Императрица Сиси

5 февраля тело Рудольфа было выставлено в гофбургской часовне. Легенда гласит, что Элизабет приехала в часовню ночью, позвала привратника и сказала "Я императрица. Я хочу увидеть моего сына." Несмотря на то, что священник пытался отговорить ее, она отправился в часовню одна. Там она вскрикнула "Рудольф!", затем последовала тишина (поклонники мюзикла знают, с кем именно Элизабет беседовала в тот момент). Вернувшись из часовни, императрица растворилась в ночи. С тех самых пор она носила траур и часто прикрывала лицо веером — у нее развился нервный тик. Такой ее встречали горожане — дама в черном, бледная, прекрасная и бесконечно далекая.

Здание охотничьего дома Франц Иосиф отдал под монастырь кармелиток, в надежде что сестры будут молиться за душу его сына. Сейчас в этом здании расположен музей.

Wir wollten Wunder, doch sie sind nicht gescheh'n.

Настало время снова поговорить об Элизабет. Для этого нам нужно перенестись почти на 20 лет назад, от злосчастного 1889 года в год 1872. В этом году тень Софи нависать над невесткой. Майским вечером мать императора посетила театральное представление, а когда вернулась в свои апартаменты, то вышла на балкон охладиться (из-за газового освещения в театрах было очень жарко). На балконе она и уснула, проспала всю ночь, а утром слегла с температурой. После долгой борьбы, свидетельницей которой была Элизабет, Софи скончалась 28 мая 1872 года. Многие венцы шептались, что умерла их настоящая императрица. И они не могли быть ближе к истине, потому что Элизабет относилась к столице с неприязнью. По ее собственным словам, кроме ее лошадей и фрейлины Иды Ференчи в Вене не было ничего приятного.

Хотя Софи больше не надоедала невестке, за годы своей подрывной работы она изрядно испортила отношения августейших супругов. Добавить к этому еще и противоположные политические интересы, а так же давнюю обиду Элизабет за гонорею, которой ее наградил муж, и становится понятно, почему императрица почти не бывала дома. Ее собственный отец был фактически "воскресным папой", а она видела своих детей и того реже. Где только не побывала Элизабет за эти годы! Ривьера, Баден-Баден, Лондон, Афины, Смирна, Корфу, Амстердам, Рим, Нормандия... Исколесила всю Европу, причем по несколько раз. Ее путешествия напоминали не столько приятное времяпровождения, сколько бегство. Как пратчеттовскому Ринсвинду, ей было все равно куда бежать, главное откуда. На новом месте она с головой бросалась в приключения — как говорится, getrieben von TrДumen und hungrig nach GlЭck. В Англии ее любимой забавой была охота на лис — неудивительно, если учесть что императрица превосходно держалась в седле. Она даже брала уроки у профессиональной цирковой наездницы и училась выполнять сложные трюки. Предпочитая скачки на взмыленной лошади светским беседам, Элизабет манкировала приглашениями королевы Виктории. Дважды Виктория звала ее на обед, и дважды Элизабет ссылалась на занятость ("Вик, ну не до тебя сейчас"). Затем, в лучших традициях сказки о журавле и цапле, Виктория не стала принимать австрийскую коллегу, когда у той появилось свободное время. "Вот если бы у меня были такие дурные манеры!" написала Элизабет про Викторию в письме к мужу.

Во время одного из визитов в Англию в проводники ей был назначен молодой офицер, капитан Джордж Миддлтон. Гордый и независимый, он поначалу не придавал внимание тому факту, что его компаньонкой была сама австрийская императрица. Мало ли, будто мы императриц не видали. Такое отношение позабавило Элизабет, которая постаралась очаровать молодого человека, и ей это удалось. На тот момент ей было 39, ему 30, что не могло не льстить ее самолюбию. У императрицы хватало нахальства постоянно упоминать капитана Миддлтона в письмах к мужу, но Франц Иосиф на провокации не поддавался. Зато когда в Лондон приехал Рудольф, во время приема он очень демонстративно повернулся к Миддлтону спиной, тем самым дав понять, что именно он думает обо всем об этом. Отношения Миддлтона и Элизабет длились 6 лет. Были они любовниками или нет, сие мне неизвестно. Возможно, это было лишь платоническое увлечение на фоне общего интереса — лисьей охоты.

