3. Танцы с судьбой

Тысяча ледяных иголок вонзилась в кожу, заставив затрястись от отголосков былой боли и закрыть глаза. Дрожь охватила тело, и я потянулась к единственному источнику тепла, что был рядом. Когда я прижалась к Рику, волна тепла мягко окутала меня, согревая и принося облегчение.

И стало так спокойно, уютно и безопасно, как бывает, когда возвращаешься домой после долгого отсутствия.

— Никогда не делай так больше!

— Ты о чем?

— О твоих порывах, — Рик нахмурился, — неужели, тебя никогда не интересовало, почему Хаос — закрытый мир?

— Поясни.

Вот всегда так. В ответ тишина и изучающий взгляд. На вопросы никто не отвечает и снова сжали в объятиях как куклу. Мне показалось или у меня ребра затрещали от такой хватки.

— Отпусти, медведь, — прохрипела я, просыпаясь окончательно и силясь сделать вдох полной грудью. Как бы ни так! Меня еще сильнее стиснули.

Моментально вспомнилось пыточное устройство под названием "корсет" и дышать захотелось еще сильнее. Я пискнула и попыталась отстраниться, изо всех сил упираясь руками в грудь Рика.

— Прости. Не рассчитал силу.

И голос такой виноватый, и хватка моментально ослабла.

А я? Сначала я вздохнула полной грудью, потом еще разок и поняла, что способность разговаривать ко мне вернулась вместе с воздухом. Но вот проблема — я совершенно не знала, что сказать. А еще появилось совсем лишнее чувство стыда, неожиданной робости и раскаяния. Мысли снова закружили карусель в голове, а памятуя о способности Рика чувствовать себя как дома у меня в голове, смутилась окончательно.

Мягко высвободилась и поднялась на ноги. Эргарис не удерживал, продолжая сидеть на полу и только пристально наблюдал за мной. Не зная, как себя лучше вести, начала расхаживать взад вперед, изредка бросая на него внимательные взгляды.

— Так, что не так с твоим миром?

Эргарис поднялся и подошел ко мне. Взял за руку, быстрым движением привлек к себе и внимательно посмотрел в глаза.

— Как ты себя чувствуешь? Головокружения, слабость, тошнота?

— Эмм... ты прямо симптомы беременности описываешь, — попробовала я пошутить. Неудачно видно, так как Рик заметно напрягся и помрачнел.

— Это была шутка, — я отшатнулась, немного испуганная резко потемневшим взглядом, хотя казалось, куда уже сильнее.

— Что тебя так пугает во мне?

И что тут ответить? Что меня ужасает сам факт, что посторонний или не совсем посторонний человек, чувствует себя в моей голове, как у себя дома и может в любой момент принудить сделать все, что ему будет угодно?

— Не делай вид, что не знаешь, о чем я думаю, — удрученно покачала головой и снова высвободилась.

— А я думал, ты мне доверяешь.

— Доверяю..., — я замолчала и резко развернувшись, подошла к окну. Обняла себя руками и усиленно принялась разглядывать чернильную ночь за стеклом.

— Но всегда есть "Но", не так ли?

Я вздрогнула. Как Рик подошел и встал позади меня, я не услышала. Зато почувствовала его так ярко, будто он вновь обнял и прижал к себе. Он стоял на расстоянии, но я ощущала его каждой клеточкой кожи, чувствовала его дыхание, и... отчаянно боролась с желанием развернуться и прижаться к широкой груди. Чтобы не взгляд обнимал меня, а крепкие, немного грубоватые руки. О боги, как же я устала от собственной гордости, будь она проклята! Но иначе я не могу. Медленно развернулась, коря себя за слабость и абсолютно не зная, что сделаю в ближайшее мгновение.

Бежали секунды, складываясь в минуты и когда я уже готова была плюнуть на все и поддаться эмоциям, высокие двухстворчатые двери распахнулись и в портальный зал влетел мой пушистик, точнее пушистик — гигант. Барсик стал просто огромным — размером с немаленького бычка: кожистые крылья выросли, когти на них оформились окончательно, а ехидную морду гордо украшали внушительные клыки.

