Град злой

Ракша-Федор мотнул бородой и принялся раздавать указания. А Демин, наблюдая за тем, как ратники (они же предки!), позабыв об усталости, споро раздевают-разувают монголов (в школьном учебнике, помнится, их звали монголо-татары), принялся размышлять, много ли он допустил в своей речи слов, непонятных для людей прошлого. Или, как говорил им на лекции Свешников — 'анахронизмов'. Барахло, может уже и было, а вот провизия...

Майор вздохнул, мысленно выматерился и решил, что больше на тему 'анахронизмов' заморачиваться не станет. Как говорит Павленко — 'фильтровать базар' и задумываться над каждым словом, так проще немым стать.

Пока воины тринадцатого столетия вооружались и прибарахлялись, по ходу дела добивая тех, кто еще подавал признаки жизни, к Демину подтянулись солдаты двадцать первого. Все, кроме Свешникова, оставленного на 'хозяйстве'.

— Игорь, что там, на горизонте? — посмотрел командир на Воднева.

— Все нормально, товарищ майор..., виноват, князь. Горизонт чист километров на десять. Дальше птичку запускать не рискнул.

— Десять... — прикинул командир, на всякий случай показав Игорю кулак за оговорку. (Договорились же, что будут его именовать князем!)— Даже если противник движется в нашу сторону, к нам они подойдут... Часа полтора, так?

— Два, — уточнил Воднев. — По льду галопом не заскачешь.

— Хорошо, — кивнул Демин. — Ну, где боевое пополнение?

'Пополнение' между тем, добило раненых, слегка приоделось (чужие шмотки пахли противно, но все лучше, чем ничего), а главное — приобулось, и теперь потрошило у татар седельные сумки, вытаскивая съестное.

'Надо будет на первом же привале ноги у бойцов посмотреть', — сделал себе командир зарубку для памяти. Но переведя взгляд на Морошкина, зарубку убрал — не забудет 'замполит' основную профессию и обязательно осмотрит ноги у всех. Как простые ратники воспримут боярина, лезущего смотреть заскорузлые ноги — другой вопрос. Главное, чтобы бойцы были здоровыми. С остальным как-нибудь разберёмся, хотя портачить нельзя, сейчас решается многое.

Демин и его люди не были контразведчиками, тем более разведчиками, но они прекрасно знали, что самый сложный этап способ в их работе прогрессора с навыками диверсанта— легендирование. Даже Антон из 'Трудно быть богом' Стругацких (он же незабвенный дон РуматаЭсторский) выдавал себя за некого дворянина из империи. Впрочем, при серьезной проверке выяснилось, что подлинный дон Румата давным-давно умер и пребывает в фамильном склепе. Антону крупно повезло, что противники не стали ломать ему руки-ноги, потому как сами опасались неведомого. А если бы...

Сегодня группа входила в первый контакт с настоящими (тьфу ты, а они сами-то что, игрушечные?!) людьми той эпохи. Впрочем, никто не ставил задачу полного внедрения. Поверят, не поверят... Да хрен-то с ним! В конце концов, человек верит тому, во что хочет верить!

Ратники собрали трупы в ряд, отловили коней и ждали новых указаний. Ни один не кинулся на еду, а ведь изголодались люди! Лишь сотник подошел к майору и спросил:

— Что дале делать?

— А сам-то, как думаешь? — поинтересовался Демин.

— Воевать буду, — повел тот плечами. — Что ж еще? Вам, спасибо, добрые люди за подмогу!

-Сочтёмся. Монголы-то следом идут?

— Идут, — кивнул Ракша.

Потом помялся, собираясь с духом, и спросил:

— Как обращаться к тебе, воевода? Боярин, небось?

— Князь, — скупо отозвался Демин.

Кивнув на подчиненных, добавил:

— А это — бояре мои.

— Бояре?! — радостно вскинулся Ракша. — Так мы щас всех, кто следом идет, тут на льду и оставим. Там следом не боле двух сотен. Перебьем, да в лес!

— Кхм... — сурово кашлянул Демин.

