3. Танцы с судьбой

3. Танцы с судьбой

Глава 1.

* * *

— Так не пойдет!

Я скосила глаза в сторону двери, но увидев, что мое затворничество потревожила Дашка, снова отвернулась к стене.

Прошел уже месяц, как мы вернулись с Элсина на Землю. Вот только от нас прежних практически ничего не осталось, ибо там мы подхватили не подлежащий ни лечению, ни определению странный вирус. Даже вечно легкомысленная Дарья стала необычайно задумчивой и частенько в последнее время носила солнцезащитные очки. Причем и днем, и вечером. Подружка уверяла окружающих, что это последний писк моды, но я-то знала, за дымчатыми стеклами, Дашка прятала слегка припухшие глаза. Как она не хорохорилась, как не отрицала очевидное, даже она не могла не признать тот факт, что Кабир затронул ее сердце. Впервые в жизни, вместо того, чтобы перемещаться с одной вечеринки на другую, сводя окружающих с ума, Дашка частенько сидела со мной в комнате. Мы смотрели многочисленные телешоу, ели в диких количествах шоколад, запивали его вином и расставались не прощаясь. Расставались, чтобы встретиться на следующий день, пряча друг от друга заплаканные глаза. Нет, первую неделю мы отрывались по полной программе. Вечеринки, клубы, встречи с друзьями. Но потом поняли, что от веселой музыки хочется плакать, от вина болит голова, но оно не дает нужной раскованности, а все друзья в один момент стали раздражать. В результате, я заперла себя на домашний арест, а Дашка держалась из последних сил.

— Я еще раз говорю, пора с этим заканчивать.

— Ты о чем сейчас? — я снова повернулась к Дашке.

— Я про то, что глупо наказывать себя за то, что мы не сделали. Лин, даже если твое сердце и осталось на Элсине, это не повод хоронить себя на Земле как в монастыре. А твоя депрессия передается мне, я так скоро на людей кидаться начну.

Я тоскливо покосилась на Дашку. Подружка была одета в своей излюбленной манере: короткая юбка, топик и босоножки на каблуках. Весь ее вид выражал решительность и непреклонность. Дашка подошла ко мне, молча отобрала у меня пульт, выключила телевизор. Потом, резким движением, распахнула шторы на окнах и впустила яркий дневной свет. Я поморщилась и предприняла попытку залезть под одеяло с головой, но мои попытки были пресечены в корне. Дашка решительно подошла ко мне, сдернула с меня одеяло и схватила меня за руку. С силой, которую я от нее и не ожидала, подружка заставила меня встать с кровати. Обойдя вокруг меня, подружка укоризненно покачала головой, принюхалась и недовольно скривилась.

— Ну и бомжатник, — заявила она, — вонь страшная!

Я сначала не поняла в чем дело. Оглянулась по сторонам и поморщилась, впервые наверное осознав, какой бардак устроила. Все время с момента моего возвращения, я не только упивалась своим депрессивным состоянием, но и одновременно захламляла спальню. И так как я не позволяла никому у себя убираться, то спустя месяц, милая девичья комнатка превратилась в обитель неформала, где цветочный рисунок обоев перечеркивало граффити, на полу валялись пустые коробки из-под пиццы и конфет. И все это не считая слоя пыли и более мелкого мусора. Помещение, больше подходящее для обитания бомжей, а никак не молодой девушки.

Следом за Дашкой, я и себя осмотрела и надо сказать, мне не понравилось то, что я увидела. Растянутые пижамные штаны, разные носки, один из которых украшала дыра на большом пальце, огромная футболка, на несколько размеров больше чем нужно и непонятно как оказавшаяся в моем гардеробе. Подошла к зеркалу и придирчиво посмотрела на себя. Бледное лицо с припухшими глазами, грязные волосы, заплетенные в неровную косу, кончик которой был завязан шнурком от кроссовка и след от варенья на щеке, вишневого кажется.

Теперь мне стала понятна реакция Дашки на мой внешний вид. Если бы подружка превратилась в подобное чучело, я бы тоже приняла кардинальные меры по ее спасению.

— Я в душ, — мрачно сообщила я подружке и направилась в ванную комнату.

— И можешь не торопиться, — донеслось до меня из-за закрытой двери, — я пока перекушу внизу с твоей бабушкой.

— Хорошо, — крикнула в ответ и потопала в свою самую любимую комнату.

С этой депрессией пора было заканчивать и как бы плохо мне не было, как бы не болело сердце, это еще не повод превращаться в бомжиху. Пострадала и хватит! Жизнь продолжается, и как сказала великая Раневская "Жить надо так, чтобы тебя запомнила каждая сволочь". Так что пора вспомнить, как со мной поступили женихи с порядковыми номерами один и два и доказать им всем, что они зря решили избрать в качестве легкой добычи меня. Папочка прав, когда говорил, что порой гордость и чувство собственного достоинства — единственное, о чем никогда нельзя забывать.

* * *

Спустя час времени и несколько бутылочек с шампунем, кондиционером и прочими средствами, призванными улучшить мой внешний вид, я поняла тщетность затеи сделать все это в домашних условиях и поняла, что салона мне не избежать.

Быстро натянув на себя шортики и майку, а спутанное "воронье гнездо" спрятав под бейсболкой, я направилась вниз по лестнице. Судя по смеху, раздававшемуся с кухни, Дашка и бабуля прекрасно проводили время.

Наклеив дежурную улыбку, я вплыла в помещение.

— Алиана, глазам не верю. Ты решила почтить нас своим присутствием? — бабуля улыбалась, но в глазах была видна тревога.

Они с Дашкой сидели за столом и пили кофе, принюхавшись к одуряющему аромату которого, я поняла, что тоже хочу кофе, и есть еще хочу, причем желательно что-нибудь мясное. Несчастный желудок, готовый уже взвыть от того количества сладкого, которым я его старательно кормила последнее время, радостно поддержал мои догадки и отреагировал соответствующе.

Бабуля оказалась быстрее и, не прошло и минуты, как меня усадили за стол, поставили огромную чашку любимого капуччино с плотной шапкой молочной пены, политой клубничным сиропчиком. Пока я смаковала напиток, на стол опустилась вазочка со свежими булочками и тарелка с нарезанным окороком, поджаренная корочка которого, вкупе с невероятно вкусным запахом манила и соблазняла. Вкуснятина!

Все это время, бабушка не доставала меня, доверительно позволив попытаться справиться со стрессом самостоятельно. И даже видя, что я все сильнее погружаюсь в тоску, не вмешивалась, веря, что я возьму себя в руки.

Мне стало стыдно, но одновременно я испытала чувство острой благодарности. Бабуля знала, что я не приемлю вмешательства в свое личное пространство. Представив на мгновение, каково ей было наблюдать за тем, как я уничтожаю себя вместе с ее домом, но тем не менее, ни разу не позволила себе высказать неудовольствие по этому поводу... Благодарно взглянув на бабулю, слопала все и окончательно поняла, что с депрессией пора заканчивать. Женихи, да идите вы все лесом! Надоело плакать из-за вас.

— Прости ба, — подошла и наклонившись, обняла и поцеловала ее, — теперь я в норме. И в качестве компенсации за перенесенные муки предлагаю отправиться в СПА. Возражений не будет?

— Когда я отказывалась от такого? — усмехнулась Дашка и резво поднялась из-за стола.

— Как впрочем и я, — подмигнула ей бабуля. Она поднялась следом за Дашкой, подошла к стоящему рядом столику, поправила идеальную прическу и взяла сумочку, — я готова.

Я улыбнулась, быстро надела сандалии и взяла ключи от машины и сумку с телефоном и документами. Я совсем забыла про своего "монстрика" с этими переживаниями и теперь мне не терпелось вновь испытать его мощность. Не дело такому красавцу застаиваться в гараже.

В СПА мы приехали через час. Еще только сев в машину, я достала телефон, нашла нужный номер и позвонила, предупредив о внеплановом визите. Возражений не было, недаром мы с Дашкой просадили в салоне столько денег, а звонок служил больше для констатации факта, чем для вопроса, свободны ли нужные нам мастера. Но тем не менее я знала, обслуживание будет по высшему классу, и через несколько часов я буду походить на Афродиту, которая вышла и пены, а не на доярку из затерянного в глуши коровника, чем облик мне так напомнило собственное отражение в зеркале утром.

Быстренько распределив в салоне, какие конкретно процедуры мы будем проходить, наша компания разошлась по кабинетам, отдавшись профессиональным рукам заботливых мастеров.

С Дашкой мы встретились в бассейне, после ароматерапии. Полностью расслабленные и полусонные, в пушистых халатиках, мы практически лежали на мягких лежаках и неторопливо потягивали освежающие напитки. Поэтому я никак не ожидала, что Дашка поднимет эту тему.

— Лин, скажи, а что у тебя с Элизаром?

— Ничего, — я пожала плечами и поставив полупустой стакан на столик, устроилась поудобнее и закрыла глаза, — мы просто друзья.

— А вы давно знакомы?

— Порой мне кажется, что целую вечность. А к чему эти вопросы?

— Он к тебе неровно дышит, — заявила Дашка, заставив меня своим комментарием подняться и открыть глаза.

— Даш, ты несешь чушь, — опровергла ее слова, одновременно уверяя и себя в этом, — Зар — наследник и будущий правитель эльфов. Он никогда не унизит себя связью с человеком. Мы скорее как брат и сестра.

— Ты не права, — мягко возразила подруга, — может он и эльф, но ничто человеческое ему не чуждо. Я видела, как он смотрит на тебя, когда думает, что ты не видишь. Поверь мне, на сестру так не смотрят.

Я внимательно посмотрела на подружку. Она была уверена в своей правоте. Никогда, я не рассматривала Зара, иначе чем брата, хотя мне и была непонятна его излишняя мягкость по отношению ко мне. Слишком многое мне прощалось и сходило с рук, но привычно все списывала на дружеские отношения. Я задумалась. Казалось, что мы знакомы всю жизнь, несмотря на то, что познакомились всего несколько лет назад. И все же, наша встреча здорово изменила нас обоих. Именно благодаря Зару, я в некотором смысле поняла то, о чем мне так усиленно втирал Аледар. Представитель правящего рода не может жить, руководствуясь своими желаниями. Всегда во главу угла ставится долг, будь он неладен, и обязательства перед семьей и подданными. Понимала поступок родителей и больше не обижалась на них. Вот только для Рика и Дрейка подобного снисхождения не было. Их я простить не могла, как не старалась. Как только начинала думать о мужчинах, волей судьбы или богов, связанных со мной, приходила ярость и странная тоска. Татуировка на запястье принималась жечь кожу, сердце сжималось в комочек от ощущения потери, а на глаза невольно наворачивались слезы...

— Лин, ну что опять? Прекрати! Только не начинай снова плакать! — возглас подружки, одновременно возмущенный и просящий, резко ударил по ушам.

— Даш, все в порядке, — успокоила ее, — с депрессией покончено. Слез больше не будет! Обещаю!

Наивно было заявлять такое. Но осознав, насколько беспокоились за меня родные, я всерьез верила в то, что говорила. Я не понимала тогда, что именно этот день станет поворотным. Усилиями бабули и Дашки, мне действительно удалось отвлечься и прекрасно провести время. Они даже склонили меня на шопинг, а день мы решили завершить посещением ночного клуба.

Причем, сия гениальная идея посетила голову самой мудрой и здравомыслящей представительницы нашей компании...

* * *

— Итак девочки, — грозно предупредила бабуля, после того, как мы прошли фейс-контроль, — никаких ба, бабуль и теть Анют. Называете меня Анитой, можно Анной. Лекции по правильному образу жизни не устраивать, коктейли не отбирать и мальчиков не отгонять. Я отдыхаю на полную катушку, чего и вам советую.

С этими словами, оставив нас с Дашкой стоять, открыв рты от удивления, бабуля модельной походкой направилась к бару, кокетливо попросила бармена смешать ей Секс на пляже и лучезарно тому улыбнулась. Наблюдая, как молодой мускулистый парень в белой майке и с красивой татуировкой на плече, ответил... хмм... Анне тем же, а потом еще и заявил, что напиток за счет заведения, мы выпали в осадок окончательно и поняли, что бабуля — наш коллективный идеал. Впрочем, никто ее и не посмел бы назвать бабулей. Даже гонористый пижон, на всех и вся смотревший с пренебрежением и пропускавший в клуб по только ему одному понятным признакам, в восхищении замер и молча отцепил цепочку, пропуская, когда новоявленная Анита мурлыкнула ему и улыбнулась. Миниатюрная, с прекрасной фигурой, со вкусом одетая, бабуля выглядела настоящей светской львицей, одной из тех, кто заставляет мир крутиться вокруг себя. Мой идеал!

И вот результат — вторая жертва растеклась за барной стойкой. Нет, я конечно немного преувеличила, парень реагировал на нее спокойно, но было понятно — он оценил ее по достоинству. Подмигнув ему, наша Анна, в благодарность быстро послала еще и воздушный поцелуй и допив коктейльчик направилась на танцпол... а мы с Дашкой просто присоединились следом.

И что-то такое было в воздухе, а может просто в ритме музыки, что приглашала расслабиться, забыв о переживаниях, раз все мысли куда-то ушли, оставив только ощущение свободы и раскованности. Отсутствие ограничений и контроля, усталость от обязательств и условностей, вылилось в потрясающий крышеснос. А латинские ритмы все завораживали и манили дальше, призывая отдаться во власть чувств и эмоций. Раскрепощали и заставляли ощущать себя дикой, непокорной и что самое главное — свободной. Закрыв глаза и следуя по дороге, так любезно открытой для меня чувственной музыкой, я просто двигалась под ее ритм и понимала, что с каждой новой песней с души уходит тяжесть, а груз обязательств, добровольно взваленный на шею, становится невесомым. И когда осознание этого пришло, плечи расправились по собственной воле, а не по указке долга и происхождения. Полная эйфория! И пусть это ощущение продлится хоть еще немного, чтобы я успела запомнить, каково это — быть свободной.

— Пойдем дорогая, — голос бабули вырвала меня из грез. Она поймала мою руку и потянула за собой, — Денчик организовал нам столик. Немного посидим и отдохнем.

— Словно во сне, я позволила себя увезти на верхний уровень, где наша компания расположилась на мягких диванчиках, стоящих вокруг столика.

— Потрясающее заведение, — проворковала бабуля, принимая от услужливого официанта очередную партию коктейлей, — И почему мы раньше не посещала его вместе. Алинка, ты бы знала, как меня достали завистливые тетки, хмм... моего возраста, которые смысл жизни видят в том, чтобы перемывать косточки соседкам, осуждать молодежь, пичкать внуков кашами и упиваться рассказами о многочисленных болячках.

— Ба..., ой извини, Анита, — я быстро поправилась под строгим взглядом бабули, но все равно хмыкнула, — тебе правда нравится?

— Не то слово! Вот подожди, сейчас еще и кавалеров себе подберем получше и тогда вечер будет считаться удачным.

— Эмм....., — донеслось со стороны Дашки, — на большее подружка была не способна, продолжая восхищенно пожирать бабулю взглядом.

— А вот и первая жертва! — уведомила Анна, — указывая взглядом на бармена, уверенным шагом, идущего к нашему столику.

— Денис, котик мой, хочу познакомить тебя со своими спутницами, — проворковала бабуля, — эта светловолосая красавица — моя родственница Алиана, а жгучую брюнетку — величают Дарьей. Девушки, прошу любить и жаловать — лучик истинного света в неоновых огнях ночи и настоящий мужчина по имени Денис.

— Очень приятно. Анна, вы позволите к вам присоединиться?

— Котик, а зачем по-твоему я пригласила тебя к нам? — насмешливо спросила бабуля и указала рукой на свободное место рядом с собой.

Парень был действительно хорош. Высокий, светловолосый, крепкий, в меру подкачанный. Его зеленые глаза обожгли, едва коснувшись, и он вновь повернулся к бабуле. Всем своим видом бармен показывал, что его интересует именно она. Я нахмурилась. Вот только альфонсов нам и не хватало. Но поймав насмешливый взгляд бабули, успокоилась, а следующий ее вопрос, и вовсе принес расслабленность.

— Итак, котик мой, скажи-ка, зачем младшему сыну самого Багирова стоять за барной стойкой? Бунт на корабле?

— Но откуда...

— Дениска, не надо недооценивать женщин.

Бармен машинально потер плечо, его зеленые глаза затуманились, на мгновение впустив тьму, и он задумчиво посмотрел на бабулю.

— Можно и так сказать, но самом деле мне просто интересно наблюдать за людьми. Человеческая натура такая противоречивая и скрытная, а под влиянием алкоголя посетители расслабляются и показывают свое истинное лицо. Тоже самое происходит и в танце, — неожиданно серьезный взгляд Дениса снова обжег меня, — чувствуя музыку, ощущая ее притягательность, человек невольно обнажает душу и выплескивает страхи и желания наружу. И этому зову невозможно сопротивляться.

— Ты говоришь все верно, — заметила я осторожно, тема показалась мне слишком скользкой, что ли, — но разве мужчинам не полагается при знакомстве осыпать девушек комплиментами и лестью, а не беседовать на философские темы?

— Ты права. И знаешь, что прав я, не так ли Алиана? — и бармен снова стал улыбчивым компанейским парнем, — Анна, как так получилось, что раньше я вас не видел у себя?

— Ох, Котик, если бы я знала, что встречу тебя здесь, поверь, пришла бы намного раньше и не один раз, — бабуля вновь улыбнулась, — предлагаю выпить за знакомство. Что-то мне говорит, что мы будем общаться весьма часто. И передавай отцу большой и пламенный привет от Аниты. Скажи, при случае я навещу его.

— Передам. И поддерживаю тост — за знакомство, — вновь улыбнулся Денис, поднимая бокал, — И хотя я не очень нравлюсь Дарье, уверен, мы подружимся.

— Вот уж дудки! — возразила Дашка.

Я посмотрела на подружку. Она недовольно кривилась и чувствовалось — знакомство ей не по нраву. Она вообще вела себя немного странно. Постоянно озиралась и принюхивалась, вместо того, чтобы как обычно отдаться танцу и веселью. Это я видела отчетливо. Причину понять не могла, поэтому списав все на экстравагантность, забыла об этом ее взбрыке. А может все дело в Денисе?

Я присмотрелась повнимательнее к новому знакомому. Высокий, симпатичный, вполне в Дашкином вкусе. Тем более, было необычным ее поведение! Я к блондинам дышала ровно, даже Элизар оставил равнодушной. И все-таки... что-то было в Денисе такое: притягательное и завораживающее. Все движения — странно плавные и тягучие, будто ленивые, а возможно так действовал его голос — бархатный, с легкой хрипотцой, что обволакивал и затуманивал разум. И обстановка вокруг странно стала расплываться, скрываясь за легкой дымкой непонятно откуда взявшегося тумана... Отчего-то захотелось спать. Наваждение какое-то. И несмотря на то, что очень хотелось закрыть глаза и устроившись поудобнее — заснуть, ситуация казалось неестественной и неправильной.

Я тряхнула волосами, прогоняя завесу из разума и резким движением схватив бокал с соком, выпила его. В голове прояснилось, а испуганно посмотрев на Дениса, я поймала его насмешливый взгляд. Пока пытала понять, не показалось ли мне то, что я мимолетно почувствовала, парень уже повернулся к бабуле и наклонившись, что-то вполголоса рассказывал ей. Она, то хмурилась, то улыбалась и внимательно слушала бармена.

Растерянная, я перевела взгляд на подружку. Дашка сидела мрачнее тучи и исподлобья наблюдала за колоритной парочкой. Бокал опустошался один за другим и в конце, меня это всерьез обеспокоило.

— Даш, — тихонько позвала я ее, — не переусердствуй.

— Все нормально, — напряженно ответила мне она, — просто я как-то странно себя чувствую. И очень хочу уйти отсюда.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — я забеспокоилась. Подружка была не похожа сама на себя. Нахмуренный лоб, побледневшее лицо и сжатые губы.

— Лин, я пойду выйду на воздух, — протянула Дашка и поднялась из-за стола, — не могу понять в чем дело, но тут как-то странно пахнет. У меня голова кружится и тошнит.

— Я тебя в таком состоянии одну не отпущу, — решила я, — Ба... ой, Анита, мы на полчасика вас покинем. Немного душно тут.

— Да дорогая, — улыбнулась бабуля, — только не отходите далеко. Все же ночь на дворе.

— Я провожу их, — Денис поднялся и нахмурившись, пристально смотря на Дарью.

— Нет! — почти выкрикнула Дашка, — Не надо с нами! Сами.

Она отшатнулась назад и снова прижала пальцы к вискам.

— Лин, — жалобно попросила она, — пожалуйста.

— Хорошо, — пожал плечами парень и вернулся на свое место, — но повторю просьбу Анны, не отходите далеко. Я бы не назвал наш район спокойным!

— Ладно, — пообещала я и поддерживая подружку под локоть, направилась к лестнице, ведущей на первый этаж.

* * *

Взволнованно наблюдая за подругой, бессильно опустившуюся на лавочку в близлежайшем скверике, я нервно перебирала волосы. Оглянулась вокруг — ни души. И надо сказать, это весьма радовало, ведь поддавшись просьбам подруги, мы на порядочное расстояние отошли от клуба. Но Дашка, не слушая меня, шла вперед, пока музыка практически не стихла и только тогда остановилась, чтобы в следующий момент практически рухнуть на скамейку. Скверик освещался моргающим светом редких фонарей, но вглубь от дорожек уходить совершенно не хотелось. Страшновато, если честно. А учитывая, какие формы могут принимать безобидные тени от деревьев, и как при этом работает воображение... Но зная, что магии на Земле практически нет, мне было неуютно от собственного бессилия. Нервно обхватила запястье, но пальцы ничего не обнаружили и я вспомнила, как сняла портальный браслет и оставила его дома. Мы еще посмеялись с Дашкой, что такой антиквариат не подходит к маленькому коктейльному платью.

Почему-то мне жутко захотелось вернуться обратно, но оставить подружку я не могла. Поежилась, обхватила руками обнаженные плечи, снова оглянулась по сторонам и подошла к ней.

На моей памяти не было такого, чтобы в ночном клубе Дашке становилось плохо. Напротив, от неоновых огней и громкой музыки, она словно подзаряжалась энергией, а потом еще несколько дней практически летала, как тот зайчик энерджайзер. Но сегодня все было не так. Буквально минут через двадцать, как мы зашли в зал, Дашкино веселье пошло на спад. Нет, она вела себя как и всегда, но только слишком часто прикладывала руки к вискам, словно стремясь унять головную боль и постоянно кривилась. Возможно, на танцполе и было немного душновато (установка искусственного тумана работала на совесть), но опять же, ничего необычного для подобного рода заведений.

— Даш, ты как?

Присела на корточки рядом с ней и отвела черные пряди, закрывавшие лицо. Приложила руку ко лбу и вздрогнув, отдернула ее. Кожа показалась несколько горячей, но испугало меня не это. В этот самый момент подружка взглянул на меня ничего не выражающими глазами с неестественно расширенными зрачками. Чернильная тьма плескалась в них, а кожа, разом потерявшая приятный золотистый цвет и ставшая практически белой, покрылась мелкими капельками испарины.

— Лин, — глаза вновь приобрели осмысленное выражение, а в голосе появился неподдельный испуг, — что со мной происходит? Я не могу понять, чем тут воняет, но этот запах убивает меня.

Я принюхалась и покачала головой. На мой взгляд, городской смог ощущается, но все равно, ночная свежесть потихоньку отвоевывает свои позиции и аромат весьма приятный.

— Я ничего не чувствую.

— Ну как же так! — почти закричала Дашка, — этот жуткий запах... я не могу понять, что это.

Я снова оглянулась по сторонам. Видно, нервное состояние передалось и мне, ибо у меня резко заболела голова, да так, что впору упасть на колени от такого спазма. И еще... мне словно послышался голос, раздавшийся в голове: "Беги". Потерла виски, прогоняя боль и наваждение...

— Даш, давай вернемся, — я и сама не ожидала, что мой голос будет звучать так жалобно, но настроение подруги передалось и мне. Стало неуютно, а внутри зашевелились нехорошие предчувствия. Решительно обхватила ее за руку и потянула на себя, заставляя встать. Дарья поднялась неохотно, пошатываясь и морщась, но подчинилась напору. Не успели мы сделать и нескольких шагов, как ночную тишину нарушил шум шагов.

* * *

В дальнем конце аллеи, проходящей мимо нас, показалась компания молодых парней. Человек шесть, чем-то похожие между собой. Такое часто бывает, когда люди долго общаются друг с другом и автоматически перенимают манеру двигаться, разговаривать, привычки. Но даже издалека я поняла, что ребята, мягко говоря — нетрезвы. Быстро окинула сквер взглядом и стало ясно, что встречи избежать не удастся. Дурацкая типовая планировка мест общественного отдыха — далекая, от приятного глазу естественного единения с природой, была грубой и неестественной и поражала своей тупостью. Дорожки — острыми лучами рассекали скверик, причем одним из немногих моргающих фонарей, освещалась только — центральная. А для того, чтобы покинуть ее, пришлось бы ломиться сквозь не стриженные кусты в полнейшей темноте, рискуя переломать ноги среди куч мусора. Да и смысла не было — нас уже успели заметить. Послышались пошлые и скабрезные шуточки, а подчеркнуто вальяжная походка современных героев в период полового созревания, так походила на стаю уличных котов по весне. Не хватало только истошного мяуканья, но его вполне заменял нахальный гогот. Можно даже было посмеяться, но не стоит недооценивать юнцов, которые в попытках покрасоваться друг перед другом в крутизне, способны зайти слишком далеко.