И... я так обрадовалась тому, что можно избежать неловкой ситуации и сбежать с чистой совестью и по объективной причине, что бросилась грифону навстречу, стараясь даже не смотреть в сторону Рика.

— Ты мой хороший, — обняла грифара за массивную шею, машинально проверила целостность ошейника и уткнулась в бархатную черную шкуру, — как же я по тебе соскучилась!

В голове пронеслась целая галерея образов, а волна слепого обожания и безграничной любви накрыла с головой. Мой котенок, хотя его можно было так назвать с большой натяжкой, перемешивал картинки со словами, но постоянно путался от эмоций и связных предложений у него не получалось. Злился, а потом просто повалил меня на пол и принялся мурлыкать, обнюхивая меня и тычась мордой в волосы.

Вот кто действительно был рад меня видеть и ничего не просил взамен. Он просто любил: не скрывал своих чувств, прощал промахи и..., от этого стало так грустно, что я расплакалась. В который раз мне в голову пришла мысль, что я не заслужила такого отношения преданного и любящего существа.

А Барсик, почувствовав мое состояние — заволновался и громко заурчал, заглядывая мне в лицо и проводя шершавым языком по рукам.

— Какая идиллия, — язвительный уставший голос заставил прийти в себя и заледенеть от боли в сердце, — Значит брошенному питомцу море ласки и нежности. А как насчет будущего мужа?

Медленно встала с серых плит пола и посмотрела на вошедшего.

— Питомец любит, безгранично и безоглядно, — медленно, чеканя каждого слово и чувствуя, как в груди поднимается волна гнева и ярости, произнесла я, — а будущий муж, правда у меня большие сомнения в данном определении, пытается использовать. Так какой ласки и нежности ты ждешь от меня Дрейк?

Правитель Арка стоял, опираясь о дверной косяк, и не сводил с меня взгляда. Его губы кривила усмешка, отчего красивое лицо казалось страшной маской, что только усиливал мертвенно бледный цвет кожи.

Но следующая его фраза заставила мое сердце заледенеть.

— Ты быстро пришла. Я рад. Не самое лучшее решение — дразнить меня своим отсутствием!

Я задохнулась от возмущения. Не надо навешивать на меня все мыслимые грехи, особенно те, в которых — невиновна. По своей воле, я не вернулась бы в Арк. Следовательно, возникает вопрос: зачем это сделал Рик, зная мое отношение ко всему происходящему? Медленно повернулась к Эргарису и внимательно на него посмотрела, ожидая ответа на высказанный не мной вопрос.

Реакция Рика меня удивила. Он, не отрываясь, смотрел на Дрейка и, по его невозмутимому лицу, было невозможно что-либо прочитать. Только черные глаза пристально оценивали соперника. На какой-то момент мне показалось, что на лице Эргариса промелькнуло выражение обеспокоенности, но спустя миг, оно исчезло. Да и было ли оно?

Стало противно, когда я подумала, что Рик притащил меня в Арк, чтобы продемонстрировать свою силу. Возникло ощущение, что про меня забыли, соревнуясь в крутости и деля шкуру неубитого медведя. И от этого стало еще гаже.

Бесшумно подошедший Барсик, ткнулся мне в руку прохладным носом и тихонько мурлыкнул. Успокаивал, ощущая мою нервозность, и четко показывал, на чьей стороне. Машинально почесав питомца за ухом, благодаря его за поддержку и не в силах оторвать взгляда от взрослых мужиков, ведущих себя как подростки, мне жутко захотелось сбежать отсюда подальше.

— Я хочу домой, — негромко попросила я, тщетно надеясь, что мольба в голосе слышна только мне.

— Ты дома, — обронил невозмутимо Дрейк, не поворачивая даже голову в мою сторону и продолжая смотреть на Рика, — и пришла сама. Я не принуждал тебя. Уговор есть уговор.