Всю свою бытность императрицей Элизабет была помешана на своей внешности. Ее диета казалась поистине экстремальной. Иногда в день ее питание ограничивалось 6 стаканами молока, которое брали у особых коров. Хотя она любила сладости, но редко притрагивалась к ним, лишь иногда позволяя себе немного шербета с ароматом фиалок. Можно только представить, в какое исступление ее приводил тайный поклонник, некий итальянский граф, который указал в своем завещании, чтобы Элизабет регулярно поставляли паннетоне, итальянский кекс, за его счет. Ты на строжайшей диете, а холодильник ломится от булочек — вот это кошмар так кошмар! Желая подольше сохранить молодость, императрица принимала ванны из теплого оливкового масла, оборачивала на ночь бедра мокрой тканью, спала на жесткой постели без подушки. Так же Элизабет любила маски из клубники, как в "Москва слезам не верит", и, согласно мемуарам Мари Лариш, не гнушалась и масок из сырого мяса. Так же Элизабет обожала прогулки, причем могла маршировать вплоть до 10 часов к ряду, в то время как выдохшиеся фрейлины едва плелись за ней. Во время прогулок она не надевала нижние юбки, а летом еще и чулки не носила, вот где эмансипация. Время от времени у нее распухали ноги, но она игнорировала советы врачей и продолжала жить, как ей нравится.

Помимо спорта, императрица увлекалась и искусством, хотя в меньшей степени. Еще с детства она писала стихи, хотя многие уничтожила в порыве самокритики. Ее любимой пьесой был "Сон в Летнюю Ночь" Шекспира, и ее апартаменты часто украшали картины, изображающие как Титания ласкает ослиную голову. Сама тема безумия не давала Элизабет покоя, отчасти потому, что в ее семье хватало оригинальных личностей — взять к примеру Людвига Второго или его брата Отто. Императрица часто посещала психиатрические клиники как в Австрии, так и заграницей. Возможно, для нее это было своеобразным психологическим закаливанием. Однажды она даже в шутку попросила у Франца Иосифа полностью оборудованную психушку в качестве подарка на Рождество.

Как же сам Франц Иосиф проводил время, пока жена ездила по заграницам? Его жизнь подчинялась размеренному церемониалу, который не оставлял места для эмоций. Например, аудиенция с императором согласно придворному этикету проходила так — в первый раз посетитель должен был поклониться, когда открывались двери в кабинет, второй раз на полпути от двери к императору, и в третий раз в десяти шагах от императора. И повторить то же самое по окончанию аудиенции, причем не поворачиваясь к августейшей особе спиной. Чем старше становились дети, тем больше отдалялись они от отца, если вообще когда-либо были к нему близки. Хотя Франц Иосиф постоянно просил жену вернуться, она никогда не возвращалась, так что его просьбы в конце концов переросли в старческое брюзжание. Нельзя сказать, что Элизабет не понимала, как одиноко живется супругу. Более того, она приняла довольно милосердные меры, чтобы помочь ему справиться без нее — помогла ему обзавестись любовницей.