Ситуация складывалась неприятная. Две молодые девушки в откровенных платьях в ночное время в безлюдном месте... Не надо даже включать воображение, чтобы понять, чем это грозит. Ничем приятным!

Полное ощущение бессилия: сумочка вместе с телефоном осталась в клубе, портальный браслет — дома на туалетном столике, а магией воспользоваться — не могу. Я неоднократно пыталась разбудить свой дар на Земле, но сила отказывалась повиноваться, словно кто-то запер ее на замок. При каждой попытке меня ждало жуткое разочарование. Так иногда бывает, когда ты открываешь кран на полную, а вместо воды выходит только воздух, под жутким давлением, но это только воздух. А еще, после таких попыток наступал жуткий откат, ознаменовавшийся полной потерей сил и обмороком.

Браво Лина, вот и очередное доказательство правилу, что старших надо порой слушаться. Говорили же, что район небезопасный и просили не отходить далеко.

Страх, липкими щупальцами пробежался по обнаженной спине и впился в виски, вернув головную боль. Еле удержавшись от желания застонать, сжать голову резко похолодевшими пальцами и упасть на колени от очередного спазма, я поступила ровно наоборот — вскинула голову и, крепко ухватив Дашку за безвольную руку, шагнула в сторону выхода, навстречу пьяной компании.

— Какие кошечки, — осклабился один из них, в то время, как остальные окружили нас.

Молодые, нахальные, пьяные, а значит доводы не подействуют и только одна линия поведения может помочь — полное спокойствие. Но нельзя, ни в коем случае, чтобы они ощутили пренебрежение и брезгливость, которые просто переполняли меня, и как нельзя сделать и малейшего намека на флирт, так и проявить слабость или страх...

— Добрый вечер, — я спокойно поздоровалась и улыбнулась.

— А ночь будет еще добрее, — заявил другой и подошел вплотную ко мне.

Остановился в двух шагах, словно давая рассмотреть его получше, довольно осклабился и нарочито медленно сделал шаг вперед.

Не отпуская Дашкины пальцы, я сделала незаметный шаг в сторону и вновь улыбнувшись, ускользнула от протянутых рук.

— Играем? — угрожающе спросил он и, в одно движение оказавшись рядом, обхватил меня за талию и притянул.

Не делая больше попыток вырваться, спокойно посмотрела на него. Безошибочно определив в парне главного, судя по тому, что остальные не делали и попыток присоединиться, а стояли и ждали его указаний, позволила себя обнять, борясь с дрожью омерзительности, когда его рука погладила спину и спустилась ниже. Судорожно ища выход из сложившейся ситуации, и проклиная себя, что не успела сбежать, пока был такой шанс, невольно вспомнила про Рика. Он бы сумел защитить меня. Но его нет рядом, я сама так захотела...

А потом мне пришла в голову идея. Методы ментального воздействия мне удавались весьма неплохо. Правда, практики давно не было, но должно было сработать. Магией я пользоваться не могла, Земля словно глушила мою силу, но на разум это никак не влияло... К тому же, тот факт, что парни под воздействием алкоголя, а значит практически не будут сопротивляться... Стоит попробовать!

Поймав взгляд неестественно блестевших глаз, я попыталась мягко и незаметно проникнуть в голову парня. Он поддался влиянию почти сразу. Я ощутила, как слабенькая преграда воли постепенно прогибается, поддаваясь и впуская меня в глубину сознания, а постепенно расширяющийся зрачок отчетливо показал, что я двигаюсь в правильном направлении. Наконец, я оказалась внутри. На мгновение, я чуть было не дернулась назад, настолько прогнившим оказалось сознание. Черная рваная паутина из воспоминаний, вместо радужных картин, показала мне обрывки сцен насилия и пьяных дебошей. Меня затошнило, но тепло, шедшее от Дашкиной руки, не давало отступить и мягко заставляло закончить начатое.

Прогнав подальше внезапно пришедшее желание сделать из насильника "овощ", начала закладывать ему установку на нашу защиту. Сделать так, чтобы парни элементарно потеряли интерес к нам и отпустили восвояси. И когда мне почти удалось сделать это, в голове снова появился туман. Та же странная дымка, которую я ощутила, когда Денис смотрел на меня в клубе. Разрываясь между желанием прогнать наваждение и закончить обрабатывать парня, я не выдержала и тряхнула головой. Лишь на мгновение, упустив контакт с глазами объекта, потеряла и всю ниточку связи. Снова попыталась поймать его взгляд, но безуспешно. В глазах парня появилась невыносимая злость, зрачки сузились, а скулы заострились от бешенства.

— Ах ты сука, решила в голову ко мне залезть? — медленно процедил он, растягивая слова.

— О чем ты? — спокойно спросила, но ощутила, что по спине расползается холодок ужаса.

— Так вот чем воняло все это время, — раздался голос Дашки, полный ненависти.

Я удивленно посмотрела на нее. Она пришла в себя, но ее глаза пылали брезгливостью и омерзением. Подруга сжала мою руку до боли и шагнула ко мне, отодвигая в сторону и закрывая собой.

— Заткнись сучка и не лезь! — парень одним движением отбросил ее в сторону, убирая с дороги, но Дашка оказалась на ногах в мгновение ока и медленно двинулась на него.

— Ты труп, — спокойно уведомила она его и холодно улыбнулась.

И как-то настолько кровожадно у нее это получилось, что я безоговорочно поверила в ее слова. Но короткий нервный смешок, вырвавшийся у парня, полный превосходства и уверенности в своих силах и безнаказанности, заставил меня похолодеть от дурного предчувствия.

— Она ваша! Эта моя!

Остальные пятеро, все это время стоявшие молча и неподвижно, разом очнулись и двинулись в Дашкину сторону. Они обступили ее как звери, подкрадывающиеся к добыче. А я ничего не могла понять. Подруга снова впала в состояние апатии, стояла недвижимо и молчала. Снова резко заболела голова и ощущая дурноту, накатывающую волнами и лишающую способности к сопротивлению, я наконец ощутила то, про что говорила подруга. Легкий запах — сладковатый и немного пряный, пробирался сквозь кожу и заставлял цепенеть тело. Еле заметный, но от этого еще более коварный...

"Твою мать! Ну почему никогда никого нет рядом, когда так нужно!"

Мысль быстро пронеслась в голове и разом став серьезной, поняла, что малой кровью обойтись не удастся и быстро оценила запас сил. Они конечно были, но как ими воспользоваться быстро? Права на ошибку не было, поэтому я решила повторить опыт и взломать сознание парня, вот только он уже готов к такому развитию событий, а значит и медлить нельзя. Надо действовать быстро, но так, чтобы он ничего не понял. Следовательно, кардинально меняем тактику.

Призывно улыбнулась и, перехватив его руку, крепко сжала.

— Прости, — робко опустила взгляд, тут же взмахнула ресницами и прижалась к парню, — но разве тебе будет удобно на улице? Может, продолжим знакомство в более приятном месте. А подруга просто слишком много выпила. Прошу, будь снисходителен.

— Хорошо, — медленно сказал он, задумчиво окидывая меня взглядом, — переместимся туда, где нам никто не помешает, — и тут же отдал короткую команду остальным, коротко засмеявшись, — пока не трогать! Перемещаемся, чтобы нашим дамам было удобнее.

— Спасибо!

Моя покорность заставила парня довольно улыбнуться. Он самоуверенно расслабился, приосанился и по-хозяйски обхватив меня, прижал к себе.

Поймав непонимающий и безвольный взгляд Дашки, я взмолилась, чтобы она не двигалась и не привлекала к себе внимания. Туман в голове постепенно рассеивался и я надеялась, что и Дашке становится лучше. Что бы, не происходило вокруг, на нее это влияло гораздо сильнее, чем на меня.

Обмануть, сделать вид, что ты сдалась и готова на все, чтобы в следующий момент собрать остатки сил и сделать рывок. Все получится, и мы сможем ускользнуть... Подружка поняла меня без слов и застыла на месте. А я еще сильнее прижалась к твари, по недоразумению, надевшему человеческий облик и, медленно скользнув рукой по щеке, приготовилась зафиксировать голову в жестком захвате. Следя за каждым движением из-под полуопущенных ресниц, потянулась к губам. Когда он склонил голову, отвечая на призыв, счет пошел на секунды.

Почти прикоснувшись к его губам, я снова поймала слегка затуманенный взгляд и уже не пытаясь быть осторожной и аккуратной, грубо ломанулась в его разум, ощущая на этот раз жесткое сопротивление и быстро приказала:

— Убрать угрозу!

Конечно, полагалось произносить "Убить", но этого я сделать не могла. О чем почти сразу же пожалела. Такой резкий контакт должен всегда завершаться приказом на ликвидацию врага. Горячо начала благодарить богов, когда парень послушно двинулся в сторону своих приятелей, и подойдя, к продолжавшему стоять, ближайшему, одним резким движением полоснул ему по горлу ножом, появившимся словно из ниоткуда. Тусклое лезвие мелькнуло матовой молнией и пропало, а парень, на мгновение застыв, медленно обернулся, посмотрел на меня и ухмыльнулся:

— Хорошая попытка.

Это был конец! Их пятеро, нас двое. Силы изначально не равны, а единственное оружие, которое было в активе — не сработало.

Он приближался медленно, с ленивым превосходством, заставляя меня прочувствовать каждый шаг, отдающийся в голове набатом, упиваясь страхом, бурной волной вырвавшийся наружу и который я уже не могла контролировать, и словно слыша то, что я беззвучно повторяла в голове: "Помогите, хоть кто-нибудь!"

* * *

Когда нас разделяла буквально пара шагов, произошло то, что я совсем не ожидала, хоть и надеялась в глубине души.

Как открывается портал, я почувствовала до того, как он сформировался. Повеял легкий ветерок, кожу начало покалывать легкими прикосновениями, запястье охватило огнем, а время вокруг замедлилось и остановилось. По крайней мере, тварь с человеческим лицом, стоявшая от меня в двух шагах — застыла каменным изваянием, как и все остальные участники.

Я невольно улыбнулась и словно вернулась на несколько лет назад. Магия, прикоснувшаяся к коже, была такой нежной и родной: обволакивающей, ласкающей, и в то же время — неожиданно жаркой и яростной. Неужели мой друг научился новым плетениям? То, что я почувствовала — накрыло меня гораздо сильнее, чем уже бывало раньше, и не совсем походило на мягкое дуновение лесных чар...

— Глупая ты! — раздался над ухом тихий вкрадчивый голос, кожа на шее покрылась мурашками от жаркого дыхания, а крепкие руки обхватили за талию, — Если говорят "Беги", то нужно слушать и выполнять, не мешкая!

— Зар! Ты что так долго?! — радостно выдохнула я, оборачиваясь и замерла в недоумении.

— Ну вот, — обиженно произнес Рик, — эльфы и в этом мире вне конкуренции! Мне уйти? Дождешься Элизара?

— Нет!

— Значит, ты рада меня видеть?

— Да! — выдохнула я и поняла, что ни капельки не лукавлю.

Тут меня крутанули вокруг и обняли. Не удержавшись от соблазна, я на мгновение прижалась к Рику, закрыв глаза и вдыхая его запах. Даже не подозревала, как мне не хватало его, как сильно соскучилась. Только вот, странный такой запах, в нем явственно ощущался дым и что-то еще... Я отстранилась и недоуменно посмотрела на Эргариса. Он насмешливо улыбался и казался вполне довольным, но его внешний вид... Черные волосы разметались в диком беспорядке, на щеке — ярким росчерком, красовался свежий шрам, а грязная одежда, пропыленная и пропахшая дымом — частями изодрана.

— Эмм... ты откуда такой красивый?

— Оттуда. Больше ничего не хочешь мне сказать?

— Спасибо?

— Как с тобой сложно, — Рик вздохнул и коротко распорядился, смотря вдаль, поверх моего плеча, — Уводи их! Позже увидимся, — это уже мне, — и данный факт не обсуждается!

Я обернулась и увидела, как бесчувственную Дашку подхватил на руки Кабир, такой же грязный и в несколько шагов оказался рядом с нами. Кивнул Рику и тот, несколькими резкими движениями открыл второй портал.

— Иди с ними, — даже не просьба, а приказ.

Я послушалась беспрекословно и молча шагнула к порталу. На мгновение обернулась, поймав слишком внимательный взгляд Эргариса, прошептала "спасибо" и последовала за Кабиром, чтобы через несколько секунд оказаться у себя в спальне.

Глава 2

* * *

— Ты совсем идиотка или это временное помрачнеие разума?

Я на мгновение приподняла голову, мрачно взглянула на меряющего комнату волчару и вновь вернулась к прерванному занятию.

Дашка все еще была без сознания, ее дыхание — прерывистым а сквозь плотно сжатые губы периодически прорывались короткие стоны. Набрав в полотенце льда, я приложила его на пылающий лоб подруги и села рядом. Посмотрела на мужчину. Его мельтешение действовало на нервы.

— Ты мне скоро колею пророешь!

— Ты о чем? — Кабир удивленно остановился.

— Хватит ходить туда-сюда! Сядь! Голова уже болит.

Волчара, как ни странно, послушался и сел рядом на кровать. Протянул руку и осторожно обхватив Дашку за запястье, на мгновение замер, словно измеряя пульс. Неожиданно нахмурился, а потом улыбнулся. Я забеспокоилась не на шутку.

— Что с ней?

— Ничего страшного, — Кабир осторожно убрал черные пряди с лица девушки и поправил полотенце, — но ей надо отдохнуть несколько дней. Проследи за тем, чтобы она не вставала с постели. И давай выйдем в другую комнату, пусть спит. Я тебе все объясню.

— Хорошо.

Осторожно выйдя за Кабиром, я аккуратно прикрыла дверь в спальню и молча указала волчаре спуститься по лестнице вниз. Взяла телефон и быстро набрала бабулю, сказав, что мы уже дома — пусть не волнуется. Положила трубку и спустилась следом.

Кабир обнаружился на кухне, сидящий на столе и доедающий окорок. Тот самый, которым я лакомилась утром. Да, вкусный он... был.

— Кофе сваришь? — невозмутимо поинтересовался волчара, спрыгнул со стола и устало опустился на диванчик. Пододвинул стул и устроил на нем ноги. Отстегнул перевязь и положил ее стол. Довольно потянулся и сцепил руки за головой.

— С чего такая нахальность? — поинтересовалась я и выбила табуретку, — ты не в Арке! Клинок сам уберешь?

Про то, во что превратится бабулин любимый белый диванчик — думать не хотелось.

— Странная ты все-таки, — задумчиво откомментировал мои действия Кабир, поднял перевязь с клинком и аккуратно пристроил рядом с собой.

— Чем же?

— Где слезы и заламывания рук? Или ситуация настолько для тебя привычна, раз ты так спокойно ее воспринимаешь?

— Все нормально, — отмахнулась я и решила сменить гнев на милость, — откат будет позднее, тогда и поистерю. Тебе простой черный или со сливками?

— Обычный.

Достав турку и налив в нее воды, поставила на огонь и села рядом.

— Спасибо.

— Да не за что, — ухмыльнулся Кабир и снова стал серьезным, — Не хочешь поинтересоваться, как твой жених?

— Какой именно? — горько улыбнулась я.

— Дрейк.

— И как он? — сердце сжалось от боли.

— Убеждает богов и лекарей, что еще планирует пожить.

— Он ранен? Серьезно?!

— Выживет, — отмахнулся Кабир, — не переживай.

— Что происходит, почему вы в таком виде?

— Убеждаем врагов, что они не правы, — волчара хохотнул собственной шутке, но тут же стал серьезным и приняв ровное положение, нервно посмотрел на меня, — Ты понимаешь, что могло произойти, если бы мы не успели? Ты маг, смогла бы выкрутиться, а она?

— Я не думала...

— В том-то все и дело, ты никогда не думаешь! Сначала делаешь и только потом начинаешь включать мозги! Хотя, буду честным, Дарина — такая же! Лина, так нельзя! Благодари Рика, что он услышал твой крик и сумел прорваться. Не представляешь, чего ему это стоило.

— Где он сейчас?

— А как ты думаешь? — Кабир снова внимательно взглянул на меня, — Или ты считаешь, что он позволит этим скотам остаться безнаказанными? Тогда, ты наивнее, чем я думал!

— Нет, я так не считаю.

Я медленно встала из-за стола и подойдя к плите, заварила кофе. Отставила турку и обхватила себя руками. Дрожь ужаса вернулась, покрывая мурашками тело и заставляя вздрагивать. Резко стало холодно и этот холод шел изнутри, заставляя цепенеть душу и замораживая чувства. Продолжая смотреть в стену и не поворачиваясь к Кабиру, глухо начала говорить, опасаясь, что если я хоть на мгновение прервусь, то не смогу продолжить:

— Ты не представляешь, что я увидела в голове у главаря. Это — нелюди, уроды, насильники! На их счету не одна загубленная жизнь. И они абсолютно безнаказанно так поступали уже несколько лет. Вся их натура настолько сгнила, что там не осталось ничего человеческого. О, если бы я могла заставить каждого прочувствовать все то, что пришлось пережить их жертвам... Но я не смогла! А сейчас, как только подумаю, что нас ждало, у меня все внутри переворачивается.

— Не казни себя! Хотя ваш поступок нельзя назвать разумным!

Он вернулся! Сердце остановилось и вновь пустилось вскачь. Я резко обернулась и поборов желание подбежать к Рику, судорожно попыталась занять дрожащие руки — в отчаянии схватила турку с плиты.

— Будешь?

— Ага. И поесть сооруди. Кабир, отправляйся обратно. Завтра переброшу еще раз.

— Но!

— Я останусь и прослежу за всем. Иди, — настойчиво повторил Рик и внимательно посмотрел на волчару.

Я наблюдала за их обменом взглядами и поняла, что ничего не понимаю. Эти двое явно что-то скрывали. И мне это не нравилось! Но я продолжала стоять и молчать, молча наблюдая, как в арке портала скрылся Кабир, кивнув мне напоследок, пока не поняла, что схватила турку не за деревянную ручку, а за медный бок и он сейчас усиленно обжигает мне кожу. Вскрикнув от боли, я уронила сосуд на пол и чертыхнувшись, запрыгала на месте, дуя на пальцы. Подлетела к раковине, открыла кран с холодной водой и засунула под нее руку. Боль немного утихла, а я застыла в недоумении. Наблюдая, как кожа наливается краснотой и вспухает огромный волдырь на ладони, я растерянно хлопала глазами и силилась понять, как такое могло случиться. Огонь — мой лучший друг и моя суть! Я обожглась?!

Вздрогнула снова. Рик только что стоял на другом конце столовой и вот — уже рядом со мной, выключает воду и взяв меня за руку, ведет к дивану. Усаживает на него и внимательно рассматривает ожог.

Я закусила губу, когда он коснулся ладони. Приятная твердость немного грубоватой кожи, сейчас воспринималась как наждаком по открытой ране.

— Ты ходячее недоразумение, — мягко сказал Рик и подул на руку, — Закрой глаза, огненная моя.

— Но...

— Закрой сказал, — повторил Эргарис резко и добавил уже спокойнее, — пожалуйста, Лина.

И снова нервы напряжены до предела, как и тогда — в горах. А чувства резко обнажились и бурным потоком прорвались сквозь преграду воли: сомнения и радость от встречи, боль и желание, обида и гордость. А когда он коснулся лица, а пальцы скользнули по скулам и остановились на висках, даря тепло, успокоение и прохладу, заставляя скользнуть в некое подобие дремы, я судорожно всхлипнула и закусив губу, дернулась.

— Тише!

Я не выдержала и открыла глаза. Рик, резко побледневший и сжавший плотно губы, легко удерживал мою голову руками. Перевела взгляд на руку — от ожога осталось небольшое покраснение, да и то — исчезало на глазах.

— Ты еще и целитель?!

— Огненная моя, помолчи хоть пару минут, — недовольно попросил он и нахмурился.

Я заткнулась и продолжила молча рассматривать Эргариса. Мысли проносились в голове стаей встревоженных птиц. Красивый он, тело так вообще — мечта, так бы и съела. Но больше всего мне импонировало, что он не давит на меня. Я никак не могла понять, что испытываю к нему, почему так норовлю сбежать, когда хочется просто прижаться к крепкой груди, ощутить, как сильные руки обнимают и медленно скользят по телу, заставляя кожу покрываться миллионом искр, что постепенно собираются в тягучий узел в животе и разгораются в жаркое пламя. А когда ноги начинают дрожать и подкашиваться, остается только одно желание — снова ощутить вкус его губ, потерять дыхание в поцелуе и забыв про все, пойти дальше — до конца...

— Лина, — внезапно зарычал Рик, — Ты можешь не думать?!

— Что?

— Подумай о чем-нибудь другом!

— Эй, — я даже закричала от внезапного озарения, — не лезь ко мне в мысли! Это гадко!

Рик отнял пальцы от моего лица и посмотрел так, что мне захотелось сбежать подольше. Черные глаза практически прожгли насквозь и словно заглянули в самые потаенные уголки души. Я испуганно попыталась отодвинуться, но уперлась в спинку дивана и сжалась в комочек.

— Боишься, — грусть в голосе Рика прозвучала так пронзительно, что мне стало стыдно.

Он меня лечит, пришел на помощь, да что уж там — спас, а вместо благодарности получает мораль. Ведь я доверяю ему, с самой первой встречи доверяю. Он еще ни разу не дал мне усомниться в том, что пользуется силой, чтобы сломить мою волю, а в ответ получает неблагодарность. Так нельзя! Я неправа! И как мне спрятать мысли, особенно учитывая, что когда я вижу его, то не могу думать ни о чем другом, кроме как...? Нет, нельзя думать об этом! О, придумала! Надо возвести каменную стену или представить безграничную мощь океана. Да, вот так. Ох, как тяжело. И вообще, как тогда быть с Дрейком? О каких отношениях может идти речь, если я не могу утихомирить собственное сердце, которое взволнованно бьется, когда вижу и жениха номер два. И если Кабир прав, и Дрейк действительно ранен, то просто непорядочно думать о другом, пусть меня и тянет к нему. Я совсем запуталась! Как мне найти выход из сложившейся ситуации? Как разрубить гордиев узел, чтобы никого не обидеть? Такой поворот я не планировала, просто так получилось и не думаю, что все остальные пребывают в восторге от сложившейся ситуации. Дрейк конечно мерзавец и гад, но ведь и Рик поступил так же. О боги, у меня сейчас голова лопнет от перенапряжения!

— Нет, с этим надо что-то делать, — пробормотал Рик.

— О чем ты? — осторожно спросила я.

Но Эргарис снова стал далеким и не отреагировал на мой вопрос. Наконец очнулся, посмотрел на меня:

— Я приду позже. Постарайся не наделать глупостей за это время!

И не успела я ответить, как он резко поднялся с дивана, открывая на ходу портал и исчезая в нем.

* * *

И как я собираюсь поспорить в очередной раз с судьбой, если не могу привести мысли и эмоции в порядок?

Медленно встала с дивана, как во сне подошла к столу и убрала тарелки и чашки в раковину. Взяла салфетки и присев, вытерла разлитое кофе с пола. Поднялась и сжимая грязные комки бумаги в руке, застыла. Тот самый откат, про который я говорила Кабиру, накрыл меня с головой и заставил захлебнуться в собственных слезах. Безмолвно плача, памятуя о спящей Дашке, я падала в бездну и совсем не желала бороться. Картинки не таких уж и далеких событий в Арке мелькали в голове, и перемешивались с событиями в парке. Черная липкая паутина, в которой я измаралась, когда залезла в голову парню из скверика, налетела неожиданно и спутала мне силу воли, вытаскивая из подсознания все самое ужасное, что мне пришлось пережить за последнее время.

Не выдержав напряжения, со стоном упала на колени и сжала голову. Виски снова пронзил жуткий спазм, заставив стиснуть зубы до скрежета и практически завыть от боли.

Не понимая, что со мной происходит, закрыла глаза и повалилась на бок, ощущая приятную прохладу мраморных плиток пола, приносящую некоторое облегчение. И потеряла счет времени...

— Лина, девочка моя, что с тобой?!

Я приоткрыла глаза, несколько раз моргнула, прогоняя белесое марево, и посмотрела на бабулю. А ведь я даже не слышала, как она вернулась. Но присутствие родного человека подействовало катализатором. Я ощутила себя маленькой девочкой и уже, не смущаясь ничего — расплакалась. Приподнялась и прижалась к ней, а бабуля опустилась рядом со мной на пол и, аккуратно пробуя мой лоб прохладной ладонью, обняла. Укачивая в объятиях словно ребенка, она в момент заставила кошмары уйти и отгородила нас от всего мира.

— Я обожглась, — пожаловалась сквозь слезы.

Не знаю почему, но в этот момент — именно это показалось мне самой жуткой несправедливостью. Бабуля нахмурилась:

— Покажи!

— Уже ничего нет, — я инстинктивно спрятала ладонь, но под укоряющим взглядом протянула совершенно здоровую руку и призналась, — меня вылечил Рик.

— Дорогая, поправь меня, если я ошибаюсь. Рик, вроде так зовут твоего жениха? И каким образом он оказался здесь?