Я покачала головой и опустилась на пол, обхватывая Барсика за шею. Он недовольно рыкнул, и я просто кожей ощутила его неодобрение, направленное на правителя Арка.

— Это произошло не по моей воле, — возразила, судорожно обдумывая ситуацию в которой оказалась.

— Это не имеет значения.

Да, я прекрасно помнила наш разговор в ту злополучную ночь и свое молчание в ответ на его требование. Когда я согласилась на условие, что стану его в тот же день, когда вернусь, пусть и раньше срока, я не думала, что вместо обещанных им четырех лет на раздумья, у меня будет чуть больше месяца. И я отчаянно пыталась найти выход из сложившейся ситуации.

Перевела взгляд на Рика...

— Я привел ее сюда.

— Мне плевать, что явилось причиной. Есть свершившийся факт. Но я не расстроюсь, если ты не останешься на торжества.

— Какой же ты идиот! — медленно протянул Эргарис и покачал головой.

— Ты же согласился подождать, — прошептала я.

И плевать, что слезы выступили на глазах, в голосе — паника, а от королевского достоинства — остались ошметки.

— Зачем отсрочивать то, что неизбежно свершить позднее?

Я в ужасе смотрела на правителя Арка и не узнавала его. Знакомый голос, бесконечно уставший, но все такой же приятный и насмешливый. Красивые черты лица, которые не могли испортить свежие шрамы и мертвенная бледность кожи. Но было еще кое-что. Нечто странное и незнакомое.

Глаза. Они больше не обжигали огнем, а стали холодными и чужими. Взгляд скользил по мне равнодушно и оценивающе. Так осматривают лошадей перед покупкой. Противно! Непривычно... Странно...

Нет, я никогда не питала иллюзий о своей неземной красоте. Просто принимала собственную внешность как факт. Да, красивая блондинка, но мне далеко до той же сестры Зара. Теперь, когда спустя время вернулась способность мыслить рационально, трезво понимала, что чувства Дрейка — это всего лишь азарт и жажда обладания, взбудораженные моей неуступчивостью, родословной, экзотичностью воспитания и даром. Его слова о любви казались насмешкой, но все равно — еще недавно была искренность, а теперь... Сейчас он показался мне абсолютно чужим и далеким. Незнакомым...

Не понимая в чем дело, машинально дергая себя за кончик косы и закусывая губу, я пыталась понять, что меня так насторожило и испугало.

На первый взгляд, в Дрейке все оставалось по-прежнему. Возможно, появилась злость и досада, но это вполне объяснялось логически. Я прекрасно понимала, что правитель обязан быть жестким, если не сказать жестоким и решительным, особенно перед лицом угрозы. Но одно дело осознавать данный факт, и совсем другое — ощущать на себе. К тому же, меня тревожил холод, шедший от него. Холод, от которого хотелось пятиться назад...

— Что происходит? — нарушил молчание Рик, продолжая пристально вглядываться в лицо Дрейка, — Отчего ты закрылся от меня?

— А не надо шастать у меня в голове! Ты не у себя дома.

— У меня есть для этого основания, — медленно произнес Эргарис и на секунду взглянул на меня, — но сначала, я исправлю собственную ошибку.

Я внимательно смотрела на них и ничего не понимала. Нехорошие предчувствия закрались в сердце и никак не желали исчезать. Но любопытство, невзирая на ситуацию, подняло голову и заставило полностью обратиться в слух. Увы, удовлетворение этой части моей натуры не грозило. Не успела я понять, что происходит, как мир в один момент расплылся в очертаниях и затуманился зеленоватыми всполохами.

Глава 3.

* * *

— Проснись!

Я медленно подняла веки и увидела встревоженную Дашку, склонившуюся надо мной. Оглянулась по сторонам. Я в своей комнате, на дворе уже наступил день, а солнышко, мягко светившее в окно, безразлично взирало на мир, но согревало своим теплом.

Облегчение затопило меня волной. Сон, это всего лишь сон! Хотя, на редкость реальный. Но, что не подкидывает нам подсознание, стремясь избавиться от кошмаров действительности.