Любовницу Франца Иосифа в прежние времена назвали бы фавориткой, потому что она была единственной и незаменимой и фактически стала ему второй женой. Звали ее Катерина Шратт, актриса, не слишком талантливая, но весьма симпатичная. Кроме того, Катерина оказалась девушкой милой и доброй, прекрасной кулинаркой, отличной хозяйкой, и кроме того ревностной католичкой (что не помешало ни ей, ни Его Апостольскому Величеству весело проводить время в течении многих лет — о, милая старина!) А еще она любила собирать паззлы, чем сложнее тем лучше. С императором Катерина Шратт познакомилась в 1885 году. К тому времени она уже побывала замужем и обзавелась ребенком. Катерине было 32, Францу Иосифу 55. Император заказал модному художнику Генриху Ангели ее портрет, и во время его работы вломился в мастерскую вместе с Элизабет, чем изрядно смутил бедную Катерину. Согласно одной версии, Катерина и Элизабет поговорили по-женски, и императрица намекнула, что неплохо бы Катерине потрудиться на той ниве, на которой не преуспела она сама. Стать императору опорой и щедро одарить его лаской. Шратт была не против. Их любовный треугольник часто называли "спокойным." Между Францем Иосифом и Катериной существовала душевная гармония (по крайней мере, до поры до времени). Они обменивались нежными и до невозможности сладкими письмами, гуляли вместе. Элизабет же радовалась, что в жизни ее мужа наконец появилась женщина, которая будет приносить ему на стол свежие цветы. Или собирать с ним паззлы. Отношения с Катериной Шратт у нее были самые дружественные. Они даже на диету вместе садились. Однажды сын Катерины, 12летний Тони, получил анонимку, в которой кто-то вылил на его мать ушата грязи. Мальчик, разумеется, расстроился. Тогда Элизабет пригласила его на императорскую виллу и, пока Франц Иосиф и Катерина прогуливались, объяснила Тони, что только гадкие люди могут написать такое письмо. Потому что на самом деле его мама очень хорошая. Интересно, что со своими внуками императрица так не нянчилась.

Связь императора и Катерины Шратт длилась долгие годы. Катерина заботилась о стареющем Франце Иосифе как преданная жена. Готовила для него. Покупала ему дорогие гаванские сигары, которые он любил курить, но не хотел транжирить на них деньги. Однажды на Рождество она подарила ему механического соловья, несомненно, намек на сказку про соловья и императора. А когда у него возникли проблемы на политическом поприще, Катерина заказала у флориста горшочек с четырехлистным клевером, чтобы приворожить удачу. Именно Катерина утешала Франца Иосифа после самоубийства Рудольфа, и именно она была рядом, когда не стало Элизабет.

Год сменялся годом, над домов Габсбургов сгущались тучи, и отвести беду нельзя было уже ничем. Даже четырехлистным клевером.

Der Tod! Nur der Tod...

Прежде чем поговорить о том, как императрица Элизабет станцевала свой последний танец, совершим еще один скачок во времени, на этот раз в 1848 год. Революция в Венгрии была подавлена, 13 генералов, замешанных в тех событиях, казнены. Судьба премьер-министра Лаоша (Людвига) Баттьяни висела на волоске. С одной стороны, трибуналу не хватало доказательств его вины, с другой — а почему бы не казнить его за компанию? Его жена написала матери императора, умоляя ее о милосердии, но Софи так и не ответила на то письмо. Тогда, согласно легенде, несчастная женщина обратилась к цыганке и та посоветовала проклясть Франца Иосифа. И в день расстрела Баттьяни его жена искренне пожелала императору, чтобы все те люди, которые ему дороги, тоже умерли не своей смертью. К 1898 году в эту жутковатую легенду поневоле можно было поверить.

К этому времени Франц Иосиф потерял брата, расстрелянного в Мексике, и сына, покончившего с собой в немалой степени по отцовской вине. Потери сотрясали и семью Элизабет. После гибели сына она уже не снимала траур и носила его локон в медальоне — когда Рудольф сделался лишь воспоминанием для обоих родителей, любить его стало гораздо проще. Смерть отняла у императрицы и двух любимых сестер: в мае 1890 года после мучительной борьбы с раком умерла Нэнэ, а в 1897 трагическое происшествие унесло жизнь Софи. Ее отец, веселый герцог Макс, поэт, музыкант и любитель приключений, скончался в 1888 году, ее мать Людовика — в 1892. Теперь у Элизабет больше не было причин возвращаться в родной Поссенгофен, память о детстве ускользала, словно песок сквозь пальцы. Nichts, nichts, gar nichts. Совсем ничего.