А я задумалась. То, что я с некоторой легкостью могла скользить между Землей и Элсином — объяснялось достаточно просто. Самый надежный якорь и метка для меня — как раз бабушка, ну и не будем забывать тот факт, что вся моя семья так или иначе несет в себе частичку этого мира. Но Рик, его ничего не связывает с Землей. Кроме меня...

— Я позвала его, — тихо призналась и опустила голову.

— И зачем? — мягко спросила бабуля, — ты же хотела полностью избавиться от них и забыть.

— На нас с Дашкой напали, — судорожно глотая вновь появившиеся слезы, начала рассказывать я, — я пыталась... но не смогла... я не звала его... но он пришел!

— Как напали?! Кто?!

— Потом расскажу, — мотнула я головой.

— Тебя интересует, почему он? — спросила она.

— Да!

— Раз пришел, — тихо заметила бабуля, — значит позвала. Причем закричала так, что он услышал сквозь преграду между мирами.

— Это просто из-за ритуала, — возразила, и тут же засомневалась.

Аккуратно высвободилась из объятий и поднялась с пола. Медленно подошла к окну и прижалась к стеклу. Желтоглазая красавица таинственно мерцала на чернильном небе и мягко освещала наш садик. В ее свете, все казалось таким загадочным и нереальным, что самые невероятные предположения имели право на существование.

— Сегодня — полнолуние, — заметила я в воздух, отмечая для себя этот факт.

— Да. Тебя это удивляет?

— Как быстро летит время.

— Не так быстро и не так медленно, как мы порой того желаем.

Как всегда, бабуля была права. Она понимала меня с полуслова, всегда была на моей стороне и что странно, даже папочка не прекословил ей. А у меня просто не было от нее секретов. Я знала, она всегда поймет и даст дельный совет, что бы не случилось.

Бабуля была в курсе всей произошедшей истории. Я вывалила ее по прибытию, как выплескивают воду из переполненного ведра, стремясь уменьшить тяжесть груза, правда в моем случае — с души, в самый первый вечер. Рассказала и ушла к себе в комнату предаваться депрессии.

— Что произошло, Алиана?

Ну вот, опять полное имя. Бабуля настроена серьезно, а я не видела смысла скрывать произошедшее. Рассказала все как на духу и замерла, ожидая вердикта.

— Интересный случай, — задумчиво резюмировала она и обняв меня за плечи, подвела к дивану и усадила, — мне надо подумать. Вернемся завтра к этому разговору.

— Но! Ты не понимаешь, — воскликнула я, — мне кажется, я просто не справлюсь! Я запуталась! Мне нужна помощь!

— Все завтра, Лина, — перебила меня бабуля и тоном, не оставляющим шанса для возражений, распорядилась, — иди спать!

Я еще раз взглянула в окошко и молча направилась на второй этаж. Спать, так спать. И действительно, есть же пословица — утро вечера мудренее.

* * *

Проскользнув в комнату, я тихонько подошла к спящей подружке. Свет включать не стала, из коридора, сквозь приоткрытую дверь, его проникало достаточно. Дашка расслабилась во сне, дыхание стало ровным, а забытье перешло в спокойный сон. А сон, как известно, порой лечит лучше всяких лекарств. Постояла в полумраке, задумавшись над тем, что случилось вечером. Словно в забытье подошла к столику и медленно взяла портальный браслет. Покрутила его и одела на руку. Немного подумала и нацепила кольцо. Теперь я с ними не расстанусь. Не хочу больше ощущать себя слабой. И если мне будет нечего противопоставить врагу, хочу, чтобы всегда оставалась открытым черный вход.

Дашка еле слышно застонала и перевернулась на бок. Бедненькая, тяжело ей. Несмотря на всю браваду, подружка слаба, хотя и никогда не признается в этом. Как и я, впрочем. Укрыв ее одеялом, я закрыла дверь и тихонько пристроившись на другой стороне кровати, закрыла глаза.

Усталость и переживания накатывали волнами и мешали последовать Дашкиному примеру. Свернувшись комочком и соорудив из второго одеяла кокон, в котором и спряталась от реальности, я медленно анализировала события дня.

Сейчас, когда я осталось в темноте и тишине ночи, все мысли, старательно прогоняемые и заглушаемые дневными заботами — навалились с новой силой. Встреча с Риком ошеломила и выбила почву из-под ног еще сильнее, чем встреча с отморозками. Образ Эргариса настырно вытеснил из сознания все прочие мысли и прочно поселился в голове. Как я жаждала нашей встречи, но боялась в этом признаться самой себе. И еще неизвестно, как бы я отреагировала на Дрейка, будь и он там. Равнодушной точно бы не осталась.

Все пошло не так с самого начала. Слишком резкий переход от депрессии к привычной ранее жизни, так что результат — закономерен. Дурацкая привычка выбивать клин клином, на этот раз сыграла со мной плохую шутку. И ладно, если бы я решила последовать Дашкиному примеру и с самого начала с головой бросилась в омут вечеринок и новых знакомств. Нет, знала, что это не поможет, слишком разные у нас представления о морали и правилах приличия. Но попробовать-то стоило? Нет, не надо было и пытаться. Себе можно не врать, мужчин, способных соперничать с моими женихами, на Земле мне встречать не доводилось, такой расклад останется прежним и скорее всего не изменится. А еще не будем забывать про глупое сердце, в которое я умудрилась впустить обоих. И что же делать? Изгнать чувства — не получится, забыть — не удастся, вернуться — не позволит гордость. Вся надежда только на время, способное вылечить боль и собрать осколки разбитых надежд в единое целое. А будет ли оно у меня? Надо вернуться к привычной жизни, стать той, какой была прежде, радоваться жизни, представить, что все произошедшее — сон.

Кого я пытаюсь обмануть наигранным весельем? Себя? Похоже на то. Но я справлюсь, я смогу. Им будет проще, они — мужчины. А я? Или плюнуть на все и отдаться во власть чувств? Нет, не вариант. За краткий миг счастья — буду корить себя всю жизнь, что не удержалась и позволила себе слабость. Признать свое поражение? Так я еще не проиграла, партия только началась. Карты сданы игрокам и пускай, на руках нет ни одного козыря, блефовать мне никто не запрещал. Время, только оно мне поможет разобраться в себе и своих чувствах. И это самое время у меня было. Надо стать настолько сильной, что когда придет момент принимать решение и делать выбор, я смогу руководствоваться исключительно логикой и здравым смыслом. Боги, что я несу? Получается, что я уговариваю себя на брак по расчету, от которого бежала сколько себя помню?

Надо оставить подобные мысли! Решиться на расчет — значит предать себя. Но об этом я подумаю потом, после разговора с бабушкой. А пока — спать!

Но было что-то еще. И это что-то смущало и надоедливым звоночком не давало разуму уснуть. Мысль вилась на задворках сознания, но никак не могла оформиться в стройное логическое умозаключение.

Когда я уснула, так и не поняла. Просто в один момент очертания комнаты расплылись в дымке тумана, и я оказалась в мире вечного заката.

* * *

Странно, но что-то неуловимо изменилось. Мир из снов в этот раз принял меня не лаской, а просто устало распахнул объятия, впустив с закатным солнцем запах гари и дыма. Исчезло пение птиц и та нега, что охватила меня в прошлый раз. Мир стонал от боли и страха, латая ткань бытия грубыми стежками, и не думая, какой уродливый получается шов. Выжженная трава, вырванные с корнем деревья, высохшие реки и мертвая земля.

— О боги, да что же происходит? — бессильно опустилась на колени и приложила ладони к почве.

То, что я почувствовала — боль, жуткая боль, похожая на то, когда кожу пронзает миллион острых раскаленных игл. Невольно выступили слезы, а я на какой-то миг почувствовала себя единым целым с миром, страдающем от ужаса и боли. И перестала быть собой, превратившись в стороннего наблюдателя и частичкой чего-то большего, что не могло вместить мое тело. Растворяясь в ком-то невыносимо огромном и великом, я медленно погружалась в странное забытье, и только одно желание осталось внутри — сделать хоть что-нибудь, лишь бы смягчить боль. Но не мою боль...

— Ты пришла?

Боль окутала с новой силой и в этот раз она исходила от того, в ком я никогда не чувствовала проявлений слабости, а только твердую волю и притягательность души. Но ощущение тут же исчезло, уступив место апатии и фальшивому спокойствию, отсекая меня напрочь от ужаса и приводя в сознание.

Медленно повернула голову и вытерла глаза. Чувство агонии постепенно отпустило и я поднялась с колен.

Он стоял в нескольких метрах от меня — безумно уставший и какой-то одинокий... Подошла и прижалась к Рику. Я сама хотела этого, и в тоже время знала, что ему это нужно. Говорить смысла не было, просто захотелось немного поделиться силой и спокойствием. Ощущая, как маленькая ниточка, протянувшаяся от меня, постепенно увеличивается в диаметре и без следа исчезает, опустошая, снова закрыла глаза.

— Ты что творишь?!

Меня встряхнули как тряпичную куклу. Мужская рука, резко ухватившая за подбородок, заставила поднять голову. Резкая боль в висках привела в чувство, а взгляд пронзительных черных глаз — вернул в реальность.

— Не лезь ко мне в голову, — прошептала Рику, чувствуя, как подгибаются ноги и резко накатывает усталость.

— Глупая! — меня снова встряхнули, и тут же крепко прижали к груди.

Я закрыла глаза. Стало так спокойно, надежно, что когда он поднял меня на руки и сформировал портал. Я даже не пошевелилась, просто вдыхала запах мужчины и чувствовала, как мое сердце начинает биться с тем же ритмом, что и его.

* * *

— Приди в себя! — резкий окрик ударил по ушам и заставил недовольно поморщиться.

— Отстань! Спать хочу.

— Поспишь, потом. А пока будь добра, распахни свои чудесные глазки и посмотри на меня.

И незачем так орать. Я в состоянии и с первого раза понять, что от меня хотят. Вот только еще пару минут полежу с закрытыми глазами. Веки совсем тяжелые и не хотят подниматься. Совсем немножко подремлю и тут же встану....

— Не спи, не смей! Делай, что говорю!

— Минутку....

— Не заставляй прибегать к крайним мерам!

— Делай, что хочешь, только не кричи, — пробормотала, сворачиваясь клубочком и снова проваливаясь в сон.

Но туман забытья никак не приходил. А вот сердце судорожно забилось и погнало кровь по венам бурным потоком, разогревая тело. Стало жутко жарко, кожу словно ошпарило кипятком, а голову охватило ледяным обручем. И непонятно, что обжигало сильнее — холод или огонь. Нет, боли не было, но факт состоял в том, что отдаться во власть сна, когда твое тело трясет от такого контраста температур, не было никакой возможности. Желая, во что бы то ни стало, избавиться от чувства дискомфорта, я собрала все силы и заставила себя открыть глаза.

Открыла и удивленно заморгала, фокусируя взгляд на окружающем пространстве.

Серая комната с высокими стрельчатыми окнами была настолько мне знакома, что я зажмурилась, не в силах поверить, что Рик притащил меня в Арк.

Наверное, я побледнела, когда воспоминания о ритуале накрыли меня с головой. Словно посторонний наблюдатель, я заново видела события, ставшие кульминацией тех жутких дней, отчетливо почувствовала, как в податливое тело впивается кинжал, ведомый рукой Тамаша, выпивая жизнь и принося безразличие. Меня затрясло от ужаса и страха. Именно в тот день, я впервые ощутила эту дикую усталость и апатию, что терзали меня столь долгое время. Нет, периодически я брала себя в руки и пыталась веселиться, но все равно возвращалась к меланхолии, свившую себе гнездышко глубоко внутри и коварно пустившую корни в душе.

Тысяча ледяных иголок вонзилась в кожу, заставив затрястись от отголосков былой боли и закрыть глаза. Дрожь охватила тело, и я потянулась к единственному источнику тепла, что был рядом. Когда я прижалась к Рику, волна тепла мягко окутала меня, согревая и принося облегчение.

И стало так спокойно, уютно и безопасно, как бывает, когда возвращаешься домой после долгого отсутствия.

— Никогда не делай так больше!

— Ты о чем?

— О твоих порывах, — Рик нахмурился, — неужели, тебя никогда не интересовало, почему Хаос — закрытый мир?

— Поясни.

Вот всегда так. В ответ тишина и изучающий взгляд. На вопросы никто не отвечает и снова сжали в объятиях как куклу. Мне показалось или у меня ребра затрещали от такой хватки.

— Отпусти, медведь, — прохрипела я, просыпаясь окончательно и силясь сделать вдох полной грудью. Как бы ни так! Меня еще сильнее стиснули.

Моментально вспомнилось пыточное устройство под названием "корсет" и дышать захотелось еще сильнее. Я пискнула и попыталась отстраниться, изо всех сил упираясь руками в грудь Рика.

— Прости. Не рассчитал силу.

И голос такой виноватый, и хватка моментально ослабла.

А я? Сначала я вздохнула полной грудью, потом еще разок и поняла, что способность разговаривать ко мне вернулась вместе с воздухом. Но вот проблема — я совершенно не знала, что сказать. А еще появилось совсем лишнее чувство стыда, неожиданной робости и раскаяния. Мысли снова закружили карусель в голове, а памятуя о способности Рика чувствовать себя как дома у меня в голове, смутилась окончательно.

Мягко высвободилась и поднялась на ноги. Эргарис не удерживал, продолжая сидеть на полу и только пристально наблюдал за мной. Не зная, как себя лучше вести, начала расхаживать взад вперед, изредка бросая на него внимательные взгляды.

— Так, что не так с твоим миром?

Эргарис поднялся и подошел ко мне. Взял за руку, быстрым движением привлек к себе и внимательно посмотрел в глаза.

— Как ты себя чувствуешь? Головокружения, слабость, тошнота?

— Эмм... ты прямо симптомы беременности описываешь, — попробовала я пошутить. Неудачно видно, так как Рик заметно напрягся и помрачнел.

— Это была шутка, — я отшатнулась, немного испуганная резко потемневшим взглядом, хотя казалось, куда уже сильнее.

— Что тебя так пугает во мне?

И что тут ответить? Что меня ужасает сам факт, что посторонний или не совсем посторонний человек, чувствует себя в моей голове, как у себя дома и может в любой момент принудить сделать все, что ему будет угодно?

— Не делай вид, что не знаешь, о чем я думаю, — удрученно покачала головой и снова высвободилась.

— А я думал, ты мне доверяешь.

— Доверяю..., — я замолчала и резко развернувшись, подошла к окну. Обняла себя руками и усиленно принялась разглядывать чернильную ночь за стеклом.

— Но всегда есть "Но", не так ли?

Я вздрогнула. Как Рик подошел и встал позади меня, я не услышала. Зато почувствовала его так ярко, будто он вновь обнял и прижал к себе. Он стоял на расстоянии, но я ощущала его каждой клеточкой кожи, чувствовала его дыхание, и... отчаянно боролась с желанием развернуться и прижаться к широкой груди. Чтобы не взгляд обнимал меня, а крепкие, немного грубоватые руки. О боги, как же я устала от собственной гордости, будь она проклята! Но иначе я не могу. Медленно развернулась, коря себя за слабость и абсолютно не зная, что сделаю в ближайшее мгновение.

Бежали секунды, складываясь в минуты и когда я уже готова была плюнуть на все и поддаться эмоциям, высокие двухстворчатые двери распахнулись и в портальный зал влетел мой пушистик, точнее пушистик — гигант. Барсик стал просто огромным — размером с немаленького бычка: кожистые крылья выросли, когти на них оформились окончательно, а ехидную морду гордо украшали внушительные клыки.

И... я так обрадовалась тому, что можно избежать неловкой ситуации и сбежать с чистой совестью и по объективной причине, что бросилась грифону навстречу, стараясь даже не смотреть в сторону Рика.

— Ты мой хороший, — обняла грифара за массивную шею, машинально проверила целостность ошейника и уткнулась в бархатную черную шкуру, — как же я по тебе соскучилась!

В голове пронеслась целая галерея образов, а волна слепого обожания и безграничной любви накрыла с головой. Мой котенок, хотя его можно было так назвать с большой натяжкой, перемешивал картинки со словами, но постоянно путался от эмоций и связных предложений у него не получалось. Злился, а потом просто повалил меня на пол и принялся мурлыкать, обнюхивая меня и тычась мордой в волосы.

Вот кто действительно был рад меня видеть и ничего не просил взамен. Он просто любил: не скрывал своих чувств, прощал промахи и..., от этого стало так грустно, что я расплакалась. В который раз мне в голову пришла мысль, что я не заслужила такого отношения преданного и любящего существа.

А Барсик, почувствовав мое состояние — заволновался и громко заурчал, заглядывая мне в лицо и проводя шершавым языком по рукам.

— Какая идиллия, — язвительный уставший голос заставил прийти в себя и заледенеть от боли в сердце, — Значит брошенному питомцу море ласки и нежности. А как насчет будущего мужа?

Медленно встала с серых плит пола и посмотрела на вошедшего.

— Питомец любит, безгранично и безоглядно, — медленно, чеканя каждого слово и чувствуя, как в груди поднимается волна гнева и ярости, произнесла я, — а будущий муж, правда у меня большие сомнения в данном определении, пытается использовать. Так какой ласки и нежности ты ждешь от меня Дрейк?

Правитель Арка стоял, опираясь о дверной косяк, и не сводил с меня взгляда. Его губы кривила усмешка, отчего красивое лицо казалось страшной маской, что только усиливал мертвенно бледный цвет кожи.

Но следующая его фраза заставила мое сердце заледенеть.

— Ты быстро пришла. Я рад. Не самое лучшее решение — дразнить меня своим отсутствием!

Я задохнулась от возмущения. Не надо навешивать на меня все мыслимые грехи, особенно те, в которых — невиновна. По своей воле, я не вернулась бы в Арк. Следовательно, возникает вопрос: зачем это сделал Рик, зная мое отношение ко всему происходящему? Медленно повернулась к Эргарису и внимательно на него посмотрела, ожидая ответа на высказанный не мной вопрос.

Реакция Рика меня удивила. Он, не отрываясь, смотрел на Дрейка и, по его невозмутимому лицу, было невозможно что-либо прочитать. Только черные глаза пристально оценивали соперника. На какой-то момент мне показалось, что на лице Эргариса промелькнуло выражение обеспокоенности, но спустя миг, оно исчезло. Да и было ли оно?

Стало противно, когда я подумала, что Рик притащил меня в Арк, чтобы продемонстрировать свою силу. Возникло ощущение, что про меня забыли, соревнуясь в крутости и деля шкуру неубитого медведя. И от этого стало еще гаже.

Бесшумно подошедший Барсик, ткнулся мне в руку прохладным носом и тихонько мурлыкнул. Успокаивал, ощущая мою нервозность, и четко показывал, на чьей стороне. Машинально почесав питомца за ухом, благодаря его за поддержку и не в силах оторвать взгляда от взрослых мужиков, ведущих себя как подростки, мне жутко захотелось сбежать отсюда подальше.

— Я хочу домой, — негромко попросила я, тщетно надеясь, что мольба в голосе слышна только мне.

— Ты дома, — обронил невозмутимо Дрейк, не поворачивая даже голову в мою сторону и продолжая смотреть на Рика, — и пришла сама. Я не принуждал тебя. Уговор есть уговор.

Я покачала головой и опустилась на пол, обхватывая Барсика за шею. Он недовольно рыкнул, и я просто кожей ощутила его неодобрение, направленное на правителя Арка.

— Это произошло не по моей воле, — возразила, судорожно обдумывая ситуацию в которой оказалась.

— Это не имеет значения.

Да, я прекрасно помнила наш разговор в ту злополучную ночь и свое молчание в ответ на его требование. Когда я согласилась на условие, что стану его в тот же день, когда вернусь, пусть и раньше срока, я не думала, что вместо обещанных им четырех лет на раздумья, у меня будет чуть больше месяца. И я отчаянно пыталась найти выход из сложившейся ситуации.

Перевела взгляд на Рика...

— Я привел ее сюда.

— Мне плевать, что явилось причиной. Есть свершившийся факт. Но я не расстроюсь, если ты не останешься на торжества.

— Какой же ты идиот! — медленно протянул Эргарис и покачал головой.

— Ты же согласился подождать, — прошептала я.

И плевать, что слезы выступили на глазах, в голосе — паника, а от королевского достоинства — остались ошметки.

— Зачем отсрочивать то, что неизбежно свершить позднее?

Я в ужасе смотрела на правителя Арка и не узнавала его. Знакомый голос, бесконечно уставший, но все такой же приятный и насмешливый. Красивые черты лица, которые не могли испортить свежие шрамы и мертвенная бледность кожи. Но было еще кое-что. Нечто странное и незнакомое.

Глаза. Они больше не обжигали огнем, а стали холодными и чужими. Взгляд скользил по мне равнодушно и оценивающе. Так осматривают лошадей перед покупкой. Противно! Непривычно... Странно...

Нет, я никогда не питала иллюзий о своей неземной красоте. Просто принимала собственную внешность как факт. Да, красивая блондинка, но мне далеко до той же сестры Зара. Теперь, когда спустя время вернулась способность мыслить рационально, трезво понимала, что чувства Дрейка — это всего лишь азарт и жажда обладания, взбудораженные моей неуступчивостью, родословной, экзотичностью воспитания и даром. Его слова о любви казались насмешкой, но все равно — еще недавно была искренность, а теперь... Сейчас он показался мне абсолютно чужим и далеким. Незнакомым...

Не понимая в чем дело, машинально дергая себя за кончик косы и закусывая губу, я пыталась понять, что меня так насторожило и испугало.

На первый взгляд, в Дрейке все оставалось по-прежнему. Возможно, появилась злость и досада, но это вполне объяснялось логически. Я прекрасно понимала, что правитель обязан быть жестким, если не сказать жестоким и решительным, особенно перед лицом угрозы. Но одно дело осознавать данный факт, и совсем другое — ощущать на себе. К тому же, меня тревожил холод, шедший от него. Холод, от которого хотелось пятиться назад...

— Что происходит? — нарушил молчание Рик, продолжая пристально вглядываться в лицо Дрейка, — Отчего ты закрылся от меня?

— А не надо шастать у меня в голове! Ты не у себя дома.

— У меня есть для этого основания, — медленно произнес Эргарис и на секунду взглянул на меня, — но сначала, я исправлю собственную ошибку.

Я внимательно смотрела на них и ничего не понимала. Нехорошие предчувствия закрались в сердце и никак не желали исчезать. Но любопытство, невзирая на ситуацию, подняло голову и заставило полностью обратиться в слух. Увы, удовлетворение этой части моей натуры не грозило. Не успела я понять, что происходит, как мир в один момент расплылся в очертаниях и затуманился зеленоватыми всполохами.

Глава 3.

* * *

— Проснись!

Я медленно подняла веки и увидела встревоженную Дашку, склонившуюся надо мной. Оглянулась по сторонам. Я в своей комнате, на дворе уже наступил день, а солнышко, мягко светившее в окно, безразлично взирало на мир, но согревало своим теплом.

Облегчение затопило меня волной. Сон, это всего лишь сон! Хотя, на редкость реальный. Но, что не подкидывает нам подсознание, стремясь избавиться от кошмаров действительности.

Легкий ветерок из приоткрытого окна овеял прохладой, говорящей о том, что лето заканчивается и как неизбежен приход осени, так и мне — пора заканчивать с душевными терзаниями.

— Привет, — улыбнулась подруге, унимая отчаянно бьющееся сердце и прогоняя ночной кошмар, — ты как?

— Странно, — призналась она и сев по-турецки рядом со мной, подперла лицо рукой.

— В смысле?

Несмотря на то, что Кабир немного успокоил меня, я тревожилась за Дашу. А подруга и не думала развеивать беспокойство за себя. Она тяжело вздохнула, поднялась с кровати и подошла к окну.

— Ты видела, какая сегодня луна была огромная?

Я нахмурилась. Не в правилах Дашки переводить разговор на посторонние темы. Наоборот, подружка всегда вываливала на меня все свои мысли и переживания, не спрашивая на это разрешения, а сегодня она была непривычно тихой.

— Что происходит?

— Ничего.

— Дарья!

Вырисовывая непонятные узоры на оконном стекле, Дашка молчала. Но один факт, как ссутулились при этом ее плечи, не позволил мне оставить ее в покое и заставил встать самой. Я подошла, тихонько приобняла ее за плечи и развернула к себе.

— Что произошло?

Но к тому, что произошло дальше, оказалась не готова прежде всего я. Дашка развернулась так быстро, что я отшатнулась. В ее глазах на мгновение заблудился солнечный лучик, заставивший сверкнуть их желтым светом, а красиво очерченные губы скривились в злой улыбке.

— А ты не понимаешь?!

Я покачала головой, продолжая вглядываться в лицо подруги. Но мимолетное ощущение странности происходящего уже ушло, а Дашка стала прежней.

— Ну и ладно, — подруга ослепительно улыбнулась, — потом поболтаем об этом. Но я разбудила тебе не поэтому. Наша Анита, — Дашка не сдержалась и хмыкнула, напомнив и мне и том, как бабуля выплясывала ночью, — уже не раз заглядывала. Ей не терпится с тобой поговорить, но будить тебя она не решилась.

— Это как-то связано с вчерашним происшествием? — уточнила я.

