Он пошевелил дрова в печи.
Как и в Африке, впрочем. По обе стороны экватора.
Но вся эта мозаика, уже вполне могущая именоваться официальной версией (тоже, возможно, кому-то выгодной) сложилась месяца через два, когда выжил в лучшем случае лишь каждый десятый, если не двадцатый. А сначала были непонятные и жуткие новости в интернете, где в видео на трясущейся и расфокусированной картинке все же можно было разглядеть, как одни люди бросаются на других, как в плохом фильме ужасов, а по ним стреляют ошалевшие правоохранители или просто гражданские, где-то взявшие оружие. Сначала изредка и неуверенно, потом все чаще и без лишних церемоний. Вот только взбесившихся граждан явно было больше, чем у стрелков патронов. К исходу первых суток эти статьи и видео, и сотни похожих на них, прорвались на официальные сайты и телевидение. А потом... потом свежие новости стали доступны очень немногим. Отчего казалось, что все рухнуло в одночасье. На самом деле, вирус, накрывший крупные города и густонаселенные местности, расползался из первых очагов поражения довольно долго. Даже спустя месяцы существовали зоны, где умершие, как и прежде, не пытались подняться. Все-таки воздушные потоки и мутировавшая нежить не в состоянии были разнести вирус так быстро и широко. Но инфицированные живые — птицы, звери и, само собой, люди, пытавшиеся найти уцелевших родственников, доделывали то, что не мог сделать ветер или зомби. Живым тоже, по большому счету, было плевать на санитарные кордоны. И забегал под винтовку охотника в чистом до этого момента лесу зверь, пришедший из зараженных мест, или обходил посты на дорогах сын, выживший в стычках с мертвяками и ищущий родителей. Так что к ноябрю подобных мест даже теоретически не должно было остаться. Во всяком случае, ему о таких не говорили.
Он бросил в угол опустевшую банку, та с жестяным стуком покатилась по полу, присоединяясь к куче таких же.
Жестянка.
Как этот автомобиль в подвале-гараже...
Стоп.
Хозяин "китайца" умер совсем недавно. Вовсе не весной. Хотя внешне все выглядело так, словно случилось в самом начале. Когда люди в панике бежали из городов, стремительно заполнявшихся мертвяками. И этот тоже как будто сумел уехать, все бросив, но по дороге все равно нарвался. Обычное дело для тех дней. Вот только сейчас ноябрь. Пусть даже мужик приехал сюда в октябре — это мало что меняет.
И дом-то подозрительно цел... был, пока морф в ошметках желтой куртки его не раскурочил. Хотя, по идее, мог сгореть еще весной. Или летом. И когда из поселка люди уходили, пусть даже в спешке, в дом на отшибе как будто не заглянули. А ведь не так уж далеко дом от ведущей в поселок дороги, и не спрятан, по большому счету, никакими зарослями. Да и причем тут заросли, местные должны были знать о нем. Даже если мертвяки спугнули эвакуирующихся жителей или мародеров, к дому кто-то из них мог и сразу наведаться, пока тихо было. Если только не сам хозяин наведывался.
Так или нет, но получается, хозяин "китайца" либо знал, что в доме продукты имелись, да еще и дров с углем кто-то припас, либо сам это и обеспечил. Ладно, допустим, дрова и уголь — с прежних времен. Но ведь еще и автомобиль, способный идти по плохим дорогам, причем в очень неплохом состоянии. Кое-какой полезный инструмент. Плюс запас бензина на приличный такой рывок.
Больше похоже на заранее созданную базу для бегства. Даже не базу, а так, промежуточную точку на маршруте отступления. Аэродром подскока — так это, кажется, называется в авиации? Где можно переночевать (или даже переждать несколько дней) и сменить машину с именем вместе. Видимо, и то, и другое слишком приметное. Правда, никаких документов не попалось. Может, они на трупе и остались? Не обыскивал ведь. Просто вытащил в тот день из дома и похоронил. Но почему тогда из оружия при покойнике была только помповуха, а не автомат или пистолет? Или другое оружие осталось там, где хозяин нарвался на мертвяков, а дробовик хранился в доме, как говорится, на всякий случай?
