Охотник и Воробей

Он подхватил ванные принадлежности и отправился мыться — купальни находились во внутреннем дворике общежития, в специальной пристройке, куда можно было попасть по крытому переходу.

Ещё через час охотник уже чувствовал себя почти человеком: отмытый, постриженный и побритый, с чистыми ногтями, в свежей одежде. Оставалось только поесть, и жизнь почти удалась. Поспать бы ещё... Он шёл по пустынному коридору. Часовая башня неторопливо и размеренно отбивала два часа дня. Обычно в это время у малышни заканчивались занятия, и пространства резиденции наполнялись криками и топотом десятков ног, но вот уже год как коридоры были тихи. Никто не галдел в скверах, не бегал по длинным колоннадам, не бросался клёцками в столовой в обеденное время.

Охотник невольно замедлил шаг вглядываясь в тёмные окна теперь пустующего учебного корпуса: отсюда было видно его левое крыло. Младшие — укрытые — дети сейчас находились на далёком юге, у самого побережья. Небольшая и хорошо охраняемая усадьба в Тиксе. Как долго она ещё будет оставаться спрятанной от внимания Храма? А старшие... Охотник на мгновение закрыл глаза прогоняя мысли прочь. Не думать. Просто не думать.

Башня Сокола, невысокое двухэтажное строение с голубыми изразцами в административной части, получившая своё имя за удачную стилизацию под старинные защитные фортификации, переливалась в лучах заходящего солнца. В просторном зале на втором этаже собрались все старшие охотники, присутствующие в резиденции — всего шестнадцать человек. Башня была рассчитана на намного большее количество участников, как и весь комплекс Ордена — на намного большее количество жильцов. Сейчас он мог бы вместить всех охотников за раз, реши они вернуться одновременно, от самого младшего ученика, до последнего наставника. В такие моменты охотник особенно остро понимал уровень упадка, в который скатился... нет, не Орден, и даже не Храм. Всё человечество. Доступные территории сокращаются, умения теряются, искусства забываются... То, о чём рассказывал его дед, как о само собой разумеющемся, сам охотник скорее воспринимал как чудо. Что от былого величия достанется детям? Детям их детей? Кстати о детях... Охотник опять одёрнул себя, заставляя отодвинуть мысль на задворки сознания.

Участники совещания рассаживались, зал наполняло шуршание и скрип отодвигаемых стульев. Наконец, наступила тишина.

— Добрый вечер, — сэр Лерет окинул взглядом всех собравшихся. — Как многим из вас уже известно, сегодня завершил очередной Путь охотник Номи. Он принёс нам интересные вести.

Глава Ордена кратко пересказал события последних двух дней, озвучил выводы и перешёл к обсуждению: необходимо было изменить тактику так, чтобы максимально обезопасить охотников в разъездах. Всех взволновало нападение и почти никто не обратил внимание на странника. Полностью отозвать воинов с Пути не позволял Долг. Самым заманчивым вариантом присутствующим казалось предложение перейти к атакующей позиции: почему они только защищаются? Почему не напасть на Храм самим? Если Главный Смотритель Земель обезумел, и те, кто существовал именно для того, чтобы остановить его, этого не сделали, значит, пора взяться за дело самим.

— Они передавят нас по одному, — гнул свою линию наставник Рам. Ещё полтора года назад его считали опасным бунтовщиком со слишком радикальными взглядами. Теперь же всё больше охотников поддерживали его. — Они забрали наших старших детей и кто знает когда заберут младших? Через несколько лет от Ордена останутся только легенды да анекдоты. Мы с Теретом составили список всех мест, где держат наших. Предлагаю ударить единовременно, освободить, кого сможем, и отходить на юг, к побережью.

— А как же Долг? — Подал голос один из 'сомневающихся', охотник Датад. — Если мы отойдёт на юг — кто будет следовать Пути? Мы ведь собрались здесь, чтобы как раз обсудить как сделать Путь более безопасным, а не вовсе забыть о нём!