Легкий ветерок из приоткрытого окна овеял прохладой, говорящей о том, что лето заканчивается и как неизбежен приход осени, так и мне — пора заканчивать с душевными терзаниями.

— Привет, — улыбнулась подруге, унимая отчаянно бьющееся сердце и прогоняя ночной кошмар, — ты как?

— Странно, — призналась она и сев по-турецки рядом со мной, подперла лицо рукой.

— В смысле?

Несмотря на то, что Кабир немного успокоил меня, я тревожилась за Дашу. А подруга и не думала развеивать беспокойство за себя. Она тяжело вздохнула, поднялась с кровати и подошла к окну.

— Ты видела, какая сегодня луна была огромная?

Я нахмурилась. Не в правилах Дашки переводить разговор на посторонние темы. Наоборот, подружка всегда вываливала на меня все свои мысли и переживания, не спрашивая на это разрешения, а сегодня она была непривычно тихой.

— Что происходит?

— Ничего.

— Дарья!

Вырисовывая непонятные узоры на оконном стекле, Дашка молчала. Но один факт, как ссутулились при этом ее плечи, не позволил мне оставить ее в покое и заставил встать самой. Я подошла, тихонько приобняла ее за плечи и развернула к себе.

— Что произошло?

Но к тому, что произошло дальше, оказалась не готова прежде всего я. Дашка развернулась так быстро, что я отшатнулась. В ее глазах на мгновение заблудился солнечный лучик, заставивший сверкнуть их желтым светом, а красиво очерченные губы скривились в злой улыбке.

— А ты не понимаешь?!

Я покачала головой, продолжая вглядываться в лицо подруги. Но мимолетное ощущение странности происходящего уже ушло, а Дашка стала прежней.

— Ну и ладно, — подруга ослепительно улыбнулась, — потом поболтаем об этом. Но я разбудила тебе не поэтому. Наша Анита, — Дашка не сдержалась и хмыкнула, напомнив и мне и том, как бабуля выплясывала ночью, — уже не раз заглядывала. Ей не терпится с тобой поговорить, но будить тебя она не решилась.

— Это как-то связано с вчерашним происшествием? — уточнила я.

— Ты о чем? — удивилась подруга, — Погудели, конечно, знатно, — она потерла виски и на миг прикрыла глаза, — но бывало и хуже. Просто, тебе надо было меня тормознуть вовремя и не дать так напиваться. Позор на мои несуществующие седины, но твоя бабуля оказалось крепче меня. Когда я уже благополучно вырубилась и меня грузили в такси, наша Анита продолжала отплясывать в клубе с молоденькими жиголо. Сильна! Но! — Дашка подавила завистливый вздох и многозначительно подняла указательный палец, — Нет предела совершенству. Все в моих руках.

Машинально улыбнувшись, почувствовав воинственный настрой подружки, я отвернулась в сторону. Значит, вот она какая — официальная трактовка событий? Надо думать, сие гениальное решение пришло в голову именно бабушке. Но тем лучше. Дашке вполне хватит переживаний, не стоит еще сильнее расшатывать ее нервную систему. Мало того, что я становлюсь истеричкой, так еще и Дашку превращать в неврастеника? Успеется. Да и пообщаться с Кабиром не помешает. Устроить допрос с пристрастием и выяснить причину его довольной улыбки ночью. Нет сомнений, что волчара знает больше, чем говорит. Мерзавец. Мужик, одно слово. Хомо Кобелинус. Но умный и точно что-то скрывает.

Оставив Дашку строить планы действий для достижения идеала, в роли которого, судя по всему, теперь будет выступать бабуля, я вздохнула и потопала в ванну.

Быстренько приняла душ, позволяя упругим струям смыть с себя остатки сна и взбодрить разум и тело, и завернувшись в огромное полотенце, выключила воду. Подошла к раковине, уперлась ладонями об зеркало над ней, и мрачно принялась рассматривать несчастное выражение лица.