И случай таки наступил, ага. Жаль, что не присмотрелся к тому, что осталось от лица. Вдруг встречал где раньше. Впрочем, что теперь гадать-то?
Он поднялся наверх, прошел по комнатам, выглядывая в окна, выходящие на все четыре стороны. Везде одно и то же. Шелест дождя и холодная непроглядная темень.
Скоро полночь.
Последние минуты осени.
Ладно, посмотрим, что принесет зима.
ГЛАВА 2
1 декабря
Озерск
Утренняя летучка была короткой. Кому что нужно, у кого что есть, кто чем займется или куда поедет. Повседневная рутина. В конце концов, жизнь за лето и осень более-менее наладилась. Проблем, конечно, хватало, но по сравнению с первыми днями тишь да благодать. Только зам по безопасности выглядел чем-то озабоченным. Но он вообще редко улыбался.
— Ну, что, майор, что надумал-накопал? — сказал Барышев, когда в кабинете не осталось никого, кроме него и зама по безопасности.
— Да есть кое-что, — загадочно хмыкнул Сергачев, открывая свою папку.
Барышев взял протянутый ему листок. Случившееся вчера могло быть обычным делом для первых дней и даже недель, но для девятого месяца после катастрофы это было если и не ЧП, то в любом случае нечто из ряда вон выходящее, пусть и обошлось без жертв.
Колонна из Озерска в Стражев вышла как обычно — незадолго до полудня. Состав тоже традиционный — БТР в голове, бронированный "урал" (прижившиеся вроде бы словечко "гантрак" Барышев не любил) в хвосте, между ними автобус, три озерских грузовика, соседские "мерседес", МАЗ и два КамАЗа, восемь транзитных машин. Когда прошли километров пятнадцать за Александровку, услышали отдаленную стрельбу. Огонь, довольно хаотичный, судя по всему, велся из минимум трех десятков стволов — от винтовок до пулеметов. Стреляли к югу от шоссе. За лесом. Километра четыре в сторону, может, немного больше. Озерских охоткоманд там не было. Соседских тоже. Вроде бы.
От Александровки до Озерска примерно тридцать пять километров, до Стражева — пятьдесят. Но от ближайших поселений обоих анклавов расстояние выходило примерно одинаковым, а со стражевской стороны дорога была лучше, успели тот участок до самого Стражева отремонтировать прошлым летом, если что — можно и газануть посильней. Заводик же по ремонту сельхозтехники после всего им пережитого восстановлению не подлежал. Потому при размежевании порешили, что Александровка отходит в зону ответственности соседей. Мол, им ближе, если что, да и от металлолома им же больше пользы. Были там и другие моменты, но, опять же, перевесившие в пользу стражевских.
Правда, когда новые хозяева взялись под конец осени вывозить брошенную в Александровке технику и оборудование, то столкнулись с невесть откуда насобиравшимися там мертвецами. И обратились за помощью в Озерск, а не послали своих охотников. Тому тоже были причины — вокруг Стражева, где удалось сберечь армейские склады, все еще бродили банды, и свои отряды либо охраняли поселения, либо проводили рейды. Барышев не отказал, поскольку соседи обещали ответную помощь — в том, в чем справляться самим выходило слишком накладно, если вообще выходило.
Его мысли вернулись ко вчерашнему инциденту.
Старший колонны в рапорте по прибытии написал, что больше всего это напоминало засаду. Но кто и на кого ее устроил, судить он не брался. Поскольку колонна не останавливалась (наоборот, увеличила скорость), трудно было утверждать, сколько именно длилась перестрелка, но по мнению автора рапорта, она прекратилась прежде, чем машины ушли из зоны слышимости. То есть, основная часть шоу уложилась в пятнадцать минут.
Барышев, перечитав это, усмехнулся — красиво излагает, сукин сын.
— Ну, а ты сам-то что думаешь? — повернулся он к майору.
