Прикладная Демонология в векторном изложении

Коля помотал головой.

— Академия-Сити знать? — не сдавалась девочка.

— Академия-Сити? А! Ты, наверное, имеешь ввиду Новосибирский Академгородок? Его я знаю.

— Другой, — помотала головой девочка.

Задумавшись ещё на несколько секунд, она опять требовательно протянула руку:

— Дай кейтай, открой browser.

— Браузер? Интернет смотреть? — догадался Коля.

Девочка молча кивнула.

Вздохнув, Николай ткнул в группу иконок в нижней части экрана и выбрал из них планетку, оплетённую синим лисьим хвостом.

«Нужно было уходить от толпы интернет-зависимых, чтобы дать собственный смартфон с интернетом первой встречной девочке», — иронично подумал Коля, протягивая телефон девочке. — «Должно быть, это какая-то карма.»

— Кириллик, — ошарашенно протянула девочка, уставившись на экран. — Сокка, Россия да. Логично. Как тут латинник? А, вот.

Набрав короткий запрос, она принялась листать экран. И чем дальше она листала, тем мрачнее становилось её кукольное личико.

— Инай... — бормотала она себе под нос. — Гакуентоши инай...

Прекратив прокручивать экран, девочка медленно опустила руку с телефоном и перевела совершенно ошарашенный взгляд на парня. Николай нахмурился, заметив в глазах девочки безумия.

— Гакуентоши инай, — повторила она, глядя парню в глаза. — Гакуентоши инай, Алистер Кроули инай. Дайсекко! Соретомо дайщиппай!? Ахаха... Аха-ха-ха-ха! А-а-а-а-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Обалдевший Николай смотрел, как маленькая девочка трясётся от смеха, обхватив себя тоненькими руками. Это выглядело как истерика, и парень совершенно не знал, как остановить приступ. В голове вились только бесполезные мысли об агрессивном поцелуе.

— Ты в порядке? — попробовал он спросить, просто на всякий случай.

— В порядке кана? — удивлённо замерла девочка. — Атаси? Предположительно, да. Предположительно, в порядке. Реверсированное чудо, сложный эксперимент, похоже, успех. Успех! Коллапс функция дилатон S-симметрия суперструна, успех! Нарушение причинности, два мерность из одиннадцать, успех! Деградация метрика реальность, успех! Разрыв метрика пространство-время, два мерность, успех! Величайший катастрофа, большой успех! Уничтожение отдельный область реальность, большой успех! Смерть! Атаси но долгожданный смерть, большой успех! Аха-ха!

Ни слова не понявший, Николай, на всякий случай, кивнул. Увидев это, девочка на полном серьёзе принялась более подробно:

— Искусственный чудо. Сложный ритуал, магия, технология, сочетание. Факт чудесность перенаправление, разворот, воздействие глубже материя, глубже молекула, глубже кварк, глубже струна. Нормальная реальность, одиннадцать мерность. Два из одиннадцать мерность, S-симметрия, разница колебания, разница дилатон, разница замкнутость. Воздействовать дилатон, удалить помощь чудо. Нет дилатон, нет колебания, нет струна. Коллапс струна, коллапс два мерность, коллапс реальность. Глобальный катастрофа. Область реальность перестать существовать. Лучший случай, область круг. Может, область Япония. Может, область планета. Худший случай, область звёздный система. Нет важность. Для человека, гарантированно, смерть. Для атаси, оказалось, смерть. Большой успех! Умереть наконец — успех! Но провал. Проклятие не давать просто умереть. Не так. Давать умереть, но воскреснуть. Прежний реальность воскреснуть не давать, метрика разрушен, воскреснуть другой реальность, нет Гакуентоши. Снова жить. Большой провал.

— Прости, я всё равно не понял, — покачал головой Коля.

— Не иметь значения, — протянула успокоившаяся девочка.

Оглядевшись вокруг, она нашла выроненный телефон. Аккуратно отряхнула от песка и протянула обратно парню. Когда тот забрал телефон, девочка тяжело вздохнула и поднялась с песка сама.

— Начинать опять, — задумчиво произнесла она и, повернувшись к Николаю, смерила того задумчивым взглядом: — Как твоё имя, говорить?

Глава 4. С Богом в сердце.

— Сестра Асия! — всплеснула руками открывшая дверь старушка. — Я же сказала, что вы можете оставаться здесь сколько угодно!

Одетая в простой, даже не подпоясанный, подрясник — длинное, до пят, церковное нижнее одеяние с глухим воротом и узкими рукавами, ушитое в талии и расширяющейся колоколом в нижней части — девушка посмотрела на вошедшую старушку через плечо. В этот момент девушка в подряснике изо всех сил давила на крышку дорожного чемодана, одной рукой пытаясь сдвинуть заевшую молнию, поэтому обернуться к вошедшей целиком не было никакой возможности.

— Сеньора Литиция, — устало вздохнула девушка. — Я ведь говорила, что меня больше не надо называть сестрой. Меня отлучили от церкви.