В сентябре 1898 года жители курортного швейцарского городка Ко (Caux) гадали, кто же эта таинственная дама в черном, которую они часто встречали во время утренних прогулок. Со встречными она разговаривала просто и приветливо, тем не менее горожане знали, что она прибыла на курорт в сопровождении свиты и остановилась в Гранд отеле, где сняла 15 комнат. В 61 год Элизабет по-прежнему была красива и продолжала столь же фанатично следить за собой. Все так же она совершала прогулки, хотя суставы начинали ее беспокоить, зачитывалась Гейне, общалась с друзьями. 9 сентября 1898 года Элизабет посетила виллу Джулии Ротшильд, принадлежавшей к знаменитому клану Ротшильдов. Джулия водила дружбу с сестрой Элизабет Марией, которой ее муж, Адольф Ротшильд, в свое время помог сбежать из Неаполя. Поездка прошла прекрасно — поместье располагалось на берегу Женевского озера, и весь день женщины наслаждались живописными пейзажами, читали стихи и пересказывали придворные сплетни.

Около пяти вечера Элизабет и ее фрейлина, графиня Ирма Штарай, вернулись в отель в Женеве, хотя их просили избегать этого города. В то время Женева была рассадником анархизма, так что августейшей особе находится там было небезопасно. Элизабет лишь отмахнулась — "Кто причинит вред старой женщине вроде меня?" Было решено, что слуги отправятся на поезде в Ко, а императрица и графиня Штарай покинут Женеву на пароходе, отплывавшем в 1:40. Будучи воплощением женственности, императрица на пароход опоздала — когда она покинула отель, на часах было уже 1:35. Пришлось поторапливаться. Солнце било в глаза, и Элизабет раскрыла зонтик. На улице цвели каштаны, о чем она, улыбаясь, и поведала фрейлине, которой, впрочем, до каштанов не было никакого дела — пароход вот-вот уйдет, и они останутся в этом жутком городе вдвоем, без охраны! На встречу им шел мужчина. Прямо перед Элизабет он запнулся и выпростал руки, словно желая смягчить падение. В этот момент императрица осела на землю, а перепуганная графиня Штарай нагнулась над ней. Мужчина уже исчез. "Как чувствует себя Ваше Величество?" спросила фрейлина по-венгерски, а Элизабет ответила, что все в порядке, поднялась с помощью прохожих и отправилась к пристани. Казалось, это и правда был пустяк. Она даже не взяла фрейлину за руку. Но дойдя по пристани, она вдруг пожаловалась на боль в груди. Взойдя по трапу на корабль, вскрикнула и попросила Ирму взять ее за руку, но фрейлина не смогла удержать ее и обе женщины опустились на пол. Фрейлина прижала ее голову к своей груди и протерла ей виски принесенной водой. А потом Элизабет открыла глаза. И в ее глазах графиня Ирма Штарай увидела Смерть.

В мюзикле Элизабет умирает почти мгновенно, на самом же деле она скончалась через час после того, как неизвестный мужчина нанес ей удар. Когда Элизабет уложили в постель на корабле, она впала в забытье. Первой версией был сердечный приступ. Но как только фрейлина расшнуровала ей корсет, чтобы легче дышалось, то заметила на ее сорочке темное пятнышко, не больше серебряного гульдена. В районе сердца была крошечная рана с запекшейся кровью. Теперь все стало ясно. Графиня Штарай сообщила капитану, что на его борту находится австрийская императрица, ставшая жертвой покушения (можно только представить, как это его "обрадовало"). Элизабет перевезли в комнату в отеле, где она и скончалась не приходя в сознание. Произошло это в 14 часов 40 минут 10 сентября 1898 года.

Убийцу императрицы задержали почти сразу. Им оказался 25летний итальянец Луиджи Лукени. Вот выдержка из его допроса (предупреждаю во избежание возможных разочарований — НЕТ, ни дер Тода он здесь не упоминает, ни гранд аморе)