| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
А отрезали нас буквально через несколько дней после захода в Киев. Этот удар к северу от города мы откровенно проморгали — все наши силы разведки, особенно высотных бомбардировщиков, в начале сентября были направлены на юг — мы пытались сдержать постепенно нараставшую лавину немецких войск, что катились на нас со стороны Черного моря. В принципе, две-три недели — и начнутся дожди, а в распутицу немцы наступать не умеют. Поэтому наш расчет был на то, чтобы продержаться хотя бы это время. А правый фланг мы считали обеспеченным — прежде всего Днепром — выше киевского УРа наша оборона шла уже по восточному берегу и выходила на западный уже под Гомелем, в двухста километрах к северу от Киева. Вот в этот промежуток и ударили с запада новые танковые дивизии Вермахта. Они били на Чернигов, даже на пять дней его окружили, но дальше на восток пройти не смогли, завернули на юг — и отрезали нашу киевскую группировку от основных сил. Я еще раньше подумывал, что Киев нам не удержать, но все мое окружение было так решительно настроено на окончательное освобождение города, что я даже не стал заикаться о том, чтобы его оставить, пусть и на время. Да и в переговорах со Сталиным этот город будет серьезным аргументом. Вот только расплачиваться за все эти политические многоходовки пришлось нашим бойцам, и единственное что я мог сделать — это как можно сильнее накачать группировку.
В начале сентября, пока она не была отрезана, мы смогли пропихнуть туда около шестидесяти эшелонов с войсками и боеприпасами, а аэродром в Броварах работал вообще круглосуточно — помимо перемещенных туда сотни штурмовиков и тридцати истребителей он принимал транспортные самолеты, которые доставляли туда бойцов и боеприпасы, а обратно вывозили раненных и местных жителей. Бровары располагались в пятнадцати километрах на восток-северо-восток от Киева, если считать от самого Днепра, и вокруг них на расстоянии в пятнадцать-двадцать километров мы создавали мощный оборонительный рубеж — чтобы аэродром не был доступен для артиллерийского обстрела. Ну еще оборудовали временные аэродромы в лесном массиве к северу от Киева — и как запасной вариант, и как база для штурмовиков, которые будут поддерживать оборону киевского УРа — мы завезли туда комплекты аэродромного покрытия из металлических полос, поэтому распутица не должна будет помешать работе этих аэродромов. Будем драться.
Немцы же перли в "последний и решительный" со страшной силой, благо с захватом Северной Африки, Малой Азии и Кавказа с топливом у них все было хорошо. Да и раньше не сказать чтобы было все так уж плохо.
В 1933 году в Германии было примерно полтора миллиона автомобилей и сто тысяч тракторов, которым было достаточно трех миллионов тонн нефти. В самой Германии добывалось пятьсот тысяч тонн на месторождениях под Ганновером, остальное импортировалось в основном из Америки. Кстати — в СССР в 1934 было добыто 24,2 миллиона тонн, экспортировано 0,46 миллиона тонн нефти и 3,9 миллиона тонн нефтепродуктов, но топлива почему-то не хватало, что для меня было странно. Причем не хватало вплоть до того, что для транспорта, перевозящего нефть к НПЗ, не было топлива, да и заводы массово вставали, как-то выходили из положения "за счет переадресовок, оценок путевого нефтетоплива, за счет использования в качестве нефтетоплива других, также крайне дефицитных нефтепродуктов: смеси гудронов с керосиновым дистиллятом, черной солярки, веретенных и других масел, смазочного мазута". Возможно, такая ситуация была из-за низкого выхода светлых фракций на наших НПЗ — бензина и керосина получалось процентов пятнадцать, остальное — мазут да гудрон.