— Ты о чем? — удивилась подруга, — Погудели, конечно, знатно, — она потерла виски и на миг прикрыла глаза, — но бывало и хуже. Просто, тебе надо было меня тормознуть вовремя и не дать так напиваться. Позор на мои несуществующие седины, но твоя бабуля оказалось крепче меня. Когда я уже благополучно вырубилась и меня грузили в такси, наша Анита продолжала отплясывать в клубе с молоденькими жиголо. Сильна! Но! — Дашка подавила завистливый вздох и многозначительно подняла указательный палец, — Нет предела совершенству. Все в моих руках.

Машинально улыбнувшись, почувствовав воинственный настрой подружки, я отвернулась в сторону. Значит, вот она какая — официальная трактовка событий? Надо думать, сие гениальное решение пришло в голову именно бабушке. Но тем лучше. Дашке вполне хватит переживаний, не стоит еще сильнее расшатывать ее нервную систему. Мало того, что я становлюсь истеричкой, так еще и Дашку превращать в неврастеника? Успеется. Да и пообщаться с Кабиром не помешает. Устроить допрос с пристрастием и выяснить причину его довольной улыбки ночью. Нет сомнений, что волчара знает больше, чем говорит. Мерзавец. Мужик, одно слово. Хомо Кобелинус. Но умный и точно что-то скрывает.

Оставив Дашку строить планы действий для достижения идеала, в роли которого, судя по всему, теперь будет выступать бабуля, я вздохнула и потопала в ванну.

Быстренько приняла душ, позволяя упругим струям смыть с себя остатки сна и взбодрить разум и тело, и завернувшись в огромное полотенце, выключила воду. Подошла к раковине, уперлась ладонями об зеркало над ней, и мрачно принялась рассматривать несчастное выражение лица.

С недовольством, я заметила и синяки под глазами, и вертикальную морщинку, прорезавшую переносицу и выдающую напряжение последнего времени. Растянула губы в улыбке, но вышла она еще хуже, чем у Дашки полчаса назад — кривая, нервная, практически оскал. Депрессия, которой я объявила вчера боевые действия по всем фронтам, коварно обволакивала разум и забиралась противными щупальцами на обжитое местечко в сердце.

Нахмурившись, правда добившись этим, что черты лица еще резче, заморгала, прогоняя подступающие слезы. И в этот момент, снова поймала свое отражение в зеркале. И то, что я увидела там — мне не понравилось. Совсем не понравилось! И такое зло вдруг взяло, что не отдавая отчета в собственных действиях, я схватила стеклянный бокал и запустила его вперед.

Раздался звон осыпающегося стекла, осколки брызнули хрустальными брызгами в разные стороны, а собственное отражение разбилось на тысячу лиц и медленно полетело вниз, раня кожу и успокаивая душу.

Боль взбодрила. Странный эффект, но он принес облегчение и вернул на место рвущуюся наружу душу. Словно завороженная, продолжая смотреть на пустую стену, я медленно приходила в себя.

— Лин, что там у тебя случилось?!

Резкий стук в дверь, вперемешку с Дашкиными криками — вернули в реальность.

— Я в порядке, — крикнула в ответ, успокаивая и пытаясь нейтрализовать шум.

Судя по силе ударов, несчастная дверь была готова вылететь из проема и погибнуть смертью храбрых. Все же правильно говорят, люди в состоянии беспокойства или аффекта способны на многое.

— Так открывай, дурында! — рявкнула подружка, — Иначе я ее выломаю и ремонтировать не буду!

— Все, испугалась и повинуюсь.

Быстренько разблокировала замок и в ванную комнату практически влетела разъяренная черноволосая мегера. Эта самая фурия, уже успела порыться у меня в гардеробе и накраситься и вся лучилась красотой и свежестью. Запнулась на пороге и нахмурилась, оглядывая помещение. Вопросительный взгляд, направленный на меня, вкупе со скептической ухмылкой, приподнявшей уголки губ Дарьи, прямо-таки говорили: "Попробуй только соври".

А что я? Порой можно и не лгать, а просто опустить часть правды.

— Стресс снимаю, — спокойно пояснила я разрушения.

— По виду не скажешь, — задумчиво протянула подружка, — больше смахивает на жертвоприношение. Или тебя внезапно посетили суицидальные наклонности?

— Не поняла.

— А ты на себя посмотри, — посоветовала Дашка, протянув руку и стряхнув с полотенца пару осколков.

Я осмотрелась и поняла, что она имела в виду. Кожу прочертило несколько царапин и, хотя рек крови естественно не было, несколько капель окрасили полотенце, отчего мягкая махра покрылась некрасивыми пятнами. Проведя рукой по ранкам, удостоверилась, что сильных кровотечений нет, и успокоилась окончательно.

— Нет! — решительно заявила — Вены я резать не собиралась. Чистая случайность.

— Ну да, я поняла, ты снимала стресс.

— Точно. И знаешь, помогло.

— Вот и здорово. Хорошая встряска иногда необходима. Эх, а хорошее было зеркало, — притворно запечалилась подруга, — стройнило именно в тех местах, где необходимо. Но вот вопрос — ты в курсе про то, что зеркало бьется к несчастью? И про семь лет бедствий?

— Нельзя смотреться в разбитое зеркало, — уточнила я, — а я и не смотрелась. А семь лет... Знаешь, мне кажется я просто не проживу столько и мое сердце разобьется как это самое зеркало.

— Ну-ну, — покачала головой Дашка, но тем не менее, сделала шаг назад, пропуская меня.

Я проскользнула мимо нее, возвращаясь в спальню. Раздвинула двери гардеробной и озадачилась вопросом — что одеть? Хотя, надо было бы вспомнить примету про разбитые зеркала раньше, чем я запустила в него бокалом. Но, как умные мысли никогда не приходят вовремя, так и всегда надо помнить, что приметы не возникают на пустом месте.

* * *

— Неплохо, — ехидно прокомментировала Дашка мои джинсовые шорты и футболку, появившись в комнате через полчаса, — скромненько, но со вкусом. Ты готова?

— К чему?

— К труду и обороне, — засмеялась подруга, — Но для непонятливых напоминаю, каникулы закончились и через несколько дней нам предстоит снова грызть гранит науки, так что кушаем больше творога и готовимся к информационному перегрузу. Твой демократичный вариант одеяния подойдет как нельзя лучше. Не стоит мозолить глаза преподам и заранее провоцировать их на мысли о дополнительном бонусе к новому году.

Я смотрела на Дашку и поражалась. Она просто-таки лучилась энергией и, судя по настрою, была готова к великим свершениям. Теперь, необходимо было поддержать ее (ну и себя не забыть) в стремлениях, пока горный поток сам направился по нужному руслу.

— Я готова.

— А как насчет стекла? — кивнула в сторону ванной комнаты Дашка.

— Потом уберу, — отмахнулась я и улыбнулась, — туда все равно никто не заходит. Личное пространство, как-никак.

* * *

— Буянишь? — поинтересовалась бабуля, когда мы спустились вниз и устроились на кухне, отдавая должное завтраку.

— Немного, — аккуратно ответила я, отпивая кофе.

— Пар спустила?

— Вполне.

— Вот и чудно. Дарья, — бабуля утолила любопытство и беспокойство и теперь была готова к воспитательному процессу, — Ко мне скоро придет знакомый, так что поедешь в универ одна. Алиана остается дома и ей предстоит серьезный разговор.

— Нормально, — протянула я, — а меня спрашивать не нужно?

— Не вижу смысла, — отрезала бабуля, — вчера — ты просила о помощи, сегодня — я готова тебе её дать.

Она замолчала, а я вспомнила негласный закон рода Риман: "Если ты осмелился просить помощи, то будь достаточно силен, чтобы принять ее". И как не прискорбно было осознавать данный факт, я действительно просила помощи вечером и плевать, что просто на минуту поддалась страху и панике.

— Хорошо.

— Вот и чудно, — вновь заулыбалась бабуля, — Даш, иди. Потом, вы поболтаете с Линой и будете вместе на меня обижаться. А пока уйми свое любопытство и займись делом. И не помешает зайти домой. Отец волнуется. Твоим вопросом я займусь немного позднее.

Дашка обиженно фыркнула, но тем не менее встала и послушно потопала к двери. Дождавшись, пока подружка скроется из виду, бабуля повернулась ко мне и моментально стала серьезной.

— Я не спала всю ночь, — укоризненно сообщила она мне, — и думаю, нам пришло время поговорить. Я расскажу тебе одну историю, которая немного прольет свет на случившееся с тобой. Выводы делать тебе. Надеюсь, они будут правильными.

Я кивнула головой, понимая, что время шуток действительно закончилось. Но начала бабуля с вопроса:

— Ты знаешь, почему я живу здесь?

— Конечно, — я улыбнулась, — после того, как умер дедушка, ты не могла оставаться на Элсине и поехала туда, где вы провели молодость и где были счастливы.

— Верно, но не совсем. Как часто бывает, для подрастающего поколения рассказывается облегченная версия, лучше всего романтическая, оставляя истинную подноготную событий на заднем плане, как нечто незначительное. Но даже в ней можно выловить кусочки истины и найти то, что скрыто, — бабушка на мгновение запнулась, — но дедушку твоего, я действительно очень любила, как и он меня.

— Но всегда есть "но", — прошептала я, заранее чувствуя, что мне не понравится дальнейший рассказ.

— Ты умная девочка. А еще очень красивая, — бабуля покачала головой, — но дело не во внешности. Задай себе вопрос: почему Конн отпустил тебя на Землю, зная про уникальность твоего дара?

— Ты же знаешь, — пожала плечами, — то самое право на свободу, про которое все предпочли забыть и информацию о чем мне нашел господин Зартен.

— К этому вопросу мы еще вернемся, — внезапно нахмурилась бабуля, — а что еще можешь сказать по этому поводу?

Я пожала плечами. Боясь строить предположения, просто решила подождать, что мне расскажет бабушка. Как говорится, собери больше информации и только потом делай выводы.

— Молчишь, — прокомментировала мои действия бабушка и удовлетворенно улыбнулась, — Это хорошо. Значит, взрослеешь.

Она медленно поднялась и подошла к открытому окну. Задумчиво посмотрела наружу, коснулась ярко-фиолетовых цветков клематиса, богато украшающих лозу и заглядывающих внутрь комнаты и застыла в неподвижности. Я продолжала сидеть за столом, потягивая остывший кофе и молчала. Поведение бабули не было таким уж непривычным, но настораживало. Я понимала, что она сейчас решается на какой-то шаг и до последнего сомневается, стоит ли ей его делать.

— Алиана, — резко обернулась бабуля, — ты знаешь, какими стихиями я обладаю?

— Как и мама — вода и воздух.

— Это не совсем так.

Бабуля снова замолчала, потом перегнулась через подоконник, сорвала звездчатый цветок и быстро вернулась ко мне. Села за стол и внимательно посмотрела на меня. Положила растение перед собой и медленно провела над ним рукой. Я молчала и не отрываясь следила за ее действиями.

Цветок поднялся в воздух, закрутился вокруг своей оси и замер.

— Это воздух, — пояснила бабуля, и хитро на меня взглянула, — но ты это знаешь. Левитацию ты начала изучать одной из первых, первые уроки так сказать, и только потом пробовала перемещать воздушные массы. Только не спрашивай, как я могу использовать дар на Земле, несмотря на крайне низкий магический фон. Теперь вода.

Небольшое облачко, проявившееся над продолжающим висеть в воздухе цветком, постепенно темнело, сгущалось и наконец, преобразовалось в мелкие капли влаги, подчиняясь резкому сжатию руки бабушки в кулак. Фиолетовый цветок потемнел, намокнув, а по его лепесткам скользнули струйки воды и упали на поверхность стола.

Я посмотрела на бабушку, стараясь понять, что она пытается мне сказать своими действиями. А она тем временем, продолжая удерживать растение в воздухе взглядом, сложила ладони вместе, потом раскрыла их, обнаружив небольшой язычок пламени, и стряхнула искры на цветок.

— И огонь...

Он вспыхнул не сразу. Сначала лепестки цветка потемнели, пошел легкий парок, потом съежились и почернели, скукоживаясь и сворачиваясь в уродливые завитки. И наконец, он осыпался пеплом на стол.

Бабушка опустила руки и поймала мой ошарашенный взгляд.

— Ты универсал? — только и могла прошептать я.

— Да, — усмехнулась она и смахнула пепел с поверхности стола, — и Конн прекрасно об этом знает, поэтому и отпустил тебя сюда. Он, конечно, не одобряет мой образ жизни, вот только плевать я на это хотела.

— Три стихии! — как завороженная продолжала повторять я — Невероятно! Я никого не знаю, кто обладал бы такими силами!

— Вообще-то знаешь, — скривилась бабуля, — эта та сволочь, которая запихнула тебя в лабиринт. Конну повезло, что мы живем в разных мирах и я не могу пересекать грань, иначе я вполне могла бы оставить родную дочь вдовой, так я была зла тогда!

— Но как? — потерла виски, пытаясь переварить новую информацию, — Я ничего не понимаю! Папа всегда был против, чтобы я жила у тебя.

— Но в результате всегда отпускал. — бабуля усмехнулась и снова стала серьезной — Я бы сохранила все в тайне, — призналась она спустя пару минут молчания, — но дело в том, что наши ситуации схожи. А разница в том, что всю свою жизнь, я скрываю сам факт обладания огненной стихией, а ты — нет.

— Но почему?

— Как-нибудь я расскажу тебе сию трогательную историю, и не только ее, — грустно улыбнулась бабуля, — но сначала решим твою проблему. Признаюсь честно, к тому, что ты не могла пользоваться магией на Земле — приложила руку я. Заблокировать две стихии используя магию крови и опыт — проще простого. И даже нет необходимости использовать возможности универсала. Точнее, не было вплоть до твоего возвращения из Арка. Но раз пошла такая пьянка и ты умудрялась вляпаться куда только можно, то будем минимизировать потери, а по возможности — извлекать выгоду.

— Ты меня пугаешь, — нервно засмеялась я, не зная, что и думать.

Нет, я вполне привыкла к тому, что бабуля — крайне неординарная особа, не похожая ни на кого. Я одновременно восхищалась, и пасовала перед нею, понимая, что нескоро смогу приблизиться к идеалу. А бабуля на самом деле была для меня идеалом. Я это поняла еще в детстве и признавала сейчас. Даже родителям не удалось встать с ней на одну ступеньку пьедестала. Но если раньше я восхищалась бабулей именно за её отношение к жизни, жажду свободы и настойчивость при выборе стиля жизни и твердость при отстаивании своих прав, но сейчас я видела в ней еще прагматика и лидера. Передо мною сидела уверенная в себе женщина, меняющая мир под собственные желания.

— И не надо смотреть на меня таким преданным щенячьим взглядом, — неожиданно съязвила бабуля, — я тебе не Мать Тереза и в скором времени, ты еще не один раз помянешь меня недобрым словом. Прости, дорогуша, ты моя любимая внучка и все такое. Я за тебя глотку перегрызу и унижусь при необходимости, но и с тебя семь шкур спущу, доведя дело до конца. Итак, мой будущий юрист, никак не желающая отказаться от возвышенной и наивной идеи устроить революцию в сознание элсинцев и дать им понять, что женщина — это звучит гордо, могу пообещать только одно — тебе будет больно. Ты забудешь почти все, чему тебя учили ранее и подойдешь к дару совершенно с другой стороны. Тебе говорили запоминать заклинания и помогать себе фигурами и жестами, теперь — ты будешь использовать дар силой мысли. И не смотри на меня таким безумным взглядом! Уважь старушку, добавь восхищения, я всю ночь размышляла над твоей проблемой.

— Я ничего не понимаю, — только и могла сказать я.

И не соврала ни капельки. Я действительно ничего не понимала.

— И причем тут магия крови? — вспомнила случайно оброненную фразу и нахмурилась.

— Заметила оговорку? — Бабуля хмыкнула и прищурилась — Не все сразу!

Я подчеркнуто равнодушно пожала плечами, делая в голове зарубку почаще провоцировать ее на откровенные разговоры и делать необходимые выводы самостоятельно.

— И кто будет меня учить? Ты?

— Это стало бы идеальным вариантом, — покачала головой бабуля, — но, увы. Тут требуется иной подход. Понимаешь, в чем проблема..., — она запнулась и нахмурилась, — Огонь тебя обжигает — полнейшая дикость, но и этот факт становится объясним, учитывая внезапно проявившийся ментальный дар. Нет, у тебя были и раньше задатки, но они остались бы в латентном состоянии, если бы не одно "но". Женишок номер один в качестве подарка на помолвку вместо брильянта решил наградить тебя своим даром. Оригинал, однако. Но, учитывая разбалансировку сил, могу сделать вывод, что подарочка не получилось, а вот наследие Аминары проявилось. Хотя, по сути, природа дара твоего Рика и ее одна и та же. Ох, как же все не вовремя! Проблема в том, что ты у меня почти взрослая, а сила, приобретаемая в таком возрасте чаще всего приводит счастливого обладателя в дурдом. Так как данный вариант не устраивает никого — будем учиться его использовать. К сожалению, я не обладаю им, но у тебя будет один из самых лучших учителей. Естественно, я не останусь стоять в стороне, и совместными усилиями мы приведем тебя в норму.

— А причем здесь Аминара? — теперь уже нахмурилась я.

Встреча с Пра оставила в моей памяти сильные впечатления и хотя я не упоминала про нее никому, не значит — что и я все забыла.

— Что ты про нее знаешь? — тут же вцепилась в меня бабуля.

— Это моя прабабушка, — осторожно ответила я.

— Моя бабка на редкость сильная была. Но дар эмпата сыграл с ней плохую шутку. Не в силах выдерживать ложь и грязь мира, принялась бороться с несправедливостью, как она считала, но получился противоположный эффект. Запачкав свою душу, она уже не смогла очистить ее, ибо гораздо проще закрасить черным белое, чем очистить белое от черного. Так вот, У Аминары самым элементарным образом поехала крыша и она начала мстить каждому, кого подозревала во лжи. Но ведь каждый человек врет, все зависит от ситуации, да и "ложь во благо" никто не отменял. А отношения с Абергаром окончательно уничтожило все хорошее, что было в ней. Не хочу говорить об этом времени, — бабушка тяжело вздохнула.

— Я все еще ничего не понимаю, — покачала я головой, но призадумалась — во время встречи, Пра не показалась мне сумасшедшей, наоборот — производила впечатление крайне умной женщины, хоть и с чудинкой.

— Что тебе непонятно? — разозлилась бабуля, — Не надо тупить, Алиана. Не заставляй разочаровываться в тебе!

— Прости.

— Хорошо, разжевываю. Твой новый дар переделывает тебя изнутри, ломает устоявшиеся границы. Поэтому и огонь обжигает, и воздух не слушается. Они давно поделили пространство внутри тебя и научились существовать вместе, а тут на сцене появляется новый игрок. Как ты думаешь, что он пытается сделать? Естественно, закрепиться внутри. Но аборигенам это не нравится...

— Ты так говоришь, словно они живые, — прошептала я, — но это всего лишь особенности организма.

— Алиана, вот теперь я точно разочарована! Кто тебе сказал такую чушь? Магия — наша суть, она такая же часть нас, как разум и душа. Порой агрессивная и злая, и в тоже время — ласковая и нежная. Как ты думаешь, почему дар так стремится вырваться из-под контроля, когда только просыпается, а после обучения — затихает и перестает своевольничать? Просто, все дети, взрослея, понимают, как себя вести и что можно делать, а что нет.

Я молчала. То, что говорила бабуля — так походило на правду. Я и сама долгое время именно укрощала свои стихии, а порой уговаривала, прежде чем они подчинились мне. А сколько разрушений произошло за это время? И не вспомнить...

— Вижу, ты призадумалась, — бабушка снова усмехнулась, — и больше чем уверена, в твоей голове крутится вопрос: почему я говорю об этом только сейчас?

Я кивнула.

— Хорошо, я приведу другой пример, и тебе сразу станет все понятно. То, что с тобой происходит, похоже на болезнь. Да, именно болезнь, — поймав мой недоуменный взгляд, подтвердила бабуля, — что происходит, когда в кровь попадает вирус? Правильно, организм борется: поднимается температура, начинается озноб и прочая гадость. А маг просто сгорает, когда ему пытаются привить новый дар. Но ты девочка моя — универсал. А мы, по непонятной пока причине, принимаем новую силу спокойно. Нам можно привить любую магию, и я не удивлюсь, если вскоре у тебя проявятся и остальные стихии твоего Эргариса. Но ментальный дар — это не магия крови, за него отвечает сознание, поэтому и тренируют эмпатов совсем иначе. Что я хочу сказать — то, что ты примешь новый дар — сомнений нет, вот только остается проблема, как при этом при всем не сойти с ума. Вот этим мы с тобой и займемся.

— Что нужно от меня?

— Слушаться старших, — хихикнула бабуля, — шутка. Постарайся разложить новую информацию по полочкам, выстрой свои любимые логические цепочки, — поймав мой ошарашенный взгляд, она снова засмеялась, и встав из-за стола, внимательно осмотрела меня с ног до головы, и сокрушенно качнула головой, — когда же наступит тот день, когда и внешне ты будешь походить на наследницу Римангара, а не пацанку? Ненавижу эти твои джинсовые обрезки и майки. Ладно, думаю это просто вопрос времени.

— Не все сразу, — улыбнулась я, — не требуй от меня невозможного.

— Да знаю я. Развлекайся, пока есть такая возможность. Так, пока есть еще немного времени, я пойду и приведу себя в порядок.

С этими словами бабуля вышла из кухни, оставив ошарашенную меня переваривать услышанное.

* * *

Я сидела на диване, пила, неизвестно какую по счету, чашечку кофе и размышляла.

В словах бабули крылась истина — простая в своем понимании и изящная по форме. Магия — простой вирус, одаривающий заболевших ею необыкновенными возможностями и передающийся по наследству. Мы подчиняем природу, управляем стихиями и ... становимся рабами собственного дара. Но и пускать процесс на самотек мы не можем — тогда магия сводит с ума. И если мы пренебрегаем ею, если слишком заигрываем с тем, что до конца не понимаем, то она наказывает нас.

От вседозволенности и власти действительно срывает тормоза морали и правил. Но как отказаться от возможности стать богом при жизни? Кто сможет устоять? Никто.

Мы приручаем свой дар как верного пса, а в награду за хорошее поведение позволяем ему иногда резвиться, спускаем с поводка преданного друга и охранника, забывая, что внутри таится монстр и дикий зверь.

Мы зависимы от нашего дара. Мы просто наркоманы, подсевшие на иглу собственных возможностей.

Да-а-а, интересный расклад.

Не знаю, до чего я еще могла бы додуматься, но стук в дверь, заставил подняться с дивана и пройти ко входу. Распахнув дверь, я в изумлении уставилась на стоявшего, на пороге, Дениса.

— Привет красотка, — подмигнул мне он, — можно войти?

Ошарашенная я сделала шаг в сторону, пропуская парня внутрь. Тот не стал мешкать, и зайдя в холл, принялся оглядываться по сторонам.

— А ничего так, уютненько.

— Рада, что тебе нравится, — я уже пришла в себя и теперь начала злиться, — какими судьбами?

— О, не поверишь, — Денис снова расплылся в улыбке, — меня пригласила в гости самая шикарная женщина на свете — настоящая богиня. По непонятному недоразумению она является твоей бабушкой, но думаю, это все ложь и она твоя сестра.

— Котик мой, твои льстивые речи очень приятно слышать, но не переигрывай, — прервала его запальчивую речь бабуля, вплывая королевой в холл и притворно хмурясь.

Удивительно, но смотря на Анну (называть ее бабулей просто не поворачивался язык), я вполне понимала Дениса. И не слышала в его словах ни капельки лести.

Она была великолепна, шикарна и неотразима. Светлое приталенное платье мягко облегало фигуру, длина была именно такой, чтобы заставить мужчин заинтересованно сворачивать голову, но в тоже время не дать завистникам проехаться по моральному облику. Несколько изысканных украшений: бриллиантовая капля на шее на невесомой цепочке и в комплект к ней — изящные серьги и кольцо. Только один предмет немного выбивался из общей гаммы — небольшая брошь, украшавшая лиф платья и скрепляющая прозрачный шарфик на плечах.

— Не думаю, что он льстит тебе, — пробормотала я, — не знаю, на кого ты сегодня решила произвести впечатление, но считай — две жертвы твоего очарования уже валяются в ногах.

— Она права, — подтвердил Денис.

А я снова посмотрела на бабулю, потом на себя и в кои-то веки мне захотелось пойти переодеться и стать хоть немного похожей на свой идеал. Но в некоторой степени ощущая негласную и неожиданную поддержку от Дениса, который был со мной солидарен и красовался в потертых джинсах и футболке, отбросила мысли в сторону и решила оставить все как есть.

— Куда идем? — подчеркнуто безразлично спросила я.

— Алиана, сегодня ты познакомишься с моим старым другом, — загадочно выдала бабуля и посмотрела на Дениса, — Котик мой, ты сделал так, как мы говорили?

— Да, — парень галантно приложился к бабушкиной руке, отчего та притворно засмущалась, — разыграл как по нотам. И... он невероятно удивился и обрадовался!

— Очень хорошо, — удовлетворенно заметила бабуля, — тогда не будем заставлять его ждать. Алиана, — обратилась она ко мне, — сама поймешь как себя вести, но вначале помалкивай.