— Есть у меня одна мысль. Помнишь, недели три назад стражевские где-то вот тут, — майор нашел на карте нужный квадрат, — банду Лымаря крепко прищемили? В сводке было.
— Помню, — кивнул Барышев. — Ну?
— Вроде недалеко. Может, это те недобитки? По показаниям пленных выходит, с Лымарем рыл с пролсотни точно оставалось.
— Допустим. Но с кем они схлестнулись? С другой бандой? С мертвяками? Вроде ж обитаемых поселений там сейчас нет?
— Нет, — майор обвел на карте неровный многоугольник, — в этой зоне никого, кроме мертвецов, быть не должно. Все деревни тут обезлюдели еще весной.
— А в Острове тоже никого?
— Острове? — не сразу понял майор. Барышев хмыкнул.
— Вон же, на карте, под пальцем у тебя. Кстати, похоже, где-то возле него и стреляли.
— А, точно. Странное название.
— Ну, почему странное... Старинное. Там когда-то деревня была. До войны. Следа не осталось. А это коттеджный поселок, — хмыкнул Барышев. — С нуля построенный. На том же месте. Для небедных, скажем так. Любила такая публика звучные вывески, даже если смысла их не понимала. Кто постоянно жил, кто как дачу использовал. Для того, кто на машине — и областной центр совсем рядом, не то что наши городки. Только их стражевские эвакуировали, островитян этих недоделанных. В июне еще.
— В июне? А почему они сразу оттуда не свалили? — удивился майор.
— Наверное, думали, что отсидятся. Опять же, оружие почти у каждого имелось, еще до того, как все закувыркалось. Может, и продуктами затарились в неприличном количестве. Башня своя водонапорная была. Да только мертвяки их в покое не оставляли. Пока чужие "новички" забредали по одиночке или небольшими стаями, или свой кто помирал да поднимался — отбивались. А как начали мертвяки отъедаться и матереть, пришлось помощь звать. В общем, соседи до них снизошли и эвакуировали. Тех, кто выжил. Через пару недель кто-то из бывших обитателей организовал там демонтаж и вывоз всякого добра. Жаба задавила, называется. Дома ж новые, вложились прилично. К тому же, помимо своего, осталось чужое, которое теперь ничейное. В общем, окна, двери, мебель, ограды, крыши, даже стены начали на кирпич разбивать.
— Нехило.
— Ага. Только на шум уже в первый день столько мертвяков подтянулось, что, едва начав, еле ноги унесли. С тех пор вроде туда никто не совался. Особенно, когда морфы в округе обозначились.
— Ясно, — кивнул майор. — Думаешь, стоит разведать?
— Стоит. Только аккуратно. Просто посмотреть. Чуть что — сразу назад.
— С соседями, думаю, надо согласовать. Территория вроде как их. Они вполне могут заняться тем же и в то же время, при этом нам если и отчитаются, то лишь по факту. Вдруг наши на коллег нарвутся?
— Ты прав, — согласился Барышев. Скандал с соседями и союзниками перед началом зимы Озерску совершенно ни к чему. — Мне договориться или на своем уровне утрясешь?
— Лучше ты... Как будем наш интерес обосновывать, кроме чистого любопытства?
Барышев задумался. Потом хитро усмехнулся:
— Две недели назад в Александровке работала наша охоткоманда. По просьбе стражевских.
— Угу, — кивнул Сергачев, — "сорок седьмые". На морфов нарвались, целая стая оказалась, хорошо хоть не слишком отожравшиеся. А в заявке было, что там типа один. Бойца еще потеряли. Морф его зацепил, один из тех двоих, что завалили.
— Верно. Я читал рапорт Михальчука. Можем сослаться на то, что морфы ушли в ту сторону, где вчера стрельба была. Кстати, ты этого парня случаем не знал?
— Нет, — майор покачал головой. — Боец как боец. Вроде ничем не выделялся.
— Из военных?
— По-моему, нет.
— Что ж он по гражданской специальности работать не пошел? Чистильщиков теперь хватает.