К 1939му году потребность Германии в топливе составляла уже 6 миллионов тонн, в 1942 — 12 миллионов — это несмотря на то, что транспорт активно переводился на газогенераторные установки. С началом Второй Мировой войны официальные поставки из-за океана прекратились, остался только канал через Испанию, и немцы в основном рассчитывали только на собственную добычу да на синтетической бензин, вырабатывавшийся из угля — к началу войны в Германии было 14 заводов синтетического топлива и за год было построено еще шесть — с них немцы получали 4 миллиона тонн топлива в год. К 1942 производительность заводов составляла уже 6,3 миллиона тонн, добыча нефти в Германии и Австрии — 1,7 миллиона, поставки из Румынии и Венгрии — 2,8 миллиона, добыча в Польше — 1 миллион, Дания-Франция-Бельгия-Югославия-Греция дали еще 0,5 миллиона тонн — да, не шибко нефтяные страны, но и эта мелочевка была нелишней, захваченные карпатские месторождения СССР — еще 0,3 миллиона тонн — итого — 12,6 миллиона тонн — получался даже некоторый профицит, к тому же при оккупации Дании-Бельгии-Франции немцы захватили 8 миллионов тонн нефтепродуктов, так что могли поделиться с Италией — на собственной территории она добывала всего 13 тысяч тонн, из Албании получала 0,4 миллиона тонн, из Румынии — 1 миллион, а также активно использовала спирт из свеклы и винограда — 0,3 миллиона тонн. Кстати, Германия тоже "спаивала" свои двигатели — только в 1938 на эти цели ушло более 200 тысяч тонн спирта. В общем, в 1942м году у немцев не было особых проблем с топливом.
С продвижением вермахта по Африке доступная нефть все время увеличивалась. О больших запасах нефти в Ливии тут еще не было известно, и я подумывал — как бы нам туда пробраться — на 1943й она еще была итальянской колонией (в РИ — до 1942, когда был разгромлен Роммель с итальянцами), а с Италией мы воевали и единственным препятствием, кроме немцев, было расстояние — где мы и где Ливия — от Минска до ливийского берега более 2500 километров почти точно на юг. В общем, Ливия не давала немцам нефти, Алжир — и тот со своими несколькими десятками тысяч тонн в год на ее фоне смотрелся гораздо привлекательнее, вдобавок к своему свинцу-цинку-меди и железу. А вот, например, в Египте нефть начали добывать в промышленных масштабах еще в 1912 году — тогда добыли 27,5 тысяч тонн. В 1930 — уже 280 тысяч. В конце 30х открыли нефтяные поля в бассейне Суэцкого залива, и в 1940м добыли уже 900 тысяч тонн, а по 41му уверенно перевалили за миллион. Захват немцами Мальты, дополнительные пятьсот самолетов и три дивизии, переданные Роммелю, позволили ему додавить англичан — теперь не требовалось тратить основную часть топлива на переброску припасов на сотни километров на грузовиках — все нужное пробрасывалось к сдвигавшемуся на восток фронту морским транспортом. Ну а потом в Суэце был захвачен НПЗ — англичане так быстро "отступали", что оставили неповрежденным и его, и трубопроводы, и нефтяные вышки — немецко-итальянские войска получили живительный пинок, причем не только топливом, но и запасами продовольствия, вооружений, боеприпасов и амуниции, оставленных англичанами.
Бросок в Сирию был победоносным — сирийцы встречали немцев как освободителей от французского колониализма — пусть осенью 1941го тут и появились англичане — вместе со "Свободной Францией" они выбили отсюда вишистские войска. Впереди лежали Ирак с его годовой добычей в 3 миллиона тонн и Иран — еще 9 миллионов тонн. Заодно немцы, точнее — итальянцы — захватили Аравийский полуостров, где добывалось еще 1 миллион тонн — в основном американскими компаниями, так как англичане банально профукали возможность там закрепиться — нефти типа у них было овердофига, так что девать некуда, надежды на аравийскую нефть были призрачными, да и по деньгам для местных англичане пожадничали. Американцы тоже влезали неохотно, но тут помогла нефть, найденная рядом — в Бахрейне — вот американцы с середины тридцатых и пытались искать нефть на Аравийском полуострове, но нашли ее чуть ли не через три года — еще бы немного, и терпение истощилось, а затраченные на бурение разведочных скважин деньги просто списали бы в расходы. Но — терпения и денег хватило, нефть пошла, да еще как. А сейчас она досталась итальянцам — немцы подкормили своего союзника, тем более что его флот был самой большой силой на Средиземном море, а аравийская нефть находилась на южном берегу Персидского залива — несколько в стороне от столбового направления немцев — к Индии. И на Кавказ — персы, обиженные плохим отношением СССР и Англии — попросту говоря — оккупацией в августе 1941го, тоже неровно дышали в сторону немцев, поэтому вслед за сирийцами и иракцами подняли восстание, так что нашим и англичанам пришлось отходить на север и на восток соответственно. Ну а немцы с турками прорвались к Кавказу с его нефтью.