— Охотник Номи говорил, что странник справился с выползнем, — наставник Рам в чувствах ударил кулаком по столу. — Тем более Храм уже отправляет на многие дела мясников Ордена Крати, а не нас, если просьба о помощи попадает к ним.

Сэр Лерет ударил молоточком по подставке, призывая всех к тишине.

— Мы не обратили внимания на главное, — он обвёл взглядом присутствующих. — Странник. По его оговоркам — и нашим давним подозрениям — странники должны быть объединены какой-то организацией, и я не удивлюсь, если по размеру она не меньше нас. Как им это удалось? Можем ли мы повторить их фокус? Можем ли мы объединиться с ними, в конце концов? Насколько я понимаю, фракция, именующая себя магами Когтя — последнее крупное объединение боевых магов, кроме нас, на всём Унхоне.

— Предложи ещё с ними больше не драться, чтобы уберечь наследие, — фыркнул охотник Рейст.

— Именно это я и хочу предложить, — кивнул сэр Лерет.

По залу пробежал ропот, то ли удивлённый, то ли возмущённый.

— И, боюсь, когда мы перейдём в активную фазу противостояния, нам действительно придётся оставить Путь — на время. По крайней мере больше не следовать ему так явно.

— Но Свод Небесных Основателей... — несмело подал голос толкователь Тихо. Ведь именно он отвечал за толкование Свода в спорных ситуациях и выполнял обязанностью Верховного Судьи во время разборок внутри Ордена.

— Крутые времена требуют крутых решений, — процитировал двенадцатую главу Свода сэр Лерет. — По моим ощущениям они настали — уже год как, а мы всё медлим, не оправдывая доверия, возложенного на нас. Властью, данной мне, выношу предложение ввести двенадцатиглавье. С сегодняшнего дня.

В зале повисла полная тишина. Казалось, присутствующие даже не дышали. На их лицах отражалась глубокая работа мысли. Ещё ни разу за всё время существования Ордена никому из их предков не приходилось обращаться к двенадцатой главе Свода, содержащей инструкции на случай экстренных ситуаций, угрожающих целостности Ордена, и с которыми нельзя справиться не нарушив нормальный распорядок вещей. Сейчас, оглядываясь назад, все приходили к выводу, что двенадцатиглавье стоило объявить ещё год назад, когда Храм превысил полномочия и забрал у Ордена старших учеников. Но Орден всегда рассматривался вместе с Храмом, как единое целое, да и действия последнего не были резкими, и, казалось, диктовались внешними обстоятельствами. Тут вклиниться, здесь уменьшить обязанности, там объявить угрозу поветрия... Каждый отдельный шаг нельзя было назвать угрожающим, но все вместе они складывались во вполне определённую картину. Безрадостную картину.

— Поддерживаю, — поднял руку охотник.

— Ваш голос принят, охотник Номи, — кивнул сэр Лерет. — Кто-то хочет возразить?

Таковых не нашлось.

— Кто-то хочет воздержаться?

Таковых тоже не нашлось. Толкователь Тихо встал со своего места:

— Предлагаю объявление двенадцатиглавья считать принятым единогласно, — никто не возразил. — Также, — продолжил толкователь, — С учётом всех обстоятельств предлагаю не объявлять наступление двенадцатиглавья открыто. Мы наделены достаточными полномочиями, чтобы поступить так.

— Ваше предложение звучит здраво, толкователь Тихо, — кивнул сэр Лерет. Опять обвёл взглядом всех присутствующих: многие выглядели пришибленными, но на лицах большинства уже начала проявляться угрюмая решимость. — Готов выслушать предложения — с учётом новых обстоятельств.

Дискуссия затянулась глубоко за полночь. Когда охотник выбрался на улицу и вдохнул холодный воздух, пахнущий дождём, в небе висела огромная луна. Облака ненадолго расступились, и теперь окрестности заливало мертвенное сияние ночного светила. Тени стали глубокие и резкие, а все предметы приобрели странный голубоватый оттенок.

Ему почудилось движение. Он скосил глаза: рядом остановилась охотница Ресе. Она так же, как и он, смотрела на луну. Её смуглое, иссечённое ветрами лицо в ночном свете походило на старую деревянную маску, а глаза — на два чёрных омута.

