До рассвета

— Мы оба подохнем на рассвете. Чего уж темнить-то?

— А поверишь?

— Поверю.

— Из-за нее, — Инжи погладил девчушку по волосам.

— Такой, как ты, готов помереть из-за чужой дочки?

— Я не думал, что помру. Просто видел, что этот, — указал на мертвого дезертира, — и остальные двое... Они хотели всех прикончить. Я остался с ними, чтобы защитить ее. А дальше покатилось...

Пленник долго молчал.

— Хорошо тебе.

— Что помру?

— Что помрешь ради малой дитяти. Хоть что-то светлое напоследок.

Парочка хмыкнул. Лично он не замечал в себе ничего светлого — ни проблеска. Вот если б родил дочь, если б успел — тогда осталось бы от него что-нибудь...

— А ты? — спросил Инжи.

— Что — я?

— Ты-то ради чего?

Пленник покосился на куцего. Тот тупо качал головой, как деревянный болванчик, и без конца шмыгал носом, однако слышал разговор.

— Ладно, — кивнул Парочка. — Скажи другое: что за парень этот Лед?

— Лучший из нас, — ответил Ребро. — Точнее, второй после командира.

— А вы кто такие?

Ребро промолчал.

— Если он ворвется сюда, то прикончит тебя?

— Да.

— Почему?

— Он скажет командиру, что я хотел сбежать. Но на самом деле Лед просто презирает слабых. Там, откуда он, слабость не прощают.

— Разве ты слаб?

— Вы взяли меня.

— Вчетвером, из засады.

Ребро пожал плечами.

На втором этаже скрипели доски, что-то стучало, хлопало. Женщины всерьез занялись барикадированьем окон. Совершенно бесполезное дело, но на душе спокойнее, когда делаешь хоть что-то, а не сидишь и ждешь худшего. Парочка подумал: не найти ли и себе занятие? Как тут услышал особенный стук — не со второго этажа, а из глубины первого. Прислушался: точно, первый этаж, ритмичные удары железа по дереву. Инжи растормошил куцего, спросил:

— Где это?

Брат хозяина прислушался.

— Черный ход... Святые боги! Он рубит дверь!

Инжи схватился, машинально поправил ножи.

— Нужно подпереть ее! — визжал куцый. — Задвинуть чем-нибудь, чтоб не ворвался!

Инжи недолго поразмыслил. Взял куцего за подбородок и поднял на ноги.

— Так иди и подопри ее. Задвинь чем-нибудь, чтобы Лед не ворвался.

Глаза куцего полезли из орбит:

— Почему я?!

— Потому, что ты знаешь дом. И потому, что пленника нельзя оставить одного.

— Я... я боюсь... не пойду!

— И еще потому, — вкрадчиво добавил Инжи, — что я прирежу тебя, если останешься.

Он развернул куцего и пнул в коридор. Тот побежал, вопя на ходу: "Бабы, на помощь! Сзади дверь ломают!" Заскрипели шаги по лестнице, взвились голоса женщин.

Удары с черного хода звучали ритмично, размеренно. Лед никуда не торопился.

— Наслаждается делом, — отметил Инжи.

Присел рядом с пленником. Поймал за шкирки малютку, рванувшуюся было на голос Анны Греты. Погладил по головке:

— Не бойся, малютка. У нас все будет хорошо. Дядя Ребро нам поможет.

Он вперил в пленника долгий выжидающий взгляд.

— Развяжи меня, — попросил Ребро.

— Не знаю, сможешь ли ты убить Льда... — с сомнением протянул Инжи. — Но ты можешь попытаться. В этом твой последний шанс. А мы с крохой можем сбежать — в этом наш шанс. Поможем друг другу?

— Развяжи! — повторил пленник.

— Не так просто, дружок, — сказал Инжи, слушая ритмичные удары топора. — Ты знаешь мою слабость, но я не знаю твоей. Скажи мне такое, чтобы я начал тебе доверять.

— И что же?

— Тебе виднее. Мне кажется, дружок, что ты надеялся отделаться ото Льда. Ты веселился, когда он ускакал, и приуныл, когда вернулся. Ты так и подговаривал нас прикончить его, хотя он — твой напарник. Зачем тебе его смерть?

— Ненавижу его, — буркнул пленник.

— Врешь.

— Он — кровожадный гад.