Причем многое из инфраструктуры досталось немцам и туркам в целости и сохранности не только в Азии, но и на Кавказе. Так, из Баку к Батуми шли два нефтепровода — один, длиной 835 километров и мощностью в 900 тысяч тонн в год, был построен в 1906 году и в 1931 переведен с перекачки керосина на перекачку нефти. Второй был построен в 1930 году и имел мощность в 2,6 миллиона тонн в год (в РИ оба трубопровода были демонтированы весной 42го, когда стало понятно, что Севастополь не удержим). В 1928 — трубопровод Грозный-Туапсе длиной 618 километров и мощностью 2 миллиона тонн. В 1932 — Армавир-Ейск на Азовском море — 454 километра и 1,5 миллиона тонн. Вся эта инфраструктура и сотни километров более мелких трубопроводов в общем остались в целости — небольшие подрывы на отдельных участках можно было легко ликвидировать.
Впрочем, с НПЗ и со скважинами была та же проблема — сравнительно удачная для РККА кампания 41-42 годов привела к тому, что Кавказские заводы не эвакуировались, поэтому многие из них были захвачены фашистами. Так, с Краснодарского НПЗ успели вывезти только цех толуола и трубчатку вторичной переработки нефти — для установки прямой перегонки, из Грозного — только часть оборудования с НПЗ номер 1 и 85. При подходе немцев оборудование было частично взорвано, но к осени 1943го немцы уже восстановили и запустили часть установок. Также при отступлении наши заглушили более половины скважин — в Майкопнефти — 400 из 850, в Грознефти — 1500 из 2328. Причем к нашим приезжали с консультациями английские специалисты, которые занимались глушением скважин на Борнео — там они кидали в скважины металлолом, мешки с цементом и заливали все это водой в расчете на то, что мешки разорвутся о железки, цемент смешается с водой и надежно схватится. Наши, прежде чем принять этот способ, все-таки сначала его попробовали на нескольких скважинах. Фиг. Вода проливалась вниз и цемент практически не схватывался. Англичане схватились за головы — ведь они "подарили" японцам почти готовые к эксплуатации скважины. Так что наши заливали скважины уже готовой цементной смесью. Ну, где успели — как вспоминал Байбаков, замнаркома нефтяной промышленности:
"В один из тех жарких июльских дней меня вызвал в Кремль Сталин. Взглянул спокойно и тихим, почти будничным голосом проговорил:
— Товарищ Байбаков, Гитлер рвется на Кавказ. Он объявил, с захватом Кавказа СССР падет (в РИ — "если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну"). Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам. Имейте в виду, если это случится, то будет очень плохо для нас. Поэтому я вас предупреждаю, если вы оставите хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем. Но, если вы уничтожите промыслы, а немец не придет и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем.
Набравшись смелости, я спросил:
— Товарищ Сталин, а какая альтернатива?
— Вы молодой человек... У вас есть? — Сталин при этом показал пальцем на висок. — Летите и с Буденным решайте этот вопрос на месте."
Уж не знаю, так ли был на самом деле или это уже послесталинские придумки, но Байбакова не расстреляли, хотя далеко не все успели уничтожить — сначала ждали, что враг будет остановлен, а затем — слишком уж быстрым было падение Кавказа (в РИ немцы практически ничего оттуда не получили — все успели залить, причем так качественно, что потом пришлось бурить новые скважины, но Байбакова и за это не расстреляли).