Я удивленно посмотрела на нее и ничего не понимая — кивнула. В бирюзовых глазах, так похожих на мои, проскальзывали искры азарта и предвкушения игры. Не знаю, что она задумала, но я уже сейчас могла точно сказать, что бабуля победит в противостоянии. И я приготовилась получить очередной мастер-класс. Все один вопрос задала, точнее, просто хотела получить подтверждение собственной догадке:

— А с кем мы встречаемся?

— Разве ты еще не поняла? — искренне удивилась она и покачала головой.

— С Багировым? — вспоминая разговор в ночном клубе, и лишь единожды промелькнувшую фамилию, уточнила я.

— Моя внучка! — удовлетворенно улыбнулась бабуля, — А теперь вперед.

* * *

Внедорожник Дениса мягко шуршал шинами по мелкому гравию подъездной дороги загородного клуба. Я устроилась на заднем сиденье и с любопытством смотрела в окно. Тщательно продуманный дизайн посадок превратил несколько десятков гектаров закрытого гольф-клуба не только в место для спортивного отдыха, но и стал элитным оазисом на окраине городских джунглей. Люди с улицы сюда попасть не могли. "Сильные мира сего" хорошо платили за свой комфорт и уединение.

Машина мягко остановилась рядом с двухэтажным бунгало. Стильная неброская вывеска ненавязчиво уведомила, что здесь находится ресторан. Я открыла окно и высунувшись наружу — с любопытством присмотрелась. Стиль французского шале со всеми вытекающими: белая штукатурка на стенах, увитых плетистыми розами и ломоносами, окна прикрывали от солнца белые занавески, мягко качающиеся на ветру, а тихий дворик, мощенный терракотовой плиткой и уставленный керамическими горшками с цветами — настойчиво приглашал пройти внутрь. Хотя, в этом не было необходимости. Тот самый ветерок, который качал занавески на окнах, приносил на своих крыльях потрясающие запахи средиземноморской кухни.

Денис заглушил мотор и коротко распорядился:

— Просыпайся.

— А я и не сплю, — огрызнулась я, вернувшись обратно на место и непонятно на кого больше злясь. На себя, пребывающую в недоумении от будущей роли и непонятности дальнейших действий, или на спутников — ничего мне не говорящих, а только загадочно улыбающихся.

Я честно пытала их полдороги, но все было бесполезно. Эта парочка загадочно молчала и единственный ответ, которого я добилась, звучал своеобразно: "чтобы не испортить нужную реакцию". Я было обиженно надулась, но мне напомнили про утренний разговор и попросили прекратить вести себя как маленький ребенок. "Просто сиди, молчи и слушай" — вот и все. Бабуля была резка, но как всегда ее совет касался самого главного. Так что я быстренько заткнулась и остаток дороги посвятила разглядыванию окрестностей.

Наблюдая, как Денис недоуменно пожал плечами, вылез из машины и открыв соседнюю дверь — подал бабуле руку, помогая выйти, я только хмыкнула и сама потянулась к ручке. Толкнув дверь и спрыгнув на плитку, не дожидаясь проявлений джентельментства со стороны парня, расправила плечи и выудив очки, натянула их на лицо.

Равнодушно скользнув взглядом, как Денис закрыл машину, повернулась к бабуле.

— И какая цель приезда сюда?

— Пообедаем.

— Мы приехали сюда поесть? — ошарашено переспросила я.

— Так точно, принцесса, — губы Дениса расплылись в сногсшибательной улыбке, а сам он — в низком поклоне, но на улучшение настроения это никак не повлияло, скорее еще сильнее разозлило.

— Не язви, — хмуро заметила я, — это моя прерогатива.

— Дамы, — Денис развел руки, предлагая жестом опереться на него.

Бабуля шустро последовала приглашению, ну а я... просто проигнорировала парня и шагнув назад, хмуро пристроилась сзади процессии.

— Желание дамы — закон, — снова усмехнулся Денис и повел бабушку в гостеприимно распахнутые швейцаром двери.

Ну а я — поплелась следом.

Глава 4.

* * *

Мы расположились за круглым столиком рядом с окном и сделав заказ, приготовились отдать должное кулинарному таланту повара. Легкое ожидание не напрягало, официант уже принес напитки. Денис куда-то вышел на минутку и я расслабилась окончательно. В компании парня я ощущала напряжение и скрытую угрозу. Почему? Не могла понять, но одно его присутствие заставляло интуицию делать стойку. Так что, в его отсутствие, я вздохнула свободно и, удобно устроив ноги под столом, с облегчением выдохнула. Потягивая свежевыжатый сок и откинувшись на спинку мягкого кресла, наслаждалась видом из окна, одновременно прокручивая в голове разговор с бабушкой. Ощущение некоторой прострации, несмотря на чехарду мыслей и всю ситуацию, в которой я оказалось по собственной вине. Но категоричность заявления бабушки, в котором она ясно дала понять, что теперь, я вроде как и не имею право на личное мнение, вовсе не убивала. Скажу честно, я в некоторой степени была рада, что не надо думать и просчитывать правильность поступков. Ответственность за последствия бабуля взяла на себя и, сразу стало так легко, что я не узнавала саму себя. Странно. А ещё, очень спокойно. Никогда не думала, что обрадуюсь тому, что решения за меня будет принимать другой человек. Хотя, может сыграла свою роль личность принимающего решения. Бабуле я доверяла полностью, как никому в обоих мирах. И теперь, это выяснилось окончательно.

Вздохнула от тяжести, внезапно сдавившей грудь, и покачала головой. Что теперь сетовать? Погрузиться с головой в очередные сети апатии не позволительно.

— О Боги, — послышался изумленный мужской голос, — Анита.

Я с любопытством посмотрела в сторону говорившего и тут же, перевела взгляд на бабушку. Та с искренним удивлением смотрела на мужчину.

— Рустам, — с придыханием поприветствовала его она, — какая встреча. Я рада.

— Как я-то рад, — пробормотал ошарашенный вконец мужчина и поймав грациозно протянутую руку, прижался к ней с поцелуем.

Я заинтересованно наблюдала за разворачивающимся на моих глазах шоу. Именно шоу, иначе это назвать я не могла. Моя потрясающе красивая и в некоторой степени суровая бабушка, при желании строящая всех окружающих легким движением мизинца, в один момент превратилась в ласковую кошечку, которая только что не мурлыкала. Всем своим видом она выражала неподдельную радость от случайной (хотя, случайность была под большим сомнением) встречи. И Багиров (в том, что это он, я уже почти уверилась) проглотил предлагаемый ему обед — не жуя.

Интересный мужчина. Высокий светловолосый гигант с серыми глазами. На вид — лет пятьдесят, но в отличной спортивной форме. Светлые брюки и футболка-поло эту самую форму подчеркивали прекрасно. И ещё, он без ума от бабули.

Я снова улыбнулась, когда поняла еще одну вещь. То, что Багиров влюблен в бабулю, сама бабуля прекрасно знает, да и сама дышит к нему неоднозначно. Это вовсе не было притворством. Но свою слабость она сейчас обернет себе на пользу. Мой идеал!

— Моя богиня, — Багиров наконец-то оторвался от ее руки и теперь пожирал бабулю глазами.

Хм..., когда я сказала "пожирал", то не особо погрешила против истины. Мужик походил на хищника, просидевшего на вегетарианской диете пару месяцев и только дай ему знак... Дальше можно не продолжать. Я хмыкнула, и это не осталось незамеченным.

— Алиана? — Багиров вопросительно взглянул на предмет своего обожания и дождавшись подтверждающего кивка, соизволил обратить на меня внимание.

— Да, Рустам. Это моя внучка, — с гордостью, но необыкновенно нежно произнесла бабуля, — дорогая, познакомься с моим другом — Рустам Багиров.

— Очень приятно, — произнесла я в ответ, вся такая вежливая, и даже выпрямилась в кресле и подала ему руку.

— Друг, — пробормотал он задумчиво, но руку пожал.

Что же, до поцелуев я видно еще не доросла. Даже, непривычно. Ну, да ладно.

— Ты позволишь? — больше для вежливости спросил он, отодвигая кресло и на секунду замерев.

— Тебе можно все.

Ого, какие интонации в голосе, одновременно нежные и провоцирующие, двусмысленные и робкие. Вот ведь говорят — век живи, век — учись. У мужика даже костяшки пальцев побелели от напряжения.

— Ты любезна.

— Я так рада видеть тебя.

— Ани, не играй со мной, — немного грустно произнес Багиров и подавшись вперед, накрыл ладонь бабули своей, — не надо.

— Рустам, в моих словах нет ни капли лжи. Я действительно безумно рада тебя видеть. Я и сама не понимала, как соскучилась по тебе...

— Отец?

Ага, а вот и Дениска пожаловал. Смотрим кино дальше.

Багиров — старший моментально выпрямился, но руку бабули не выпустил и сурово взглянул на отпрыска.

Впрочем, тот не стушевался, хотя взгляд у папочки был ого-го... Даже я, привыкшая к подобным видам гляделок, непроизвольно отстранилась и выпрямила спину. Ощущение — словно окатило ведром холодной воды. Но Денис, только слегка нахмурился и, упрямо качнув головой, подчеркнуто спокойно сел на свое место. Взял бокал с соком, немного отпил и с каменным выражением лица уставился на отца.

— И тебе доброго дня, сын, — усмехнулся Багиров и изогнув бровь, вопросительно взглянул на бабулю.

Та мило улыбнулась и мягко высвободив руку, незаметно поменяла ее положение. Теперь, её ладошка легла поверх конечности Рустама и поглаживала её еле ощутимыми движениями. И Багиров, завороженный легкими прикосновениями почти сразу расслабился и сменил гнев на милость. Кончики губ слегка поднялись в еле заметной улыбке, а линия скул — смягчилась.

Я отвернулась к окну, пряча улыбку. Как часто я наблюдала такое на примере родителей. Неисчислимое количество раз именно таким образом мамочка успокаивала отца, гася костер вспыльчивого нрава в самом зародыше и не давая ему совершить в запале поступки, о которых он мог в последствие пожалеть, хотя никогда и не признался бы в этом. Мужчина — голова, но женщина — шея, вспомнилась известная поговорка. А я, в который раз, получила подтверждение словам мамочки: — "сила женщины в её слабости".

— Решил вернуться в семью?

А тон у папули издевательский, однако.

— Нет, — Денис покачал головой и упрямо сжал губы.

— А что тогда тут делаешь? — и насмешливо добавил, — Насколько я помню, в нашу последнюю встречу ты орал, что ноги твоей тут не будет, а подобные заведения созданы для того, чтобы махать дорогой клюшкой и выгуливать силиконовых кукол. Изменил мнение?

Ого, а у нас тут на лицо конфликт отцов и детей? Интересно. Любопытство вылезло наружу, но сдерживать я его не стала.

— Рустам, — мягкий голос бабушки моментально разрядил, начавшую было сгущаться, атмосферу, — это я попросила Дениса сопровождать нас. Мне неоднократно рекомендовали здешний ресторан, но придти без сопровождения..., — она сделала многозначительную паузу.

— Ты могла позвонить мне, — укоризненно заметил Рустам.

— Не могла, — упрямо и тихо возразила бабуля.

— Анита..., — подал голос Дениска и был тут же прерван папашей.

— Она тебе не Анита, — рыкнул он.

— Забыл спросить высочайшего позволения, — усмехнулся парень.

А отпрыск нарывается, иначе не скажешь. У папули вновь приподнялась бровь, а на скулах заходили желваки.

— Не ссорьтесь, — бабуля снова играла роль миротворца, — такой прекрасный день. Неожиданная и такая радостная встреча. Думаю, нас ждет потрясающий обед. Лучшего момента, чтобы закопать топор войны — не сыскать. Не знаю, какие у вас разногласия, но давайте не будем ссориться.

— Хорошо, Анита, — признал ее правоту Багиров, и хотя и продолжал кидать в сторону отпрыска негодующие взгляды, его глаза заметно потеплели.

Повисла напряженная тишина. Дениска делал вид, что его тут нет, я задумчиво рассматривала новых знакомых, а Рустам не сводил с бабули глаз. Та, в свою очередь продолжала мило смущаться, но руку не отнимала. Хитруля! Интересно, что она задумала?

Молчание затягивалось, поэтому, когда подошел официант, его появление встретили с заметным облегчением. Причем, все.

И что тут сказать. Искусство повара оказалось на такой высоте, что лишняя минута промедления показалась преступлением перед лицом принесенных шедевров.

* * *

— Десерт?

— Нет, спасибо.

— Ани, скажи, — Рустам запнулся на мгновение, и стало понятно, что этот вопрос крутился у него в голове последний час, пока мы обедали, — Почему ты не давала о себе знать? Ни звонка, ни сообщения, — обида в голосе Багирова была столь заметна, что я удивленно посмотрела в его сторону.

— Так получилось, — уклончиво ответила бабуля.

— Знаешь, когда мне сказали, что ты нарушила затворничество, я не поверил ушам, — признался он, — но и устоять перед соблазном не смог.

— Ты всегда был нетерпеливым.

— Есть немного, — признался он с улыбкой, — Так что случилось? Такие перемены...

— Всему есть причины.

— Проблемы?

— Нет, что ты, — воскликнула она, но взгляд отвела и тихо добавила, — по крайней мере ничего такого, с чем бы я не справилась.

— Ани, не заставляй вытаскивать из тебя признание.

— Рустам, это мои проблемы и мне их решать, — твердо возразила бабуля и тяжело вздохнула, снова отворачиваясь в сторону.

— Анита!

— Хорошо, — она потупила глаза и бросила на меня короткий взгляд, что не осталось незамеченным.

Багиров нахмурился и твердо повторил:

— Анита, пожалуйста.

— Понимаешь, я ищу учителя для Лины, — призналась она сквозь силу, — у нее возникли проблемы с даром, а времени совсем мало...

Бабуля замолчала и незаметно смахнула слезу. Тоскливо посмотрела в мою сторону, но тут же отвернулась и встретила испытывающий взгляд Багирова с улыбкой. Грустной немного и печальной.

— Но не будем об этом!

— Нет, будем, — не согласился с ней мужчина. Резко перевел взгляд на меня, потом на Дениса и отрывисто распорядился, — Идите, погуляйте.

Тон не оставлял простора для неподчинения, поэтому мы с Денисом практически одновременно поднялись и вышла из-за стола.

Последнее, что я услышала, прозвучало твердо и решительно:

— Я не позволю тебе отмахнуться от меня снова. Не обижайся Ани, но ты мне сейчас все рассказываешь и возражения не принимаются...

* * *

— Может, расскажешь, что вы задумали? — подчеркнуто безразлично поинтересовалась у Дениса, когда мне надоело ковырять обувью гравий на дорожке.

Медленно прогулялась по мощеной площадке и примостившись на лавочке под тенистым деревом, вытянула ноги и заложила руки за головой.

— Тебе это не понравится, — хмыкнул он и присел на корточки напротив меня.

— А ты попробуй.

— У тебя проблемы с ментальным даром?

Я кивнула, подтверждая очевидное. Что скрывать-то?

— Вот Анита и нашла тебе самого лучшего учителя в этом мире, — передернул плечами Денис.

— Твоего отца?

— Ну, да, — хмыкнул он.

Я нахмурилась. Объективность картинки ускользала от меня, я не видела логичных причин для разыгранного на моих глазах шоу. Но, не спросить об этом не могла.

— И зачем понадобился этот цирк? Почему нельзя было просто спросить об этом? Я видела, какими глазами твой отец смотрит на нее. Поверь, он сделает для нее все, что она не попросит!

— Ты столько лет знаешь свою бабку и до сих пор не поняла такую особенность её характера?

— Какую?

— Она никогда никого ни о чем не просит — это раз, — припечатал Денис, — и второе — попроси она его, он несомненно выполнит просьбу, но тогда и отношение у тебе будет соответствующее — как к любимой внучке дорогого для него человека. А так — теперь он с тебя три шкуры спустит, ибо взял на себя ответственность за твою проблему.

— Скажу честно, меня немного напрягает такое заявление.

— И ты права, — вздохнул парень, — поверь, я знаю, о чем говорю. Мне было пять, когда проснулся дар и отец стал для меня наставником. Я расскажу...

Слушать рассказ о тяжелой доле одаренного и несчастного отпрыска мне не хотелось. У меня в багаже был похожий, но я никому не плакалась. Сейчас меня интересовало совершенно другое. Кто такие эти Багировы, раз бабуля решила прибегнуть к их помощи? Что в них такого особенного?

— Потом! — перебила я его, — давай по порядку. Кто вы такие?!

— Ты о чем?

— Не тупи!

— Хорошо, — медленно произнес он, — я покажу тебе.

Денис внимательно посмотрел на меня и когда его немигающий, потемневший взгляд начал меня напрягать, я нетерпеливо наклонилась ему навстречу:

— Дырку не протри.

Сарказм стал последним осмысленным действием. Потом случилось странное. Очертания реальности расплылись и меня обволокло туманом. Из самых тайных глубин души наружу постепенно поднимались тайные, нереализованные желания. Поднимались, словно в мою душу кто-то закинул невод и теперь тянул улов на поверхность. С непонятным удивлением, я поняла, что совершенно не могу себя контролировать. Мне захотелось все то, в чем я отказывала себе по тем или иным причинам. Причем, все сразу. Неожиданное чувство. Но самым странным открытием стало то, что я не была готова к этому. Поняла, что удовлетворение и исполнение желаний приведет к безумию. А с таким финалом, я совершенно не была согласна. Ярость захлестнула волной, вместе с тайнами и страхами, и поднявшись на поверхность, остановилась — наткнувшись на невидимую стену.

— Опусти щиты, — ворвался в разум искушающий зов, — освободи себя.

Какие щиты? О чем идет речь?

Зов накатил с новой силой. Мягкие щупальца, обволакивающие и размягчающие внутренние оковы... Невероятное усилие...

— Нет!

Оцепенение спало. Зато пришла головная боль и нестерпимый жар. Уставшие воспаленные глаза с трудом фокусировали картинку действительности, очертания загородного клуба постепенно принимали четкие очертания. Ветерок вновь принес ароматы еды, но от этого только затошнило, а недавно съеденный обед отчаянно попросился наружу.

Сглатывая подступившую слюну и прогоняя дурноту, я с ненавистью уставилась на сидящего передо мной парня с задумчивым выражением лица. Сомнений не было — в моем плохом самочувствии виноват именно он.

— Что ты сделал? — прошептала я.

Говорить нормально я не могла. Каждый громкий звук действовал так, что закладывало уши. И от этого становилось только хуже.

— Я просто показал тебе, кто я, — скривился Денис, — и кто ты.

— Ненавижу! Кем бы ты ни был! Еще раз сделаешь подобное — уничтожу! И я не такая!

— Мы эмпаты, — глухо сказал Денис и встал, разминая шею, — властители над умами и душами. Мы можем заставить поверить в исполнение самого сокровенного и желания и опустить на дно самого жуткого кошмара. Можем вытащить все это на поверхность и сделать реальностью. Я не применил и десятой доли своего дара. Кстати, по сравнению с отцом, он у меня не так и силен.

— Я не понимаю...

— Тут все просто, — усмехнулся Денис, — если не научишься обращаться с даром — сойдешь с ума. Научишься — станешь всесильной, но потом все равно сойдешь с ума. У нас у всех — один конец — безумие.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Почему? — Денис снова стал улыбчивым, симпатичным и жутко располагающим к себе парнем, — научись его контролировать и постарайся не использовать. Избегай соблазна.

— Так вот почему ты ушел из семьи? В этом твой бунт?

— Можно сказать и так, — улыбнулся он.

— Почему ты мне об этом говоришь?

— А мы теперь в одной упряжке. Отец тебе все подробно расскажет. Просто учитывай еще и тот факт, что если СМИ ничего не пишут про происшествие в парке, не значит — что шесть трупов растворились без следа.

Денис зло сплюнул на керамическую плитку и развернувшись, скрылся в зелени кустарников и деревьев, растущих неподалеку. А я снова осталась одна — обескураженная и с хаосом в мыслях.

* * *

Голову словно зажало в раскаленных тисках. Мысли роились как безумные. Пазл из тысячи очень мелких деталей и нет картинки, на которую можно ориентироваться при сборке. Не могу сказать, что действия Дениса, да и его слова прояснили ситуацию, хотя кое-что и стало более понятным.

Я вспоминала рассказы про Аминару и понимала, что Денис не врал мне. Она действительно сошла с ума под конец и неужели, меня ждет схожая судьба? Несмотря на то, что Пра умудрилась не только перейти на другой виток жизни, но и приблизиться к богам, я намеревалась как можно дольше задержаться на земле. Элементарно — хотела пожить. Но мне надоело, что на меня сваливается столько проблем и испытаний. Становится ещё сильнее — в мои планы не входило. Мне это не нужно.

Я вздохнула, потерла виски и вернулась от проблем личных к анализу происходящего. Параллели между ментальной и стихиальной магией прослеживались без труда. Я прекрасно знала, как сжигает дар и почему, так необходимо было обучение. Благодаря действиям семьи я умудрилась не подсесть на этот наркотик. Я любила магию всей своей сутью, но зависимости не испытывала. А значит, надо просто сбалансировать, научиться контролировать дар и продолжать жить дальше.

Не знаю, как именно будет обучать меня Рустам, но если слова Дениса правдивы и в этом, ничего хорошего меня не ждет. Ничего, справлюсь. Не я — первая, и не я — последняя. Тот же Рик прекрасно умеет управляться с даром. Чем я хуже? Интересно, какие бури и страсти одолевают жениха номер один и что кроется под маской спокойствия и невозмутимости?

И тут я нахмурилась еще сильнее. Ритуал креста не давал мне покоя. Если магия — вирус, то значит, я вполне могла заразиться и силой Рика... Так вот откуда ноги растут. Хотя... как тогда быть с Пра? И кстати, надо учитывать и то, что я могла отдавать ментальные приказы еще до того, как Рик провел ритуал. Правда, мне это стоило невероятных усилий и всегда, так плохо чувствовала себя в конце, что хотелось умереть. А вот в парке, все прошло достаточно легко. Значит, все-таки наследство? Нет, слишком мало информации.

Вспомнив про Эргариса, снова на миг пережила и вчерашнее происшествие. Откуда Денис знал про случившееся? Откуда?!

Я вскочила и быстрым шагом вернулась в ресторан. Замерла на минуту на пороге, выравнивая дыхание и, успокаивая бешено колотящееся сердце и, вошла.

— Бабуль, нам надо срочно поговорить, — жестко заявила я, старательно пытаясь игнорировать Багирова.

Не знаю, наверное выражение моего лица вполне подтверждало серьезность ситуации.

— Сядь, — коротко распорядилась она, — что произошло?

Я плюхнулась в кресло и судорожно схватила фужер с соком. Залпом выпила его и откинулась на спинку, переводя взгляд с одной на другого.

— Узнала кое-какую информацию. И от нее захотелось повеситься сразу, ну так, чтобы не мучиться.

— Дай догадаюсь, — прищурился Рустам, — Денис снова толкал речь про безумие и опасность, которой подвергается носитель дара?

Я кивнула.

— Есть еще что-то? — взгляд мужчины заледенел и, я поняла, что солгать не смогу.

Поэтому снова кивнула, сдерживая рвущиеся наружу слова. Здесь — не место, говорить о подобном.

* * *

Мы ехали обратно, вот только от любопытства не осталась и следа. Вся атмосфера в салоне машины практически звенела от напряжения и невысказанных слов. Я была рада, что обед резко прервался и мы разъехались в разные стороны. И вот, я снова размышляю, сидя на заднем сиденье и пытаюсь логически связать новую информацию. Но насколько тяжело мне пришлось в ресторане, пока мы не попрощались, знала только я сама.

Я не удивилась, когда Багиров не стал продолжать беседу, а лишь нахмурился на мгновение и извинившись, вышел из ресторана. Отговорка вполне правдоподобная — необходимо срочно сделать деловой звонок. Не в силах унять жажду, я наполнила снова бокал соком и залпом выпила. Нет, не помогало. Поймав обеспокоенный взгляд бабули — покачала головой, давая понять, что все расскажу потом. Ей не понравилось мое решение, но настаивать не стала. Знала, что все равно я говорить не стану.

Рустам вернулся минут через пятнадцать, внимательно на меня посмотрел и снова схватился за бабулину руку. Слегка улыбаясь, снова извинился и сообщил, что дела требуют его немедленного присутствия.

— Жду тебя завтра в десять утра, — сообщил он мне тоном, не оставляющим ни малейшей лазейки для отказа или протеста, — Денис привезет тебя.

Снова посмотрел на меня и, на какой-то миг, мне показалось, что в ледяном взгляде проскользнуло сожаление. Но чувство тут же пропало, словно его и не было. Больше он не удостоил меня даже словом, общаясь исключительно с бабушкой и лишь в самом конце, прощаясь со мной, вновь уделил и мне частичку своего драгоценного внимания, но как и раньше, напрямую не обращаясь.

— Прости, но снисхождения ей не будет, — заметил невзначай Рустам, отодвинув стул, помогая бабуле встать и небрежным жестом оставляя официанту внушительные чаевые, — так надо.

— Я понимаю, — тихо согласилась с ним бабуля, — Алиана порой бывает излишне категорична и своенравна. Мне иногда сложно справиться с ней, — призналась она.

— Больше тебя не должно это заботить!

— Но...