Названая сеньорой Литицей старушка тяжело и грустно вздохнула, словно бабушка, ругающая нерадивую внучку:

— И это совершеннейшая глупость, моя дорогая. Я ещё никогда в жизни, а пожила я очень и очень долго, так вот никогда в жизни не видела я более истовой христианки, чем вы, сестра Асия.

— Сеньора Литиция... — не найдя слов, бывшая сестра польщённо покраснела.

— У вас всё в порядке? — донёсся из-за спины старушки третий голос.

Он был довольно хриплый, казался болезненным, и приближался вместе со скрипом ступеней на лестнице.

— Ах, я совсем забыла сказать! — снова всплеснула руками старушка. — К вам пришёл посетитель, сестра Асия.

— Посетитель? — удивилась девушка.

— Священник! — многозначительно уточнила сеньора Литиция.

— Ах! — воскликнула сестра Асия, распахивая чемодан. — Куда же я дела клобук?

С таким трудом уложенные в чемодан немногочисленные пожитки полетели в стороны.

От дверей донеслось деликатное покашливание. Мужским голосом.

Роющаяся в чемодане девушка испугано пискнула и замерла, медленно оборачиваясь.

В дверях стоял священник. Он был низкорослым, казалось даже ниже самой Асии, но при этом был строен и подтянут. Если бы не одеяние, то с первого взгляда его можно было бы принять за пятнадцатилетнего мальчишку. На нём была одета простая повседневная дзимарра без окантовки, пошитая таким образом, что скорее напоминала пальто, но поверх неё была накинута фиолетовая стола. Обратив внимание на столу, которую миряне часто путают с расшитым шарфом, Асия сразу поняла, что перед ней был протестантский священник.

Впрочем, это всё ещё был священник, поэтому, следуя вбитой за годы служения привычке, подкреплённой стимулом в виде исповедальной, если она правильно прочитала молитвы, столы, Асия поднялась, выпрямилась, шагнула было навстречу, чтобы приложиться к руке священника, но вовремя одёрнула себя и лишь поклонилась:

— Простите, преподобный отец, я неподобающе одета.

— В благодати своей, Господь простит всех нас, сестра Асия, — явно автоматически откликнулся священник.

— Невместно говорить такое, преподобный отец, — осторожно начала девушка, — но более меня не следует называть сестрою, меня отлучили от церкви три дня тому...

— Да, я слышал об этом, — перебил девушку священник. — И потому я здесь.

Прерванная на середине фразы, бывшая сестра в удивлении приоткрыла рот и только теперь посмотрела в лицо священника. Она ожидала увидеть там насмешку, может быть отвращение, но к своему удивлению, нашла лишь соучастие.

И, несмотря на приличествующее священнику благоденствие, Асия не могла отделаться от мысли, что перед ней стоит ребёнок, ради шутки одетый в дзимарру священника. Странная татуировка под глазом и многочисленные серьги лишь усиливали впечатление.

Однако, стола на нём была самая настоящая, спутать, особенно с такого расстояния, было невозможно.

— Я слышал, что тебя отлучили от церкви за проступок, сестра Асия, — мягким голосом продолжил священник. — Но ещё я слышал, как многие говорят, что благостней тебя не встречали ещё христианок.

Сестра Асия снова опустила взгляд, краснея от смущения. Священник бросил хитрый взгляд на стоящую рядом сеньору Литицию, с явным намёком, и старушка, подобно молодой девушке, точно также потупила взгляд и покраснела.

Священник кашлянул:

— Как я и говорил, именно поэтому меня прислали сюда, сестра Асия. Прислали, чтобы я внимательно выслушал каждую из сторон и вынес собственный вердикт, от имени нашего Епископата.

— Собственный вердикт? — удивлённо переспросила девушка, не веря ушам своим.

— Я слышал людей, — спокойно произнёс священник. — Я слышал пресвитеров. Теперь мне следует услышать тебя, сестра Асия. Не хочешь ли ты исповедаться? Облегчить свою душу?

Смотря на стоящего перед ней священника, девушка не могла до конца поверить в происходящее. О ней не вспомнил ни один прихожанин, ранее боготворивший её, словно она никого больше не заботила. Она думала, что все вокруг отвернулись от неё.

Но теперь к ней пришёл этот пастор и просто предложил ей исповедаться!

Против воли, по щекам Асии побежали редкие слёзы. Но это были не слёзы отчаяния, что текли там прежде. Сейчас это были слёзы облегчения.

Священник бросил короткий выразительный взгляд на сеньору Литицию и шагнул вперёд, размашисто перекрещивая плачущую девушку и едва слышно бормоча благословение на латыни. Понятливая старушка, видя эту картину, как можно тише вышла в коридор и плотно закрыла за собой дверь.

Чуть слышно всхлипнув, Асия опустилась перед священником на колени.

Слова полились из неё непрерывным потоком.