— Не знаю. Может, не востребована у нас?
— Мог в Стражев перебраться или куда еще, нет?
— Хорошо, я выясню. Разведгруппу на когда готовить?
— На завтра. Спешить некуда. Главное, чтобы вернулись.
Мареево
За окном густыми хлопьями сыпался снег. Девушка положила листок на широкий подоконник. Рядом с другим листком. Где-то внизу хлопнула дверь.
Вытерла слезы. Пригладила непослушные короткие волосы. Подхватила сумку.
Черт, как же все... Неправильно.
Сама выжила. Брат выжил. Нашли друг друга.
И вот...
Брат погиб. Погиб, так и не встретившись с ней, а главное — не успев узнать, что дочка нашлась. Что родителям его жены повезло и самим выжить, и внучку уберечь. Узнав из ее письма, что зять уцелел, думали отвезти девочку к нему. Люди пожилые, и со здоровьем у обоих не очень. Боялись не справиться. Эх... Откуда им было знать, что их ответ придет только сегодня. А она так ждала этого письма, побоялась обнадежить брата раньше времени... Чертова почта, работает так же хреново, как и в прежней жизни.
В дверь постучали. Ленка, напарница.
— Ты идешь? Пойдем, бежать по этой слякоти неохота.
— Иду, — кивнула она, пряча листки в сумку.
Племяшку надо забрать. Пока никто не знает, что сирота. Что везти некуда. Иначе — если старики вдруг умрут — детский дом, другой родни ведь там нет. При всей нынешней заботе о детях — все равно не семья. Или, не дай бог, окажется, что мамашка ее ни в какой Турции не сгинула. Хоть и мало шансов на ее вовсе не чудесное воскрешение, надо торопиться. Сейчас отдадут, родная тетка все-таки, и девочка ее знает и не боится. Спросят, почему отец сам не приехал? Так ему ведь ехать насколько дальше. От Озерска только до Мареева больше двухсот километров, и это прямая линия на карте, а по дорогам куда больше выйдет. И автобусы туда пока не ходят, нужно с транзитным транспортом оказию ловить, наверняка с пересадками. А ей отсюда до племяшки неполная сотня. Ну и что-нибудь еще в том же духе. Да, и поговорить с Татьяной Сергеевной насчет отпуска.
Снег повалил гуще. Хорошо, хоть идти недалеко.
Остров
Утро он потратил, как и задумывал, на брошенный "зил". Сначала просто сходил к грузовику и осмотрелся. Зомби на его присутствие реагировали уже привычным образом — заметив, подходили ближе. Потом, словно унюхав что-то, замирали или ковыляли прочь. Шустрые не показывались. Видимо, еще не проголодались после вчерашнего.
В отличие от "урала", где "бронекузов" представлял собой кунг заводской выделки, в меру изуродованный тюнингом, здесь это была скорее "бронебудка", сделанная умельцами очень средней руки из подручных материалов на основе обычного армейского кузова с тентом. Когда "зил" опрокинулся, конструкция будки, отягощенная абы-как навешанной "броней" и ослабленная амбразурами и люками, не выдержала. Кабина, похоже, слегка перекосилась. Но двигатель, хоть и не родной, с рамы вроде не сорвало. Потеков солярки нигде не видно. Пожалуй, можно попробовать поставить "зил" на колеса, но... Стоит ли это того? Ладно, была бы это первая подвернувшаяся машина, но техники и без него достаточно. Может, просто слить топливо? "Урал" дизельный, солярка пригодится. Решено. Подогнать "урал" — не бегать же туда-сюда с канистрой, — перелить солярку и заняться укрытием для него. А "зил" никуда не денется. А если денется, то и черт с ним.
Солярки с "зила" хватило, чтобы заполнить бак "урала" под самую горловину и 20-литровую канистру в придачу. Прятал "урал" по уже отработанной схеме. Только ушло на это больше времени и сил — все-таки он и выше, и длиннее, чем "садко". Да и место оказалось не настолько удачное, как в первый раз.