— Я буду действовать исключительно для её блага. А методы? Ты знаешь меня. Она не пострадает, но чётко поймет, что к чему. А учитывая, что обучение придется проводить в ускоренном темпе. Но не переживай, ты получишь свою внучку в целостности.

— Меня больше устроила бы характеристика — в полном здравии и твердой памяти, — пробормотала я, запоздало понимая, на какую методу обучения подписала меня бабушка.

По мне мазнули равнодушным взглядом, задержавшись на точке между бровей. Резко заболела голова и на мгновение мне показалась, что мою многострадальную черепушку раскалывает на несколько частей. Рустам еле заметно улыбнулся. А я... Испугаться я просто не успела. Ощущение грубого проникновения в разум, пропало вместе с окриком Дениса:

— Отец!

— Привезешь её в мой дом утром, — равнодушно распорядился Рустам, отворачиваясь, — А сегодня, пусть насладиться отдыхом и свободой.

И снова расшаркивание перед бабулей, лобызание ручки и полное безразличие ко всем остальным. Вот только меня уже не обманешь маской добродушного кота, ластящегося к хозяйке. Я видела взгляд самого натурального питона — немигающий и гипнотизирующий, способный сломать волю любого существа в один момент. А потом проглотить добычу и переваривать, наслаждаясь процессом. Не знаю, кто на самом деле Багиров, но он сломает меня и даже не заметит этого. Хотя, не совсем верное определение. Ломать он не станет. Меня обещали вернуть в сохранности, но вот каждый промах, в этом я уже не сомневалась, Рустам будет смаковать как изысканное красное вино, наслаждаясь эмоциями, как букетом ароматов. А нотками трав, в этом напитке станут чувства, страхи и радости.

Мне страшно.

* * *

— О чем задумалась? — нарушил раздумья голос бабули.

— Мне страшно, — озвучила последнюю мысль, промелькнувшую в голове.

— Остановись Денис, — распорядилась бабуля, — и подожди нас. Мы немного прогуляемся с Линой.

Парень послушно вырулил на обочину и выключил двигатель.

— Пошли!

Не дожидаясь, пока Денис поможет ей, бабуля открыла дверь и вылезла из внедорожника. Я последовала за ней.

Остановившись на гравийной отсыпке асфальтовой дороги, она сложила руки на груди и задрала голову наверх, подчеркнуто внимательно рассматривая облака. Меня этот вид заинтересовал мало. С мечтательностью в последнее время начались постоянные напряги. Слишком часто приземляли на твердую землю. Да так больно, что парить в воздухе не хотелось совершенно.

Так что, стою и терпеливо жду, заранее зная, что ничего приятного не услышу. И оказалась права.

— Не смей говорить, что тебе страшно! — голос бабули тих, но до жути тверд.

— А что в этом такого? — устало спросила, не надеясь на ответ.

— Ты всегда должна помнить, кто ты!

— Мне надоело! С самого детства я слышу про долг, гордость и необходимость помнить про свое происхождение, — снизила я тон и принялась ковырять гравий на обочине, — но никто не поинтересовался, что на самом деле хочу я...

— И чего ты хочешь? — с насмешкой поинтересовалась бабуля.

— Я не знаю, — призналась я, — свободы, любви, счастья...

— Я люблю тебя Алиана, но в тебе говорит эгоизм, — перебила меня бабушка, — Свобода? Тебе её дали столько, что ты не знала, что с ней делать. Ты обучалась, не ведая ограничений. Жила в двух мирах, забыв про обязательства перед короной и родом. Поступала так, как тебе хотелось и что самое главное, не ощущала никаких последствий за проступки. Ты задохнулась в свободе, забыв про её истинную ценность. Любви? Тебя любят самые достойные мужчины двух миров. И как ты ответила на их чувства? Сбежала, не в силах сделать выбор, едва не столкнув страны в междоусобной войне. Счастья? А в чем оно для тебя заключается? Ты знаешь ответ на этот вопрос?

— Я старалась всегда поступать правильно и так, как подсказывает сердце, — упрямо возразила я, но и признавая правоту слов бабушки.

— Именно поэтому я и потакала тебе в капризах, — смягчилась она, — знала, что душа и сердце твои остаются чистыми, а в помыслах — нет зла. Но, Алиана, пойми, пришло время платить судьбе за столь щедрые авансы.

— И в чем моя вина?

— А нет вины. Есть обязательства. И самое главное твое обязательство — ответственность за дар, предоставленный не только родом, но и врученный судьбой. Это подарок и кара, с которым тебе жить. Я знаю, ты считаешь меня жестокой и обижаешься на резкость слов, но я не допущу, чтобы появилась вторая Аминара.

— А причем тут Пра? — нахмурилась я.

— Неважно, — отмахнулась бабуля, нервно прикусывая губу, — об этом мы потом поговорим. Сейчас тебе надо знать одно. Стихийный и ментальный дар — противоположны по своей сути, ибо магия природных источников течет в крови, а вот способность властвовать над разумом черпает силу из ума. Ты научилась справляться со стихиями, и даже начала пробовать осваивать ментал, успешно, надо признать. И все разрушила в один момент, сама.

— В чем моя вина?!

— Все просто. Ты не можешь договориться сама с собой, заставляешь конфликтовать сердце и разум и удивляешься, что твоя магия сходит с ума? Тогда ты просто глупа.

— Что мне делать?

Если честно, я готова была заплакать. Постоянные недомолвки, оборванные и случайно подслушанные разговоры, постоянный стресс и нежелание поступать так, как принято, одновременно с "должна". Все смешалось в дикий коктейль, от которого болело сердце и раскалывалась голова.

— Самый простой вариант — заставить замолчать сердце, став чистым разумом. Тогда вернется трезвость оценки ситуации, способность видеть вещи в их истинном свете и принимать правильные решения. Но этот путь рано или поздно приведет к гибели, ибо человек не может стать машиной. Человек, не испытывающий чувств — живой мертвец, способный просчитать миллион комбинаций в достижении цели, но забывающий, для чего он пришел в этот мир. Когда нет чувств — целью становится порабощение мира, ибо он неидеален и от такой возможности почти невозможно отказаться, забывая о том, что истина жизни в созидании.

— Ты говоришь так, будто знаешь про это.

— Знаю, к несчастью знаю не с чужих слов. И это настолько врезалось мне в голову, что я могу представить себе это.

— И кто...?

— А ты еще не поняла?

— Багиров...

— Да, и Рустам шел по этому пути, но нашел в себе силы вернуться на истинную дорогу.

— И этот мясник будет меня обучать?!

— Да! Ибо только тот, кто прошел по обеим дорогам и избавился от искушения, может научить, как устоять перед соблазном.

— Теперь я понимаю, почему девизом нашей семьи стал запрет на просьбы о помощи.

— Ты станешь сильнее и сможешь сделать выбор, — снова усмехнулась бабуля, — разве ты не этого хотела?

— Я просто думаю, что это слишком для меня.

— Ты справишься? Ты не только отпрыск рода Риман, ты моя внучка!

— Что меня ждет?

Наверное, обреченность в моем голосе почувствовала и бабуля, так как выражение её лица смягчилось, появилась нежность и забота, так привычные мне.

— Рустам обучит тебя. Будешь выполнять все его требования. Не стоит перечить и язвить, за это он наказывает, причем ощутимо. Постарайся отбросить эмоции, освободить разум и стать бесстрастной. Не обижайся и не жалуйся. И да, он будет ломать тебя, вытаскивая наружу все страхи, желания и эмоции. Каждую из них он будет обращать против тебя, стараясь добиться срыва. Будь готова к этому и не позволяй себе срываться. Не таи от него мысли, вызов лишь раззадоривает его.

— Я не согласна на такое!

— Я согласна! И это главное. А ты ещё скажешь ему спасибо.

— Мне странно слышать от тебя такое.

— Алиана, я не обманываюсь по поводу Рустама и вижу его насквозь, — бабуля подошла ко мне и взяла за руку, — но он единственный, кто сможет привести тебя в порядок в кратчайшие сроки. Мне больно от осознания того, на что я толкаю тебя. Но... доверься мне.

— Хорошо, — согласилась я, — я верю тебе. Потому что, ты единственная, кому я ещё верю.

— Вот и чудесно, — бабуля лучезарно улыбнулась, — а теперь пошли. Дениска ждет.

* * *

Как пролетело время в дороге до дома — я не заметила. Просто тупо смотрела в окно, машинально наблюдая, как менялись картинки за стеклом. И когда машина мягко остановилась около калитки, то приняла единственно верное решение — провести последний данный мне свободный день, не думая о проблемах. И забегая вперед, мне удалось отвлечься. Правда не так, как я думала.

Не успели мы войти в дом, как на пороге появилась Дашка, сияющая от удовольствия, с огромным букетом цветов.

— Вы вернулись? Класс.

— Откуда букет?

— Решила вернуться к проверенному средству по выбиванию клина клином, — сообщила мне подружка.

— Эм?

— Зря ты не пошла в универ. Я познакомилась с потрясающим парнем. Естественно, он пал жертвой моей красоты, и просто заставил меня согласиться на свидание.

— Пришла сообщить мне об этом?

— Нет, показать, что жизнь продолжается и посоветовать последовать моему примеру.

— А как же Кабир? — поинтересовалась я.

— Не говори мне про него, — помрачнела Дашка, — если мужик не нашел возможности появиться за несколько месяцев, то не вижу смысла продолжать страдать по нему.

— Категорично.

Что тут ещё сказать. Дашка и половины не знает, какова ситуация на самом деле, как и не помнит о случившемся ночью.

— Это ещё не всё. Ты идешь с нами.

— С какого перепугу?

— Не могу же я оставить несчастную тебя, страдать в одиночестве, вот и согласилась на свидание при условии, что он позовет друга.

— Даш, — застонала я жалобно, — не надо! У меня уже аллергия на мужиков

— Надо! Но ещё сильнее надо сменить тебе наряд. И сделать это быстро, на все про все у нас пара часов. Отказ не принимается.

— Иди, Лина, — мягко, но настойчиво согласилась с подругой бабуля, — тебе надо развеяться.

Вот так, уступая напору двух крайне убедительных женщин, позволила увести себя наверх и выпотрошив шкаф, нарядить меня в очередное коротенькое открытое платье. Насыщенно алое, с тонкими золотистыми шнурками, скрещивающимися на спине, вместо лямок и тонким золотым пояском. Босоножки в тон на ноги и полупрозрачное парео на плечи, с учетом возможной вечерней прохлады.

С прической решила сильно не мудрить, просто расчесав волосы и оставив распущенными. Заколка в виде лилии сбоку, убирающая особо непослушные пряди, при желании позволяющая скрепить всю копну. Неизменный браслет, кольцо и кулон — с этими вещичками я теперь не расставалась.

Дашка, в бирюзовом платье с ассиметричным кроем подола и верхом, открывающем одно плечо, выглядела шикарно. Густая грива смоляных локонов поднята наверх и открывала изящную шею.

Как просто превратиться из обычных девушек в настоящих красоток, когда не ограничена в выборе одежды, а еще, в совершенстве владеешь искусством перевоплощения, отчетливо понимаешь все свои выигрышные стороны и умеешь их подчеркивать. Ну а косметика, наложенная умело и грамотно способна творить чудеса.

— Красотка!

— От красотки слышу!

Мы засмеялись одновременно, вспоминая старый школьный ритуал, понятный только нам.

— Ладно, где мы встречаемся с твоим воздыхателем?

— С нашими, дорогая. У тебя сегодня свидание вслепую.

— Я в курсе.

— Так, такси приедет через двадцать минут. Зная твою паранойю по поводу сокрытия материального положения и статуса семьи, встреча назначена непосредственно в ресторане. Ресторан в центре, не пафосный, но и не забегаловка. А потом, будем смотреть по обстоятельствам. Такой расклад тебя устраивает?

— Вполне.

— Тогда, вперед за развлечениями, — скомандовала Дашка и потянула меня вниз.

Получив одобрение по поводу внешнего вида и благословение на развлечения, нас практически выставили за дверь, отметая последние сомнения в правильности принятого решения по поводу времяпровождения.

Сорок минут под приятную музыку пролетели незаметно.

Выбранное место встречи мне понравилось. Исторический центр города, старинные отреставрированные дома, дорогие бутики и рестораны, а рядом — парк.

* * *

Средиземноморскую кухню я любила, а конкретно в "Сан-Тропе" качество морепродуктов было на высшем уровне. Отсутствие пафоса в сочетание с высоким уровнем обслуживания — настоящая редкость в наши дни. Так что, Дашкин поклонник авансом получил один балл.

Просторный зал, отделанный в светлых тонах. Фрески на стенах, изображающие виды Средиземноморья, декоративный камень и мрамор. Белоснежные скатерти на столах и мягкие подушки на диванах. Сверкание столовых приборов и игра свечей на стекле бокалов. Ненавязчивая спокойная музыка и вкусные запахи. Роскошь, подчеркнутая нарочитой простотой интерьера и соответствующие посетители, ценящие уют и непубличность.

Услужливый администратор, проводивший нас до столика, и отосланный легким кивком головы поднимающегося навстречу парня.

Новый Дашкин поклонник приятно удивил. Высокий, телосложением — похожий на профессионального пловца (знаю, о чем говорю; мы с Дашкой одно время с замиранием сердца наблюдали за соревнованиями в этом виде спорта), черноволосый и симпатичный. На вид — лет двадцать пять, но в глазах такая хитринка, что понимаешь, что у него не одна маска. Но улыбается приветливо, искренне и кажется, Дашка ему действительно нравится.

Второго пока не наблюдалось, но стол накрыт на четверых, так что мне на самом деле грозит свидание вслепую.

— Дарья, — пловец встал из-за стола, приветствую нас и протягивая Дашке огромный букетище роз, — еле дождался вечера. В следующий раз, не соглашусь на такой каприз, как встреча на месте.

— Марат, — представился он мне, не переставая при этом пожирать подружку глазами.

— Лина. — улыбнулась я — Извини, это моя просьба и каприз.

— Таким красивым девушкам можно все, — вернул мне улыбку Марат и вручил букет поменьше, — но так издеваться над мужчинами, отказывая в возможности лишний раз проявить вежливость и галантность — жестоко. У нас немного осталось способов производить впечатление на прекрасных дам.

Легкий укор в голосе. И пока я думала, что ответить, Дашка полностью разрулила ситуацию:

— Как ты узнал, что это мои любимые цветы? — защебетала она, зарываясь носом в букет, вдыхая аромат и вернув Марату полный восхищения взгляд.

Как там было в известном фильме? Стрельба глазами и противник повергнут без единого выстрела.

Легкий поворот головы парня и подошедший официант аккуратно принял букеты и поставил их в вазы.

— Маратик, а где твой друг? — мурлыкнула Дашка, садясь за стол.

— Опаздывает немного, — нахмурился парень и быстро взглянул на часы.

— Эм... я тут вспомнила, у меня встреча сегодня, — попыталась я слинять.

С одной стороны — не хотелось мешать и быть третьей лишней, с другой — как я заметила днем Дашке, никакого настроения на новые знакомства не было, с большим удовольствием, я бы просто повалялась перед телевизором. Ну, пострадала бы немного, может и всплакнула, зато не надо притворяться и кривить губы в улыбке.

— Сиди, — прошипела мне Дашка, — я тебе уйду... А этот что тут делает?!

— Простите, задержался.

Знакомый голос. В качестве реакции на него — моя кривая ухмылка и нахмуренные брови Дашки. Денис. Мир тесен.

Глава 5.

* * *

— Вы знакомы? — Марат переводил удивленный взгляд с одного на другого.

— Мы познакомились вчера в клубе, — пояснила я, недоуменно следя за телодвижениями Дашки.

Подруга постаралась отодвинуться на максимальное расстояние от Багирова, стараясь остаться при этом за столом.

— Хм, интересно.

Странную реакцию Дашки он заметил, но не стал заострять внимание, постаравшись вернуть разговор в непринужденное русло. Надо сказать, ему это удалось и не успели принести горячее, как мы уже вполне мирно беседовали, смеялись над остроумными шутками и забавными историями из жизни парней.

А когда я поняла, что не жалею о том, что не осталась дома в обнимку с подушкой и телевизором, и как мне не хватало вот такого ничему не обязывающего времяпровождения. Чувствовать себя обычной симпатичной девчонкой и наслаждаться мужским вниманием, не думая о завтрашнем дне — что-то в этом есть.

— Маратик, а мы пойдем в клуб?

— Конечно, дорогая.

— Лин, ты как?

Я медленно покачала головой. Как не хорошо мне было вечером, но и забывать о предстоящем завтра не могла.

Марат вопросительно посмотрел на Дениса.

— Я провожу Лину, не беспокойся.

Мне показалось, или Марат с облегчением выдохнул? Нет, не показалось. Он явно стремился остаться с Дашкой наедине и мы с Денисом стали ну совсем ни к месту. Пятая нога, третий лишний. Понимаю и принимаю, жизнь продолжается. Жаль, что у меня нет такой свободы выбора.

— Идем, Денис, — потянула я парня к выходу.

* * *

— Не хочешь пройтись? — спросил он меня, когда мы вышли на улицу.

Я не стала думать долго. Почему-то захотелось погулять по ночному городу, наслаждаясь неоновым светом ярких витрин, а потом дойти до парка и присев на кованую лавку, насладиться пением сверчком и послушать шелест листьев.

— С радостью.

— Ты сейчас совершенно другая, — сообщил Денис, немного помолчав.

— В смысле?

— Спокойная. Вчера в клубе — ты горела и звала, днем — все эмоции были обнажены, а сейчас — словно закрылась в себе. Тебе как будто нет дела до того, что происходит вокруг.

Тихий уверенный голос звал расслабиться и довериться, или я устала притворяться?

— Это не так.

— Что с тобой?

— Просто устала, не обращай внимания. Иногда вредно много думать, — я улыбнулась и коснулась его руки, указывая на лавку, — давай немного посидим. Сегодня необычайно теплая ночь.

— Любой каприз.

— Шутник.

А ночь действительно теплая. Наверное, одна из последних в этом году. Но дыхание осени уже ощущается в воздухе. Один из первых признаков заметен, если посмотреть на кованую ограду, увитую диким виноградом. На темно-изумрудных пятипалых листьях уже появились красные прожилки, увеличивающиеся с каждым днем. Скоро и на деревьях листва пожелтеет, не в силах устоять перед заморозками и начнет медленно опадать вниз, на такую же пожухлую траву. А та, с каждым новым заморозком, постепенно перестанет сопротивляться и пригнется к земле, постепенно умирая. И как не раскрашивай осень яркими пятнами астр и георгинов, пришедшие туманы унесут всю красоту, оставляя легкий грибной аромат. А там недалеко и до зимы, когда землю накроет легким снегом и наполнит воздух чистотой.

— Ли-и-ина, ты слишком напряжена, расслабься...

И снова голос — бархатный, с легкой хрипотцой, что обволакивает и затуманивает разум. И обстановка вокруг странно расплывается, скрываясь за легкой дымкой непонятно откуда взявшегося тумана. Но я уже ощущала такое, вчера, в клубе.

Ногти вонзаются в ладони, запястье пылает огнем, а сердце заходится от предчувствия боли.

Резкий взмах головой и я прогоняю наваждение. Это сложно, сложнее, чем вчера, но я могу противостоять голосу, приказывающему мне подчиняться. Предчувствие опасности накрывает с головой и покалывает холодными иголочками кожу.

— Сними защиту...

О какой защите он толкует? Не понимаю... Настойчивое давление на голову, но и оно пропадает.

— Понятно, — в голосе Дениса скользит легкое раздражение, — Приди в себя.

Туман уходит, оставляя рассудок холодным и остро четким. Ловлю взгляд Дениса и понимаю, что готова убить его за такое. Понимаю, что он лез ко мне в голову, но так грубо, что я ощутила это отчетливо. Не позволю!

— Никогда! Слышишь, НИКОГДА! Не смей так поступать.

Голос срывается и дрожит, горло странно пересохшее, да и все тело потряхивает.

— Не нравится, — замечает Денис, качая головой.

— Ты ждал иного? — я все ещё дрожу от возмущения, — Ты знаешь, кто я?

— Я знаю о тебе все, — и я понимаю по глазам, что он не врет, — давно знаю. История твоей бабки рассказывалась отцом как легенда. Я вырос на историях об Элсине, Хаосе и вашей семье. Отец любит Аниту всю свою жизнь, но не пытается добиться взаимности, несмотря на всю силу. Ждет, пока она придет к нему сама. Но годы идут, а все остается прежним. Меня всегда это удивляло, но потом я понял, почему он так поступает. Надежда на искреннее взаимное чувство, вот что помогает ему удержаться, несмотря на весь соблазн.

Так что, я знаю о тебе всё.

— Остаться загадкой не получилось, — постаралась разрядить напряжение, — но зато не надо врать. В этом есть положительный момент.

— Я думаю, он начнет с малого воздействия, — голос Дениса тих и решителен, но у меня по спине пробежал холодок от неожиданного откровения, — потом будет усиливать нажим, пока ты не попросишь о помощи. И в тот момент, когда ты сдашься, он начнет тебя ломать. А может, все будет совсем иначе...

— Ты сейчас о чем? — и почему у меня чувство, что меня окатили ледяной водой.

— Об отце. Я рассказываю, как он будет тебя учить.

— Поподробнее, пожалуйста.

— Что тебя интересует?

— Начнем с защиты!

— Тут все просто, — Денис усмехнулся, — кто-то особо заботливый поставил защиту на твой разум и эту преграду мне не обойти.

Кажется, я понимаю, про кого он говорит. Ну, Эргарис, мы с тобой ещё поговорим по этому поводу.

— Но я — не отец. Он не отличается излишней щепетильностью, так что советую снять её, если не хочешь, чтобы твои мозги взломали. Не давай ему повода для азарта.

— Ладно, с этим я разберусь, — мрачно пообещала, — но зачем вообще все это нужно! Как-то странно не находишь? Учить справляться с даром, разрушая личность. Для меня это дико!

— Хорошо, — Ден присел рядом и взял меня за руку, — представь себе, что ты можешь заставить любого человека исполнить твой малейший каприз. Просто думаешь об этом и вуаля. Все готово. Начинаешь с малого, переходишь к большему, когда становишься более уверенным и умелым. Это затягивает, просто не представляешь как. Ощущение власти над миром и того, что подобных тебе единицы... Это наркотик, доза адреналина прямо в сердце. Ты становишься все более откровенным в своих желаниях, начинаешь балансировать на грани, вытаскивая из подсознания все самое сокровенное, порой преступное и слишком часто аморальное.

— Пока ты рисуешь не слишком радужную картинку.

— Ты не понимаешь, — мечтательно прищурился Дэн и погладил мне пальцы, — это невыразимое удовольствие. Знать, что все твои рабы и играть с ними, чувствуя себя персональным богом.

— Теперь ты меня пугаешь, — прошептала я, отнимая руку.

Мне стало жутко холодно, кожа покрылась мурашками, и захотелось сбежать. В глазах Дениса отчетливо читалось безумие.

— Прости, я немного забылся, — Денис на минуту закрыл глаза, а когда открыл их, то они вернулись в нормальное состояние, зрачки сузились и в них вспыхнула искорками прежняя лукавость.

— Я скажу откровенно. Если ты не знаешь, какую боль приносишь окружающим, заставляя их повиноваться, ты сойдешь с ума от вседозволенности.

Вот тут мне стало немного более понятно. Про свихнувшихся от силы магов я знала не понаслышке, видела их безумие и последствия срывов. Тогда, почему мне кажется, что Дэн говорит чужими словами.

— Ты много про это знаешь? — осторожно уточнила я.

— Да. Я прошел через это.

— Конфликт с отцом?

— Да. Он не верит, что я справился.

Ага, судя по всему, передо мной такой же бедолага как и я, только ментат.

— Дай догадаюсь. Отец перекрыл тебе дар, когда ты накуролесил, ты справился с зависимостью, но Рустам не верит тебе и силу не разблокировал? Вы поругались и ты ушел из дома.

— Все верно. Как догадалась?

— А у меня похожая ситуация. Только силу мне перекрывали с пугающей регулярностью. Я настолько привыкла к этому, что когда становлюсь обычным человеком, воспринимаю это как нормальное состояние. Когда сила есть, я радуюсь как ребенок, но отучилась рассчитывать только на неё.

— Мазохистка.

— А у меня был выбор?

Встала с лавки, не дожидаясь ответа, и закуталась в шаль. Что-то я устала от всех этих разговоров. Сегодня на меня вывалили столько информации, что голова ощутимо заболела от перенапряжения.

— Мне одно непонятно. Если тебе перекрыли силу, а на мне стоит защита, то как ты умудрился пролезть ко мне в голову? Вчера в клубе я отчетливо почувствовала это, да и сегодня тоже. У меня в голове туман был, он звал расслабиться, довериться и не буду скрывать, даже возбуждал. Так что ты скрываешь от меня Денис?

— Природный магнетизм и мужская привлекательность?

— Денис, я не дура, — улыбнулась я, — хоть и блондинка. Не хочешь говорить, так и скажи. Я все равно узнаю, что мне надо. Правда, это займет немного больше времени и все. А что касаемо мужской привлекательности? Ты не самый яркий представитель. Извини, но на мужскую красоту у меня давно выработан иммунитет.

— Язва, но я не обижаюсь, — парень лучезарно улыбнулся, — замерзла?

— Немного. Отвезешь меня?