— Ты тоже.

— Я боюсь его.

— Мы его боимся, а тебе-то с чего?

— Он убьет меня, если узнает.

— Узнает что?

Пленник запнулся.

В глубине дома слышался скрип и скрежет. Бранилась Анна Грета, что-то увесистое падало на пол, кто-то кряхтел, сдвигая мебель. Поверх всего монотонно выстукивал топор. Удары из глухих стали трескучими — доски разлетались щепой.

— Что узнает? — повторил Инжи.

Пленник жевал губы.

— Прощай, — сказал Парочка и поднял на руки девчушку. — Приятной встречи с другом.

— Стой! Лед убьет меня, когда узнает, что я сделал.

— И что ты сделал?

— Взял кое-что. У командира.

— Ту горстку монет? Не смеши! Больше у тебя ничего не было.

— Вы плохо искали.

Раздался громкий треск. Истошный вопль куцего. Крик Анны Греты: "Навались!"

Пленник вывернул ладонь правой руки и дотянулся пальцами до предплечья левой. Оттянул рукав. Парочка увидел темный шрам по форме подковы.

— Смотри, — сказал Ребро и вогнал ноготь в край шрама.

Скривившись, скрипя зубами, он повел ногтем вдоль шрама, вспарывая по всей длине. Сунул пальцы в открывшуюся рану, ухватил и дернул.

Инжи зажал глаза девчушке. Зрелище было муторным до боли в зубах. Лоскут кожи откинулся и повис, как кровавая шелуха. На внутренней его стороне проступил узор синих линий. В первый миг Инжи принял их за жилы, но, приглядевшись, понял ошибку. Линии складывались в схему. Хитросплетение кругов, квадратов, линий, звезд. Часовой механизм, вычерченный на изнанке человеческой кожи.

— Твою Праматерь!.. Что это такое?

— Абсолют, — одними губами прошептал пленник.

— Абсолют?..

У черного хода раздалась возня, лязгнул спущенный арбалет. Пленник прижал лоскут кожи обратно к предплечью, и кровь почти сразу перестала течь.

— Ты видел. Теперь развяжи меня.

— Я ни черта не понял, приятель. Что на этой схеме? Кому она нужна?

— Абсолют, — повторил Ребро так, будто одно это слово все объясняло. Горько усмехнулся. — Чертовски досадно — биться за него и подохнуть, не дойдя двух шагов. Не представляешь, как обидно.

— Что такое абсолют?

— Скажу, если доживем до рассвета.

— Ты украл абсолют у своего командира? Хотел сбежать с ним и продать кому-то?

— Только схему. Но она — главное.

В глубине дома раздался свирепый удар, грохот падения. Женщины заорали, звякнула сталь.

— Мама!.. — вскрикнула крошка Джи, сорвалась с места. Инжи удержал ее. Встряхнул пленника:

— Что такое абсолют?

— Сказал: на рассвете.

Инжи наклонился к нему и прошептал одно слово. Ребро не ответил, но Инжи увидел, как расширились зрачки. Тогда он расстегнул ремни на руках и ногах пленника.

Пока Ребро растирал затекшие ладони, Инжи встал, отступил на пару шагов, спрятал девчушку себе за спину. Указал пленнику на коридор, в конце которого все громче слышались вопли.

— Иди. Испытай удачу.

— Дай кинжал. Не думаешь же, что я убью его голыми руками!

Нож будто сам собою оказался в ладони Парочки. Лег удобно — идеально для броска.

— Ножа я тебе не обещал, только свободу.

Ребро покосился на штору, за которой — прихожая и выход из дома. Инжи стоял ровно между нею и пленником.

— Мы можем сбежать, — сказал Ребро.

— Это я с крохой могу, — возразил Инжи. — А ты обещал убить Льда.

— Не больно хочется, — сказал Ребро и двинулся к шторе, обходя Парочку.

Инжи прочистил горло и выкрикнул во всю силу:

— Эй, Лед! Ребро украл схему абсолюта!

Пленник побагровел, как свекла, стиснул кулаки, выпучил глаза.

— Какой же ты гад!

— Видишь, крошка: теперь дяде Ребру точно придется убить Льда. Иначе дядя Лед его из-под земли достанет.