Из НПЗ немцам тоже досталось немало. Туапсинский НПЗ был захвачен немцами полностью (в РИ его эвакуацию несколько раз откладывали и вывезли только в июле 42го, когда немцы рвались к Кавказу). Краснодарский и Грозненский — частично, но уже через два месяца немцы начали получать с них нефтепродукты. А ведь в горозненском нефтедобывающем районе были сорта нефти, особенно пригодные для выработки авиационного бензина Б-74 и Б-78, которых и так-то вечно не хватало, но с началом войны выпуск авиабензина там был увеличен в 2,5 раза, и я пока не понял за счет чего — может, как зачастую и бывало во время войны, просто отринули догмы "раньше так не делали". Были захвачены и бакинские НПЗ, выдававшие до войны чуть менее половины авиабензина.
С авиабензином в СССР все время была напряженка. Так, в 1940м году было произведено почти 900 тысяч тонн авиабензина, но в основном марок Б-70 (октановое число 70, в присадками — от 80 до 88 в зависимости от количества антидетонационных присадок — 1..4 кубических сантиметра на литр) и Б-74 (октановое число — 74, с присадками — 85..92). Бензина Б-78 (октановое число 78, с присадками — 87..95) — всего 36 тысяч тонн — а именно он требуется для новых самолетов. Этого количества хватало на 80 тысяч самолето-вылетов, скажем, МиГ-3 — по 220 самолето-вылетов в день на всех фронтах. Ну или на 70 тысяч вылетов Ил-2 — 190 вылетов в день. А если учесть, что до войны было выпущено чуть менее четырех тысяч самолетов новых типов, то на каждый приходилось всего по девять тонн топлива в год — даже если принять, что и бомбардировщики брали по полтонны топлива на вылет, получим всего восемнадцать вылетов на самолет. В год. Ну пусть тридцать, если недалеко и брать не полную заправку. Это только хоть как-то научиться на них летать. А ведь надо было еще и воевать. Со старыми-то самолетами, летавшими на бензине с меньшим октановым числом, проблема была менее острой. Да и с автомобильным бензином было не ахти, вплоть до того, что "имеет место применение суррогатов и заменителей бензина — главным образом бензола, пиробензола, лигроина, бутиловой смеси, метанола, керосина, отходов синтетического каучука, сивушных масел, анилокрасочных и сульфатного скипидара" — неудивительно, что двигатели убивались со страшной силой.
В 1941м авиабензина выпустили больше — 1269 тысяч тонн, в 42м — еще больше — 1500 (в РИ — 912 — эвакуировались грозненские заводы, с перебоями работали бакинские). Способы повышения октанового числа искали где только возможно. Так, уже 17 июля 1941 года ГКО принимает постановление "Об использовании коксобензола в смеси с авиабензином для нужд авиации". А 21 июля 1941 г. следует новое решение — "О снабжении Красной Армии этиловой жидкостью". Почему эти возможности не использовали до войны — загадка. "Не положено" ?
С топливом как-то помогали союзники, причем особо важной эта помощь была в 41м, когда происходила эвакуация НПЗ с Украины. До октября 1941го США поставили в СССР 156 тысяч тонн авиабензина — в основном с октановым числом 87..99 — эти поставки шли еще не по ленд-лизу и оплачивались золотом. Всего же до декабря включительно было поставлено 200 тысяч тонн нефтепродуктов (включая авиабензин). Ну и до кучи — к 1 января 1942го было завезено в СССР 95 самолетов, 182 танка, 0 (ноль) тонн взрывчатки из обещанных 10 000 тонн, 1565 грузовиков. В 1942м поставки шли так же вяло, а в 43м вообще прекратились (в РИ более-менее пошли как раз с 43го, и особенно с 44го). С сентября 1942го пару месяцев шли поставки изооктана — по 6 тысяч тонн в месяц (в РИ — продолжались и дальше).
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
