невозможно определить, смотрит ли оно на меня. Оно не приближалось и вообще не реагировало. Я пялилась на него, наблюдая, как оно растекается по моим вещам. Негодование, растущее в душе, было омрачено ощущением холодного и липкого черно-багрового масла вокруг моих ступней. Посмотрев выше, я увидела знаки, медленно ползущие по стенам. Если вы видели, как мед стекает с ножа, вы знаете, как это выглядело. Только это масло двигалось вдоль стен, а не вниз. Оно крутилось и вертелось, будто хотело что-то написать, но я не смогла бы прочесть, даже если хотела.