Долгую секунду пленник взвешивал: броситься на Инжи, задушить голыми руками? При этом рискнуть получить в шею нож, и точно потерять время. А время безумно дорого. Истошный крик боли донесся от черного хода. Топот женских ног. Тяжелые шаги преследователя. Лед был уже в доме!

Избитое лицо пленника перекосилось от страха и злобы. Он схватил кочергу — единственное оружие, какое попалось под руку, — и ринулся к двери заднего коридора. В ту же секунду ему навстречу вылетела Рина. Она держала арбалет и сумку с болтами. От пупка до бровей ее покрывала чужая свежая кровь. Ребро шатнулся в сторону, пропустив Рину — она будто и не заметила его, — а сам прижался к стене сбоку от двери. Рина встала по центру комнаты, развернулась и голой рукой потянула тетиву арбалета.

— Идем, детка, — Инжи поволок крошку Джи к выходу. Она заартачилась:

— Где мама?

— Мама нас догонит на улице...

— Нет же! Вот она!

Анна Грета вбежала в зал, и кроха, вывернувшись из рук Инжи, кинулась ей навстречу. А за спиной Анны Греты, в проеме коридора возник Лед.

Сейчас, в свете ламп, Инжи впервые смог рассмотреть его. Лед был высок, молод — не старше тридцати, и красив, если не считать слишком острых скул и холодных волчьих глаз. Губы кривились от насмешливого презрения. Верхнюю пересекал тонкий шрам.

При его появлении все замерли на вдох. Ребро, стоявший всего в шаге, не обрушил кочергу на голову Льда. Анна Грета застыла, прижимая к себе девчушку. Инжи перестал пятиться к выходу, оцепенел, касаясь шторы спиной. Только Рина продолжала взводить арбалет. Может, в суматохе она потеряла "козью ножку", а может, и вовсе забыла о ее существовании. Так или иначе, Рина взводила арбалет голой ладонью. Уперла его в половицу, согнулась и упрямо тянула, тянула тетиву на себя. Из пальцев вовсю лилась кровь, но крестьянка все боролась с тетивой, исподлобья глядя на врага. Лед изучал ее с нескрываемым любопытством. Он остановился на расстоянии атаки, воткнул меч в половицу и сказал Рине:

— Давай-давай. Я подожду.

Ребро отлепился от стены и стал подкрадываться к нему сзади.

Скрипя зубами и кромсая ладонь, Рина завершила дело. Тетива встала в зажим, болт лег в желобок.

— Залп, — приказал Лед.

Она вскинула оружие и выстрелила ему в живот.

Как и тогда, во дворе, Инжи не смог отследить движение. До выстрела руки Льда были подняты, а теперь — опущены к животу. Болт, сбитый с пути, ударился в угол стены.

Рина схватила сумку, выдернула новый болт, рассыпав по полу остальные. Бросила в желобок, взялась за тетиву. Лед шагнул к ней и ударил в грудь с такой силой, что Рина отлетела за штору, грохнулась на пол уже в прихожей. А меч Льда так и торчал в полу, слегка покачиваясь. Лед бросил взгляд на клинок, и вдруг Инжи понял: он видит в стали отражение Ребра!

Ребро взмахнул кочергой. Лед присел, прут свистнул над макушкой. Мгновенно выдернул меч из пола и ударил прямо назад, пропустив клинок под локтем. Ребро ахнул, пошатнулся. Лед сделал быстрый шаг назад и снова ударил, так и не обернувшись. Ребро упал, заливая кровью ковер.

— Кто следующий? — осведомился Лед. Чиркнул взглядом по Инжи с его метательными ножами, перевел на Анну Грету.

Ростовщица подняла крошку перед собою, как щит. Закрылась детским тельцем и закричала из-за плеча девчушки:

— Ты не убьешь ребенка! Ты же мужчина! Воин! Кем ты будешь, если тронешь дитя?!

Лед описал клинком несколько восьмерок в воздухе. Изящно присел, будто выплясывая бальный танец. Клинок сверкнул дугой ровно под пятками крошки Джи и одним ударом отсек обе ступни Анны Греты. Выронив девчушку, она рухнула набок, как срубленное дерево.

Боги, как же она орала! Инжи думал, глаза лопнут от звука! Визжала крошка, стонал Ребро, но вопль Анны Греты перекрывал все. Брезгливо морщась, Лед подошел к ней и вогнал клинок в сердце. Крик утих, наконец, а Инжи поймал момент, когда меч Льда застрял меж ребер Анны Греты, — и метнул кинжал.