— Конечно.

Медленно вернулись обратно к ресторану, молча почти всю дорогу. Летняя ночь подмигивала неоновыми звездами и небесными искрами далеких звезд. Полная луна мягко светила наверху, немного потерявшись среди искусственного блеска земных конкурентов. Черный внедорожник, на котором мы ездили на встречу с Багировым, стоял на стоянке немного поодаль, там, где заканчивалась пешеходная зона.

Денис щелкнул сигнализацией, открыл мне дверь и помог сесть. Я открыла окно, впуская ночь в салон, и повернулась к Денису.

— Странно, но мне спокойно с тобой, — призналась, нарушая затянувшееся молчание, — никогда бы не подумала. Мне кажется, это не нормально...

— Нормально. Такое чувство бывает, когда ты знаешь, что тебе не надо скрывать свою суть.

— Но ты так и не сказал ничего про себя. Решил побыть загадкой? — я лукаво прищурилась и улыбнулась ему.

— Ага, разгадай меня.

— Вызов?

— Интересно, сколько тебе понадобиться времени.

— Вези меня, извозчик, — отшутилась я, — о своих умозаключениях сообщу.

* * *

— Убью гада!

Я маршировала по комнате, злилась на Рика и теребила волосы. Бесилась от непонимания происходящего и возможности что-либо изменить.

А как хорошо прошел вечер. Прекрасный ужин в хорошей компании. Небольшая прогулка и лекция по некоторым, интересующим меня вопросам. Их оставалось ещё великое множество, но прояснились основные.

Потом, Денис привез меня домой и уехал, напомнив про завтрашний визит к его папаше. Сказал, что заедет около девяти и попросил быть готовой.

Вернувшись к себе в комнату, я не стала медлить и сразу крутанула браслет на руке, настраивая портал. Слова Дениса про защиту помнила прекрасно. А так как мазохизмом я не страдала, то не собиралась дать Багирову лишнего повода издеваться надо мной. Денис вполне конкретно дал понять, что она будет мешать и я склонна была верить ему. Ну и не стоит забывать, что чары наложены без моего на то согласия.

Как обещал Рик, портальный браслет должен был сработать моментально. Собственно, для этого и находился на запястье. Тем сильнее стало удивление, когда ничего не произошло. Вообще ничего. Совсем ничего. И сколько, я не повторяла бы это слово — ничего не менялось. И это злило, очень злило.

Ноги устали от бессмысленной беготни и я села на кровать. Переплела волосы. Потянулась и расстегнула ремешок, удерживающий туфельку на ноге. Сняла босоножку и покрутила её в руках.

Хм... я так спешила подняться к себе в комнату, что не стала разуваться.

И что спешила, спрашивается? Переход не открывается, Рик меня игнорирует, несмотря на все мысленные вопли. А кто-то хвастался, что услышит меня и тут же появится. Позёр! Чтоб на него там икота напала! Я вспомнила про него уже миллион раз, и в самых различных выражениях — от неприличных, до откровенно неприличных. И самым нежным прозвищем стал "гад".

Разозлившись окончательно, запустила туфелькой в стену и повалилась на кровать, закрывая глаза.

Где носит этого гада, когда он мне так нужен? Убью мерзавца!

* * *

— Красивая туфелька. Но на твоей ноге она будет смотреться лучше.

Рик!

Я вскочила с кровати, пылая праведным возмущением. Сердце забилось, как и всегда при виде Эргариса, а потом... Дальше, все произошло в одно мгновение. Он шагнул ко мне, оставляя зеленоватые всполохи портала позади себя, его улыбка сменилась беспокойством, а в следующую секунду, я поняла, что ноги меня не держат, и полетела вперед (надо запомнить на будущее, туфли снимать обе), проиграв в войне за баланс.

Свидание с ковром не состоялась, чему я порадовалась. Быть пойманной крепкими руками лучше, чем пропахивать носом ворс.

А вот и первое испытание для собственной решительности. Объятия мужчины, которого я не могла выбросить из головы, как не старалась. Так что, поняв, что первый раунд проиграла, закрыла глаза и замерла в кольце его рук.

— Ты так рада меня видеть?

Легкая хрипотца в голосе, крепкие руки, поймавшие меня и прижавшие к груди, а сердце бьется так часто, что с каждым ударом злость исчезает, оставляя растерянность. Надо хоть что-нибудь сказать, разрушить причину слабости. С языка сразу сорвалась насмешка, вперемешку с сарказмом:

— Много о себе возомнил.

— Тогда зачем звала?

— Разборки устраивать, — мрачно призналась я и с сожалением выпуталась из его рук.

Меня отпустили, уселись в кресло и откинулись на спинку, сцепив руки на груди, а мою туфельку положили на колени.

— Весь — внимание.

Оставаться стоять, как школьница перед директором было откровенно глупо, а второе кресло было занято кучей подушек (имею право устраивать бардак в собственной комнате — гостей я не ждала). Быстрый взгляд на кровать, как на наиболее удобное место для сидения, но расположиться на ней не рискнула (не хватало ещё, чтобы меня неправильно поняли). Так что, медленно и нарочито безразлично скинула подушки со второго кресла и устроилась в нем, демонстративно скопировав позу Рика. Внутри все бурлило. Не могла понять, из-за чего бешусь сильнее: то, что он волновал меня, что не пришёл сразу, когда позвала, что портал не открылся, что так улыбался... Мне надо было срочно спустить пар. Задумалась на мгновение, сняла вторую босоножку и запустила её в Эргариса.

Он поймал туфельку одной рукой, взял вторую, внимательно их осмотрел и поставил на пол.

— Красивые, но платье мне твое нравится больше.

— Скрытый фетишист? — ляпнула я, не подумав, и тут же прикусила язык, — Извини.

Быстро оглядела себя и нахмурилась. Платье выглядело вполне прилично по местным меркам, но Рику могло показаться, что я провоцирую его, раз надела такой открытый и откровенный наряд. Одернула подол, стремясь прикрыть колени, и вжалась в кресло. О боги, не узнаю сама себя. С каких это пор меня стало волновать, как я выгляжу? Совсем с ума сошла!

— Извинения принимаются, — перестал улыбаться Рик, — Так что там с разборками?

— Ах да, как я могла забыть. Поясни, как на мне оказалась защита? Кто дал тебе такое право?

— Причем тут я?

— Больше некому!

— Ладно, не буду отрицать. А что с ней не так?

— Она есть!

— Ты против?

— Да!

— Извини, огненная моя, но ты с такой потрясающей настойчивостью влипаешь в неприятности, что мне пришлось пойти на небольшую хитрость.

— А меня спросить?

— Ты бы позволила?

— Нет!

— Тогда не понимаю, чем ты так возмущена. Я решил поступить именно так, а не иначе. Тут вот какое дело, я немного занят в последнее время, поэтому защищаю свое как могу.

— Я не твоя!

Рик вздохнул и встал с кресла. Подошел и присел передо мной, захватив обе ладони в свои руки.

У меня снова сердце ёкнуло, но я усиленно сохраняла спокойствие. Это тяжело, особенно когда твои пальчики подносят к губам и поочередно целуют, не отрывая внимательного взгляда от лица, и следят за реакцией.

А у меня и так сердце заходиться как сумасшедшее и не выдержав, закрываю глаза и судорожно сглатываю, когда ладошку переворачивают и твердые губы прижимаются к запястью. Никогда не думала, что у меня настолько чувствительная кожа.

— Моя, — спокойно констатировал Рик, — просто не желаешь признать это. Все ещё хочешь убежать? Или вернешься?

Я кивнула и отняла руки. Подумала и спрятала их за спиной.

— Мне нравится твой ответ.

— Это не ответ. Я... Я звала тебя по другой причине, — прошептала я, удивляясь собственному голосу. Хриплый, срывающийся, словно у меня простуда. Сглотнула, облизала неожиданно сухие губы и отвернулась в сторону. Просто боялась, что он увидит, о чем я думаю.

А думала я совсем не о том, о чём нужно. Разум сражался с сердцем и постепенно сдавал позиции. Бежать? Вернуться? Хорошая постановка вопроса. Знала бы я ответ, все стало бы проще. Ну почему меня так тянет к нему? Так, надо быстренько разделаться с причиной, по которой звала Рика и избавить себя от соблазна. Не могу оставить без внимания, что Эргарис слишком влияет на меня, а сил, противостоять его обаянию, у меня почти нет.

— По какой причине? Я жду, когда просветишь, что у тебя стряслось на этот раз, — вернул меня в реальность Эргарис.

Вовремя!

— У меня все хорошо, — быстро заговорила я, старательно избегая взгляда Рика, — но мне предстоит небольшой курс обучения, а наложенная тобой защита будет мешать. Поэтому, сними её, пожалуйста.

— Какое обучение? — в голосе Рика послышался лёд.

— Эм...

— Огненная моя, не заставляй лезть тебе в голову!

— А ты...?

— Я уважаю твою просьбу на неприкосновенность мыслей. Но мне не нравится, что ты не смотришь мне в глаза. Просто кожей чувствую, что ты решила влезть в очередную заварушку. Что ты скрываешь?

— Ничего. Честно!

— Тогда посмотри на меня!

Я подняла глаза. И снова буря в душе. И с шоком понимаю, что не хочу ничего скрывать.

— У меня некоторые проблемы, — немного помедлив, призналась я.

— Какие? — мягкий вкрадчивый голос, а мои руки снова взяли в плен и начали нежно поглаживать, скользя твердыми пальцами по коже все выше и выше.

— Я так понимаю, у меня некоторая разбалансировка сил. Огонь меня обжигает, — я вздохнула, млея, как последняя кошка, от ласковых прикосновений, — ментальный дар усилился настолько, что может стать опасным. Бабушка нашла мне наставника, но у него своеобразная манера обучения.

— Кто он?

Я прикрыла глаза, тихий голос Рика действовал усыпляющее, и в то же время, так волновал.

— Старый друг бабули. Я познакомилась с ним сегодня. Странный мужик.

— Как его имя?

— Рустам Багиров.

Руки замерли и тут же скользнули вниз, накрывая ладони.

— Это он сказал тебе про защиту?

— Нет, Денис.

— И кто такой Денис? — мои руки снова поднесли к губам.

— Его сын, — мне так хорошо было, по телу разливалось тепло, что глаза сами закрывались, а внутри появлялась приятная истома.

— Откуда он знает про защиту?

— Не смог пробиться сквозь нее, — пожала я плечами, — удивился.

— Естественно, — пробормотал он, а руки скользнули мне на колени, опуская на них мои ладони и несильно их сжимая.

И если прикосновения к пальцам я воспринимала естественным и нормальным, то когда он дотронулся до ног, меня словно током ударило. Резко открыла затуманившиеся глаза и неожиданно задрожала. Не могла понять, что со мной творится. Бросало, то в жар, то в холод, сердце стучало как сумасшедшее. Дикий контраст между расслабленностью и возбуждением, поднявшимся из глубины и охватившего меня огнем.

— Рик, — жалобно протянула, — я боюсь. Денис мне таких страстей порассказал, что... Я не хочу сойти с ума. Что мне делать?

— Тебе нужно хорошее воспоминание или место, в которое ты будешь убегать, когда станет совсем плохо, — грустно улыбнулся Эргарис.

— И где мне все это взять? — я скривилась и вздохнула.

— Если хочешь, я попробую тебе помочь, — как-то хрипло заметил Рик.

— Было бы здорово, но как?

— Ты готова довериться мне?

— Да, во всем. Но...

— Тише, — мягко улыбнулся мне Эргарис и поднявшись на ноги, потянул на себя, все также не отпуская ни моих рук, ни моего взгляда.

Я встала, послушно следуя за Риком, позволила прижать себя к крепкой груди и не отдавая отчета в собственных действиях, прильнула к нему, как цветок тянется за солнцем. Закрыла глаза. Все казалось таким правильным и естественным.

Когда руки Рика легли мне талию и скользнули вверх по спине, я снова забыла, как дышать и превратилась в оголённый провод. А ощутив, как пальцы, скользнув по обнаженным плечам, нежно обхватили лицо, а губы прижались к виску, я задрожала снова.

— Ты сводишь меня с ума, — хрипло прошептал Рик, — и дня не прошло, как видел тебя, а для меня — целая вечность.

Значит, встреча вчера ночью не была сном?

В следующее мгновение, меня подхватили на руки. А ещё через секунду, опустили на кровать. Ощутив, обнаженной спиной, холод шелкового покрывала, я посмотрела на Эргариса и встретилась с обжигающим взглядом черных глаз. Он лежал совсем рядом, одной рукой продолжая обнимать за талию, а второй мягко отводить пряди растрепавшихся волос с лица. Так близко, что я чувствовала не только мужское тело, горячее дыхание, но и каждый удар сердца.

Мягкий шифон платья стал похож не мешковину, тонкие лямки превратились в острые струны, впивающиеся в кожу. Тело дрожало от ожидания, а пальчики на ногах поджимались от неожиданного озноба.

— Не бойся, — шепнули мне и нежно поцеловали.

Легко говорить. А что делать, если я безумно страшусь этого, но в тоже время хочу испытать, причем с такой силой, что не узнаю саму себя? Как быть, когда в голове каша? И непонятно, чего боишься больше — показаться доступной или слишком скованной. Лежать на кровати с мужчиной которому ты уже доверила собственную жизнь, перед чьей силой преклоняешься, один вид которого заставляет кровь закипать, понимать, что он хочет тебя и это желание взаимно, но при этом, сомневаться, что все происходящее — истинное чувство. В голову лезут воспоминания про ритуал, руки сжимают ткань покрывала и впервые в жизни, ты не знаешь, что делать.

И так хочется обнять мужчину, который так нежно целует тебя, заставляя тело плавиться, провести ногтями по плечам, заставляя его стать немного более настойчивым, смелым, раствориться в нем, но как раз эту роскошь ты и не можешь себе позволить. Если хочешь оставить себе свободу...

А его губы накрывают мои, и в голове туман. Черта, которую я себе провела, тает на глазах, а лямка платья скользит вниз по плечу, освобождая ставшую слишком чувствительной кожу.

Обалдев от собственной смелости, подняла руки и запустила их в коротко остриженные волосы, провела пальчиком по не успевшему зажить шраме на щеке, и спустилась на грудь, раздвигая ворот рубашки. Погладила кожу, наслаждаясь напрягшимися мышцами, вдохнула запах.

В голове промелькнуло, что я схожу с ума, но потребность поцеловать Рика стала такой же жизненно необходимой, как и дышать. Отбросив сомнения, робко прикоснулась к его губам и в следующий момент задохнулась от того, с каким пылом он ответил мне.

По телу пробежала волна жара, сердцебиение зашкаливало, одежда стала мешать, а голову объяло безумием. Я хотела сорвать с Рика одежду, добраться до желанного тела, выпить его дыхание в поцелуе, чтобы хоть так утихомирить терзавшую жажду, расцарапать спину, обнимая, чтобы оставить клеймо принадлежности мне. Мой, только мой!

Проиграв в борьбе с обуявшей меня страстью, я вцепилась Рику в плечи, притягивая его к себе. Поймала его взгляд, пытаясь показать, что чувствую, так как голосовые связки отказывались произносить слова и... закричала от дикой боли, пронзившей голову.

* * *

Меня скрутило так, что я почти чувствовала, как ломаются кости. Голова пылала, объятая огнем, а кожа горела так, словно на неё плеснули кислотой. Я кричала, срывая голос и цепляясь за Рика, пытаясь избавиться от боли и вырывалась, когда он пытался прижать меня к кровати, фиксируя тело.

— Посмотри на меня, — доносился издалека голос Эргариса, но я не могла открыть глаза.

Он перетащил меня на пол и отвел руки в сторону, крепко сжимая запястья, зафиксировал ноги своими и навалился сверху. Но я все равно продолжала извиваться, хотя вместо криков вырывались только хрипы.

— Лина!

Бабушка?

— Посмотри на меня! — голос Рика приказывал.

Обезумев от боли, все-таки заставила себя посмотреть на него. Открыла свои и утонула в его черных глазах. Они приковали мое внимание к себе, не отпускали. А я не могла отвернуться. Просто не могла, голос Рика, его взгляд — то, что не позволяло мне сойти с ума окончательно, стало самым крепким якорем. И для меня не существовало ничего, кроме этого взгляда.

— Вот и умница, смотри на меня, Огненная моя, не отводи взгляд.

На секунду, я почувствовала, что приступ уходит. Тело обмякло и мне стало тяжело под весом Рика. Он привстал немного и ослабил хватку на запястьях.

— Смотри на меня!

И я снова тонула в чернильной тьме его взгляда. Она затянула меня внутрь, щупальцами впилась в мозг, выпивая страх и боль, оставляя меня почти пустой, но и избавляя от боли. Она просто растворялась где-то далеко, там, куда вход для меня был закрыт.

Когда Рик наконец прикрыл глаза, разрывая контакт, меня полностью отпустило. Я лежала на ковре, дрожа от пережитого шока и навалившегося холода. Эргарис поднял меня, прижал к себе и принялся шептать что-то на ухо, успокаивая. Я не различала слова, просто прильнула к груди и слушала заполошно стучащее сердце. Не мое, его. Но стук становился все размереннее, а вместе с ним, успокаивалось и мое. И когда я поняла, что они звучат в унисон, то закрыла глаза.

— Уходи! Немедленно! — прозвучал голос бабушки.

Я открыла глаза и посмотрела на бабулю. Бледное лицо с черными кругами под глазами, искусанные до крови губы и дрожащие руки, сжатые в кулаки. Казалось, бабушка постарела сразу лет на десять.

— Бабуль, что случилось? И что со мной?

Мой охрипший голос прозвучал крайне жалко. Настолько, что мне стало стыдно и если бы не Рик, продолжающий крепко обнимать меня, я бы, наверное, начала плакать. Не могу сказать, как я испугалась. Никогда в жизни не испытывала подобное, разве что в Эль-Хераде, с Заром, но тогда была совершенно другая ситуация.

— Этого я и боялась, — бабушка подошла и села рядом со мной, — именно об этом и говорил Рустам.

— Уходи! — это снова Рику.

Недоуменно смотрела, как они обмениваются взглядами, сохраняя молчание. Однозначно, оба понимали, что происходит, но по сложившейся традиции, не спешили посвящать меня.

— Бабуль? Рик?

— Я пойду, Огненная моя, — натянуто улыбнулся мне Эргарис и быстро поцеловал, — твоя бабушка права.

— А как же разборки?

— Мы еще устроим их, обещаю.

Меня снова быстро поцеловали. Рик поднялся с пола, взял меня на руки и отнес на кровать. Опустил, накрыл покрывалом и нежно провел по щеке.

— Тебе надо отдохнуть.

И снова сердце бьется, как сумасшедшее, а я как последняя дура тянусь за его рукой...

— Уходи, Эргарис! Ты убьешь её!

Я испуганно посмотрела на бабушку, а Рик встал с кровати. Поправил покрывало и повернулся к бабуле:

— Я не хотел! — с нажимом произнес он.

— Верю, — бабушка заняла его место на кровати, — но твоё присутствие сейчас для неё подобно смерти. О чем ты думал?

— Я не хотел!

— Не испытывай судьбу!

— Рик, — вдруг вспомнила я, — защита!

— Не беспокойся, — улыбнулся Эргарис, — ничто не помешает тебе.

И все. Я лишь на мгновение прикрыла глаза, а Рик умудрился открыть портал и исчезнуть в нем, оставив мне только зеленоватые всполохи. И сразу стало так пусто, словно я оказалась в пустыне. Вот только холодно. Я повернулась на бок, закуталась в одеяло и закрыла глаза.

— Лина, я все объясню.

— Нет, бабуль. Я безумно хочу спать. Завтра у меня первое занятие с Рустамом. Мне надо отдохнуть. Поговорим утром.

— Хорошо, дорогая. Как скажешь.

Как закрылась дверь, я не видела. Сон сморил меня моментально.

Глава 6.

* * *

Я стояла перед огромным белокаменным домом с высокой мраморной лестницей и заметно нервничала. Руки противно потели и, я порадовалась, что могу без последствий вытереть их о лёгкую тунику.

Тоскливо окинула себя взглядом. Денис ещё у бабушки, ясно дал понять, что мой внешний вид не подходит, но я уверенно чувствовала себя именно так — в короткой тунике, тонких бриджах и балетках, с заплетенной косой и полным отсутствием косметики. В конце концов, я иду учиться или смотрины устраивать?

— Что застыла? — насмешливо спросил Денис и взял меня за руку.

Я вздохнула. Признаться, что четырехэтажная каменная громада с мраморными колоннами, по недоразумению называемая загородным домом, нагоняет на меня уныние? Не совсем верный вариант.

Особняк смотрелся как монументальный музей, и несмотря на окружение из изысканных клумб с ухоженными розами и самшитовой, аккуратно стриженной, изгородью, выглядел неживым.

— Бежать поздно?

— Увы.

— Тогда веди на экзекуцию, — вздохнула я.

— Побольше оптимизма, — усмехнулся Денис, — все, что нас не убивает, делает сильнее.

— Сам-то себе веришь? — вздохнула в последний раз, тоскливо оглянулась назад и шагнула на первую ступеньку.

Уф, каждый шаг давался с трудом, словно меня заставили подниматься на эшафот. И нет разницы, что вместо гильотины или виселицы располагается огромная дверь из массива. Бронзовое кольцо вместо стандартного звонка, как последний барьер.

Вполне возможно, что я бы долго стояла перед дверью, собираясь с силами, но этой возможности мне не предоставили. Дверь тихо открылась и возникший на пороге немолодой мужчина, с улыбкой пригласил войти. Дворецкий, машинально отметила я про себя, проходя в дом.

А дом поражал величием не только снаружи. Вся обстановка дышала роскошью и хорошим вкусом.

Черные, с серыми прожилками полы, однозначно говорили о материале. Эбеновое дерево, не иначе. Я нахмурилась, прекрасно зная и цену, и то, что столь редкий вид занесен в Красную книгу. Да, материал прочный, бесспорно, но одно дело видеть сделанные из него статуэтки и мебель и совершенно другое — ходить по нему. Кощунство! Роскошные персидские ковры частично закрывали пол. Ещё хлеще! Перевела взгляд по сторонам, машинально отмечая картины на стенах и безошибочно угадывая подлинники работы самых разных мастеров. Напольные бесценные китайские вазы, украшенные свежесрезанными цветами, как обычные сосуды. Да-а-а... Ассоциация с музеем стала настойчиво пугающей.

— Прошу Вас, следуйте за мной, — учтивый голос дворецкого заставил отвлечься от созерцания интерьера.

Оглянулась, но Дениса не увидела. Пока я рассматривала холл, он успел уйти и оставить меня одну. Факт неприятно царапнул, но подавила злость в зародыше. Надо соблюдать спокойствие. Но ничего не мешает мне уточнить — почему он ушел?

— А где Денис?

— Он вернется позже, чтобы отвести Вас обратно, — учтиво пояснил мне мужчина.

— Спасибо за информацию, — пробормотала я.

— Следуйте за мной, — вновь поторопил меня дворецкий.

Дальнейший путь пролегал в молчании, что не мешало мне машинально запоминать дорогу и отмечать новые достопримечательности. Отдельно поразило полное отсутствие сигнализации и камер охраны. Хотя, если задуматься, дом просто клондайк для воров всех мастей. Всего лишь пара вещей из особняка позволит прожить безбедно целую жизнь. Видно, охрана тут другого плана — усмехнулась я и остановилась перед двустворчатыми дверьми.

Дворецкий коротко постучал, дождался разрешения и открыл двери. Отошел в сторону, пропуская меня, а когда я вошла внутрь, закрыл их за моей спиной.

Просторная комната, полностью отделанная деревянными панелями: книжные стеллажи, старинные гобелены. Камин — справа и два мягких кресла с высокими спинками перед ним. Рядом столик, а на нем седая бутылка из темного стекла и два бокала.

— Ты опоздала, — раздался недовольный голос Багирова и он поднялся из кресла. Я вздрогнула. Из-за того, что кресла повернуты к камину, не заметила, что там кто-то сидит.

Я машинально посмотрела на часы. Десять — ноль одна. Подумаешь, опоздала на минуту. Ерунда какая. Вопросительно посмотрела на Рустама, но быстро вспомнила про правила хорошего тона.

— Добрый день, — постаралась вложить в улыбку побольше радушия, которого не испытывала абсолютно.

— Ты опоздала, — повторил он, — это не должно повториться!

— Хорошо, — пожала плечами, — я постараюсь.

— Неверный ответ!

— Это не повторится, — исправилась я, понимая, что он хочет от меня услышать.

— Дорогая, рад тебя видеть, — Багиров лучезарно улыбнулся и указал на кресла, — присядем. Я рад, что мы познакомимся ближе.

Я смотрела на его руку и боролась с желанием спрятать свою за спиной, только бы не касаться Рустама. Но, пересилив себя, улыбнулась и прошла к одному из кресел.

Села, держа осанку и сложила руки на коленях.

— Вина? — Багиров налил себе напиток.

Я покачала головой:

— Нет, спасибо.

— Как хочешь. Знаешь, — он отпил рубиновой жидкости и на мгновение прикрыл глаза, — вин, достойных этому, практически не осталось.

— А что за вино?

— Шато Лафит, одна тысяча семьсот восемьдесят седьмого года. Оно видело революции, пылилось в темных подвалах и ждало того часа, когда я захочу унять жажду.