— Прости, князь!— сразу же потупился Ракша. — Без спросу голос подал, да еще и советы даю. Просто сил уже нет, гонят нас, как зайцев, а мы токмо пятками сверкаем! Думал, вот щас, с гриднями твоими вместе и встанем! Нам бы поесть чуток, да отдохнуть...

Майору стало неловко перед ратником. О чем должен подумать человек, наткнувшийся на князя с тремя (Свешникова он не видел) боярами — старшими дружинниками? Да о том, что где-то находится еще человек триста дружины!

Оправдываться или что-то объяснять Демин не хотел. Где это видано, чтобы старший командир отчитывался перед младшим? Поинтересовался, насупя брови:

— Вы чьи будете-то?

— Князя рязанского ратники, — потупив голову, сообщил Ракша. -С той поры, как его татары в полон взяли, мы и мыкаемся. Нас поначалу тоже взяли, да сбегли мы. Вот, ходим теперь от городу к городу, воюем. К Козельску шли, да сморило дорогой. Караульный, тетеря такая, прости Господи! заснул, а нас в арканы и взяли.

'Как биш, рязанского князя-то звали? — попытался вспомнить Демин, но не смог. — Ладно, Свешникова спрошу'.

Он сурово взглянул на Ракшу:

— Ко мне служить пойдете? Сразу скажу — дружины у меня пока нет, но скоро будет.

— Пойдем, — без колебаний ответил сотник за себя и за своих товарищей. — Руту сейчас давать?

Что такое рута, Демин не знал. Прикинув, пришёл к выводу: нынешний аналог присяги. А что еще мог отдать голый, как сокол воин?

— Потом, — отмахнулся Демин. — Сейчас такая задача: трупы спрятать, коней в повод — и в лес, укромное место сыскать. Найдем такое?

— Так тут любое место укромное, — встрял Воднев. — Только из русла выбраться.

— Хорошо. Боярин Андрей, — подозвал командир Морошкина, — старшим будешь. Берешь народ, увозите трупы, уводите коней в лесок. Обустроишь временный лагерь. Обед приготовьте. Да, что тебе объяснять! А мы тут побудем.

— Понял, — кивнул капитан. — Трупы маскировать?

— Не нужно. Так, снежком присыпьте, чтобы сразу в глаза не бросалось.

Морошкин увел ратников в лес. Те, выяснив от сотника-десятника, что жизнь вроде как налаживается, повеселели. Когда появляется хоть какая-то определённость, становится легче.

Демин спросил, обращаясь к Павленко и Водневу:

— Что, орелики, возьмем две сотни монголо-татар?

— В четыре ствола? — хмыкнул Денис.

— В три. Морошкину есть чем заняться, а историк наш пусть в обозе будет, обстановку отслеживает.

— В три не возьмем, — помотал головой Воднев. — Две сотни — многовато. Массой задавят. Хотя... Если чуток заминировать, да с обеих сторон из подствольников, а потом...

— Товарищ майор, а нахрена это нам вообще нужно?!— поинтересовался Павленко. — Может, ну их пока... Нехай живут монголы до другого подходящего случая! А мы покуда народу поднаберем, кого-нить да обучим. Из 'калаша' стрелять и зайца научить можно.

— Пока 'зайцев' нет, придется своими силами обходиться. А если мы тут не две сотни, а хотя бы сотню, ладно — полсотни прищучим, под Козельск их поменьше придет.

— Оружие надо, — добавил Воднев. — Народ, что по лесам сидит, небось, все сабли-мечи подрастерял. Лошади, опять же...

— Так я разве против, товарищ князь? — не то оговорился, не то схохмил Павленко. -Щас, парочку зарядов заложу, устроим им небольшую Ледовую битву.

Глава 6

Залог любого боя — разведка. Двести монголо-татар — это не двести боевиков, но все-таки сила. А против трех, пусть даже с самым современным оружием — силища!

Перво-наперво, запустили 'птичку', чтобы выбрать оптимальное место для засады. Оно нашлось, хоть и не сразу — заглубленный участок реки, длиной с километр, где берега, увенчанные снежными шапками, создали настоящее ущелье, непреодолимое конницей. Будь на то время и силы, Демин поставил бы на берега людей, 'вооружил' бы камнями и снежными глыбами. Но коли нет, нужно рассчитывать на собственные силы.