— Думаешь у нас получится? — Тихо поинтересовалась охотница.

— Нам некуда отступать.

Все варианты были озвучены во время совещания: бросить всё и убрать на юг, забыв о старших детях или захватить главную Обитель Храма и взяв высшее духовенство в заложники, требовать возврата детей — а после уходить на юг. Но какова вероятность, что оставшиеся смотрители захотят пойти на сделку? Или... или... или... вариантов были десятки. В итоге решили остановиться на том, что продолжат разыскивать все монастыри, где держат молодых охотников — уже сейчас Ордену было известно о трёх, нужно было выяснить есть ли ещё. Потом ударить по этим монастырям — вызволить своих, и тогда... Что тогда, ещё не определились до конца. Уходить на юг — да. Но бросить людей без защиты? Положа руку на сердце охотник признавал: без них странникам и местечковым шаманам не справиться. Да, странники убирали до половины нежитей, но самых жирных, самых больших и опасных они почти всегда оставляли охотникам, предпочитая не связываться. Да и если Ордена охотников Насатера не станет — за кого следующего примется обезумевший Главный Смотритель Храма? Вполне возможно, что и самим странникам — нечистям и еретикам — осталось совсем недолго.

Но восстать против Храма... Даже сейчас это не укладывалось в голове.

Охотник Ресе зябко поёжилась:

— В юности будущее казалось светлым и безоблачным, — она перевела взгляд с месяца на охотника. — А теперь... Как бы мы не стали последними охотниками на этой земле.

— Уверен, Основатели это предвидели.

— Вряд ли они ожидали такого.

Охотник помедлил, но всё же согласно кивнул:

— Вряд ли. Сейчас мы творим историю, Ресе. А вот станем ли мы в итоге в ряд с ними или канем во тьму...

Охотник фыркнула:

— Тебе нужно было в проповедники идти.

— Прости, Ресе.

— Ничего. Пойдём. Теперь каждый день будет — трудный день. И каждая ночь.

— Ресе...

— Да? — Она обернулась в его сторону уже с середины ступенек.

— У тебя нет ничего перекусить? Я только сегодня приехал, а со встречей не успел поужинать.

— Пойдём.

И они неторопливо побрели по аллеям тёмного парка, разбитого между административными корпусами и общежитиями.

Охотнику нравилось молчание, повисшее между ними. Не напряжённое, а молчание двух понимающих друг друга людей. Знающих друг друга целую вечность — и немного больше.

— Не нравится мне всё это, — сказала скорее себе чем ему охотница.

— Мне тоже.

Парк закончился. Они неторопливо поднялись по ступенькам.

— Этот Воробей... Какой он?

— Наглый. Беспардонный, как настоящий воробей, — охотник задумался на мгновение, пытаясь облечь в слова ускользающее ощущение. — Но что-то есть в нём такое... Сложно объяснить. Он пахнет волшебством. Как мы.

— И это сбивает с толку?

— Определённо.

Охотница выделила полоску сушёного мяса, два яблока и морковку. По крайней мере ночь переставала быть такой унылой.

Охотник устроился на своей жёсткой кровати и хрустя последним яблоком смотрел в окно. Облака опять закрыли всё небо, и от луны остался лишь огромный бледный ореол. Как бы Глен поступил на его месте? Что бы он сделал? Что тогда в гостинице, что сейчас на собрании? Глупо говорить, что если бы Глен был рядом, то ничего бы этого не было, но как бы всё происходило в этом случае? Полтора года уже прошло, а во сне он всё ещё слышал его голос, как наяву.