Этот бросок был из тех, какими в пору гордиться до конца жизни. Инжи всегда был скор на руку, но в этот раз превзошел себя настолько же, как мастер превосходит зеленого юнца. Возможно, во дворе Лед и оценил его быстроту — но сейчас нож сорвался с руки втрое, впятеро быстрее! Железная молния, а не клинок!

Враг упал. Инжи опустил взгляд, ожидая увидеть стальное перо в глазнице Льда. Но Лед был жив и барахтался на полу, а Ребро, навалившись на него, колотил затылком об пол. Чертов недобитый идиот! Надо же было сшибить Льда с ног именно в секунду броска!!

— Тьма с вами обоими! — выругался Инжи.

Схватил полуживую от ужаса крошку, отбросил штору, выбежал в прихожую. Накинул на плечи жупан — возня в зале дала ему время. Взял с вешалки одежонку крохи, отодвинул щеколду, пнул входную дверь.

Она не поддалась.

Парочка пнул сильнее — дверь шатнулась, но не открылась. Ударил плечом, вложив вес всего тела. Дверь открылась на мизинец — и уперлась.

Парочку прошиб озноб. Лед устроил западню: прежде, чем идти к задней двери, подпер снаружи переднюю! А на окнах — решетки. Деваться некуда, кроме как обратно в зал!

Он провел рукой по поясу — ни одного ножа! И во всей прихожей — никакого оружия! Куда только делась Рина со своим арбалетом?!

Из зала донесся крик боли. Взлетел под потолок, на миг утих, когда кричавшему не хватило дыхания. Тут же завыл вновь — надрывно, взахлеб.

Инжи не сомневался в том, кто кричал: кто угодно, но не Лед. Таща за собой крошку, он бросился ко входу в подвал — тому самому, что некогда послужил засадой коловым дружкам. Распахнул дверь, прошипел: "Рина, если ты здесь — не стреляй!". Нырнул в кромешную тьму и закрыл за собою.

Каков был план?

В первый миг Инжи не думал, действовал по чувству, как звери. Но крики боли утихли, и в возникшей тишине он услышал собственные мысли: что делать, а? Лед выйдет в прихожую и сразу поймет, где беглецы — ведь наружная дверь заперта! Он проверит подвал!

Инжи обшарил дверь — засова на ней не было. Конечно: не крысам же запираться в подвале!

Инжи позвал шепотом:

— Рина!.. Рина!..

Крестьянка не отзывалась. Значит, арбалета ему не видать.

Найти оружие? А какое в подвале оружие?

Он пошел вниз наощупь, обшаривая стены, полки. Был крюк для фонаря. Инжи рванул — не поддается. Были мешки с репой и луком. То еще оружие! Бочки с вином. Плеснуть в лицо?.. Поджечь?.. Если это ордж, то загорится... но чем поджечь-то? Да и как открыть бочку?!

— Ищи вороток, — приказал он крошке.

— Вороток?..

— Такую стальную змейку, ею бочки открывают.

Девчушка стала шарить ладошками вокруг бочек. Быстро, методично. Умничка!..

Инжи распахнул очередной мешок. Бобы. Высыпать и спрятаться в мешке?.. И ждать, что Лед не проверит их все?.. Тогда лестница. Что если...

Инжи зачерпнул бобов ладонями и стал швырять на ступени. Бобы шуршали, раскатываясь по лестнице.

— Нашла! — шепнула Джи и сунула гнутый пруток ему в руку.

Дверь подвала распахнулась, по лестнице разлился свет.

— Крыски и мыши от страха не дышат. Котик идет, кот вас найдет...

Лед вошел в подвал, держа фонарь в вытянутой левой руке и искровый кинжал — в правой. Инжи сжался за мешком с бобами. Крошка прильнула к его спине.

— Ты давеча говорил об Абсолюте. Благодарю за предупреждение. Проблема с Ребром решена. Но, как сам понимаешь, ты теперь тоже являешься проблемой.

Лед шагнул на ступень. Осторожно, носком сапога, проверил опору. Почувствовал бобы, шаркнул подошвой, сметая их, лишь тогда сделал шаг.

— Забавно, — признал он. — Но отчего было просто не выстрелить? Мужичка с арбалетом, ты уснула?..