Я молча присвистнула, прикидывая стоимость вот такой бутылочки.

— Хорошо жажду утоляет?

— Вполне, — лёгкая улыбка стала мне ответом, а в глазах что-то промелькнуло, помимо скуки. Интерес? — И тебя ничего не смущает?

— Вы про цену этого чудесного напитка? — полюбопытствовала я.

— А тебя это тревожит? Но, право слово, это такие мелочи. Цена, когда ты получаешь то, что приносит истинное удовольствие, всего лишь плата за это.

— Цена бывает разной.

— Значит, ты предпочтешь хранить его и дальше в погребе. Но, оно сделано для того, чтобы утолять жажду.

— Буду откровенна, гораздо больше меня волнует, что оно употребляется с утра.

— Ты моралистка?

— Нет, не замечала за собой такого.

Продолжаю сидеть, как школьница, сложив руки на коленях. Выдержка пока работает, но мне уже надоели словесные шахматы. И, самое главное, я не могу понять, к чему Багиров клонит и что хочет от меня добиться. Хм, немного вопросов в лоб не помешает. Надо выяснить, как себя вести. В свете тех ужасов, что мне порассказали, надо понять, с кем имею дело.

— Можно вопрос?

— Конечно, — и улыбка, как у доброго дядюшки, вот только взгляд змеиный.

— Вы всегда получаете что хотите, вне зависимости от цены? — вернула я провокацию Багирову и вся обратилась во внимание, стараясь не пропустить даже малейшую реакцию.

— Нет, — улыбнулся он.

Я удивилась. Признаться, начни он уверять меня в своем всемогуществе, я приняла бы это более спокойно.

— Почему? — не выдержала я и постаралась исправить первоначальный порыв, — я хотела сказать, что такой влиятельный и богатый человек может иметь все, что захочет.

— Ты действительно думаешь, что смысл богатства и власти в этом?

— Не знаю, — пожала я плечами, — это общепринятое мнение.

— Принятое кем?

— Обществом, — начала я злиться.

— А ты живешь так, как говорят тебе другие?

Тьфу ты, он меня скоро запутает своими вопросами. Так, спокойно. Но это не отменяет того факта, что Багиров мне нравится все больше. Умный мужик. Располагает к себе, с ним приятно разговаривать. Испытываю потребность обращаться к нему уважительно и исключительно на "вы". Со мной, такое редко бывает. Необычайно острый ум, словесная пикировка доставляет удовольствие и что самое главное, свой визит к нему, я больше не воспринимаю как наказание. Скорее, редкое удовольствие, получаемое от общения. Но, не стоит молчать, продолжим разговор.

— А вы — бунтарь?

— Нет, — и снова улыбка, — ты не ответила на вопрос.

— Не всегда есть возможность менять мир под себя.

— А ты хочешь этого?

— Нет, — на этот раз улыбнулась я.

— Странный ответ, для такой как ты.

— А какая я?

— Вот это мы и выясняем.

— Так наш разговор — на самом деле допрос?

— Допрашиваю я немного иначе. Воспринимай нашу беседу, как... интервью.

— А я думала, что у меня начинается обучение.

— Тебе так не терпится перейти к нему?

— Я здесь для этого, — скучающе пожала плечами и отвернувшись в сторону, принялась созерцать обстановку.

Внимание привлек пол. Камень. Неожиданно, после дорогого дерева в прихожей. Серый, выглядящий совершенно дешевым камень, хорошо отполированный и прикрытый дорогим ковром. Но жутко знакомый.

Уступая любопытству, сделала вид, что поправляю туфельку, нагнулась и коснулась пола рукой. По коже пробежала легкая волна, а кончики пальцев начало покалывать. Быть того не может! Мерасс. Но откуда он на Земле?

— Я смотрю, ты заскучала? — насмешка в голосе привлекла внимание, а воздух вокруг сгустился и заледенел, — хорошо. Итак, наш первый урок начнется прямо сейчас. Его название очень краткое и ёмкое — Боль. Приступим.

Я испугалась и замерла. Предчувствие чего-то нехорошего накрыло с головой. Но времени разобраться с собственными ощущениями мне не дали.

Резкий ментальный удар заставил меня согнуться пополам и закричать от боли.

Не выдержала и окончательно сползла с кресла на пол, скрючившись на сером камне. Принялась жадно хватать ртом воздух. Ненависть накрывала как огромная волна, пробуждая жажду убийства. Слишком яркими были ощущения последних двух дней. Случай в парке, происшествие в мире Рика и чувство невероятного ужаса, что принесла мне страсть Эргариса. Боль, сплошная боль. Слишком много боли. Мне не выдержать ещё и эту. Не позволю! Дыши Лина, дыши — чтобы отомстить. Вдох — выдох. Тяжело, но нужно сделать ещё один. Соберись. Вот так. А теперь вдохни ещё раз и приди в себя...

И когда я вернула себе способность дышать, то только одна разумная мысль осталась в голове — уничтожить того, кто причинил мне такую боль.

Подняла голову, и увидела насмешливое и довольное лицо Багирова. Он наслаждался происходящим, в этом сомнений не было. Ярость снова затопила разум, заставляя видеть все окружающее в красных тонах. Продираясь сквозь утихающую боль, медленно поднялась на ноги. Сжала кулаки, пытаясь пробудить дар. Огонь молчал, не отзываясь и не реагируя на призыв.

Хорошо. Попробуем по-другому.

Я поймала взгляд Багирова и ломанулась к нему в сознание. Точнее, попыталась. Мне не удалось даже приблизиться, что уж говорить о результате.

Снова насмешка в глазах и боль, ударившая в голову, опрокинула меня навзничь.

Хорошо, что на полу ковер..., наверное. Тело не пострадало, но вот разум. Мягкий ворс смягчил удар и лишил возможности забвения в обмороке.

Мягкий свет, проникающий сквозь окна, больно резанул по глазам и я закрыла их. Двигаться не могла. Каждая попытка вызывала очередную вспышку боли. И тогда я не стала шевелиться. Замерла и попыталась понять, что мне делать дальше.

Зашита. Она снята, я сама просила об этом. Пол из мерасса, усиливающий магические способности. Но не мои. Индивидуальная настройка? Возможно. Но вот странность. Я знала о том, что мне предстоит, но допустила это. Как я могла настолько расслабиться? Непонятно. Как тот, кого я вчера оценила вполне реально, за полчаса общения вызвал приязнь и уважение? Никаких чар не почувствовала, значит дело в чем-то ещё.

Неприятно ощущать себя беспомощной. Я лежала и ждала новой боли, но она не приходила, а прежняя — почти отпустила.

Тишина вокруг, словно меня оставили в одиночестве. Но это не так. Багиров здесь, я чувствую тепло его тела, энергию, заполнившую комнату. О Боги, я даже вижу его ухмылку и любопытный взгляд. Он скользит по мне рентгеном и ждет, что я сделаю дальше.

Продолжаю лежать, постепенно приходя в себя. Но двигаться опасаюсь. Мало ли?

— Долго собираешься тут валяться? — скучающий голос, с долей разочарования.

— А смысл мне вставать? Потом опять падать, — безразлично произнесла я.

— Сколько пессимизма в голосе, — скука сменилась раздражением, а потом и приказом, — встать!

Да уж, тут не стоит спорить. Я медленно поднялась и села обратно в кресло. Посмотрела на Багирова.

— Ну, задай свой вопрос, — снова улыбнулся он.

— Вы садист?

— Нет.

— Это такая форма обучения?

— Ещё не решил.

— Тогда, зачем? Зачем причинять мне боль?!

— Так надо.

— Так будет всегда?

— Хороший вопрос, но я не готов на него ответить.

— Тогда, — я запнулась на секунду, — может, хватит на сегодня?

— Я только начал. А теперь, расскажи мне о своих страхах, Алиана, — улыбнулся он мне снова.

А я похолодела от такой улыбки. И поняла, что конкретно имел в виду Денис. Мне никогда не потягаться с Багировым в силе. Не та весовая категория.

Обучение началось.

* * *

Вечером, когда на улицах уже зажглись фонари, а в траве заблудился туман, приехал Денис. Я сидела на ступеньках и наблюдала, как вокруг светильников, окаймляющих дорожки, порхают бабочки. Подлетают к горячему стеклу, некоторое время вьются вокруг, но, не выдержав притяжения, бьются об него. Обжигают крылья и падают на землю. Одна, вторая, третья. Печальный опыт подруг не мешает остальным идти на смерть. Слишком притягателен свет в ночной тьме. А ведь знают, что их ждет. Инстинкт самоубийц или невозможность устоять перед соблазном?

Багиров закончил полчаса назад. Просто посмотрел в окно и объявил, что на сегодня достаточно и распорядился о времени завтрашнего урока. Я не возражала и не радовалась. Мне было всё равно. Полная апатия и безразличие к собственной жизни. Дворецкий проводил меня до двери и закрыл её за мной. Меня вышвырнули как надоевшего котенка, но даже это не вызвало злости. Я оставила её там же, где и гордость. В кабинете Багирова. Маятник судьбы качнул мою жизнь в другую сторону. Пусть так.

Я опустилась на ступеньки и стала ждать Дениса.

Он лишь немного опоздал. Вышел из машины и скользнул по мне взглядом. Ничего не говоря, он отнес меня в машину. Стоять на ногах, к этому времени я уже не могла. Когда я села на ступеньки, то поняла, что они просто отказались работать.

Денис сгрузил меня на сиденье, пристегнул ремнем безопасности и повез к бабушке.

Я молчала и только нервно дергала кончик косы, занимая руки и пряча дрожь в пальцах. Откат, он неизбежен. Мне вывернули наизнанку, потом, словно шутя, проделали это ещё не один раз. Так, что я потеряла счет времени. Я пыталась сопротивляться, честно. Всплески агрессии сменялись полной апатией. Я угрожала, умоляла, просила. А он... он только посмеивался и взламывал подсознание, вытаскивая наружу всё то, что я прятала не только от окружающих, но и от самой себя. Больно. Как больно ощущать бессилие. Но в тоже время, он прекрасно дал понять, что ощущают люди, когда им навязывают чужую волю. Желание отомстить, заставить Багирова почувствовать то, что испытываю я и понимание, что мне никогда не достичь такого уровня. Боль. Равнодушие. И снова, ненависть и желание отомстить. И только, когда я полностью постаралась отрешиться и сделать то, о чем он твердил весь день, мне стало немного легче.

"Убери эмоции, Алиана" — в ушах звенел его голос, а боль накрывала с новой силой.

И я сделала это. Разделила сознание на две части, отсекая "лишнее" и пряча так глубоко, куда даже Багиров не сможет добраться, внушив себе, что это нормально. Существовать без чувств и желаний, без гордости, без любви. Без Боли!

— Как ты?

Я повернула голову и посмотрела на Дениса. Жалость, вот что я увидела в его глазах. Но мне не нужна жалость. Понимание, поддержка, но не жалость.

— У меня все хорошо, — медленно, отчетливо выговаривая каждое слово и убеждая себя в том, что произношу.

— И что теперь? Я бы на твоем месте сбежал как можно дальше.

Я смотрела на Дениса. Совет не плохой, но верный ли?

— А почему ты не сбежал?

— Я не смог, — тихо признался Денис, — он бы нашел меня везде. Но ты сильнее меня, ты сможешь!

Я отвернулась к окну и открыла его. Ветер ворвался в салон, погладил волосы и закружил их в хороводе. Высунула ладошку наружу, призывая свою вторую стихию. Попыталась поймать один из потоков воздуха, но он выскользнул из пальцев и умчался куда-то. Нет, побег — не выход! Я должна пройти через все это, чтобы стать сильнее. Вздохнула. Сейчас, как никогда, мне хотелось почувствовать свой дар. Как компенсацию, как утешение. Взгляд зацепился за символы на запястье. Обхватила руку и потерла пальцами знаки. На мгновение, мне показалось, что кожа стала горячее, а кровь быстрее побежала по венам.

— Откуда у тебя шрамы? — поинтересовался Денис.

— Да так, — сдвинула браслет, закрывая следы, — последствия старых событий.

— Похоже на ритуальные отметины.

— Тебе показалось. Так ты считаешь, что мне надо сбежать? Но, как же тогда воспринимать твои слова, что если я не научусь управлять ментальным даром, меня ждет безумие? И все остальные признания?

— Не могу смотреть на то, как тебе причиняют боль. Отец слишком жесток.

— Я выдержу. Он прав, мне нужно научиться отключать эмоции. Сегодня, мне почти удалось это сделать, — похвасталась я, — и потом, ты должен знать поговорку — "тяжело в учении, легко в бою". Я верю бабушке, раз она отправила меня к твоему отцу, значит знает, что я справлюсь.

— Смотри сама. Просто знай, что есть лазейки, позволяющие избежать боли.

— Какие?

— Давай потом вернемся к разговору. Когда станет совсем невмоготу, — Денис снова улыбнулся, — кстати, мы уже приехали.

* * *

Действительно. Я потеряла счет времени и совсем не заметила, как мы приехали.

Дождавшись, пока Денис выключит зажигание, отстегнула ремень и с улыбкой посмотрела на него.

— Спасибо.

— Ты как? Идти можешь?

— Все в порядке.

Прислушавшись к себе, поняла, что если не считать раздавленного, напрочь, самолюбия, дикой головной боли и ощущения себя мелкой букашкой — я в порядке. Странно. Выходя от Багирова, ноги меня не держали. Я была опустошена, раздавлена и уничтожена. Как самочувствие могло измениться за такой короткий промежуток времени? Или я преувеличила количество полученной боли? Нет, я не мазохист. И от боли не получаю никакого удовольствия. Вопрос. И тема для размышления.

Открыла дверь машины, спустила ноги и на мгновение замерла. Страх, что слабость вернется, змеёй пробрался в сердце.

"Убери эмоции, Алиана" — и снова голос Багирова всплыл в голове.

И, правда, чего я боюсь?

Плюнув на все — спрыгнула на землю. Все хорошо. Некоторая усталость в теле, и все.

— Зайдешь? — обернулась к Денису.

— Нет, — он покачал головой, — увидимся завтра. Аните привет.

— Я передам.

Машина мягко заурчала и я захлопнула дверь. Резкий удар по газам и Денис уехал, а я толкнула калитку и вошла во двор.

* * *

Вошла и остановилась, не понимая, что меня тревожит. Но один взгляд на черные провалы окон дома и я всерьёз обеспокоилась. Судя по всему, сейчас не меньше десяти вечера, но судя по отсутствию света — в доме никого не было.

Интересно, где бабушка. Это совсем на нее не похоже. Обычно, в это время она всегда дома. Хм, странно.

Пройдя по дорожке, толкнула дверь в дом. Открыто. Свет везде выключен и только в столовой мерцает маленький огонек. Я нахмурилась и, скинув балетки, медленно пошла туда. Дом у бабули расположен в охраняемом поселке, за все время я не помню ни одного происшествия, но прежде чем поднимать тревогу, не помешает выяснить, что происходит. Свет включать не стала (расположение мебели я знала прекрасно) и постаралась вести себя тихо. Паранойя? Да нет, но и осторожность не помешает.

Остановилась перед столовой и осторожно заглянула внутрь.

Бабушка сидела за столом, на котором стояла зажженная свеча и смотрела на неё. Я выдохнула с облегчением и прошла к столу.

— Бабуль, а что у нас со светом?

— Ты вернулась! — бабуля вскочила из-за стола и подбежав ко мне, стиснула в объятиях, — Вернулась!

Немного обескураженная, я машинально обняла её в ответ, но когда прошло минут пятнадцать, а бабуля всё продолжала сжимать меня — отстранилась.

— Ба, да что с тобой? И что у нас со светом? Электричество выключили? Ты пробки проверяла?

— Все в порядке, — бабуля подошла к стене и щелкнула выключателем, — я просто забыла его включить.

— Забыла?

И тут она повернулась ко мне. Немного щурясь от яркого света, резко озарившего столовую, я смотрела на неё и мне хотелось плакать.

Моя бабушка, такая красивая, молодая и уверенная в себе, стояла передо мной заплаканная, с растрепанными волосами и осунувшимся лицом.

— Бабуль, что с тобой? — у меня на глаза навернулись слёзы.

— Тебя слишком долго не было, — улыбнулась она, но в этой улыбке было столько страдания, что у меня заболело сердце, — я волновалась.

— Все в порядке, — я улыбнулась, — давай я сварю кофе.

— Алиана, кофе на ночь? Пощади мое сердце. Я уже в возрасте.

— Кто бы говорил, — хмыкнула я, — Дашка вон до сих пор не может в себя придти от впечатлений, и теперь, преклоняется перед идеалом в твоем лице, ну и удивляется, как у тебя хватило сил выплясывать всю ночь с молоденькими жиголо.

— Практика — наше все, — бабуля рассмеялась, но потом стала снова серьёзной, — Лина, не уходи от темы. Как прошло занятие с Рустамом?

— Все прекрасно, — оказывается, врать очень легко, если не желаешь, чтобы твои любимые и близкие люди переживали за тебя, — мы поговорили, он угостил меня потрясающим вином. Знаешь, у него дома самый натуральный музей. Видеть столько уникальных вещей в одном месте, и без охраны... Судя по всему, он очень богатый человек. И очень умный. Я получила удовольствие от общения с ним.

— Лина, это все? — она с подозрением посмотрела на меня.

— В смысле?

— Он не сделал тебе больно?

— Конечно, нет! Все хорошо!

— Ты меня успокоила, — напряженно выдохнула бабушка, — я очень переживала, что отправила тебя к нему. Знаю, что он лучший и никто кроме него не приведет тебя в порядок, но его методы... Пока ждала тебя, передумала всё, что только можно, а воображение у меня богатое, — покачала она головой, — Я знаю Рустама, он суров и жесток. Денис сказал, что он будет ломать тебя и его методы слишком походят на садизм в чистом виде. Он отговаривал меня, убеждал, чтобы я не обращалась к нему и признаюсь честно, я сомневалась до последнего. Но потом, посмотрела на тебя и поняла, что ты справишься. Ведь, ты моя внучка. К тому же, Денис подсказал, как надо себя вести, чтобы последствия не были слишком страшными. Но когда вы уехали, я всё вспоминала твой приступ вечером, и хотя понимала, что нельзя оставлять на полпути решение проблемы, но в тоже время — твои слова, что Багиров — мясник... Я много передумала и решила, что если он сделает тебе больно, я не допущу вашего дальнейшего общения. А ментальный дар... мы что-нибудь придумаем.

И что тут ответить? Денис не соврал, и все, что описывал, я ощутила в полном объеме. Вот только, я никогда не признаюсь в этом. Не допущу, чтобы бабушка волновалась из-за меня. А методы Рустама? Я выдержу.

— Ты зря волновалась, — я улыбнулась, — Денис нагнал туману и всё не так страшно. Рустам строг, но не жесток. Всё будет хорошо! Знаешь, пойдем спать. Мне рано вставать. Не хочу опаздывать.

* * *

Закрыв дверь в комнату, прижалась к ней спиной. Багиров прав, если отключить эмоции, то все становится проще. Проще врать близким, проще изображать счастье и довольство жизнью, проще... жить. Успокоив бабушку и трезво проанализировав произошедшее днем, я стала странно спокойной.

Если так подумать, то Рустам не сделал ничего такого сверх ужасного.

Его урок, как он сам и признался, был направлен конкретно на причинение боли. Он сделал то, что и хотел — заставил меня прочувствовать весь спектр эмоций, возникающий у того, к кому применяют ментальное принуждение. Дал понять, как оно бывает, когда от твоей воли ничего не зависит и ты лишь марионетка в руках кукловода.

И пока я сопротивлялась и на каждое его воздействие пыталась ответить и отомстить, он причинял ещё большую боль. Давал понять, как далеко можно зайти, если отвечать на каждую обиду. И что чувствует человек, когда перестает им быть и становится рабом. Но когда я сделала то, что он сказал — отключила эмоции и начала рассуждать трезво, боль уменьшилась. Но поняла я это поздно, успев получить по полной программе.

Жестокий урок, но действенный. А главное — очень хорошо запоминающийся.

Протянула руку и щелкнула выключателем. Спальня озарилась мягким светом. Прошла к окну и распахнула створку, впуская ночь. Вдохнула прохладный воздух и села на подоконник.

Выдержу ли я? Должна.

Хмыкнула, осознавая идиотизм ситуации. Я бежала от долга, а теперь, сама загоняю себя в его оковы. Действительно, от судьбы не убежишь. Но никто не мешает немного поиграть с ней. Очередная партия в карты, когда на руках ни одного козыря.

Жаль, что я почти совсем одна.

Встала с подоконника, закрыла окно и подошла к кровати. Скинула покрывало, туда же отправились подушки. Хмыкнула, понимая, что порядок и я — несовместимы. Ну и ладно, потом уберусь.

Прошла в ванну и быстро приняв душ, залезла в кровать и забралась под одеяло. Закрыла глаза и свернулась комочком, делая из покрывала кокон. Спать! А все проблемы — буду решать потом.

* * *

— Здравствуй, огненная моя.

Крепкие руки обняли меня за талию и сильно сжали.

— И тебе привет, — открыла глаза и посмотрела на Рика, — медведь. Ты мне рёбра переломаешь.

Уставший, вымотанный, но такой близкий.

— Давай уточним, — я на мгновение уткнулась лицом ему в грудь, перед тем, как выпутаться из объятий, — меня опять занесло непонятно куда или ты мне снишься?

— Правильнее сказать, что я тебя украл.

Невольно улыбнулась. Значит, не сон. Но раз так, то... ох, только не думать о вчерашней ночи, убедить себя, что нового приступа не будет и не чувствовать себя неловко. И хотя, губы помнили силу поцелуев Эргариса, я могла оставаться почти спокойной.

— Хорошо. А где мы? — я огляделась, место было смутно знакомым.

— Ты не узнаешь эльфийские леса?

Вот это да! Действительно, мы находились на поляне, вокруг шумели вековые деревья, трава мягким ковром покрывала землю, а неподалеку виднелась резная беседка из белого камня. Беседка, выстроенная по приказу Элизара специально для меня.

— А почему именно здесь? — удивилась я.

— Это лучшее место для отдыха. А тебе надо набраться сил.

Рик прав. Когда мы с Заром вернулись с Эль-Херада, я проводила на этой полянке целые дни, приходя в себя и набираясь сил. Сила зеленого леса, пропитанная магией жизни и приправленная хаосом, восстанавливала меня лучше всех снадобий вместе взятых. Тогда-то эльф и приказал возвести здесь беседку, чтобы мне было удобнее отдыхать. Но как Рик об этом узнал?

— А откуда ты знаешь про это место?

— Просто знаю.

— А где Зар?

— Его здесь нет.

— Это я поняла. Просто непривычно. Зеленый лес и Зар, для меня — единое целое. Мне странно находится здесь без него, — призналась я.

— Мне уйти?

И голос такой напряженный, что мне стало стыдно.

— Нет, что ты! Оставайся. Но собеседник из меня никакой. Я слишком устала сегодня.

— Мы здесь не для того, чтобы разговаривать, — Эргарис подхватил меня на руки и понес к беседке.

— Знаешь, звучит весьма двусмысленно, — надеясь избавиться от смущения, я попыталась слезть на землю, но мне не дали.

— Огненная моя. Твои слова провокационны, но ты здесь только с одной целью — выспаться. И как мне не хотелось бы иного, ты будешь спать. И прекрати вырываться, мы почти пришли. Хм, а Зар тут неплохую лежанку устроил, и поддерживал в готовности все эти годы, — ревниво заметил Рик, опуская меня на кушетку в беседке и накрывая одеялом, — начинаю нервничать.

— Глупо, — хмыкнула я, — Зар исключительно благороден и он мой друг. После того, что мы пережили вместе, мне странно воспринимать его в другом качестве. Так, я здесь чтобы спать или болтать?

Я зевнула и устроилась поудобнее.

— Спать и набираться сил, — Эргарис сел рядом и поправил мне волосы.

— Бабушка будет волноваться, если не найдет меня дома, — я зевнула.

— Она не узнает, — заверил меня Рик, — для нее ты будешь тихо и мирно спать в своей кровати. Что-то вроде астральной проекции.

— Рик, — я на мгновение запнулась, — а ты побудешь со мной, пока я не засну.

— Даже не надейся на иное.

— Спасибо. Знаешь, хорошо, что ты меня сегодня украл. Я так не хотела быть одной.

— Тебе нужна именно моя компания или..?

— Я не буду отвечать тебе! Так что, думай как хочешь.

— Спасибо за то, что сказала и о чем подумала.

— Опять лезешь ко мне в голову?

— Я не нарушаю обещаний, — Рик погладил меня по щеке, — помни об этом. Всегда!

— Звучит как угроза.

— Напоминание.

— Рик, — я запнулась и избегая смотреть на него, попробовала объясниться, — мне надо знать, что вчера произошло. Знать и понять...

— Всё завтра, — строго прервал меня Эргарис, — А теперь, спи!

Так я и заснула, до последнего чувствуя, что он сидит рядом, пропуская пряди моих волос в руках и нежно касаясь лица.

И когда утром, я пробудилась в своей постели, то ощущение невероятной легкости наполняло тело. Сон или не сон, было не важно. Я впервые за долгое время, чувствовала себя полной сил, отдохнувшей и счастливой, готовой к новым испытаниям. Понимала, что справлюсь со всем, что не выкинет мне судьба.