Ничего глобально нового майор не планировал. Тактика обустройства засад появилась едва ли не в каменном веке. А может, именно тогда, в те времена, когда первобытные охотники охотились на стада диких зверей: отсекаются пути отхода, а потом методично выбиваются те, кто в центре.

Павленко, пыхтя, как камышовый кот на льду, мурлыкал под нос какую-то хохляцкую песенку. Он резал лунки, закладывая пару фугасов, начиненных болтами и дюбелями (Марченко, в свое время, не мог понять — на хрена отряду понадобились железяки, но вякать не стал. Одолжил у прапора, заведующего складом стройматериалов килограмм пять металлоизделий из 'неликвида'. Верно, еще что-то и поимел с этой 'операции').

Сегодня четыре килограмма из пяти пошли на 'начинку'. Один оставили в 'резерве ставки', а 'на потом' рассчитывали брать из отходов местных кузниц.

Старлей справился с задачей на 'ять'. Разве было так, чтобы он не справился? Обнаружить заряды теперь не смогла бы собака, не то, что кочевники из далекого прошлого.

Теперь следовало 'озадачить' Свешникова. Кабинетный ученый будет не только контролировать пространство, но и нажимать кнопочку радиоуправления зарядами. Как нажимать и когда, кандидату наук разъяснили, но... было опасение, что в ученом проснется гуманист, жалевший слезу ребенка, не говоря уже о двух сотнях татар. Нажмет на кнопочку — молодец, прошел проверку на 'вшивость'! Нет... Хреново, конечно, но не вешаться же из-за 'мягкотелого' историка?!

Тогда нужен запасной вариант. Потому в руках Павленко было еще и дублирующее устройство. (Имелась у майора такая привычка — всегда старался просчитать любые варианты событий, потому и держал что-нибудь в 'заначке'. Павленко, знакомый с командиром не первый год и побывавший с ним в разных переделках, иногда нарочито громко вздыхал и говорил: 'Командир, и кто у нас после этого хохол?')

Потянулись длинные минуты ожидания, складывающиеся в еще более длинные часы.

Но вот уже не только Свешников на мониторе, но и тройка, замаскированная под снежные сугробы, смогла увидеть черное тело конной колонны. Монголы ехали скученно, что упрощало задачу.

Двести верховых с заводными лошадьми — не так уж и мало, и растянулись они вдоль реки изрядно. Вот, первые уже подошли к фугасу и остановились, о чем-то разговаривая. Увидели пятна крови?

Демин занервничал и уже был готов кивнуть Павленко, как раздались два мощных взрыва: в голове и в хвосте колонны.

Что произошло дальше напоминало избиение младенцев — три выстрела из подствольных гранатометов, гвалт, ужас, обуявший кочевников... А потом... потом в три автоматных ствола, меняя рожки, Демин, Павленко и Воднев лупили в татар, барахтающихся в ледяной каше.

Спастись было нереально. Те, кто пытался бежать, либо натыкались на трупы убитых коней и людей, либо проваливались под лед.

— Прекратить огонь! — скомандовал Демин.

Посмотрев на бойцов, попытался улыбнуться, но получилось плохо. Настоящего боя не было, потому никакого азарта, только пустота.

Будь майор почувствительней, непременно 'стравил' бы в кусты: картинка перед ними предстала ещё та, хуже, чем в разделочной мясника. Однако за службу повидал всякого, хотя, чего греха таить, разик подкатил к горлу неприятный ком, оставив после себя противное послевкусие, которое майор перебивал пластиком жевательной резинки и плевать на аутентичность! Особенно после того, что они здесь натворили!

Его команда испытывала схожие чувства, но держались молодцом!

Лишь Игорек сделал то, от чего майор едва не выпал в осадок — выматерился так, что даже Павленко посмотрел на друга с уважением! В каких только передрягах они не бывали, но чтобы потомок поморских староверов ругался матом — такого им видеть ещё не приходилось!