В дверь постучали. Охотник проснулся, но ни один его мускул не дрогнул, выдавая его. Быстро прикинул окружение. В комнате он был один. За окном серело небо — уже рассвело. Кто-то нетерпеливый переминался у двери — слышно было взволнованное дыхание пришельца. Охотник пробежал пятернёй по волосам приглаживая их, одёрнул рубашку, отряхнул штаны. Как будто и не спал только что. Внутренние часы говорили, что ещё рано — около шести. Выходит, он спал меньше пяти часов. Если будет возможность, нужно прикорнуть после обеда — во время Пути безопасный сон скорее роскошь, чем обыденность, особенно когда ты один. Охотник открыл дверь раздумывая кому бы он мог понадобиться в такой ранний час и не случилось ли чего. На пороге стоял какой-то чин из административного корпуса, судя по жёлтому погону на плече — он подчинялся лично сэру Лерету. Даже административные работники Ордена все как один были подтянутые и крепкие. Да, нормативы для них были намного мягче, чем для охотников, но в случае мобилизации даже самый младший чинуша Насатера мог задать перцу обычному пехотинцу.

— Доброе утро, господин охотник, — он коротко кивнул обозначая поклон. — Сэр Лерет ждёт вас.

— Доброе утро, сэр, — охотник вернул кивок. — Он назвал причину и время встречи?

— Обсуждение вашего нового Пути, господин охотник, прямо сейчас.

Охотник сделал глубокий вдох унимая раздражение:

— Хорошо. Мне нужно одеться. Можете меня не ждать.

— Да, господин охотник. Я передам, что вы сейчас будете, — ещё один кивок и чин был таков.

Вчера остался без нормального ужина, а сегодня — без завтрака? Охотник принялся собираться. Форму ещё не вернули из чистки, поэтому он оделся, как вчера — во внутренние одежды: плотная свободная полотняная рубашка, мягкие матерчатые штаны, низкие сапоги без твёрдой подошвы, больше похожие на кожаные носки, чем обувь. Поверх — серое пончо из мягкой шерсти. На внутреннем заседании в Башне Сокола такой наряд был нормальным — половина присутствующих оделась так же, но сейчас он шёл в административный корпус, там могли быть посторонние. Было бы не очень прилично встретиться в таком наряде с кем-нибудь из чужаков. Хотя какая разница? Двенадцатиглавье! Под пончо охотник прицепил пояс с коротким кинжалом — ходить совсем без оружия даже по защищённой территории Ордена ему было физически неприятно.

Сэр Лерет к облегчению охотника в своём огромном кабинете был один.

— Доброе утро, сэр Лерет.

— Доброе утро, охотник Номи, — глава Ордена рукой указал на поднос, накрытый большим металлическим колпаком, стоявший на небольшом столике у гостевого кресла. — Прошу прощения, что вырвал тебя так рано. Твой завтрак, если ты не против трапезничать здесь.

Охотник поднял крышку. Большая чашка каши с жёлтой лужицей масла посередине, толстый прямоугольник омлета, свиная колбаска, маринованные овощи, свежий хлеб и кувшин узвара.

— Спасибо, сэр, — охотник подвинул столик устраиваясь поудобнее. — Вы уже завтракали, сэр?

— Перекусил час назад, — глава Ордена уже зарылся в бумаги что-то сверяя. Если бы не это замечание, и то, что они собрались здесь в такую рань — и не скажешь, что ночью он вообще не спал. Охотник чинно принялся за трапезу дожидаясь, когда глава Ордена заговорит.

— Итак, — сэр Лерет поднялся из-за стола и подошёл к карте Унхона. — Это — твой прошлый Путь, — на ней синими нитками, натянутыми между булавками, был помечен пройденный охотником Путь. Множество других разноцветных стежков опутывало доступную часть материка — Пути других охотников. — Здесь, — сэр Лерет указал на одну из последних булавок, связанных синим цветом, — ты повстречал странника. Здесь, — палец остановился между двумя булавками — Трейстом и Крухом, — вы с ним расстались. Логично предположить, что если его повреждения были столь тяжелы, то он по-прежнему находится где-то на этой территории, — сэр Лерет обвёл рукой довольно большой круг на карте. — Чтобы облегчить вашу возможную встречу, следует проложить твой новый Путь так, чтобы хотя бы одна цель находилась в этом районе. Но я бы не хотел, чтобы у кого-либо постороннего сложилось впечатление, что я хочу, чтобы вы встретились.