Девушка рассказывала о маленькой девочке, что родилась где-то в Европе. О девочке, которую ещё младенцем бросили родители, а потому она росла в маленьком монастыре-приюте для беспризорных детей. Обладая сильной верой в Бога, девочка обнаружила в себе особую силу ещё в детстве, однажды исцелив раненого щенка. О настоятельнице монастыря, случайно ставшей свидетелем этого чуда. О том, как изменилась с того момента жизнь девочки. О том, как она переехала в Ватикан, где за исцеляющие способности её прозвали Святой Девой. Как она использовала свою силу и исцеляла множество прихожан.

О том, как все говорили, что она — посланница божья. Как слухи распространялись и рождали новые слухи. Не успела девочка заметить, как была уже известна по всему миру как Святая Дева. Она не выказывала ни недовольства, ни претензий.

Она рассказывала, что люди из церкви были доброжелательны, о том, что сама она любила исцелять других. Более того — чувствовала себя счастливой, потому что её сила приносила пользу.

Она рассказывала, как была благодарна Богу, который наделил её этой силой.

Рассказывала, что, не смотря на то, как ей было немного одиноко, ведь у неё не было ни друзей, ни собеседников, ибо все ею дорожили и хорошо к ней относились, на неё смотрели, как на нечто богоподобное. Она говорила, что в ней видели не человека, а лишь инструмент, способный исцелять других.

Она рассказала, как однажды все изменилось. Как по случайности ей удалось излечить демона. Девочка думала, что это не важно, будь он демон или ещё кто, что, если кто-то страдает от ран, его нужно вылечить. Ею руководила безграничная доброта, так она говорила. Но именно это изменило её жизнь навсегда.

Она рассказала, как один из настоятелей увидел эту картину и слух об инциденте быстро разошёлся. Епископы были шокированы подобной новостью.

По её словам, в церкви были и другие люди, способные исцелять. Но исцелять также и демонов никому не было под силу.

Она считала, что в церкви даже представить не могли, что есть сила, способная исцелять демонов или падших ангелов

И, по её словам, девочку, доселе почитаемую и называемую Святой Девой, теперь боялись и проклинали как "ведьму".

Священник выслушал коленопреклонённую девушку с непроницаемым лицом. Когда она закончила говорить и робко подняла взгляд на пастора, тот лишь слегка прикрыл глаза. Руки священника зашарили по складкам повседневной дзимарры, пока не наткнулись на карман, из которого выудили на свет пачку дешёвых сигарет.

Пастор ударил согнутым пальцем по дну пачки, встряхнул, и вытянул зубами сигарету. Из другого кармана появилась металлическая зажигалка с выгравированными на ней священными письменами. Со звонким металлическим щелчком откинулась крышечка, скрежетнуло колёсико, и священник закурил, глубоко затягиваясь.

С тяжёлым, грустным выдохом, он выпустил вниз длинную струю сигаретного дыма.

— Как лицемерно, — прошептал он, качая головой.

По спине Асии пробежали мурашки от понимания. Сцепив руки в молитвенном жесте, вся сжавшись и опустив голову, девушка уставилась в пол прямо перед собой:

— Наверное, я просто недостаточно усердно молилась, — тихо прошептала она.

— Если ты считаешь, что молилась недостаточно, — от жёсткого голоса священника плечи девушки вздрогнули, а сама она сжалась ещё больше в ожидании болезненного вердикта, — то тебе просто следует молиться больше.

Готовая вновь расплакаться, девушка кивнула, втянув голову в плечи.

— Но знаешь, сестра Асия, — произнёс священник гораздо мягче, и девушка, встрепенувшись, вновь подняла голову, не веря собственным ушам. — Нельзя отлучить от церкви просто за то, что ты мало молилась.

— Я исцелила демона, преподобный отец, — робко напомнила девушка.

— Исцелила, — утвердительно произнёс он в ответ. — Но ты раскаялась. Верно, ты можешь согрешить по незнанию, и незнание не делает грех менее тяжким. Куда более тяжкий твой грех — лицемерие. Лицемерие твоё в том, что ты до сих пор не приняла ошибку свою. Помощь демонам, врагам Божьим, есть грех. И грех этот должен искуплён быть. Но в благодати своей Господь всепрощающ. И лишь из-за единственного греха поверить, будто ты встала супротив Господа нашего...

— Но это случилось, — тихо произнесла Асия, опять склоняя голову, чтобы прикрыть от взгляда священника за золотистой чёлкой глаза, в которых вновь начала собираться влага. — В это поверили. Меня отлучили от церкви, преподобный отец. Я больше не...

Слова девушки прервал палец священника. Неуловимо быстрым движением пастор опустился перед Асией на колено и выбросил вперёд руку, останавливая готовые сорваться с её губ слова. Поднятый этим движением порыв воздуха швырнул в лицо девушки запах сигаретного дыма.

Священник посмотрел поперхнувшейся девушке прямо в глаза с суровой уверенностью, которой не было в его взгляде ещё секунду назад. Тяжёлым, веским голосом, глядя в глаза девушки немигающим взглядом, пастор произнёс:

— Тебя могут отлучить от Церкви, сестра Асия. От Господа тебя отлучить не в силах никто. Ты добровольно принимаешь на себя крест служения с помазанием, и лишь ты, добровольно, можешь снять с себя этот крест.