'Войнушка', развязанная тройкой прогрессоров, не могла остаться незамеченной в импровизированном лагере. Звуки в зимнем лесу долетали даже до самых укромных уголков.

Ракша и его люди с недоумением вслушивались в хлопки взрывов, странный треск, кое-кто рвался, чтобы разобраться и помочь. Морошкину приходилось силком возвращать энтузиастов: доброе слово помогало слабо, а вот чувствительные тычки — те да, способствовали!

Трофейные лошади дрожали мелкой дрожью, опасливо пряли ушами, будь возможность, давно бы унеслись прочь от страшных звуков, но об этом позаботились заранее. Морошкин понимал, что за средствами передвижения всегда нужен глаз да глаз, вне зависимости от эпохи, и заранее озадачил 'новобранцев'.

Свешников с опаской водил дулом 'печенега' по сторонам на случай, если часть монголов прорвётся. Обычно Демин работал грамотно, однако элементарная осторожность не была лишней. Когда мимо пронеслись несколько насмерть перепуганных лошадок (к счастью, заводных и без всадников), историк едва не полоснул по ним очередью, но вовремя сдержался.

Ратники несущихся бешенным аллюром коней (как не навернулись и ноги-то не переломали?!) проводили сожалеющими взглядами, всем было ясно, что ловить их на грани безумства.

Но вот, всё закончилось. Троица боевиков появилась в лагере незаметно, они словно выросли из-под земли, хотя Ракша успел кое-что почувствовать и даже схватился за рукоятку дрянной татарской сабли, выкованной из плохого железа. Увидев знакомые лица князя и его бояр, успокоился, привстал и пошагал к ним, будто бы вовсе не чувствуя боли в ногах.

Морошкин, истративший на сотника немало бинтов и драгоценной мази, скривился: больно самоуправные попались пациенты. Не обращают внимания, что лечит их не абы кто, а целый боярин!

Демин остановил Ракшу, кивком заставляя вернуться на лежанку:

— Всё прошло, как надо. Мы справились.

Ракша послушно лёг на нарубленный лапник, поверх которого Морошкин заботливо расстелил непромокающую накидку. Но воздержаться от восхищения не сумел:

— Как же так, князь?! Их вона скока было!

Вошедший в роль князя Демин пожал плечами:

— Сегодня было легко. Но это пока! Скоро нам понадобятся вои. Много воев... А сейчас нужно заняться добычей. Боярин Андрей!

— Слушаюсь, князь! — откликнулся Морошкин.

— Ты всех осмотрел?

— Всех, князь!

— Тогда отряди тех, кто способен, в... — Демин с трудом сдержался от фразы 'трофейная команда', -сборщики.

— Будет сделано.

Четверо ратников под командой Павленко отправились за трофеями. Взялись за сбор ретиво, даже с учетом того, что было разорвано взрывами или утонуло, добычи с побитых татар набралось немало. Воспрянувшие духом ратники хозяйственно выловили из речки всю хрень, не пожелавшую утонуть. Свешников, которого на боевом посту сменил Воднев, лишь хмыкал, глядя на разраставшуюся кучу с хабаром, который ещё предстояло тщательно отсортировать. Вдобавок, 'дружина' заполучила табун неприхотливых татарских лошадей. Жаль, всадников не хватало, вздохнул Демин.

Проблема оказалась решаемой. Через пару часиков отряд превратился в полноценный взвод: из леса вынырнули полторы дюжины русичей, которых привлекли загадочные звуки сражения на реке.

Новые люди были пешими, без щитов. Полушубки, наброшенные поверх кольчуг, драные и замызганные халаты. Кто в шлеме, кто в драном треухе. Из обуви — валенки, подшитые кожей и нелепые сапоги с загнутыми носками. Оружие самое разномастное: пара мечей, сабли и топоры. Двое держали луки с наложенными на тетиву стрелами. Ну, точь-точь окруженцы, пробивающиеся к своим.

Возможно, майор слегка опережал события. Пришлым еще только предстоит стать полноправными бойцами. Но станут. А куда денутся? Но знакомство пришлось начать с небольшого скандала...